И опять же то, что вас прислали сюда, приятели, пересчитать ложки, отключить электричество и тому подобное…" — Взгляд Джеймса Бонда был сочувственным. — Мне просто пришло в голову, что, должно быть, это заведение сейчас на мели. Если так, очень жаль — хорошее оборудование, прекрасное место.
Красная искорка, которую я уже однажды видела, вновь угрожающе засверкала в глазах тощего. Он тихо произнес:
— Может, перестанете молоть языком, мистер? Я больше не буду терпеть шуток какого-то англичашки. Вы меня поняли? Вы что хотите сказать, что этот мотель был построен незаконно? Может быть, вы думаете, что это мы его соорудили? А?
— Ну, не сердитесь, мистер Хоровиц. Зачем же лезть в бутылку? — Джеймс Бонд широко улыбнулся. — А блатные манеры я вам тоже могу продемонстрировать. — Внезапно улыбка сошла с его лица. — Я даже знаю, где вы им научились. Ну, а вы меня поняли?
Очевидно, он намекал на гангстерские и тюремные манеры. Тощий определенно так и понял. Он казался озадаченным, но подавил свой гнев и просто сказал:
— Хорошо, умник. Картина ясна. Вы сыщики — все одинаковы — ищите грязь там, где ее нет. Куда к черту задевался мой напарник? Пошли. Давай придавим подушку.
Когда мы выходили через черный ход, свет погас. Джеймс Бонд и я остановились, но тощий продолжал идти, будто видел в темноте. Из-за угла здания появился Стрелок с двумя керосиновыми лампами в руках и вручил их нам с Бондом. Его безволосое лицо, желтое в свете ламп, расползлось в ухмылке:
— Счастливых сновидений, ребята!
Джеймс Бонд проводил меня до комнаты, вошел и закрыл дверь.
— Будь я проклят, если знаю, что они затеяли. Но первое, что нужно сделать — это убедиться в том, чтобы двери и окна были закрыты должным образом. Он обошел комнату, проверяя шпингалеты на окнах, исследуя петли на дверях, оценивая размеры вентиляционных решеток. — Теперь дверь, — сказал он. — Вы говорите, что у них есть запасные ключи? Мы заклиним замок, а когда я уйду, придвиньте к двери письменный стол. Это будет дополнительной баррикадой. Он вошел в ванную комнату, нарвал полос туалетной бумаги, смочил их и скатал их в плотные комки. Несколько штук он затолкал под дверь, повернул ручки и потянул. Они держали, но если раскачать дверь, ее можно было открыть. Он вытащил эти комки и отдал мне. Затем протянул руку к поясу брюк и достал короткоствольный револьвер.
— Когда-нибудь стреляли из таких штуковин?
Я ответила, что когда-то в молодости стреляла из длинноствольного пистолета 22-го калибра по кроликам.
— Хорошо. Это «Смит-Вессон» в полицейском варианте. Удобное оружие. Запомните: целиться нужно чуть-чуть ниже. Руку держите прямо. Вот так. — Он показал, — и старайтесь на курок нажимать, а не дергать. Но в действительности это не имеет значения. Я услышу и прибегу. Теперь запомните. Вы в полной безопасности. Окна очень надежны. Рамы не сломав, не откроешь. — Он улыбнулся. — Проектировщики этого мотеля достойны доверия. Они знали все, что нужно знать о взломщиках. Эти бандюги не будут стрелять в вас через окна в темноте. Но, на всякий случай, пусть ваша кровать стоит там, где есть, а вы возьмите подушки, простыни и сделайте себе постель на полу в том дальнем углу. Револьвер положите под подушку. Подтащите письменный стол к двери и поставьте на его край телевизор. Если кто-нибудь попытается ломиться в дверь, он смахнет его. Это вас разбудит, и вы просто выстрелите через дверь в район ручки, туда, где будет стоять человек. Прислушайтесь, вскрикнет ли он. Вы все поняли?
Я ответила, что, насколько это было возможно, поняла. Мне хотелось бы, чтобы он остался в комнате со мной. Но у меня не хватило смелости попросить его об этом, а у него вероятно, были какие-то собственные планы.
Он подошел ко мне и нежно поцеловал меня в губы. Я была так удивлена, что замерла на месте. Он же беззаботно произнес:
— Извините, Вив, но вы очень красивы. А в этом комбинезоне вы выглядите самым симпатичным помощником механика гаража, которого мне когда-либо приходилось видеть. Теперь не волнуйтесь. Поспите немного. Я за вами пригляжу.
Я обвила руками его шею и тоже крепко поцеловала его в губы, сказав:
— Вы самый удивительный человек, какого я встречала в своей жизни. Спасибо вам за то, что вы здесь. И пожалуйста, Джеймс, — будьте осторожны! Вы их не видели так, как пришлось мне. Они действительно очень жестокие. Пожалуйста, останьтесь невредимым.
Он снова поцеловал меня, но в этот раз коротко и отстранил от себя. Затем сказал:
— Не волнуйтесь. Я видел и не таких. Теперь делайте, что я вам сказал и засыпайте. Спокойной ночи. Вив.
И ушел.
Какое-то мгновение я стояла, глядя на закрытую дверь, потом пошла почистила зубы и приготовилась ко сну. Посмотрела на себя в зеркало. Выглядела я ужасно — умытая, без грима с кругами под глазами. Ну и денек! Но главное не это! Я не должна его потерять! Я не должна позволить ему исчезнуть! Однако в глубине души я знала, что это все равно произойдет. Он должен жить один, так же, как и я. Ни одной женщине не удалось удержать его. И ни одной не удастся. Он был одиночкой, такие люди никого не допускают в свое сердце. Они не могут ни с кем связывать себя. Я вздохнула. Ну, и ладно. Ну, и пусть. Пусть уходит. Не заплачу! И потом не буду плакать, разве я не приняла решение впредь всегда действовать хладнокровно?
Глупая идиотка! Глупая, влюбленная гусыня! Нашла время думать о глупостях как кисейная барышня! Я сердито тряхнула головой и отправилась в спальню, чтобы заняться тем, что он мне велел.
Ветер все еще был силен, и за окном, выходящим во внутренний двор, стоял ужасный шум, издаваемый ветвями деревьев. Луна появлявшаяся в разрывах быстро бегущих облаков, освещала два высоких квадрата окон находившихся в разных концах комнаты и таинственно просвечивала через тонкие с красным узором занавески. Когда луна пряталась за облаками, пятна кроваво-красного света похожего на тот, которым пользуются в фотолабораториях, темнели и становились тусклыми, желтыми лужицами света от керосиновой лампы. Без яркого электрического света эта продолговатая комната напоминала какую-то жуткую декорацию. Углы скрывались в темноте, и казалось, что сама комната ждала кого-то, кто созвал бы всех скрывавшихся в темноте и сказал им, что делать.
Я попыталась успокоиться. Приложила ухо поочередно к стенам соседних номеров, но ничего не услышала. Прежде чем забаррикадировать дверь, я вышла из комнаты и осмотрелась по сторонам. Из-под дверей 8-го и 10-го номеров пробивался свет, так же как и из 40-го номера Джеймса Бонда в конце коридора слева. Все выглядело мирно и спокойно. Я вернулась в комнату и оглядела ее в последний раз. Я сделала все, что он велел, вспомнила, что собиралась помолиться, встала на колени на ковре и вознесла молитву. Я не только благодарила Бога, но и просила его о защите. Затем приняла две таблетки аспирина, прикрутила фитиль и, задув пламя, отправилась в угол комнаты, где на полу приготовила себе постель. Расстегнув молнию комбинезона и расшнуровав туфли, но не снимая их, я завернулась в простыни.
Я никогда прежде не принимала аспирина, равно как и других медикаментов. Тщательно изучив показания к применению, я включила его в аптечку первой помощи, которую мой практический ум подсказал мне взять с собой в дорогу. Поскольку силы мои были на пределе и я была полностью вымотана, аспирин оказался для меня таким же сильнодействующим средством, как и морфий. Я впала в приятное полусонное состояние, в котором не ощущала опасности. Кругом была темнота, а перед глазами стояло милое, влекущее к себе лицо. Теперь я знала, что существуют на свете такие мужчины. С глупой сентиментальностью я вспомнила о первом прикосновении его руки, о каждом поцелуе в отдельности. Потом я в полудреме вспомнила о револьвере, сунула руку под подушку, чтобы убедиться, что он на месте, и счастливо заснула.
И вдруг сразу проснулась. Какое-то мгновение я лежала, вспоминая где я. Ветер прекратился и стало очень тихо. Я осознала, что лежу на спине. Так вот что меня разбудило. Я бросила взгляд на красный квадрат окна в верхней части противоположной стены. Луна снова появилась из-за облаков. Какая мертвая тишина! После многочасовой грозы она казалась теплой и обволакивающей. Мне снова захотелось спать, я повернулась на бок, так, чтобы лицо было обращено в сторону комнаты, и закрыла глаза. Но когда я снова стала погружаться в сон, в моем мозгу засверкала какая-то беспокойная мысль. И прежде чем я успела снова закрыть глаза, они заметили в комнате нечто необычное. Я неохотно снова открыла их. Понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что же я увидела: тончайшие полоски света в щелях платяного шкафа, стоявшего у противоположной стены. Как глупо! Я не плотно прикрыла дверь и лампочка внутри шкафа, которая работала в автоматическом режиме, не отключилась. Нехотя я встала с постели. Какая мука! И вдруг, сделав пару шагов, я вспомнила: внутри шкафа не должно было быть света! Электричество ведь отключено!
Мгновение я стояла, приложив руки ко рту, а затем, когда я повернулась и нырнула за оружием, створки шкафа с грохотом распахнулись, оттуда вывалилась согнутая фигура Стрелка с фонарем в одной руке и чем-то свисавшим в другой и прыгнула на меня.
Мне казалось, что я пронзительно завизжала, а может быть, визг был лишь внутри меня. В следующее мгновение что-то взорвалось рядом с моей головой, и я почувствовала, что грохнулась на пол.
Затем наступила полная темнота.
Первое, что я почувствовала, придя в себя — ужасная жара. Меня волокли по земле. Потом я почувствовала залах дыма и увидела пламя. Я попыталась кричать, но поняла, что из моего горла вырывалось только звериное завывание. Я попыталась отбиваться ногами. Но чьи-то руки крепко держали меня за лодыжки. Внезапно я поняла, что меня тянут по мокрой траве. Сломанные ветром ветки, ударяя меня по голове, дополнительно к старой вызывали новые приливы головной боли. И рядом со мной оказался стоящий на коленях человек, который рукой крепко зажал мне рот. Прямо в ухо зашептал голос — это был голос Джеймса Бонда. — Ни звука! Лежите тихо! Все хорошо. Это я.
Я вытянула руку и нащупала его плечо. Оно было обнаженным. Я пожала его, и он убрал руку от моего рта.
— Ждите меня здесь, — прошептал он. — Не шевелитесь. Через секунду вернусь, — и бесшумно уполз.
Бесшумно. Никакой шум, производимый им, не имел никакого значения: позади меня стоял оглушительный рев и треск пламени. По деревьям метались оранжевые отблески. Я осторожно встала на колени и превозмогая боль, повернула голову. Справа от меня вдоль всего ряда жилых кабин стояла огненная стена. Боже, от чего же ты спас меня! Я ощупала свое тело и дотронулась до волос. Повреждений не было. Только на затылке была пульсирующая шишка. Я поняла, что могу стоять, поднялась на ноги и попыталась вспомнить, что же произошло после того, как меня ударили, не не смогла. Они должно быть подожгли мотель, а Джеймс каким-то образом вовремя оказался рядом со мной и вытащил меня на улицу.
Между деревьев раздался шорох, он снова был рядом со мной. На нем не было рубашки, но загорелую, потную, блестящую в отблесках пламени грудь перепоясывало что-то вроде сбруи, на которой под левой подмышкой висела кобура с тяжелым автоматическим пистолетом. Его глаза блестели от напряжения и возбуждения, а закопченное лицо и спутанные волосы делали его удивительно похожим на пирата.
Он мрачно улыбнулся и кивнул в сторону пламени.
— Вот в чем их игра. Сжечь мотель и получить страховку. Они сейчас рассыпают термитный порошок, чтобы огонь перекинулся на административный корпус. Плевать. Если я прихвачу их сейчас, то только спасу мистеру Сангинетти его собственность. А если мы выступим в качестве свидетелей, то страховки ему не видать как своих ушей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Красная искорка, которую я уже однажды видела, вновь угрожающе засверкала в глазах тощего. Он тихо произнес:
— Может, перестанете молоть языком, мистер? Я больше не буду терпеть шуток какого-то англичашки. Вы меня поняли? Вы что хотите сказать, что этот мотель был построен незаконно? Может быть, вы думаете, что это мы его соорудили? А?
— Ну, не сердитесь, мистер Хоровиц. Зачем же лезть в бутылку? — Джеймс Бонд широко улыбнулся. — А блатные манеры я вам тоже могу продемонстрировать. — Внезапно улыбка сошла с его лица. — Я даже знаю, где вы им научились. Ну, а вы меня поняли?
Очевидно, он намекал на гангстерские и тюремные манеры. Тощий определенно так и понял. Он казался озадаченным, но подавил свой гнев и просто сказал:
— Хорошо, умник. Картина ясна. Вы сыщики — все одинаковы — ищите грязь там, где ее нет. Куда к черту задевался мой напарник? Пошли. Давай придавим подушку.
Когда мы выходили через черный ход, свет погас. Джеймс Бонд и я остановились, но тощий продолжал идти, будто видел в темноте. Из-за угла здания появился Стрелок с двумя керосиновыми лампами в руках и вручил их нам с Бондом. Его безволосое лицо, желтое в свете ламп, расползлось в ухмылке:
— Счастливых сновидений, ребята!
Джеймс Бонд проводил меня до комнаты, вошел и закрыл дверь.
— Будь я проклят, если знаю, что они затеяли. Но первое, что нужно сделать — это убедиться в том, чтобы двери и окна были закрыты должным образом. Он обошел комнату, проверяя шпингалеты на окнах, исследуя петли на дверях, оценивая размеры вентиляционных решеток. — Теперь дверь, — сказал он. — Вы говорите, что у них есть запасные ключи? Мы заклиним замок, а когда я уйду, придвиньте к двери письменный стол. Это будет дополнительной баррикадой. Он вошел в ванную комнату, нарвал полос туалетной бумаги, смочил их и скатал их в плотные комки. Несколько штук он затолкал под дверь, повернул ручки и потянул. Они держали, но если раскачать дверь, ее можно было открыть. Он вытащил эти комки и отдал мне. Затем протянул руку к поясу брюк и достал короткоствольный револьвер.
— Когда-нибудь стреляли из таких штуковин?
Я ответила, что когда-то в молодости стреляла из длинноствольного пистолета 22-го калибра по кроликам.
— Хорошо. Это «Смит-Вессон» в полицейском варианте. Удобное оружие. Запомните: целиться нужно чуть-чуть ниже. Руку держите прямо. Вот так. — Он показал, — и старайтесь на курок нажимать, а не дергать. Но в действительности это не имеет значения. Я услышу и прибегу. Теперь запомните. Вы в полной безопасности. Окна очень надежны. Рамы не сломав, не откроешь. — Он улыбнулся. — Проектировщики этого мотеля достойны доверия. Они знали все, что нужно знать о взломщиках. Эти бандюги не будут стрелять в вас через окна в темноте. Но, на всякий случай, пусть ваша кровать стоит там, где есть, а вы возьмите подушки, простыни и сделайте себе постель на полу в том дальнем углу. Револьвер положите под подушку. Подтащите письменный стол к двери и поставьте на его край телевизор. Если кто-нибудь попытается ломиться в дверь, он смахнет его. Это вас разбудит, и вы просто выстрелите через дверь в район ручки, туда, где будет стоять человек. Прислушайтесь, вскрикнет ли он. Вы все поняли?
Я ответила, что, насколько это было возможно, поняла. Мне хотелось бы, чтобы он остался в комнате со мной. Но у меня не хватило смелости попросить его об этом, а у него вероятно, были какие-то собственные планы.
Он подошел ко мне и нежно поцеловал меня в губы. Я была так удивлена, что замерла на месте. Он же беззаботно произнес:
— Извините, Вив, но вы очень красивы. А в этом комбинезоне вы выглядите самым симпатичным помощником механика гаража, которого мне когда-либо приходилось видеть. Теперь не волнуйтесь. Поспите немного. Я за вами пригляжу.
Я обвила руками его шею и тоже крепко поцеловала его в губы, сказав:
— Вы самый удивительный человек, какого я встречала в своей жизни. Спасибо вам за то, что вы здесь. И пожалуйста, Джеймс, — будьте осторожны! Вы их не видели так, как пришлось мне. Они действительно очень жестокие. Пожалуйста, останьтесь невредимым.
Он снова поцеловал меня, но в этот раз коротко и отстранил от себя. Затем сказал:
— Не волнуйтесь. Я видел и не таких. Теперь делайте, что я вам сказал и засыпайте. Спокойной ночи. Вив.
И ушел.
Какое-то мгновение я стояла, глядя на закрытую дверь, потом пошла почистила зубы и приготовилась ко сну. Посмотрела на себя в зеркало. Выглядела я ужасно — умытая, без грима с кругами под глазами. Ну и денек! Но главное не это! Я не должна его потерять! Я не должна позволить ему исчезнуть! Однако в глубине души я знала, что это все равно произойдет. Он должен жить один, так же, как и я. Ни одной женщине не удалось удержать его. И ни одной не удастся. Он был одиночкой, такие люди никого не допускают в свое сердце. Они не могут ни с кем связывать себя. Я вздохнула. Ну, и ладно. Ну, и пусть. Пусть уходит. Не заплачу! И потом не буду плакать, разве я не приняла решение впредь всегда действовать хладнокровно?
Глупая идиотка! Глупая, влюбленная гусыня! Нашла время думать о глупостях как кисейная барышня! Я сердито тряхнула головой и отправилась в спальню, чтобы заняться тем, что он мне велел.
Ветер все еще был силен, и за окном, выходящим во внутренний двор, стоял ужасный шум, издаваемый ветвями деревьев. Луна появлявшаяся в разрывах быстро бегущих облаков, освещала два высоких квадрата окон находившихся в разных концах комнаты и таинственно просвечивала через тонкие с красным узором занавески. Когда луна пряталась за облаками, пятна кроваво-красного света похожего на тот, которым пользуются в фотолабораториях, темнели и становились тусклыми, желтыми лужицами света от керосиновой лампы. Без яркого электрического света эта продолговатая комната напоминала какую-то жуткую декорацию. Углы скрывались в темноте, и казалось, что сама комната ждала кого-то, кто созвал бы всех скрывавшихся в темноте и сказал им, что делать.
Я попыталась успокоиться. Приложила ухо поочередно к стенам соседних номеров, но ничего не услышала. Прежде чем забаррикадировать дверь, я вышла из комнаты и осмотрелась по сторонам. Из-под дверей 8-го и 10-го номеров пробивался свет, так же как и из 40-го номера Джеймса Бонда в конце коридора слева. Все выглядело мирно и спокойно. Я вернулась в комнату и оглядела ее в последний раз. Я сделала все, что он велел, вспомнила, что собиралась помолиться, встала на колени на ковре и вознесла молитву. Я не только благодарила Бога, но и просила его о защите. Затем приняла две таблетки аспирина, прикрутила фитиль и, задув пламя, отправилась в угол комнаты, где на полу приготовила себе постель. Расстегнув молнию комбинезона и расшнуровав туфли, но не снимая их, я завернулась в простыни.
Я никогда прежде не принимала аспирина, равно как и других медикаментов. Тщательно изучив показания к применению, я включила его в аптечку первой помощи, которую мой практический ум подсказал мне взять с собой в дорогу. Поскольку силы мои были на пределе и я была полностью вымотана, аспирин оказался для меня таким же сильнодействующим средством, как и морфий. Я впала в приятное полусонное состояние, в котором не ощущала опасности. Кругом была темнота, а перед глазами стояло милое, влекущее к себе лицо. Теперь я знала, что существуют на свете такие мужчины. С глупой сентиментальностью я вспомнила о первом прикосновении его руки, о каждом поцелуе в отдельности. Потом я в полудреме вспомнила о револьвере, сунула руку под подушку, чтобы убедиться, что он на месте, и счастливо заснула.
И вдруг сразу проснулась. Какое-то мгновение я лежала, вспоминая где я. Ветер прекратился и стало очень тихо. Я осознала, что лежу на спине. Так вот что меня разбудило. Я бросила взгляд на красный квадрат окна в верхней части противоположной стены. Луна снова появилась из-за облаков. Какая мертвая тишина! После многочасовой грозы она казалась теплой и обволакивающей. Мне снова захотелось спать, я повернулась на бок, так, чтобы лицо было обращено в сторону комнаты, и закрыла глаза. Но когда я снова стала погружаться в сон, в моем мозгу засверкала какая-то беспокойная мысль. И прежде чем я успела снова закрыть глаза, они заметили в комнате нечто необычное. Я неохотно снова открыла их. Понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что же я увидела: тончайшие полоски света в щелях платяного шкафа, стоявшего у противоположной стены. Как глупо! Я не плотно прикрыла дверь и лампочка внутри шкафа, которая работала в автоматическом режиме, не отключилась. Нехотя я встала с постели. Какая мука! И вдруг, сделав пару шагов, я вспомнила: внутри шкафа не должно было быть света! Электричество ведь отключено!
Мгновение я стояла, приложив руки ко рту, а затем, когда я повернулась и нырнула за оружием, створки шкафа с грохотом распахнулись, оттуда вывалилась согнутая фигура Стрелка с фонарем в одной руке и чем-то свисавшим в другой и прыгнула на меня.
Мне казалось, что я пронзительно завизжала, а может быть, визг был лишь внутри меня. В следующее мгновение что-то взорвалось рядом с моей головой, и я почувствовала, что грохнулась на пол.
Затем наступила полная темнота.
Первое, что я почувствовала, придя в себя — ужасная жара. Меня волокли по земле. Потом я почувствовала залах дыма и увидела пламя. Я попыталась кричать, но поняла, что из моего горла вырывалось только звериное завывание. Я попыталась отбиваться ногами. Но чьи-то руки крепко держали меня за лодыжки. Внезапно я поняла, что меня тянут по мокрой траве. Сломанные ветром ветки, ударяя меня по голове, дополнительно к старой вызывали новые приливы головной боли. И рядом со мной оказался стоящий на коленях человек, который рукой крепко зажал мне рот. Прямо в ухо зашептал голос — это был голос Джеймса Бонда. — Ни звука! Лежите тихо! Все хорошо. Это я.
Я вытянула руку и нащупала его плечо. Оно было обнаженным. Я пожала его, и он убрал руку от моего рта.
— Ждите меня здесь, — прошептал он. — Не шевелитесь. Через секунду вернусь, — и бесшумно уполз.
Бесшумно. Никакой шум, производимый им, не имел никакого значения: позади меня стоял оглушительный рев и треск пламени. По деревьям метались оранжевые отблески. Я осторожно встала на колени и превозмогая боль, повернула голову. Справа от меня вдоль всего ряда жилых кабин стояла огненная стена. Боже, от чего же ты спас меня! Я ощупала свое тело и дотронулась до волос. Повреждений не было. Только на затылке была пульсирующая шишка. Я поняла, что могу стоять, поднялась на ноги и попыталась вспомнить, что же произошло после того, как меня ударили, не не смогла. Они должно быть подожгли мотель, а Джеймс каким-то образом вовремя оказался рядом со мной и вытащил меня на улицу.
Между деревьев раздался шорох, он снова был рядом со мной. На нем не было рубашки, но загорелую, потную, блестящую в отблесках пламени грудь перепоясывало что-то вроде сбруи, на которой под левой подмышкой висела кобура с тяжелым автоматическим пистолетом. Его глаза блестели от напряжения и возбуждения, а закопченное лицо и спутанные волосы делали его удивительно похожим на пирата.
Он мрачно улыбнулся и кивнул в сторону пламени.
— Вот в чем их игра. Сжечь мотель и получить страховку. Они сейчас рассыпают термитный порошок, чтобы огонь перекинулся на административный корпус. Плевать. Если я прихвачу их сейчас, то только спасу мистеру Сангинетти его собственность. А если мы выступим в качестве свидетелей, то страховки ему не видать как своих ушей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24