Привратник в униформе вишневого цвета, украшенной латунными пуговицами, приятным тихим голосом спросил Бонда, чем может быть ему полезен Бонд ответил, что хотел бы видеть Гриффона Ора, с ним назначена здесь встреча.
— Конечно, конечно, сэр, — таинственно прошептал привратник, — Гриффон Ор находится при исполнении обязанностей. Именно поэтому на этой неделе его герб красуется снаружи. Сюда, пожалуйста, сэр.
Бонд последовал за привратником по длинному коридору, сплошь завешанному тускло мерцавшими гербами в деревянных рамках, он поднялся наверх по сырой, покрытой паутиной лестнице, повернул за угол и оказался перед массивной дверью, над которой золотом было оттиснуто «Гриффон Ор, сопровождающий», над надписью восседал вышеназванный золотой грифон. Привратник постучал, открыл дверь и, назвав фамилию Бонда, оставил его у входа в захламленный кабинет, который был буквально завален книгами, бумагами и внушительного вида пергаментами, — над всем этим беспорядком возвышалась лысая розовая макушка, окаймленная седыми кудрями. В комнате пахло, как в склепе. Бонд прошел по узкой ковровой дорожке между грудами хлама и, остановившись у одиноко стоявшего кресла, оказался напротив человека, полускрытого от него кипой книг. Он кашлянул. Человек поднял глаза, прикрытые пенсне, и на лице его, очень походившем на физиономию мистера Пиквика, появилась отсутствующая улыбка. Он встал и слегка поклонился.
— Бонд, — произнес он голосом, похожим на скрип старого сундука, — коммандер Джеймс Бонд. Так-так, Бонд, Бонд, Бонд. Кажется, вы у меня где-то тут. — Он поводил пальцем по открытой странице огромного фолианта. Затем опустился в кресло, Бонд последовал его примеру. — Да, да, да. Действительно, весьма интересно. Очень интересно. Но, боюсь, мне придется разочаровать вас, уважаемый сэр. Титул этот более не существует. Мы, кстати, говорим о титуле баронета. Одном из самых желанных. Однако нет никакого сомнения в том, что есть возможность установить родство по побочной линии. Так-так. — Пенсне его прямо-таки буравило страницы. — Есть добрый десяток разных Бондов. Наиболее интересная ветвь обрывается на сэре Томасе Бонде, в своем роде выдающемся джентльмене. Он проживал в Пэкхеме. Потомства, увы, не оставил, — пенсне ободряюще подмигнуло, — не было законных наследников, скажем так. Конечно, в те времена, гм-м, нравы строгостью не отличались. Словом, если найти ниточку к Пэкхему…
— Я не имею никакого отношения к Пэкхему. Я…
Гриффон Ор поднял руку, останавливая его.
— А позвольте спросить, — сказал он строго, — откуда родом ваши родители? Это, уважаемый, первое звено в цепочке. Отсюда мы и начнем разматывать клубочек — архивы Сомерсет-Хауса, записи в церковных книгах, старые надгробия. Нет сомнения, что с такой замечательной старинной английской фамилией, как ваша, мы в конце концов до чего-нибудь доберемся.
— Мой отец — шотландец, а мать из Швейцарии. Но дело в том…
— Понимаю, понимаю. Вы хотели бы знать, во сколько обойдется подобное исследование. Об этом, дорогой друг, поговорим позднее. А теперь скажите-ка мне, из каких мест в Шотландии родом ваш отец? Это важно. Шотландские архивы, безусловно, не столь исчерпывающи, на юге работать гораздо легче. В те времена, должен признаться, наши кузены, проживавшие по другую сторону границы, были немногим лучше дикарей. — Гриффон Ор вежливо склонил голову. По губам его скользнула мимолетная и, как показалось Бонду, притворная улыбка. — Конечно, это были симпатичные дикари, очень отважные и все такое. Но, увы, хроник соответствующих почти не вели. Мечом владели лучше, чем пером, если можно так выразиться. Но, быть может, ваши дед и бабка и их предки были выходцами с юга?
— Мой отец родом с Северного нагорья, это неподалеку от Гленкоу. Но позвольте заметить…
Гриффона Ора, однако, нельзя было сбить с толку. Он придвинул к себе еще один толстенный том и стал водить пальцем по строчкам, напечатанным микроскопическим шрифтом.
— Угу, угу, угу. Да, да. Начало не очень обнадеживающее. В «Основах геральдики» Берка приводится более десятка семейств вашей фамилии. Но какая жалость, ни одно из них не проживало в Шотландии. Это, правда, не означает, что шотландская ветвь отсутствует. Может быть, у вас имеются другие родственники, и вдруг они еще живы. Довольно часто при расследовании подобного рода находится неожиданно какой-нибудь дальний кузен…
Гриффон Ор сунул руку в карман шелкового жилета малинового цвета, жилет был застегнут наглухо почти до самого галстука, завязанного аккуратным узлом; он вынул маленькую серебряную табакерку, протянул ее Бонду, потом сам взял две большие щепотки и сильно втянул носом. Он дважды чихнул, как взорвался, прикрывшись изысканным носовым платком с вензелями.
Бонд воспользовался паузой. Он наклонился вперед и сказал четко и громко:
— Я пришел сюда не для того, чтобы говорить о себе, меня интересует Блофелд.
— Что вы сказали? — Гриффон Ор посмотрел на него с нескрываемым изумлением. — Вас не интересует собственная родословная? — Он предостерегающе поднял вверх палец. — Понимаете ли вы, мой дорогой друг, что в случае успеха вы сможете претендовать на то, чтобы считаться прямым потомком, — здесь он почувствовал себя неуверенно, — или по меньшей мере особой, состоящей в родстве с одной из древнейших фамилий баронетов, получивших этот титул, — он вновь обратился к первому фолианту и нырнул в него, — в 1658 году! Разве может вас оставлять равнодушным то обстоятельство, что один из ваших предполагаемых предков имел отношение к названию едва ли не самой знаменитой улицы мира — я имею в виду, конечно. Бонд-стрит? И говорю я о сэре Томасе Бонде, баронете из Пэкхема в графстве Суррей, ведь он, уверен, что для вас это давно не секрет, занимал должность ревизора при дворе Генриетты-Марии, королевы-матери. Улица появилась в 1686 году. Общеизвестно, что название ее ассоциируется с именами известных англичан. Первый герцог Сент-Олбенс, сын Нелл Гвинн, жил на этой улице, равно как и Лоренс Стерн. Знаменитый Босуэльский обед проходил именно там, и присутствовали на нем Джонсон, Рейнольдс, Голдсмит и Гаррик. Настоятель Свифт и Кеннинг проживали там в разное время, и небезынтересно отметить, что, когда лорд Нельсон обретался в доме № 141, леди Гамильтон находилась в доме № 145. И это, уважаемый сэр, центральная торговая улица Лондона, и это — имя, которое вы носите! Ну как, в вас все еще не проснулось желание предъявить свои права на такой благородный титул? Нет? — Он в изумлении приподнял свои густые брови. — Перипетии и хитросплетения самой истории, дорогой коммандер Бонд. — Он потянулся еще за одним томом, который уже лежал открытым на его письменном столе, было очевидно, что он приготовил его специально, дабы доставить Бонду удовольствие. — Вот герб, например, он, без сомнения, должен вас заинтересовать, да что там, всей вашей семье, вашим детям без него никак не обойтись. Послушайте только: «Орнамент из трех дисков черноте цвета, нашитых углом на серебре». — Он развернул книгу так, чтобы Бонд мог видеть рисунок. — Диски в форме золотистых шаров, ну это, я думаю, вы и так знаете. Три шара.
— Конечно, весьма ценное дополнение, — сухо прокомментировал Бонд, но ирония, заключенная во фразе, не дошла до Гриффона Ора, — боюсь, однако, что во всем этом я ничего не смыслю. И нет у меня ни родственников, ни детей. А теперь о человеке по имени…
— Но как же можно оставить без внимания такие замечательные слова, что начертаны на гербе, — перебил его взволнованно Гриффон Ор, — «Мне мира мало». И вы отказываетесь от своих претензий на все это?
— Девиз, безусловно, великолепен, и отказываться от него было бы грешно, — сказал Бонд нетерпеливо и нарочито взглянул на часы. — Однако теперь, кажется, пора уже перейти к делу. Мне еще нужно успеть в свое министерство.
Гриффон Ор, «сопровождающий» из Геральдической палаты, выглядел искренне обиженным.
— А вот еще одна ветвь, восходящая по меньшей мере к Норману Ле Бонду, первое упоминание о котором датируется 1180 годом! Прекрасное древнее английское имя, хотя, может быть, в истоках своих — не высокого происхождения. В «Словаре английских фамилий» приводится вполне конкретное определение — «землепашец, крестьянин, простолюдин». — Не мелькнул ли в бесцветных глазках Гриффона злобный огонек? — Но если вас нисколько не интересует собственная родословная, истоки семейства вашего, — добавил Ор, сдаваясь, — тогда, досточтимый сэр, чем же могу быть вам полезен?
Наконец-то! Джеймс Бонд вздохнул с облегчением.
— Я пришел сюда, — принялся терпеливо объяснять он, — чтобы навести справки о некоем Блофелде, Эрнсте Ставро Блофелде. Кажется, ваша организация располагает некоторой информацией об этом человеке.
В глазах Гриффона Ора вдруг мелькнуло подозрение.
— Но вы представились коммандером Джеймсом Бондом. А теперь называете имя Блофелда. Как это понимать?
— Я из министерства обороны, — сказал Бонд холодно, — где-то в этом помещении мне должны сообщить сведения о человеке по фамилии Блофелд. К кому мне обратиться?
Гриффон Ор пошарил рукой в ореоле своих кудрей.
— Блофелд, да? Так-так, — он посмотрел на Бонда отсутствующим взглядом. — Простите, коммандер Бонд, но я потратил впустую массу своего времени, времени Геральдической палаты. Для меня остается загадкой, почему вы сразу не назвали это имя. Позвольте, позвольте — Блофелд, Блофелд. Кажется, припоминаю, имя это упоминалось на днях на одном из заседаний нашего капитула. Кто же занимался этим делом? Ах да. — Он потянулся к телефону, со всех сторон окруженному книгами и бумагами: — Соедините меня с Сейблом Базилиском.
7. Лошадь с изъяном
Пока Бонда вновь вели по заплесневелым коридорам, сердце его замирало от самых разных предчувствий. Сейбл Базилиск — ну и имена же у них здесь, все как на подбор. Каким замшелым чудаком окажется этот тип?
Он оказался еще перед одной массивной дверью, на которой золотом была оттиснута еще одна фамилия, на этот раз над ней красовалось какое-то жуткое чудовище черного цвета с отвратительным клювом. Однако, против всех ожиданий. Бонд оказался в светлой, опрятной, со вкусом обставленной комнате, по стенам которой были развешаны очаровательные гравюры, все книги находились в образцовом порядке. В воздухе витал едва уловимый запах турецкого табака. Из-за стола поднялся молодой человек — Бонд выглядел несколько старше — и шагнул навстречу гостю. Худощавый, с красивыми тонкими чертами, с лицом, на котором была написана преданность науке и которое не выглядело серьезным лишь потому, что у уголков рта залегли скептические складки, а спокойный взгляд таил иронию.
— Коммандер Бонд? — Пожатие руки было кратким и крепким. — Я вас ждал. Значит, вам не удалось избежать когтей дорогого Гриффона? Он у нас энтузиаст, в дело свое просто влюблен. Впрочем, мы все здесь такие. И все-таки с ним не сравниться. Человек хороший, но чересчур увлекающийся. Вы понимаете, что я имею в виду?
«Место это, — подумал Бонд про себя, — напоминает, пожалуй, учебное заведение. Здесь царит такая же атмосфера, как в профессорской какого-нибудь университета. Без сомнения, Гриффон Ор держит Сейбла Базилиска за молодого дилетанта и считает его самонадеянным юнцом». Вслух же он произнес:
— Кажется, ему очень хотелось установить, какое отношение я имею к Бонд-стрит. Потребовалось немало времени, чтобы убедить его в том, что я готов довольствоваться именем и положением Бонда самого заурядного; он, кстати, сам, не церемонясь, так мне, во всяком случае, показалось, расшифровал мою фамилию вовсе не затейливо — «простолюдин», деревенщина.
Сейбл Базилиск рассмеялся. Он сел за стол, подвинул к себе папку и указал Бонду на стул рядом с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Конечно, конечно, сэр, — таинственно прошептал привратник, — Гриффон Ор находится при исполнении обязанностей. Именно поэтому на этой неделе его герб красуется снаружи. Сюда, пожалуйста, сэр.
Бонд последовал за привратником по длинному коридору, сплошь завешанному тускло мерцавшими гербами в деревянных рамках, он поднялся наверх по сырой, покрытой паутиной лестнице, повернул за угол и оказался перед массивной дверью, над которой золотом было оттиснуто «Гриффон Ор, сопровождающий», над надписью восседал вышеназванный золотой грифон. Привратник постучал, открыл дверь и, назвав фамилию Бонда, оставил его у входа в захламленный кабинет, который был буквально завален книгами, бумагами и внушительного вида пергаментами, — над всем этим беспорядком возвышалась лысая розовая макушка, окаймленная седыми кудрями. В комнате пахло, как в склепе. Бонд прошел по узкой ковровой дорожке между грудами хлама и, остановившись у одиноко стоявшего кресла, оказался напротив человека, полускрытого от него кипой книг. Он кашлянул. Человек поднял глаза, прикрытые пенсне, и на лице его, очень походившем на физиономию мистера Пиквика, появилась отсутствующая улыбка. Он встал и слегка поклонился.
— Бонд, — произнес он голосом, похожим на скрип старого сундука, — коммандер Джеймс Бонд. Так-так, Бонд, Бонд, Бонд. Кажется, вы у меня где-то тут. — Он поводил пальцем по открытой странице огромного фолианта. Затем опустился в кресло, Бонд последовал его примеру. — Да, да, да. Действительно, весьма интересно. Очень интересно. Но, боюсь, мне придется разочаровать вас, уважаемый сэр. Титул этот более не существует. Мы, кстати, говорим о титуле баронета. Одном из самых желанных. Однако нет никакого сомнения в том, что есть возможность установить родство по побочной линии. Так-так. — Пенсне его прямо-таки буравило страницы. — Есть добрый десяток разных Бондов. Наиболее интересная ветвь обрывается на сэре Томасе Бонде, в своем роде выдающемся джентльмене. Он проживал в Пэкхеме. Потомства, увы, не оставил, — пенсне ободряюще подмигнуло, — не было законных наследников, скажем так. Конечно, в те времена, гм-м, нравы строгостью не отличались. Словом, если найти ниточку к Пэкхему…
— Я не имею никакого отношения к Пэкхему. Я…
Гриффон Ор поднял руку, останавливая его.
— А позвольте спросить, — сказал он строго, — откуда родом ваши родители? Это, уважаемый, первое звено в цепочке. Отсюда мы и начнем разматывать клубочек — архивы Сомерсет-Хауса, записи в церковных книгах, старые надгробия. Нет сомнения, что с такой замечательной старинной английской фамилией, как ваша, мы в конце концов до чего-нибудь доберемся.
— Мой отец — шотландец, а мать из Швейцарии. Но дело в том…
— Понимаю, понимаю. Вы хотели бы знать, во сколько обойдется подобное исследование. Об этом, дорогой друг, поговорим позднее. А теперь скажите-ка мне, из каких мест в Шотландии родом ваш отец? Это важно. Шотландские архивы, безусловно, не столь исчерпывающи, на юге работать гораздо легче. В те времена, должен признаться, наши кузены, проживавшие по другую сторону границы, были немногим лучше дикарей. — Гриффон Ор вежливо склонил голову. По губам его скользнула мимолетная и, как показалось Бонду, притворная улыбка. — Конечно, это были симпатичные дикари, очень отважные и все такое. Но, увы, хроник соответствующих почти не вели. Мечом владели лучше, чем пером, если можно так выразиться. Но, быть может, ваши дед и бабка и их предки были выходцами с юга?
— Мой отец родом с Северного нагорья, это неподалеку от Гленкоу. Но позвольте заметить…
Гриффона Ора, однако, нельзя было сбить с толку. Он придвинул к себе еще один толстенный том и стал водить пальцем по строчкам, напечатанным микроскопическим шрифтом.
— Угу, угу, угу. Да, да. Начало не очень обнадеживающее. В «Основах геральдики» Берка приводится более десятка семейств вашей фамилии. Но какая жалость, ни одно из них не проживало в Шотландии. Это, правда, не означает, что шотландская ветвь отсутствует. Может быть, у вас имеются другие родственники, и вдруг они еще живы. Довольно часто при расследовании подобного рода находится неожиданно какой-нибудь дальний кузен…
Гриффон Ор сунул руку в карман шелкового жилета малинового цвета, жилет был застегнут наглухо почти до самого галстука, завязанного аккуратным узлом; он вынул маленькую серебряную табакерку, протянул ее Бонду, потом сам взял две большие щепотки и сильно втянул носом. Он дважды чихнул, как взорвался, прикрывшись изысканным носовым платком с вензелями.
Бонд воспользовался паузой. Он наклонился вперед и сказал четко и громко:
— Я пришел сюда не для того, чтобы говорить о себе, меня интересует Блофелд.
— Что вы сказали? — Гриффон Ор посмотрел на него с нескрываемым изумлением. — Вас не интересует собственная родословная? — Он предостерегающе поднял вверх палец. — Понимаете ли вы, мой дорогой друг, что в случае успеха вы сможете претендовать на то, чтобы считаться прямым потомком, — здесь он почувствовал себя неуверенно, — или по меньшей мере особой, состоящей в родстве с одной из древнейших фамилий баронетов, получивших этот титул, — он вновь обратился к первому фолианту и нырнул в него, — в 1658 году! Разве может вас оставлять равнодушным то обстоятельство, что один из ваших предполагаемых предков имел отношение к названию едва ли не самой знаменитой улицы мира — я имею в виду, конечно. Бонд-стрит? И говорю я о сэре Томасе Бонде, баронете из Пэкхема в графстве Суррей, ведь он, уверен, что для вас это давно не секрет, занимал должность ревизора при дворе Генриетты-Марии, королевы-матери. Улица появилась в 1686 году. Общеизвестно, что название ее ассоциируется с именами известных англичан. Первый герцог Сент-Олбенс, сын Нелл Гвинн, жил на этой улице, равно как и Лоренс Стерн. Знаменитый Босуэльский обед проходил именно там, и присутствовали на нем Джонсон, Рейнольдс, Голдсмит и Гаррик. Настоятель Свифт и Кеннинг проживали там в разное время, и небезынтересно отметить, что, когда лорд Нельсон обретался в доме № 141, леди Гамильтон находилась в доме № 145. И это, уважаемый сэр, центральная торговая улица Лондона, и это — имя, которое вы носите! Ну как, в вас все еще не проснулось желание предъявить свои права на такой благородный титул? Нет? — Он в изумлении приподнял свои густые брови. — Перипетии и хитросплетения самой истории, дорогой коммандер Бонд. — Он потянулся еще за одним томом, который уже лежал открытым на его письменном столе, было очевидно, что он приготовил его специально, дабы доставить Бонду удовольствие. — Вот герб, например, он, без сомнения, должен вас заинтересовать, да что там, всей вашей семье, вашим детям без него никак не обойтись. Послушайте только: «Орнамент из трех дисков черноте цвета, нашитых углом на серебре». — Он развернул книгу так, чтобы Бонд мог видеть рисунок. — Диски в форме золотистых шаров, ну это, я думаю, вы и так знаете. Три шара.
— Конечно, весьма ценное дополнение, — сухо прокомментировал Бонд, но ирония, заключенная во фразе, не дошла до Гриффона Ора, — боюсь, однако, что во всем этом я ничего не смыслю. И нет у меня ни родственников, ни детей. А теперь о человеке по имени…
— Но как же можно оставить без внимания такие замечательные слова, что начертаны на гербе, — перебил его взволнованно Гриффон Ор, — «Мне мира мало». И вы отказываетесь от своих претензий на все это?
— Девиз, безусловно, великолепен, и отказываться от него было бы грешно, — сказал Бонд нетерпеливо и нарочито взглянул на часы. — Однако теперь, кажется, пора уже перейти к делу. Мне еще нужно успеть в свое министерство.
Гриффон Ор, «сопровождающий» из Геральдической палаты, выглядел искренне обиженным.
— А вот еще одна ветвь, восходящая по меньшей мере к Норману Ле Бонду, первое упоминание о котором датируется 1180 годом! Прекрасное древнее английское имя, хотя, может быть, в истоках своих — не высокого происхождения. В «Словаре английских фамилий» приводится вполне конкретное определение — «землепашец, крестьянин, простолюдин». — Не мелькнул ли в бесцветных глазках Гриффона злобный огонек? — Но если вас нисколько не интересует собственная родословная, истоки семейства вашего, — добавил Ор, сдаваясь, — тогда, досточтимый сэр, чем же могу быть вам полезен?
Наконец-то! Джеймс Бонд вздохнул с облегчением.
— Я пришел сюда, — принялся терпеливо объяснять он, — чтобы навести справки о некоем Блофелде, Эрнсте Ставро Блофелде. Кажется, ваша организация располагает некоторой информацией об этом человеке.
В глазах Гриффона Ора вдруг мелькнуло подозрение.
— Но вы представились коммандером Джеймсом Бондом. А теперь называете имя Блофелда. Как это понимать?
— Я из министерства обороны, — сказал Бонд холодно, — где-то в этом помещении мне должны сообщить сведения о человеке по фамилии Блофелд. К кому мне обратиться?
Гриффон Ор пошарил рукой в ореоле своих кудрей.
— Блофелд, да? Так-так, — он посмотрел на Бонда отсутствующим взглядом. — Простите, коммандер Бонд, но я потратил впустую массу своего времени, времени Геральдической палаты. Для меня остается загадкой, почему вы сразу не назвали это имя. Позвольте, позвольте — Блофелд, Блофелд. Кажется, припоминаю, имя это упоминалось на днях на одном из заседаний нашего капитула. Кто же занимался этим делом? Ах да. — Он потянулся к телефону, со всех сторон окруженному книгами и бумагами: — Соедините меня с Сейблом Базилиском.
7. Лошадь с изъяном
Пока Бонда вновь вели по заплесневелым коридорам, сердце его замирало от самых разных предчувствий. Сейбл Базилиск — ну и имена же у них здесь, все как на подбор. Каким замшелым чудаком окажется этот тип?
Он оказался еще перед одной массивной дверью, на которой золотом была оттиснута еще одна фамилия, на этот раз над ней красовалось какое-то жуткое чудовище черного цвета с отвратительным клювом. Однако, против всех ожиданий. Бонд оказался в светлой, опрятной, со вкусом обставленной комнате, по стенам которой были развешаны очаровательные гравюры, все книги находились в образцовом порядке. В воздухе витал едва уловимый запах турецкого табака. Из-за стола поднялся молодой человек — Бонд выглядел несколько старше — и шагнул навстречу гостю. Худощавый, с красивыми тонкими чертами, с лицом, на котором была написана преданность науке и которое не выглядело серьезным лишь потому, что у уголков рта залегли скептические складки, а спокойный взгляд таил иронию.
— Коммандер Бонд? — Пожатие руки было кратким и крепким. — Я вас ждал. Значит, вам не удалось избежать когтей дорогого Гриффона? Он у нас энтузиаст, в дело свое просто влюблен. Впрочем, мы все здесь такие. И все-таки с ним не сравниться. Человек хороший, но чересчур увлекающийся. Вы понимаете, что я имею в виду?
«Место это, — подумал Бонд про себя, — напоминает, пожалуй, учебное заведение. Здесь царит такая же атмосфера, как в профессорской какого-нибудь университета. Без сомнения, Гриффон Ор держит Сейбла Базилиска за молодого дилетанта и считает его самонадеянным юнцом». Вслух же он произнес:
— Кажется, ему очень хотелось установить, какое отношение я имею к Бонд-стрит. Потребовалось немало времени, чтобы убедить его в том, что я готов довольствоваться именем и положением Бонда самого заурядного; он, кстати, сам, не церемонясь, так мне, во всяком случае, показалось, расшифровал мою фамилию вовсе не затейливо — «простолюдин», деревенщина.
Сейбл Базилиск рассмеялся. Он сел за стол, подвинул к себе папку и указал Бонду на стул рядом с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42