Диллон спокойно проехал через Адмиралтейскую арку и продолжил путь по авеню Молл. Через десять минут он повернул на Бейсуотер-Роуд и вскоре оказался на стоянке возле универсама. Как только Анжела увидела их, она вышла из фургона, открыла задние дверцы и поставила доску. Диллон и Фахи закатили мотоцикл в фургон и захлопнули дворцы.
– Она сработала? – спросила Анжела. – Все прошло хорошо?
– Сейчас не до разговоров. Садись и поехали, – сказал ей Диллон. Она молча повиновалась. Диллон и Фахи сидели рядом с ней. Через минуту они уже сворачивали на Бейсуотер-Роуд.
– Возвращайся тем же путем, каким ехали сюда, и не торопись, – приказал Диллон.
Фахи включил радио и стал искать «Би-би-си».
– Ничего нет, – сказал он, – только эта чертова музыка и болтовня.
– Оставь радио включенным и наберись терпения, – успокоил его Диллон. – Скоро ты все услышишь.
Он закурил сигарету и откинулся на сиденье, тихо насвистывая.
В маленькой операционной на столе лежал Мордекай Флетчер. Доктор Азиз, седой индус в очках в круглой металлической оправе, осматривал его бедро.
– Харри, друг мой, я считал, что ты бросил такие дела. И вот снова то же самое, как в ту поганую субботнюю ночь в Бомбее.
Флад сидел на стуле, сняв пиджак. Молодая медсестра, тоже индуска, хлопотала над его рукой. Она отрезала рукав рубашки и теперь прочищала рану. Броснан и Мэри стояли рядом и смотрели.
Флад обратился к Азизу:
– Как он?
– Придется ему остаться на два-три дня. Я могу удалить пули под наркозом, но у него задета артерия. Теперь давай посмотрим тебя.
Он взял руку Флада и полез в рану небольшим пинцетом. Сестра держала перед ним эмалированный лоток. Азиз бросил туда сначала одну, потом другую пулю. Флад сморщился от боли. Азиз вытащил еще одну.
– Это, видимо, все, Харри, но надо сделать рентген.
– Сейчас просто перевяжи и дай мне джина, – сказал Флад. – Я приеду еще раз, позднее.
– Хорошо, если ты так хочешь.
Он умело с помощью сестры перевязал руку, открыл буфет и нашел там пакет с ампулами морфия. Одну из них он впрыснул в руку Флада.
– Как во Вьетнаме, Харри, – произнес Броснан.
– Это снимет боль, – пояснил Азиз Фладу. Сестра помогла ему надеть пиджак.
– Я советую тебе вернуться не позднее сегодняшнего вечера, – добавил доктор.
Сестра подвязала руку Флада, перекинув бинт через шею. Набросила ему на плечи пальто. В это время распахнулась дверь и вошел Чарли Солтер:
– Все полетело в чертям! Только что передали по радио: бомбовая атака на дом десять по Даунинг-стрит.
– О, Бог мой! – воскликнула Мэри Таннер.
Флад повел ее к двери. Обернувшись к Броснану, она сказала:
– Пойдем, Мартин, по крайней мере мы знаем, куда ушел этот подонок.
В это утро кабинет собрался в расширенном составе: присутствовало пятнадцать человек, в том числе премьер-министр. Совещание только что началось в зале заседаний кабинета министров, когда взорвалась первая мортира, пролетевшая двести ярдов от «форда». Взрыв был настолько сильным, что его услышали в кабинете бригадира Чарльза Фергюсона в здании министерства обороны, окна которого выходили на авеню Хорс-Гардз.
– Господи! – воскликнул Фергюсон и бросился к ближайшему окну.
В комнате на Даунинг-стрит разлетелись бронированные стекла, но основной удар приняли на себя специальные сетчатые занавески. Первая бомба оставила в садике большой кратер, выворотив с корнем вишневое дерево. Две другие упали дальше, на Маунтбаттен-Грин, где стояло несколько машин телевидения. Взорвалась только одна. В ту же секунду взлетел на воздух фургон – сработало устройство Фахи.
Удивительно, но большой паники не возникло. Все бросились на пол, некоторые пытались спрятаться под столами. Из разбитых окон дул холодный ветер, слышались отдаленные голоса.
Премьер-министр встал и ухитрился улыбнуться. С невероятным спокойствием он произнес:
– Господа, я думаю, нам лучше продолжить наше заседание в другом месте. – И первым вышел из комнаты.
Мэри и Броснан сидели на заднем сиденье «мерседеса». Харри Флад сидел впереди рядом с Чарли Солтером, который делал все возможное, чтобы ехать максимально быстро в густом потоке машин на дороге.
Мэри сказала:
– Послушайте, мне необходимо переговорить с бригадиром Фергюсоном. Это очень важно. – В этот момент они находились на мосту Путни. Флад повернулся и посмотрел на Проспана. Тот кивнул головой.
– Хорошо, – обратился Флад к Мэри. – Делайте что хотите.
Она воспользовалась телефоном, имевшимся в автомобиле, и позвонила в министерство обороны. Фергюсона там не было. Никто точно не знал, где он может находиться. Она оставила в приемной министерства свой номер телефона и положила на место трубку.
– Он крутится сейчас как сумасшедший, впрочем, как и все остальные, – заметил Броснан и закурил сигарету.
– Запомни, Чарли, Эпсон, потом Доркинг и, наконец, Хоршам-Роуд и вовсю жми на газ, – сказал Флад Солтеру.
Сообщение «Би-би-си», которое услышали в фургоне «моррис», было выдержано в обычной спокойной манере: «Около десяти часов утра была совершена бомбовая атака па дом десять по Даунинг-стрит. Зданию нанесен некоторый ущерб, но премьер-министр и члены кабинета, которые заседали там в это время, не пострадали».
Анжела разрыдалась, и фургон занесло в сторону.
– О Боже! Не может быть! – всхлипнула она. Диллон положил руку на руль.
– Спокойно, девочка, все внимание на дорогу. Фахи выглядел так, как будто его затошнило.
– Если бы у меня было время приварить это оперение к цилиндрам, все получилось бы по-другому. Ты слишком торопился, Син. Ты позволил Броснану испугать тебя, и это нас погубило.
– Может быть, и так, – заявил Диллон. – Но в конце концов важно только то, что мы промахнулись.
Он достал сигарету, зажег ее и внезапно захохотал.
Арон покинул Париж в половине десятого на реактивном самолете «ситасьон». Он управлял сам, а Рашид сидел на месте второго пилота: так полагалось по правилам полета на таких самолетах. Макеев сидел в кабине и читал утреннюю газету. Арон запросил диспетчера на контрольном пункте аэропорта Маупертус в Шербуре о возможности посадки на частном аэродроме в Сен-Дени.
Диспетчер дал ему разрешение на посадку и добавил:
– Мы только что получили экстренное сообщение. Бомбовая атака на здание кабинета министров на Даунинг-стрит в Лондоне.
– Что произошло? – спросил Арон.
– Это все, что они передали.
Арон взволнованно посмотрел па Рашида и улыбнулся. Рашид слышал слова диспетчера.
– Бери на себя управление и приземляйся, – сказал ему Арон. Он перешел в кабину и сел напротив Макеева. – Только что передали срочное сообщение. Бомбовая атака на дом десять по Даунинг-стрит.
Макеев отбросил газету:
– Последствия?
– Это все, что известно на данный момент. – Арон поднял глаза и воздел руки к небу. – Слава Всевышнему!
Фергюсон стоял возле передвижной радиостанции на Маунтбаттен-Грин с инспектором-детективом Лейном и сержантом Маки. Шел легкий снежок. Группа полицейских-специалистов тщательно обследовала третью бомбу Фахи, которая не взорвалась.
– Плохо дело, сэр, – сказал Лейн. – Как говорили раньше, удар прямо в сердце империи. Я имею в виду, разве можно позволить уйти от наказания за такие дела?
– У нас демократия, инспектор. Жизнь должна продолжаться, и мы не можем превращать Лондон в вооруженную крепость по типу стран восточного блока.
К Маки подошел молодой полицейский с переносным телефоном и что-то ему прошептал. Сержант обратился к Фергюсону:
– Извините меня, бригадир, это срочно. Ваше бюро пытается связаться с вами. Им звонила капитан Таннер.
– Дай сюда. – Бригадир взял телефон. – Фергюсон слушает. Понимаю. Сообщите мне номер.
Он кивнул Маки. Тот быстро достал блокнот и карандаш и записал номер телефона, который продиктовал ему Фергюсон.
«Мерседес» ехал по Доркингу, когда зазвонил телефон. Мэри немедленно сняла трубку:
– Бригадир?
– Что происходит? – спросил он.
– Бомбовый удар по дому номер десять. Это должен быть Диллон. Мы узнали, что он достал пятьдесят фунтов семтекса вчера вечером в Лондоне у Джека Харвея.
– Где вы сейчас?
– Выезжаем из Доркинга, сэр, следуем по Хоршам-Роуд. Мартин, я и Харри Флад. Мы достали адрес Диллона.
– Сообщите его мне. – Он вновь кивнул Маки и повторил вслух то, что говорила Мэри, чтобы сержант мог записать.
Мэри сказала:
– Дорога не очень хорошая, сэр, снег, но мы должны быть на этой ферме Кадж-Энд через полчаса.
– Хорошо. Не надо спешки, Мэри, дорогая. Но не дайте улизнуть этому подонку. Мы окажем вам поддержку, как только сможем. Я буду в своем автомобиле, у тебя есть номер телефона.
– Хорошо, сэр.
Она положила трубку. Флад обернулся:
– Порядок?
– Поддержка в пути, мы не должны позволить ему улизнуть.
Броснан достал из кармана браунинг и проверил его.
– Он не уйдет, – произнес он хмуро. – На этот раз нет.
Фергюсон спокойно сообщил Лейну обо всем, что произошло, и спросил:
– Инспектор, что, по вашему мнению, предпримет Харвей?
– Отправится за медицинской помощью к какому-нибудь связанному с ними врачу в небольшой частной лечебнице, сэр.
– Хорошо, пусть наведут справки, но не вмешивайтесь. Только установите за ними наблюдение. А вот в это местечко Кадж-Энд мы должны отправиться как можно скорее. Ступайте и распорядитесь о машинах.
Лейн и Маки быстро ушли. Фергюсон собирался пойти за ними, но в это время из-за угла дома вышел премьер-министр в темном пальто. С ним был министр внутренних дел и несколько помощников. Он заметил Фергюсона и подошел к нему.
– Дело рук Диллона, бригадир?
– Полагаю, да, господин премьер-министр.
– Довольно точно. – Он улыбнулся. – Слишком точно, чтобы чувствовать себя уютно. Удивительный человек этот Диллон.
– Осталось недолго потерпеть, сэр. Я получил наконец адрес места, где он находится.
– Тогда не буду задерживать вас, бригадир. Действуйте, и как можно быстрее.
Фергюсон повернулся и поспешно удалился.
Дорога через лесок в Кадж-Энд была засыпана толстым слоем снега. Анжела проехала по ней до двора, въехала в сарай и выключила мотор. Наступила полная тишина.
– Что теперь? – спросил Фахи.
– Думаю, нам не помешает хорошая чашка чаю. – Диллон вышел из машины, обошел ее, открыл задние двери и вытащил доску.
– Помоги мне, Данни.
Они спустили «БСА», и Диллон поставил его на подставку.
– Поработал хорошо. Ты, Данни, проделал хорошую работу.
Анжела вышла первой, за ней последовали мужчины.
– У тебя что, вообще нет нервов, Син? – заметил Фахи.
– Я никогда не видел в них особой необходимости.
– Зато у меня они есть, и мне нужно виски, а не какой-то проклятый чай!
Фахи пошел в гостиную, а Диллон поднялся в свою спальню. Он нашел старый вещевой мешок и быстро положил в него свой костюм, плащ, рубашки, ботинки и разные мелочи. Проверил бумажник. Там оставалось около четырехсот фунтов. Потом взял портфель, в котором лежали оставшиеся пять тысяч долларов, и вальтер с глушителем Карсвелла. Он снял предохранитель, чтобы пистолет был готов к немедленному использованию, и положил его обратно в портфель, где лежали водительские права из Джерси и права пилота. Расстегнув куртку, он проверил беретту и засунул ее за пояс кожаных штанов сзади так, чтобы рукоятка была прикрыта курткой.
Когда он спустился вниз с вещевым мешком и портфелем, Фахи стоя смотрел телевизор. На экране были кадры Уайтхолла под снегом, Даунинг-стрит и Маунтбаттен-Грин.
– Только что показывали, как премьер-министр осматривает нанесенный ущерб. Выглядел он так, как будто его не беспокоит ничего на свете.
– Да, ему здорово везет, – ответил Диллон. Вошла Анжела и протянула ему чашку чая.
– Что теперь будет, господин Диллон?
– Ты сама прекрасно знаешь, Анжела. Я улетаю в синюю даль.
– В это место в Сен-Дени?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37