Когда Слава замолчал. Полозков рассмеялся. Преодолевая смех, спросил:
– Этот… геморройный тракторист… не под балдой был?
– Под «наркозом» от портвейна.
– Оно и видно. На трезвую голову такой бред трудно наплести. Уверяю, сам Беломорцев никогда пассажиров не приглашает. «Проголосовавшего» может подвезти в попутном направлении. И то не каждого встречного-поперечного. Угроза пистолетом и пинок под задницу – алкогольная горячка. Если бы Алька в сердцах врезал пинка по геморройному заду, тракторист на ноги бы не поднялся. Вернее сказать, он загнулся бы, не приходя в сознание. Во всей этой истории, на мой взгляд, достоверным кажется одно: высадить попутчика из машины с матюгом Беломорцев мог, если его чем-то обидели.
Глава XI
После ухода Полозкова Голубев крепко задумался. Сложившееся было у него мнение о Беломорцеве, как о странном субъекте с уголовными замашками, померкло. Постепенно в голове складывалась совсем иная картина, когда поступки человека становятся в какой-то степени понятны и объяснимы. Положа руку на сердце, Слава был далек от мысли, чтобы принимать рассказанное Кешей Упадышевым за чистую монету. Более того, он был убежден, что тракторист преувеличил свою «трагедию», однако не думал, что преувеличение дойдет до такой степени. Ехать в Раздольное, чтобы выведать у Кеши истину, было уже поздно. Вечернее время позволяло лишь заглянуть в компьютерный «Шпильхауз» и переговорить с Клавой Шиферовой, причастность которой к Беломорцеву сильно заинтриговала Славу.
Игральный дом располагался в стандартном торговом модуле, коих в райцентре за последние годы расплодилось множество. В сравнительно просторном зале с большими светлыми окнами было установлено на подставках около десятка компьютеров и столько же стульев. Всего два подростка увлеченно смотрели на экраны мониторов. Один мальчуган гонял по лабиринту киношного Шварценеггера, который, обороняясь от погони, беспрестанно палил из кольта в белый свет, как в копейку. Другой малый вел по лесу навстречу серому волку «Красную шапочку». Возле прикрытой двери, ведущей то ли в кабинет начальства, то ли в подсобку, небольшой столик и венский стул с цветным мягким сиденьем. На столике – портативный кассовый аппарат; хрустальная пепельница, наполовину заполненная окурками с белыми длинненькими фильтрами, подкрашенными губной помадой; миниатюрная газовая зажигалка и продолговатая пачка дамских сигарет «Вирджиния». Оглядевшись, Голубев выбрал два окурка, где следы помады были наиболее яркими, и осторожно положил их к себе в карман. После этого шутливо спросил подростков:
– Боевики, где хозяйка «Шпильхауза»?
Один из мальчишек, не отрывая взгляда от экрана, махнул рукой в сторону прикрытой двери:
– Там.
Слава костяшками пальцев энергично постучал. Дверь отворилась не сразу. Пришлось ждать около минуты, пока в зал вошла синеглазая блондинка Шиферова. В белоснежном костюме Клава выглядела ослепительно. Увидев Голубева, она с ноткой удивления проговорила:
– Кажется, угрозыск?…
– Но не угроза, – весело скаламбурил Слава.
Шиферова лукаво улыбнулась и сказала подросткам:
– Мальчики, ваше время кончилось. Пойдите, мои хорошие, на уличку, отдохните от напряга. – И, проводив взглядом с неохотой оторвавшихся от компьютеров мальчишек, повернулась к Голубеву: – Чем обязана вашей светлости?
– Лично вы – ничем. Беломорцева ищу, – без обиняков сказал Слава.
На ухоженном красивом лице Шиферовой вновь появилась обаятельная улыбка:
– Ласковый мой, я не справочное бюро.
Славе пришлось слукавить:
– Мне сказали, будто вы знаете, когда Альберт Кириллович вернется в райцентр.
– Здравствуйте… Откуда мне это знать? Я не контролирую, куда он ездит и когда возвращается.
– Давно с ним виделись?
– Давно.
– Разве Беломорцев здесь не появляется? Он же акционер этого детища.
– Появляется, когда деньги надо. Но бухгалтерия не по моей части.
– А на днях вы не были у него в гостях?
Шиферова уставилась на Голубева:
– О чем вы говорите?… С какими бы глазами я приперлась к Альберту в гости, если мы с ним разошлись, как в море корабли.
– Что не поделили?
– Нам нечего было делить. Просто надоели друг другу до чертиков.
– Вот как… Лично мне Беломорцев кажется серьезным и порядочным мужчиной.
– Вы не ошибаетесь. Альберт серьезен и порядочен до невозможности. Но лично мне нравятся мужчины с мальчишеским задором, – сделав ударение на словах «лично мне», с улыбочкой сказала Шиферова.
– А о том, что Беломорцев купил новые «Жигули» знаете?
– О «Жигулях» и прочих тачках я знаю лишь то, что они являются средством передвижения.
– Сами не водите машину?
– Упаси Бог! Женщина за рулем – это как обезьяна с гранатой. Не угадаешь, куда она кинет взрывчатку, – со смешком ответила Клава и неторопливо закурила.
Слава улыбнулся:
– Оградите детей от табачного дыма.
– При детях я не курю. И у нас вентиляция отличная.
– Такие вот чинарики с губной помадой, – Голубев указал на пепельницу, – обнаружены в обворованном доме Беломорцева.
Шиферова, удивленно расширив подведенные тенями глаза, тихо спросила:
– Как обворованном?…
– Подчистую.
– Какой идиот устроил такой трюк?
– Разбираемся. Поэтому и разыскиваю Альберта Кирилловича, который уже третьи сутки словно в воду канул.
Клава погрустнела:
– Вот чудеса в решете… Рада бы вам помочь, но, честное слово, ничего о Беломорцеве не знаю.
– А с господином Ремером увидеться можно?
– Ради Бога… – Шиферова приоткрыла за своей спиной дверь и не очень громко крикнула: – Оскар, тебя хочет видеть сотрудник угрозыска.
Голубев сделал удивленное лицо:
– У вас все так непочтительно обращаются с начальством?
Клава в ответ игриво подмигнула:
– Сочтемся славою, ведь мы свои же люди. – И тотчас добавила серьезным тоном: – Проходите к нему в кабинет.
Появившись в кабинете, Голубев по привычке оперативника первым делом быстро огляделся. Приспущенные до половины китайские жалюзи прикрывали единственное окно от вечернего солнца и создавали своеобразный домашний уют. Обстановка тоже была домашней: мягкий раскладной диван; полированный секретер, заставленный технической литературой; возле двери – простенькая вешалка для одежды; под окном – ряд венских стульев; на стенах – в багетных рамках две небольшие масляные картины с яркими осенними пейзажами, написанными явно местным художником-самоучкой; на небольшом канцелярском столе – плоский ноутбук, подставка с набором цветных карандашей, кнопочный телефон, стопка ксероксной бумаги, закрытая металлическая пепельница-вертушка и пачка сигарет «Кэмэл».
Сидевший за столом хозяин кабинета выглядел молодцевато. Чисто выбритый, по-юношески худощавый, с русыми волнистыми волосами, в светло-сером с иголочки костюме при модном галстуке он походил, скорее, на телевизионного ведущего, нежели на владельца районного «Шпильхауза». Легко поднявшись из-за стола, протянул Голубеву слегка загоревшую жилистую руку и представился:
– Оскар Эрнстович.
Голубев тоже назвался.
– Очень приятно, – с мягкой приветливой улыбкой сказал Ремер и указал на стоявший у стола стул. – Присаживайтесь, пожалуйста, Вячеслав Дмитриевич. Рад с вами познакомиться.
Усаживаясь, Слава также улыбнулся:
– Часто при знакомстве с сотрудниками уголовного розыска люди не испытывают радости.
Ремер весело засмеялся:
– Мы перед Законом честны, аки невинные младенцы. Поэтому печали не ощущаем даже в том случае, если придется знакомиться с прокурором. – И, посерьезнев, спросил: – Какие заботы привели угрозыск в нашу скромную обитель?
– Беломорцева ищем, – ответил Слава. – Не знаете, где он может находиться?
– Скорее всего, в Кузнецке. В других местах Альберту делать нечего. Для чего он вам понадобился?
– Ночью из его дома кто-то увез все, что там находилось. Надо срочно разобраться в непонятной ситуации, а хозяин уже трое суток не появляется в райцентре.
– Не может быть… – растерянно проговорил Ремер. – В это трудно поверить.
– К сожалению, это факт, – сказал Слава и попросил собеседника рассказать о деловых и личных отношениях с Беломорцевым.
Оскар Эрнстович достал из пачки «Кэмэл» сигарету, слегка помял ее пальцами, прикурил и стал рассказывать. С его слов выходило, что никаких проблем в деловых и личных вопросах с Альбертом Кирилловичем никогда не возникало. «Шпильхаузы» они создавали совместно. Начинали с райцентра, затем образовали филиалы в Новосибирске и Кузнецке. Кузнецкую фирму курирует Беломорцев, Новосибирскую и райцентровскую – Ремер. Компьютерные программы рассчитаны, главным образом, на детей школьного возраста. По доходности самым прибыльным является Кузнецкий «Шпильхауз», вторым – Новосибирский, а райцентровский еле-еле сводит концы с концами. Одно время Ремер предлагал его закрыть, но Беломорцев настоял на сохранении, чтобы хоть как-то отвлечь подростков от пивных палаток и от наркотиков, которые нещадно навязываются молодежи наркоторговцами разных мастей.
– Рэкетиры сильно досаждают? – спросил Голубев.
– На первых порах были настойчивые предложения братвы из Новосибирска взять нас под «крышу» за соответствующую мзду. Признаться, я смалодушничал. Готов был согласиться, но Беломорцев восстал против. Сам съездил в Новосибирск и сумел убедить братков, что грешно брать деньги с тех, кто старается спасти пацанов от алкоголя и наркоты.
– Он там не нажил себе врагов?
– Как мне известно, вопрос решился мирно.
– И теперь вы никому за «крышу» не платите?
– Никому не платим.
– А доход позволяет достойно жить?
– Без шика – вполне.
– При таком раскладе… Что заставляет Беломорцева подрабатывать гроши в охранниках «Черного лебедя»? Ремер сунул в пепельницу сигаретный окурок.
– По признанию Альберта, его не гроши, как вы сказали, интересуют, а лицензия на владение боевым пистолетом. Для вас, конечно, не секрет, какая опасная нынче обстановка на российских дорогах. Того и гляди, на вооруженных грабителей нарвешься.
– У вас боевого оружия нет?
– Я газовым пистолетом обхожусь. От него, кроме шумового эффекта, пользы мало, но все-таки какая-никакая надежда.
– Не приходилось попадать в дорожный переплет?
– От грабителей Бог миловал. На гаишников по глупости нынче нарывался.
– При каких обстоятельствах?
– Полис автостраховки забыл дома и поехал в Кузнецк. Едва у Раздольного свернул на трассу, увидел у обочины «Мерседес» цвета металлик с синими милицейскими номерами. Возле него, как молодые львы, грелись на солнышке три красномордых верзилы в камуфлированной одежде патрульной службы и с полосатыми жезлами в руках. По мановению «волшебной палочки» пришлось остановиться и без лишних слов раскошелиться на тысячу рублей штрафа. Взамен получил от рвачей квитанцию без печати и обещание на обратном пути не придираться.
Заинтересовавшись «верзилами», Слава спросил:
– Патрульные трезвыми были?
– От всех троих разило, как от пивной бочки.
– Не сохранили выданный ими квиток?
– Когда вернулся домой, выбросил пустую бумажку. Теперь все документы вожу в бардачке и страховой талончик приклеил рядом с талоном техосмотра на лобовое стекло машины.
– Номер «Мерседеса» не запомнили?
– Не запомнил. От неожиданности растерялся.
– У вас какая машина?
– Новая ВАЗовская «девятка».
– Недавно купили?
– Нынче, первого апреля.
– В Новосибирске покупали? – почти непроизвольно вырвалось у Славы.
– Там, в автосалоне «Обские зори».
– Васютины одновременно с вами оформляли покупку синих «Жигулей» седьмой модели?
– Васютины… Кто такие?
– Отец с сыном, из Кузнецка.
– Отец работает на Севере?
– Так точно, в Сургутнефтегазе.
Ремер будто обрадовался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Этот… геморройный тракторист… не под балдой был?
– Под «наркозом» от портвейна.
– Оно и видно. На трезвую голову такой бред трудно наплести. Уверяю, сам Беломорцев никогда пассажиров не приглашает. «Проголосовавшего» может подвезти в попутном направлении. И то не каждого встречного-поперечного. Угроза пистолетом и пинок под задницу – алкогольная горячка. Если бы Алька в сердцах врезал пинка по геморройному заду, тракторист на ноги бы не поднялся. Вернее сказать, он загнулся бы, не приходя в сознание. Во всей этой истории, на мой взгляд, достоверным кажется одно: высадить попутчика из машины с матюгом Беломорцев мог, если его чем-то обидели.
Глава XI
После ухода Полозкова Голубев крепко задумался. Сложившееся было у него мнение о Беломорцеве, как о странном субъекте с уголовными замашками, померкло. Постепенно в голове складывалась совсем иная картина, когда поступки человека становятся в какой-то степени понятны и объяснимы. Положа руку на сердце, Слава был далек от мысли, чтобы принимать рассказанное Кешей Упадышевым за чистую монету. Более того, он был убежден, что тракторист преувеличил свою «трагедию», однако не думал, что преувеличение дойдет до такой степени. Ехать в Раздольное, чтобы выведать у Кеши истину, было уже поздно. Вечернее время позволяло лишь заглянуть в компьютерный «Шпильхауз» и переговорить с Клавой Шиферовой, причастность которой к Беломорцеву сильно заинтриговала Славу.
Игральный дом располагался в стандартном торговом модуле, коих в райцентре за последние годы расплодилось множество. В сравнительно просторном зале с большими светлыми окнами было установлено на подставках около десятка компьютеров и столько же стульев. Всего два подростка увлеченно смотрели на экраны мониторов. Один мальчуган гонял по лабиринту киношного Шварценеггера, который, обороняясь от погони, беспрестанно палил из кольта в белый свет, как в копейку. Другой малый вел по лесу навстречу серому волку «Красную шапочку». Возле прикрытой двери, ведущей то ли в кабинет начальства, то ли в подсобку, небольшой столик и венский стул с цветным мягким сиденьем. На столике – портативный кассовый аппарат; хрустальная пепельница, наполовину заполненная окурками с белыми длинненькими фильтрами, подкрашенными губной помадой; миниатюрная газовая зажигалка и продолговатая пачка дамских сигарет «Вирджиния». Оглядевшись, Голубев выбрал два окурка, где следы помады были наиболее яркими, и осторожно положил их к себе в карман. После этого шутливо спросил подростков:
– Боевики, где хозяйка «Шпильхауза»?
Один из мальчишек, не отрывая взгляда от экрана, махнул рукой в сторону прикрытой двери:
– Там.
Слава костяшками пальцев энергично постучал. Дверь отворилась не сразу. Пришлось ждать около минуты, пока в зал вошла синеглазая блондинка Шиферова. В белоснежном костюме Клава выглядела ослепительно. Увидев Голубева, она с ноткой удивления проговорила:
– Кажется, угрозыск?…
– Но не угроза, – весело скаламбурил Слава.
Шиферова лукаво улыбнулась и сказала подросткам:
– Мальчики, ваше время кончилось. Пойдите, мои хорошие, на уличку, отдохните от напряга. – И, проводив взглядом с неохотой оторвавшихся от компьютеров мальчишек, повернулась к Голубеву: – Чем обязана вашей светлости?
– Лично вы – ничем. Беломорцева ищу, – без обиняков сказал Слава.
На ухоженном красивом лице Шиферовой вновь появилась обаятельная улыбка:
– Ласковый мой, я не справочное бюро.
Славе пришлось слукавить:
– Мне сказали, будто вы знаете, когда Альберт Кириллович вернется в райцентр.
– Здравствуйте… Откуда мне это знать? Я не контролирую, куда он ездит и когда возвращается.
– Давно с ним виделись?
– Давно.
– Разве Беломорцев здесь не появляется? Он же акционер этого детища.
– Появляется, когда деньги надо. Но бухгалтерия не по моей части.
– А на днях вы не были у него в гостях?
Шиферова уставилась на Голубева:
– О чем вы говорите?… С какими бы глазами я приперлась к Альберту в гости, если мы с ним разошлись, как в море корабли.
– Что не поделили?
– Нам нечего было делить. Просто надоели друг другу до чертиков.
– Вот как… Лично мне Беломорцев кажется серьезным и порядочным мужчиной.
– Вы не ошибаетесь. Альберт серьезен и порядочен до невозможности. Но лично мне нравятся мужчины с мальчишеским задором, – сделав ударение на словах «лично мне», с улыбочкой сказала Шиферова.
– А о том, что Беломорцев купил новые «Жигули» знаете?
– О «Жигулях» и прочих тачках я знаю лишь то, что они являются средством передвижения.
– Сами не водите машину?
– Упаси Бог! Женщина за рулем – это как обезьяна с гранатой. Не угадаешь, куда она кинет взрывчатку, – со смешком ответила Клава и неторопливо закурила.
Слава улыбнулся:
– Оградите детей от табачного дыма.
– При детях я не курю. И у нас вентиляция отличная.
– Такие вот чинарики с губной помадой, – Голубев указал на пепельницу, – обнаружены в обворованном доме Беломорцева.
Шиферова, удивленно расширив подведенные тенями глаза, тихо спросила:
– Как обворованном?…
– Подчистую.
– Какой идиот устроил такой трюк?
– Разбираемся. Поэтому и разыскиваю Альберта Кирилловича, который уже третьи сутки словно в воду канул.
Клава погрустнела:
– Вот чудеса в решете… Рада бы вам помочь, но, честное слово, ничего о Беломорцеве не знаю.
– А с господином Ремером увидеться можно?
– Ради Бога… – Шиферова приоткрыла за своей спиной дверь и не очень громко крикнула: – Оскар, тебя хочет видеть сотрудник угрозыска.
Голубев сделал удивленное лицо:
– У вас все так непочтительно обращаются с начальством?
Клава в ответ игриво подмигнула:
– Сочтемся славою, ведь мы свои же люди. – И тотчас добавила серьезным тоном: – Проходите к нему в кабинет.
Появившись в кабинете, Голубев по привычке оперативника первым делом быстро огляделся. Приспущенные до половины китайские жалюзи прикрывали единственное окно от вечернего солнца и создавали своеобразный домашний уют. Обстановка тоже была домашней: мягкий раскладной диван; полированный секретер, заставленный технической литературой; возле двери – простенькая вешалка для одежды; под окном – ряд венских стульев; на стенах – в багетных рамках две небольшие масляные картины с яркими осенними пейзажами, написанными явно местным художником-самоучкой; на небольшом канцелярском столе – плоский ноутбук, подставка с набором цветных карандашей, кнопочный телефон, стопка ксероксной бумаги, закрытая металлическая пепельница-вертушка и пачка сигарет «Кэмэл».
Сидевший за столом хозяин кабинета выглядел молодцевато. Чисто выбритый, по-юношески худощавый, с русыми волнистыми волосами, в светло-сером с иголочки костюме при модном галстуке он походил, скорее, на телевизионного ведущего, нежели на владельца районного «Шпильхауза». Легко поднявшись из-за стола, протянул Голубеву слегка загоревшую жилистую руку и представился:
– Оскар Эрнстович.
Голубев тоже назвался.
– Очень приятно, – с мягкой приветливой улыбкой сказал Ремер и указал на стоявший у стола стул. – Присаживайтесь, пожалуйста, Вячеслав Дмитриевич. Рад с вами познакомиться.
Усаживаясь, Слава также улыбнулся:
– Часто при знакомстве с сотрудниками уголовного розыска люди не испытывают радости.
Ремер весело засмеялся:
– Мы перед Законом честны, аки невинные младенцы. Поэтому печали не ощущаем даже в том случае, если придется знакомиться с прокурором. – И, посерьезнев, спросил: – Какие заботы привели угрозыск в нашу скромную обитель?
– Беломорцева ищем, – ответил Слава. – Не знаете, где он может находиться?
– Скорее всего, в Кузнецке. В других местах Альберту делать нечего. Для чего он вам понадобился?
– Ночью из его дома кто-то увез все, что там находилось. Надо срочно разобраться в непонятной ситуации, а хозяин уже трое суток не появляется в райцентре.
– Не может быть… – растерянно проговорил Ремер. – В это трудно поверить.
– К сожалению, это факт, – сказал Слава и попросил собеседника рассказать о деловых и личных отношениях с Беломорцевым.
Оскар Эрнстович достал из пачки «Кэмэл» сигарету, слегка помял ее пальцами, прикурил и стал рассказывать. С его слов выходило, что никаких проблем в деловых и личных вопросах с Альбертом Кирилловичем никогда не возникало. «Шпильхаузы» они создавали совместно. Начинали с райцентра, затем образовали филиалы в Новосибирске и Кузнецке. Кузнецкую фирму курирует Беломорцев, Новосибирскую и райцентровскую – Ремер. Компьютерные программы рассчитаны, главным образом, на детей школьного возраста. По доходности самым прибыльным является Кузнецкий «Шпильхауз», вторым – Новосибирский, а райцентровский еле-еле сводит концы с концами. Одно время Ремер предлагал его закрыть, но Беломорцев настоял на сохранении, чтобы хоть как-то отвлечь подростков от пивных палаток и от наркотиков, которые нещадно навязываются молодежи наркоторговцами разных мастей.
– Рэкетиры сильно досаждают? – спросил Голубев.
– На первых порах были настойчивые предложения братвы из Новосибирска взять нас под «крышу» за соответствующую мзду. Признаться, я смалодушничал. Готов был согласиться, но Беломорцев восстал против. Сам съездил в Новосибирск и сумел убедить братков, что грешно брать деньги с тех, кто старается спасти пацанов от алкоголя и наркоты.
– Он там не нажил себе врагов?
– Как мне известно, вопрос решился мирно.
– И теперь вы никому за «крышу» не платите?
– Никому не платим.
– А доход позволяет достойно жить?
– Без шика – вполне.
– При таком раскладе… Что заставляет Беломорцева подрабатывать гроши в охранниках «Черного лебедя»? Ремер сунул в пепельницу сигаретный окурок.
– По признанию Альберта, его не гроши, как вы сказали, интересуют, а лицензия на владение боевым пистолетом. Для вас, конечно, не секрет, какая опасная нынче обстановка на российских дорогах. Того и гляди, на вооруженных грабителей нарвешься.
– У вас боевого оружия нет?
– Я газовым пистолетом обхожусь. От него, кроме шумового эффекта, пользы мало, но все-таки какая-никакая надежда.
– Не приходилось попадать в дорожный переплет?
– От грабителей Бог миловал. На гаишников по глупости нынче нарывался.
– При каких обстоятельствах?
– Полис автостраховки забыл дома и поехал в Кузнецк. Едва у Раздольного свернул на трассу, увидел у обочины «Мерседес» цвета металлик с синими милицейскими номерами. Возле него, как молодые львы, грелись на солнышке три красномордых верзилы в камуфлированной одежде патрульной службы и с полосатыми жезлами в руках. По мановению «волшебной палочки» пришлось остановиться и без лишних слов раскошелиться на тысячу рублей штрафа. Взамен получил от рвачей квитанцию без печати и обещание на обратном пути не придираться.
Заинтересовавшись «верзилами», Слава спросил:
– Патрульные трезвыми были?
– От всех троих разило, как от пивной бочки.
– Не сохранили выданный ими квиток?
– Когда вернулся домой, выбросил пустую бумажку. Теперь все документы вожу в бардачке и страховой талончик приклеил рядом с талоном техосмотра на лобовое стекло машины.
– Номер «Мерседеса» не запомнили?
– Не запомнил. От неожиданности растерялся.
– У вас какая машина?
– Новая ВАЗовская «девятка».
– Недавно купили?
– Нынче, первого апреля.
– В Новосибирске покупали? – почти непроизвольно вырвалось у Славы.
– Там, в автосалоне «Обские зори».
– Васютины одновременно с вами оформляли покупку синих «Жигулей» седьмой модели?
– Васютины… Кто такие?
– Отец с сыном, из Кузнецка.
– Отец работает на Севере?
– Так точно, в Сургутнефтегазе.
Ремер будто обрадовался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29