Такая ошибка могла стоить мне жизни. Но, к счастью, Одон обошелся без второго удара. Он бросил монтировку, подхватил последний ящик и побежал на корабль.
Я не шевелился, пока они не отплыли.
Глава семнадцатая
Я сел за руль автомобиля «Шевроле», сошедшего с конвейера лет десять тому назад. Ключи торчали в замке зажигания. Развернувшись, я поехал в Балыкезир, загнал автомобиль в гараж, закрыл ворота. Дел у меня хватало. Как, впрочем, и времени.
Потому что они могли вскрыть ящики лишь по прибытии в конечный пункт своего путешествия. А в пути ящики останутся запертыми, так как друг другу они не доверяли. Замки гарантировали, что содержимое ящиков в полной сохранности прибудет в Софию, где они его и разделят.
Я легко мог представить себе, как они собираются в уютном доме отца Грегора, скажем, в библиотеке, торжественно открывают или сбивают замки, открывают ящик за ящиком, чтобы найти в них гайки, болты, винты, шпильки, гвозди... Шестьсот фунтов ржавого железа. Шестьсот фунтов, аккуратно расфасованных в парусиновые мешочки и кожаные кошели. И ни единой крупицы золота.
Но я им нисколько не сочувствовал. Золото лежало там, где я его и оставил: в дальнем углу гаража, укрытое брезентом. Я снял дверные панели, благо, инструментов хватало, заполнил пазухи золотыми монетами, поставил панели на место. Часть золота спрятал под сиденьями, часть в багажнике. Потратил на это несколько часов, следя за тем, чтобы ничего не гремело. Где-то проложил монеты газетами, где-то — тряпками. Добившись желаемого, запер машину, похлопал по переднему крылу и прошел в дом. Нашел бритву, мыло. Разделся, помылся, побрился, вновь влез в грязную одежду. Конечно, я бы предпочел лохмотьям костюм, подобающий владельцу хоть и старого, но автомобиля. Подумал о том, чтобы купить его, но решил не торопиться. Незачем мне светиться в Балыкезире. Костюм я мог купить и в другом городе, где перед полицией не поставлена задача найти и арестовать Ивена Майкла Таннера.
Я вернулся к автомобилю. Турецкий паспорт и водительское удостоверение лежали в бардачке. Одону они больше не требовались, точно так же, как не требовались ему я и автомобиль, поэтому он и оставил нас всех на берегу. Из Балыкезира я поехал на юго-восток. Дороги оставляли желать лучшего. Стоило стрелке спидометра перейти за сорок миль, автомобиль начинало немилосердно трясти. Каждые пятьдесят миль я останавливался, чтобы долить масла. Время от времени покупал сэндвич и чашечку кофе, потом вновь садился за руль и ехал, ехал, ехал...
Если верить спидометру, я отмахал почти восемьсот миль. Ехал без остановки больше суток. В Антакье, неподалеку от сирийской границы, купил-таки приличную одежду. Расплатился золотом. Торговца, возможно, это и удивило, но думал он не о том, чтобы привлечь ко мне внимание властей. Прежде всего его заботила собственная выгода, и он постарался обсчитать меня на полную катушку.
Границу я пересек легко и непринужденно. Моя физиономия не очень-то напоминала фотографию на паспорте — кто ищет сходство между физиономией и фотографией в паспорте? По Сирии я поехал на юг, вдоль побережья, пока не добрался до границы с Ливаном. Там мой автомобиль обыскали более тщательно, но причин снимать дверные панели у таможенников не было, поэтому их и не сняли. Они потрясли запаску, заглянули в бардачок и предложили мне следовать дальше.
Они не нашли ни золота, ни секретных документов, не заметили, что я совсем не тот человек, которому выписан паспорт.
В Бейруте я остановился в хорошем отеле, поставил автомобиль в гараж. Сказал коридорному, что мне нужен надежный торговец золотом, и дал ему на чай соверен. Не прошло и часа, как в мой номер пожаловал молодой китаец. Есть ли у меня золото на продажу? Я ответил, что есть. Устроят ли меня пятьдесят долларов за унцию? Не устроят.
— Сколько вы хотите, сэр?
— Шестьдесят.
— Это высокая цена.
— Отнюдь. Вы заплатите и шестьдесят пять, если я буду на этом настаивать. Скажите боссу, что торговаться я не буду. Шестьдесят долларов за унцию, и точка.
— Сколько у вас золота, сэр?
— Шестьсот фунтов.
— На шестьсот фунтов стерлингов?
— Шестьсот фунтов золота.
У него не округлились глаза, не отвисла челюсть. Лицо осталось бесстрастным. Он ушел, вернулся.
— Шестьдесят долларов за унцию нас устраивают.
— Могу я встретиться с вашим боссом?
— Если соблаговолите пойти со мной.
Меня привели в очень современный кабинет в очень современном административном здании в центре города. Китаец в пошитом в Лондоне костюме обсудил со мной детали сделки. Я оказался очень несговорчивым клиентом. После отца Грегора и его Общества левой руки я уже никому не доверял. Но в конце концов мы все утрясли. Несколько швейцарских банков имели в Бейруте свои отделения. От меня требовалось открыть счет в одном из них, разумеется, номерной счет. На него китаец и собирался положить депозит, из расчета по шестьдесят долларов за каждую унцию купленного у меня золота. У его компании нашелся и склад, куда не допускались посторонние. Я отогнал туда автомобиль, и несколько сотрудников китайца, следуя моим указаниям, выгрузили все золото. И аккуратно взвесили в моем присутствии. Я, правда, не мог поручиться за точность весов. С одной стороны, вроде бы считалось, что торговцев золотом отличают честность и порядочность. С другой, если ставки очень уж высоки, честностью можно и поступиться.
Впрочем, меня это особо не волновало. Даже если они обвешивали меня на унцию на каждом фунте. Потому что весило вывезенное мною из Турции золото пятьсот семьдесят три тройских фунта и еще четыре унции или шесть тысяч восемьсот восемьдесят тройских унций.
— Будем считать, что золото девятисотой пробы, — предложил китаец. — В некоторых монетах золота больше, в некоторых — меньше. Наверняка есть и поддельные. У нас нет времени проверять каждую, не так ли? Перед продажей мы их обязательно проверим, так что моя фирма может оказаться как в плюсе, так и в минусе. Если вы настаиваете, проверку можно провести в вашем присутствии, но тогда вам придется задержаться в Бейруте не меньше чем на неделю. Вот почему...
— Ваши условия меня устраивают, — прервал я его.
— Вы хотите получить всю сумму в швейцарских франках?
— Банк принимает долларовые депозиты?
— Конечно.
— Я бы предпочел доллары.
— Как вам будет угодно.
Мы поехали в бейрутское отделение банка «Леу». Я открыл номерной счет. Мне популярно объяснили, что номерные счета открываются с тем, чтобы без моего разрешения никто не узнал, сколько на них хранится денег. Эти сведения не могли получить даже государственные учреждения. Деньги со счета мог снимать только я. Однако проценты на депозит не начислялись. Банковский служащий хотел, чтобы я это понял и не рассчитывал на проценты.
Я заверил его, что прекрасно проживу и без процентов.
На том наш товарообмен и завершился. Китаец отбыл с золотом. По моим прикидкам эта сделка принесла ему никак не меньше пятидесяти процентов прибыли. Я его не осуждал. И банк не оставался внакладе, не платя процентов со столь значительной суммы. Не осуждал я и банк.
Потому что на мой счет поступили триста семьдесят одна тысяча пятьсот двадцать долларов.
* * *
Сто долларов я взял наличными. Вернулся в мой прекрасный отель. В магазине купил костюм, рубашку, белье, носки, туфли. Не забыл про галстук, запонки и пояс. Поднялся в номер, переоделся, отлично пообедал в ресторане.
После обеда отдохнул с час на удобной постели и перешел к завершающему номеру программы. Взял такси и проехал несколько кварталов. Попросил высадить меня у здания американского посольства. Аккурат перед концом рабочего дня.
Поднялся по ступенькам, открыл дверь, вошел в царство кондиционированного воздуха. Чувство тоски по родине захлестнуло меня.
В холле за очень большим столом сидел молодой мужчина.
Я простоял у стола несколько минут, прежде чем он соблаговолил оторваться от лежащих перед ним бумаг.
Спросил, может ли он чем-нибудь мне помочь.
— Надеюсь, что да, — ответил я. — Видите ли, я потерял паспорт.
— И вы тоже? — он закатил глаза, показывая, как надоели ему глупые туристы, постоянно теряющие паспорта.
— Полагаю, такое случается довольно часто, — сочувственно добавил я.
— Очень часто. Честно говоря, чересчур часто. Паспорт очень важный документ, и каждый должен...
Я позволил ему выговориться. Наверняка, из его лекции я мог почерпнуть много полезного. Если в не пропустил его слова мимо ушей.
Наконец, он отыскал нужный бланк, взял ручку, посмотрел на меня.
— Полагаю, номера вы не помните?
— К сожалению, нет.
— Естественно, не помните. Почему-то никому в голову не приходит записать номер собственного паспорта. Пустая, мол, трата времени, — он скорчил гримаску. — Ваша фамилия?
Я выдержал паузу, подчеркивая драматичность ситуации.
— Да перестаньте, — тут уж он просто вышел из себя. — Не хотите же вы сказать, что забыли и фамилию?
— Меня зовут Ивен Майкл Таннер, — отчеканил я. — Если вам это ничего не говорит, я сомневаюсь, что вы сделаете карьеру в Государственном департаменте. Так что очень рекомендую вам оторвать задницу от стула, прошвырнуться к вашему боссу и сообщить ему о глупом туристе, отнявшем у вас массу времени. Которого зовут Ивен Майкл Таннер. Скажите ему, что в посольство прибыл Ивен Майкл Таннер, и посмотрите, как он на это отреагирует.
Но он и сам вспомнил мою фамилию. Я с интересом наблюдал, как меняется выражение его лица. А потом он нажал на кнопку вызова охраны. И мы вдвоем дожидались прибытия морских пехотинцев.
До прибытия в Вашингтон ко мне отнеслись уважительно. Морпехи бдительно охраняли меня, пока самоуверенный молодой человек докладывал обо мне своему начальству. Наконец, появились более важные шишки. Убедились с моих слов, что я действительно Ивен Таннер, и перепроводили меня в комнату без окон на втором этаже. Морпех обыскал меня на предмет оружия. Такового не обнаружил. Тогда меня усадили на вращающийся стул, двое мужчин встали передо мной, а остальные вышли за дверь.
— Вроде бы у вас должны быть английские планы береговой и противовоздушной обороны.
— Есть такие.
— Они при вас?
— Да.
— Сейчас?
— Да.
— Хотите их передать?
— Если вы покажете мне удостоверение сотрудника ЦРУ.
— Я там не служу.
— Так найдите того, кто служит.
Они нашли. Я торжественно снял пиджак, расстегнул рубашку и из-под майки достал конверт с документами, полученный в Дублине от высокого мужчины. Сотрудник ЦРУ внимательно просмотрел их.
Один из тех, кто допрашивал меня, вероятно получавших жалование по ведомости Государственного департамента, спросил, все ли на месте.
— Не знаю, — пожал плечами сотрудник ЦРУ. — Мне надо позвонить.
И отбыл. Я остался с первой парочкой. Мне предложили сигарету, я вежливо отказался, поскольку не курил, и только тут вспомнил, что пора заправить рубашку и надеть пиджак.
Разведчик вернулся, чтобы сказать, что вроде бы все на месте.
— Не пойму, как это охранник не заметил пакета, — один из дипломатов пожал плечами. — Он же его обыскивал.
Он искал оружие, — заметил разведчик.
— Все равно, должен был нащупать пакет.
— Не бери в голову, — разведчик повернулся ко мне. — Разумеется, с документов могли снять копии.
— Истинная правда.
— Копии снимались?
— Нет.
— Какого черта вы пришли сюда, Таннер? Я ничего не могу понять. На кого вы работаете?
Я промолчал.
— И чего вы теперь ждете? Что мы погладим вас по головке и вручим билет домой? Вы знаете, что положили начало шести международным конфликтам?
— Знаю.
— Я только что говорил с Вашингтоном. Они требуют отправить вас спецрейсом под усиленной охраной. Сегодня. А сегодня нам подходящего самолета не найти.
— И что вы предлагаете?
— Пока не знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23