Слева от Шефа на столе красовался глобус. Стену за его спиной занимала большая карта мира.
— Ивен Майкл Таннер, — Шеф сверлил меня взглядом. — Рад познакомиться.
Мы обменялись крепким рукопожатием. Он указал на стул, я сел.
— Доллманн мертв. Полагаю, вам это известно?
— Да.
— Его застрелили в Дублине. Должно быть, сразу после того, как он передал вам документы.
Я кивнул.
— Я заподозрил, что вы человек Доллманна, как только стали поступать первые сообщения о вашей деятельности. Мы не похожи на этих парней из Центрального разведывательного управления, знаете ли. Я не верю в командные действия. И никогда не верил. В иных операциях это и полезно, но это не наши операции. Вы улавливаете ход моих мыслей, Таннер?
— Конечно.
— Я рекомендую моим людям создавать свою агентурную сеть. Никому о ней не рассказывать, даже мне. Когда кто-то из моих сотрудников идет на задание, он должен полагаться только на себя. Если он попадает в сложное положение, ему не к кому обращаться за помощью. Если его ловят, я его знать не знаю. Поэтому я и не знал, что вы из группы Доллманна. Я это подозревал, но полной уверенности у меня не было. Пожалуй, она появилась после того, как мы получили подробный отчет о событиях в Македонии, — впервые он улыбнулся. — Превосходная работа, Таннер. Одна из самых удачных операций за несколько последних лет.
— Благодарю вас, сэр.
— Со времен войны это самый мощный удар по так называемому югославскому единству. Восстание стало для властей сюрпризом. Полным сюрпризом. Если они и ожидали волнений, то только не в Македонии. Я знал, что Доллманн там что-то готовит. Он и послал вас в Стамбул в первый раз?
— Совершенно верно.
— Тогда все сходится. Как удачно вы перехватили Доллманна в Дублине. А потом решили-таки провести македонскую операцию. Многие на вашем месте посчитали бы свою задачу выполненной и вернулись в Штаты с английскими документами. Доллманн гордился бы вами, Таннер.
Я промолчал. Доллманн, высокий мужчина, должно быть, зачислил меня в агенты после моего стамбульского фиаско.
Шеф долго разглядывал свои руки.
— Странная эта Ирландия. Они выкрали документы у англичан. Лондон даже не знал, кто это сделал. Но мы знали и не могли оставить документы у ирландцев. Их система безопасности оставляла желать лучшего. Мы не хотели, чтобы эти документы попали в чужие руки. Доллманн добыл их за несколько дней. Едва ли русским потребовалось бы больше времени, знай они, где хранятся эти бумаги. Мы же убивали двух зайцев. Во-первых, забирали документы у ирландцев, во-вторых, показывали снобам с Даунинг-стрит, что с государственными секретами у них полный бардак. А то они совсем забыли о бдительности, — он помолчал. — ЦРУ крепко прижало вас, Таннер?
— Не так, чтобы очень.
— Вы не можете спать, не так ли? Узнал об этом из вашего досье. Полезная особенность, знаете ли.
— Знаю.
— Гм-м. Я так и думал. Извините, что подверг вас трехнедельному допросу в ЦРУ. Не смог вытащить раньше. Как я понимаю, вы ничего им не сказали.
— Мне пришлось отдать им документы.
— Ничего страшного. Другого выхода у вас не было, — он хохотнул. — Вы, должно быть, заставили их выпрыгивать из штанов. Вы же знаете их методику допроса? Никакого воображения. Только человек заснул, его будят и допрашивают. Потом дают задремать, снова будят и опять допрашивают. Бьют по самому уязвимому месту. Но с вами они попали впросак, не так ли?
— Вы правы.
— Очень интересно. Бессонница как способ выживания. Кто бы мог подумать, — он поднялся. — У вас широкие контакты с многочисленными тайными группами и организациями по всему миру, не так ли? Это профессиональное увлечение? Или хобби?
— Хобби, сэр.
— Хобби, приносящее плоды. Вы много работали на Доллманна?
— Нет. Раньше выполнял мелкие поручения. Ничего важного.
— Я об этом догадывался. Однако работаете вы как настоящий профессионал. Очень интересно.
Последовала долгая пауза. Потом он обошел стол. Я тут же вскочил, и мы вновь пожали друг другу руки.
— Какие у вас планы, Таннер?
— Хочу вернуться в Нью-Йорк.
— Займетесь обычными делами, так?
— Да, сэр.
— Хорошо. Очень хорошо, — он задумался. — Иной раз мы можем подбросить вам что-нибудь интересное.
— Не откажусь.
— Вы отлично поработали. Не знаю точно, какие у вас были договоренности с Доллманном. Да это и неважно, не правда ли? Но мы очень жесткие начальники. Даем поручение, и все. От нас вы не получите ни явок, ни связных. Мы никак не облегчаем вам жизнь. Зато не требуем отчета в трех экземплярах. Мы не хотим знать, что и как вы делаете. Если вас ловят, мы не знаем вас, а вы — нас. Мы не шевельнем и пальцем, даже если вас оштрафует полиция за неправильную парковку. Если вас убьют, мы помянем вас, и ничего больше. Никаких похорон на Арлингтонском кладбище. Это понятно?
— Да, сэр.
— Возможно, мы с вами свяжемся. Если возникнет такая необходимость. Вас это устраивает?
— Да, сэр.
— Мне нравится ваш стиль, Таннер. В Македонии вы разыграли целый спектакль, — сверкнула улыбка, Шеф вернулся за стол. — Дорогу вы найдете. Пройдите пешком несколько кварталов, а уж потом ловите такси. Пожалуй, вам следует сразу вернуться в Нью-Йорк. Меня не ищите. Полагаю, вы это и так знаете, но обязан напомнить.
— Хорошо.
— Как у вас с деньгами?
— Наличных нет. А за билет на самолет надо платить.
— А вообще?
— Нормально, — я помялся. — Мне удалось... немного подзаработать.
Он расхохотался.
— И Доллманн такой же. Никогда не просил оплатить расходы. Потому что в каждой операции не забывал о себе. Я такое отношение к делу поощряю. Человек должен сам стоять на ногах. Мы с вами сработаемся, Таннер.
Он дал мне двести долларов на билет и текущие расходы. Мы обменялись рукопожатием в третий и последний раз, и я отбыл.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23