Я вам не рассказывал, какие у нее глаза? Светло-голубые, цвета много раз стиранной голубой джинсовой ткани. Глаза у нее округлились, стали, как блюдца.
Тук, тук, тук!...
— Берни!
— Откройте, полиция!
Я все еще сжимал плечи Джиллиан.
— Я — твой парень, — прошептал я, — ты не подруга Крейга, ты моя подруга, ты позвала меня сюда, и мы невинно развлекаемся.
— О! — Джиллиан понимающе кивнула головой.
Не успел я показать ей на дверь, как она кинулась открывать. Я выхватил бумажную салфетку из пачки, лежавшей на столе Мэрион, и когда в дверях появилась парочка переодетых полицейских, я старательно стирал с губ салфеткой следы губной помады Джиллиан.
— Извините, что помешали, — сказал более высокий шпик, очень широкоплечий, с широко поставленными глазами.
Казалось, он в утробе матери задумал хорошую шутку — раздвоиться и стать сиамским близнецом, но в последнюю минуту раздумал. Когда в июле выключили электричество из-за аварии в сети, кто-то заметил:
— Темно, правда?
Более бессмысленной фразы мне не доводилось слышать, с ней могла поспорить только эта: «Мы из полиции».
Во-первых, мы уже слышали, что они из полиции, когда шпики стояли за дверью, во-вторых, этих ищеек и так ни с кем не перепутаешь. Тот, что поменьше, был худощавый, с черными вьющимися волосами и неаккуратно подстриженными усиками. Ни один голливудский режиссер не взял бы его на роль полицейского. Он скорее походил на члена банды, который ближе к концу второй части становится осведомителем. Но здесь, в офисе, он тоже гляделся как ищейка, вместе со своим широкоплечим другом. То ли манера держаться, то ли выражение лица, то ли что-то общее, присущее всем полицейским, сразу их выдает.
Парочка представилась. Гранитную глыбу звали Тодрас, скользкого, как ласка, проныру — Нисуондер. Тодрас — детектив, Нисуондер — патрульный, и если у них и были имена, они их нам не сказали. Мы назвали имена и фамилии. Тодрас поинтересовался, как пишется имя Джиллиан, и занес все в свою маленькую записную книжку с загнутыми углами. Потом Тодрас спросил, всегда ли ее величают полным именем, и Джиллиан ответила: «Да».
— Все это так, для порядка, — пояснил Тодрас.
Из этой парочки он был, очевидно, главный и шел напролом, прокладывая путь пролазе Нисуондеру.
— Полагаю, вы слышали про вашего босса, мисс Паар?
— Да, кое-что слышала по радио.
— Так вот, у него, похоже, довольно долго будет много хлопот. Я вижу, вы уже закрыли приемную. Наверное, уж и обзвонили всех, отменили прием?
— Да, на сегодня прием отменен.
Полицейские переглянулись.
— Можно и до конца месяца отменить, — предложил Нисуондер.
— Или до конца года, — поддержал его Тодрас.
— Похоже, на этот раз он влип основательно.
— Пожалуй, стоит вообще закрыть кабинет, — посоветовал Тодрас.
— Пожалуй, стоит, — подхватил Нисуондер.
— Имеет смысл подыскать себе другого босса.
— Такого, который довольствуется разводом и не убивает бывшую жену.
— Или такого, которому сходит с рук убийство бывшей жены.
— Вот-вот!...
— Точно.
Забавно было наблюдать, как они подают реплики друг другу, будто водевиль разыгрывают, будто им нужно сейчас устроить прогон перед публикой, чтобы потом перенести спектакль на большую сцену. Мы были зрителями, и они использовали нас на полную катушку.
Джиллиан и в голову не приходило, что их поведение наигранно. Ее нижняя губка со стертой помадой слегка дрожала, глаза туманились. «Я твой парень, — думал я, стараясь внушить ей эту мысль, — Крейг всего-навсего твой босс. И ради Бога, не называй его Крейгом».
— Я не могу в это поверить, — сказала Джиллиан.
— А вы поверьте, мисс Паар.
— Правильно, — эхом отозвался Нисуондер.
— Он бы никогда не сделал ничего подобного.
— Как знать! — усомнился Тодрас.
— Такой кому хочешь голову заморочит, — пояснил Нисуондер.
— Но доктор Шелдрейк не способен кого-нибудь убить!
— А он и не убивал просто кого-нибудь, — возразил Тодрас.
— Он убил конкретного человека, — поддакнул Нисуондер.
— А именно — свою жену.
— Куда уж конкретнее.
Джиллиан нахмурилась, и ее нижняя губка снова дрогнула. Я не мог не восхищаться ею. Намеренно ли она кривит губку или непроизвольно, но это произведет впечатление на публику, пусть не такое, как дуэт Тодрас — Нисуондер, но все же она будет иметь успех.
— С доктором Шелдрейком так хорошо работать, — сказала она.
— А вы давно с ним работаете, мисс Паар?
— Да, порядком. Здесь-то я и повстречала Берни. Мистера Роденбарра.
— Стало быть, вас свел доктор Шелдрейк?
— Да, Берни был пациентом доктора. Здесь мы и познакомились, а потом начали встречаться.
— И, вероятно, сегодня вы были записаны на прием к врачу, не так ли, мистер Роденбарр?
Нет, дело было не так. Хотелось, конечно, подтвердить их догадку, но это было бы ошибочным шагом. Стоит им заглянуть в книгу регистратора, и они откроют обман. Зачем прибегать к явной лжи, когда сойдет и не столь явная?
— Нет, — сказал я. — Мисс Паар позвонила мне, и я приехал успокоить ее. Она очень нервничала в одиночестве.
Шпики понимающе кивнули друг другу, и Нисуондер что-то записал, очевидно, время и температуру воздуха.
— Вы, наверное, давно лечитесь у доктора Шелдрейка, мистер Роденбарр?
— Да, уж два года.
— Вы знакомы с его бывшей женой?
По правде говоря, нас так и не представили друг другу.
— Нет, — сказал я.
— Она работала здесь медицинской сестрой до того, как они поженились?
— Она была гигиенистом, — уточнила Джиллиан.
Оба тотчас уставились на нее. Я добавил, что миссис Шелдрейк, по-моему, оставила работу, как только они поженились, и когда я стал пациентом доктора, она уже здесь не работала.
— Прекрасная сделка, — сказал Нисуондер. — Выйти замуж за босса еще лучше, чем жениться на его дочери.
— Если только босс потом тебя не прихлопнет, — заметил Тодрас.
Беседа продолжалась в том же духе. Я время от времени подкидывал им какой-нибудь вопросик, чтобы они могли разыграть сценку с присущим им черным юмором, а сам выуживал из их реплик различные факты.
Факт первый. Судебный эксперт определил, что смерть наступила между полуночью и часом ночи. Мы-то с вами знаем, что Кристал Шелдрейк была убита в десять сорок девять, без одиннадцати минут одиннадцать, но я не представлял себе, как поделиться этой информацией.
Факт второй. Не было обнаружено признаков взлома, выноса вещей из квартиры — напротив, все указывало на то, что Кристал сама впустила убийцу в квартиру. А поскольку она была одета по-домашнему — даже не сняла купальной шапочки, — можно было легко предположить, что убийца находился с ней в близких отношениях.
Не стану спорить. Разумеется, признаков взлома не обнаружено: когда я работаю отмычкой, я следов не оставляю. Нет и признаков ограбления, то есть квартира не перевернута вверх дном, не выдвинуты ящики, но ведь подобное учиняют либо любители, либо воры-профессионалы в страшной спешке. Убийца Кристал, может быть, и оставил бы квартиру в таком виде, будто ее сдавали на месяц ангелам ада, но я чрезвычайно упростил его задачу, ибо заранее собрал для него все ценности и уложил их в дипломат. Господи, воспоминание об этом все еще гложет мое сердце!
Факт третий. Крейг не смог обеспечить себе алиби на то время, когда убили его бывшую жену. Если он и упомянул, что обедал с Джиллиан, Тодрас и Нисуондер об этом, очевидно, не знали. Конечно, разнюхают со временем, как и то, что Джиллиан — подружка Крейга, а я всего-навсего знакомый взломщик, к которому Крейг питал дружеское расположение. Рано или поздно это мне еще выйдет боком. Но слава Богу не сейчас. Крейг, судя по всему, сообщил, что вечером отдыхал у себя дома. Большинство людей спокойно отдыхают вечером дома, но это труднее всего доказать, когда требуется.
Факт четвертый. Некто, скорее всего сосед, видел, как человек, по описанию похожий на Крейга, выходил из дома на Греймерси-Парк примерно тогда, когда совершилось убийство. Мне не удалось выяснить время, когда его видели и откуда он выходил — из дома или из квартиры Кристал. Не знал я, и кто видел этого человека, уверен ли свидетель в точности своего описания и указанного им времени. Ведь он, возможно, видел любовника Кристал, ее убийцу или даже самого Бернарда Роденбарра, спасающегося бегством: «Конница разбита, армия бежит», как говорится в детском стишке.
А может быть, он видел Крейга? В конце концов я знаю лишь, что у злодея — две ноги и он немногословен. Если бы Гарри Купер был жив, он мог бы сыграть эту роль. Или Марсель Марсо. А может статься, и Крейг, только неестественно молчаливый.
— А можно осмотреть офис? — спросил Тодрас.
Джиллиан объяснила, что они находятся в приемной, то есть в офисе врача.
— Я, наверное, плохо объяснил, — сказал Тодрас. — Словом, мы хотим осмотреть его рабочее место.
— Извините?
— Ну, то место, где стоит это кресло, которое откидывается, — пояснил Нисуондер.
— И где бормашина.
— И где все инструменты — маленькие зеркала на стержнях, крючочки для ковыряния десен.
— Да, то самое. — Тодрас улыбнулся, вспомнив, видно, посещение дантиста.
У него были крупные зубы, белые, как снег, которым любовался добрый король из сказки. А широко поставленные глаза горели, как лампа при допросе с пристрастием.
— А еще там должна быть эта хлюпающая трубка, которая отсасывает слюну. Ее показать не позабудьте, — напомнил Тодрас.
— Она называется мистер Слюноглот, — сказал я.
— Да ну?
Джиллиан провела нас в кабинет, где Крейг занимался своим ремеслом, решал проблемы пациентов и снова посылал их на бой с жесткими антрекотами и шоколадом с начинкой из тянучки. Полицейские забавлялись, откидывая кресло и снова приводя его в обычное положение, обмениваясь клоунскими шутками по поводу бормашины. Потом они занялись делом и принялись осматривать набор стальных инструментов.
— Интересная штучка. — Нисуондер держал в вытянутой руке зловеще поблескивающий инструмент. — Для чего он?
Джиллиан пояснила, что этот инструмент служит для соскабливания зубного камня. Тодрас понимающе кивнул и поинтересовался, так ли уж это важно.
— Жизненно важно, — сказала Джиллиан, — иначе возникает эрозия кости, болезнь, и вы лишаетесь зубов. Людей беспокоят только дупла, но можно потерять здоровые зубы из-за болезни десен.
— Зубы у меня отличные, — прочувствованно сказал Тодрас, — но вот десны того и гляди выпадут.
На сей раз посмеялись все вместе. Тодрас и Нисуондер по очереди рассматривали инструменты и осведомлялись об их назначении. Джиллиан перечисляла названия бесконечного множества остроконечных инструментов, скальпелей, зондов, поясняла, для чего они предназначены, и я, не желая засорять себе голову, пропускал информацию мимо ушей.
— Все эти вещицы так похожи, будто из одного набора, — заметил Тодрас. — Вроде бы им место в футляре, а здесь они разложены прямо в ящике. Доктор Шелдрейк покупал их в наборе?
— Да, они продаются в наборах.
— Так он и купил весь набор?
— Откуда я знаю? — Джиллиан пожала плечами. — Он оборудовал кабинет за много лет до того, как я поступила к нему на работу. Конечно, можно купить и отдельные инструменты. Эти инструменты из стали самого высокого качества, но все может случиться. Они падают, гнутся, порой на скальпелях появляются зазубрины. Поскольку нужный инструмент всегда должен быть под рукой, мы закупаем их сразу по нескольку штук. Я — гигиенист и не занимаюсь заказами, но знаю, что мы время от времени обновляем инструменты.
— Но они все одинаковые, — сказал Нисуондер.
— Это только на первый взгляд. Даже зонды под разным углом загнуты...
Джиллиан замолчала, потому что Нисуондер замотал головой.
— У них у всех шестигранные ручки и фирма-производитель одна и та же, вот что он имеет в виду, — вмешался Тодрас.
— Ах, вот вы о чем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25