– Это пока еще никто не заболел БКЯ, – отозвалась она.
Он обернулся и окинул ее сочувственным взглядом.
– Доктор Харпер, можно дать вам совет?
– Какой?
– Живите своей жизнью.
«Я и живу, – думала Тоби, сердито глотая кофе в ординаторской. – Черт возьми, живу». Может, это и не та жизнь, о которой ей мечталось в юности, не та, которую она бы выбрала. Но мы не всегда вольны выбирать, иногда приходится считаться с обстоятельствами. У нас есть долг, обязательства.
Элен.
Тоби допила кофе и налила еще – черного и горячего. Это все равно что добавить еще кислоты в желудок, но сейчас ей необходим кофеин. Похороны Роби отняли большую часть дневного сна, она смогла урвать лишь несколько часов отдыха перед очередным дежурством. Было уже шесть утра, и она держалась почти на автомате, периодически разражаясь примитивными эмоциями. Гневом. Разочарованием. В данный момент она испытывала и то и другое, сознавая – когда дежурство закончится и спустя полтора часа она выйдет из больничных дверей, на смену одним заботам и тревогам придут другие.
«Живите своей жизнью», – посоветовал он. Той самой, которая у нее есть, той, что тяжким грузом легла на ее плечи.
Вчера вечером, переодеваясь перед сменой, она взглянула в зеркало и заметила, что некоторые ее волоски стали совсем белыми. Когда это произошло? Когда она миновала молодость и приблизилась к границе среднего возраста? И хотя никто не заметил бы этих волосков, она выдернула их, прекрасно понимая, что на их месте снова вырастут такие же белые. Меланоциты не восстанавливаются. Эликсира молодости не существует.
В 7.30 она наконец покинула отделение и остановилась на крыльце больницы, чтобы глотнуть утреннего воздуха. Воздуха, который не пахнул медицинским спиртом, дезинфектантами и остывшим кофе. День обещал быть чудесным. Туман уже поредел, открыв прогалины голубого неба. Уже от одной этой картины Тоби почувствовала себя лучше. Впереди четыре дня отдыха. А в следующем месяце вообще двухнедельный отпуск. Может, она оставит Элен на попечение Вики и уедет, чтобы отдохнуть по-настоящему. Гостиница на побережье. Горячий песок и холодные напитки. Может, даже небольшой роман. Тоби уже очень давно не спала с мужчиной. Она надеялась, что это произойдет с Двораком. В последнее время она много думала о нем, да так, что невольно заливалась краской. Со дня их совместного обеда они дважды разговаривали по телефону, но несовпадение расписаний затрудняло встречу.
А в последнем их разговоре его голос звучал отчужденно. Скованно.
«Неужели я уже успела его испугать?»
Она заставила себя выкинуть Дворака из головы. Лучше думать о незнакомых мужчинах и тропических красотах.
Тоби пересекла парковку и села в машину. «Я позвоню сегодня Вики, – думала она по дороге. – Если сестра не сможет или не захочет присмотреть за мамой, я найму кого-нибудь на неделю». К черту издержки! Тоби уже несколько лет копила деньги на пенсию. Пора начать их тратить, получать удовольствие уже сейчас.
Она свернула на свою улицу и почувствовала, как затрепыхалось сердце.
Перед ее домом стояли полицейский автомобиль и «скорая». Не успела Тоби подъехать к зданию, как «скорая», сорвавшись с места, с воем и сверканием унеслась прочь. Тоби поставила машину и вбежала в дом.
Стоявший в гостиной полицейский в форме писал что-то в блокноте.
– Что случилось? – спросила Тоби.
Полицейский взглянул на нее.
– Ваше имя, мэм?
– Я здесь живу. А что вы здесь делаете? Где моя мама?
– Ее только что отправили в больницу Спрингер.
– Несчастный случай?
– Нет, – прозвучал голос Джейн.
Тоби обернулась и увидела стоявшую в дверях Джейн.
– Я не могла ее добудиться, – сообщила она. – Вот и вызвала «скорую».
– Не смогли добудиться? Она хоть как-нибудь реагировала?
– Судя по всему, она не могла шевелиться. И говорить.
Джейн с полицейским обменялись взглядами, значение которых Тоби не поняла. Только потом ей пришло в голову: «А откуда здесь полиция?»
Она только попусту теряла время. Тоби развернулась было, собираясь уйти, поехать в больницу вслед за «скорой», но вдруг ее окликнул полицейский:
– Мэм! Если вы немного подождете, с вами побеседуют.
Тоби не обратила внимания на его слова и вышла из дома.
По пути к больнице она успела напридумывать самое худшее. Сердечный приступ. Инсульт. Элен в коме на искусственном дыхании. В окошке регистратуры сидела медсестра из дневной смены.
– Доктор Харпер…
– Где моя мама? Ее привезли на «скорой».
– Она во втором кабинете. Ее сейчас стабилизируют. Подождите, не ходите туда…
Тоби проскочила мимо нее и распахнула дверь кабинета.
Лица Элен не было видно за спинами колдующего над ней медперсонала. Пол Хокинс только что закончил интубацию. Сестра подвешивала к капельнице новую порцию препарата, в руках у другой позвякивали пробирки с кровью.
– Что случилось? – спросила Тоби.
Пол поднял глаза.
– Тоби, подожди в коридоре, ладно?
– Что случилось, в конце концов?
– Остановка дыхания. Сильная брадикардия, но пульс есть…
– Инфаркт?
– На ЭКГ не видно. Ждем результатов анализа на сердечные энзимы.
– Господи, Боже мой… – Тоби протиснулась к матери и взяла ее за руку. – Мама, это я.
Элен глаз не открыла, но шевельнула рукой, словно пытаясь отдернуть ее.
– Мама, все будет хорошо. О тебе позаботятся.
Вторая рука Элен задергалась, забилась на матрасе. Сестра быстро поймала ее запястье и зафиксировала его. Вид этой хрупкой руки, содрогающейся в капкане плотной манжеты, был для Тоби невыносим.
– Неужели обязательно так затягивать? – рявкнула она. – У нее синяк уже…
– Иначе капельница выскочит.
– Но вы ей циркуляцию перекрыли!
– Тоби, – проговорил Пол. – Пожалуйста, подожди за дверью. Мы контролируем ситуацию.
– Мама не знает никого из вас…
– Ты не даешь нам работать. Тебе придется выйти.
Тоби отступила от каталки и заметила, что все смотрят на нее. Она понимала, что Пол прав, она путалась под ногами и мешала им. Когда ей самой приходилось иметь дело с тяжелым больным, она никогда не позволяла членам семьи присутствовать в кабинете. Так же поступал и Пол.
– Я подожду там, – тихо произнесла она и вышла.
В коридоре ее поджидал какой-то человек. Чуть за сорок, на лице ни тени улыбки. Стрижка как у монаха.
– Доктор Харпер?
– Да.
То, как мужчина подошел, как оценивающе посмотрел на нее, подсказало Тоби, что он из полиции. Человек подтвердил это, показав жетон.
– Детектив Альпрен. Можно задать несколько вопросов о вашей матери?
– Это я хочу задать вам несколько вопросов. Откуда взялась полиция у меня в доме? Кто вас туда звал?
– Госпожа Нолан.
– С чего вдруг ей вызывать полицию, если нужна неотложка?
Детектив Альпрен указал на пустой кабинет напротив.
– Пойдемте туда, – предложил он.
Тоби в недоумении последовала за ним. Альпрен закрыл дверь.
– Как давно больна ваша мать? – осведомился он.
– Вы имеете в виду Альцгеймер?
– Я имею в виду нынешнее заболевание. Из-за которого она попала сюда.
Тоби покачала головой.
– Я пока даже не знаю, что с ней…
– У нее были другие хронические заболевания, помимо Альцгеймера?
– А почему вы задаете мне такие вопросы?
– Насколько я понимаю, ваша мать была больна всю последнюю неделю. Постоянная сонливость. Тошнота.
– Она выглядела немного уставшей. Я полагала, что это вирус. Какое-то желудочно-кишечное расстройство…
– Вирус, доктор Харпер? А вот мисс Нолан думает иначе.
Тоби уставилась на него, не понимая, о чем он говорит.
– Что вам сказала Джейн? Вы говорили, она вам звонила…
– Да.
– Я бы хотела с ней поговорить. Где она?
Он пропустил ее вопрос мимо ушей.
– Госпожа Нолан упоминала некоторые травмы. Она сказала, что ваша мать жаловалась на ожоги рук.
– Они давным-давно зажили. Я рассказывала Джейн, как это произошло.
– А синяки на бедре? Они откуда взялись?
– Какие синяки? Я не знаю ни про какие синяки.
– По словам госпожи Нолан, она спрашивала вас об этом два дня назад. И вы не смогли объяснить.
– Что?
– Так вы можете объяснить происхождение этих синяков?
– Я хочу знать, какого дьявола она говорит подобные вещи, – возмутилась Тоби. – Где она?
Альпрен немного помолчал, разглядывая Тоби. Затем покачал головой.
– При данных обстоятельствах, доктор Харпер, – проговорил он, – госпоже Нолан не хотелось бы с вами общаться.
После компьютерной томографии Элен определили в отделение интенсивной терапии, а Тоби разрешили навестить ее. Первое, что она сделала, – откинула простыни и принялась искать синяки. Они действительно были – четыре пятнышка неправильной формы на внешней стороне левого бедра. Тоби недоверчиво смотрела на них, мысленно коря себя за слепоту. Когда и как они появились? Неужели Элен сама ударилась? Или это следы от чьей-то руки, неоднократно щипавшей тонкую кожу? Она набросила одеяло маме на ноги и некоторое время стояла, в немой ярости сжимая боковые поручни кровати, пытаясь не дать гневу затуманить рассудок. Но не могла отделаться от мысли: «Если это дело рук Джейн, я убью ее».
В окошко постучали, и вошла Вики. Ничего не говоря, она встала напротив Тоби.
– Она в коме, – пояснила Тоби. – Только что сделали томографию. Похоже, у нее обширное интрацеребральное кровоизлияние. Его невозможно дренировать. Нам остается лишь наблюдать. И ждать.
Вики продолжала молчать.
– Просто какое-то безумие с самого утра, – пожаловалась Тоби. – Эти синяки у мамы на ноге. Джейн заявляет полиции, что это моя работа. Дает им понять, что…
– Да, она мне сообщила.
Тоби недоуменно уставилась на сестру, поразившись ее холодному тону.
– Вики…
– На прошлой неделе я говорила тебе, что мама заболела. Я говорила, что ее тошнит. Но ты ничуть не обеспокоилась.
– Я думала, это вирус…
– Ты ведь так и не водила ее к врачу, правда? – Вики смотрела на Тоби так, словно разглядывала некое невиданное существо. – Я тебе не говорила, но Джейн звонила мне вчера. Она просила ничего тебе не говорить. Но она была встревожена.
– Что она сказала? Вики, что она сказала?
– Она сказала… – Вики судорожно вздохнула. – Она сказала, что обеспокоена происходящим. Когда она только устроилась на работу, она заметила синяки на маминых руках, словно ее грубо схватили и встряхнули. Эти синяки сошли, но на этой неделе появились новые, на бедре. Ты их видела?
– Ну, это ведь Джейн купает ее каждый день…
– Значит, ты их не видела? И даже не знала о них?
– Она меня о них не спрашивала!
– А об ожогах? Об ожогах у мамы на руках?
– Это же было давно! Мама схватила горячее блюдо, которое я вытащила из духовки.
– То есть ожог был?
– Это случайность! Брайан видел, как все это произошло.
– Хочешь сказать, это он виноват?
– Нет. Нет, я не хочу это сказать.
– Тогда кто виноват, Тоби?
Стоя над телом спящей матери, сестры испытующе глядели друг на друга.
– Я твоя сестра, – сказала Тоби. – Ты меня знаешь. Как ты можешь верить совершенно незнакомому человеку?
– Не знаю. – Вики нервно поправила волосы. – Я не знаю, чему верить. Просто хочу, чтобы ты мне рассказала, что на самом деле произошло. Я знаю, с мамой трудно иметь дело. Иногда она хуже ребенка, и нелегко…
– Что ты-то знаешь об этом? Ты никогда не предлагала помощи.
– У меня семья.
– Мама – это тоже твоя семья. Похоже, твой муж и детки не в состоянии это понять.
Вики вздернула подбородок.
– Ты снова запела старую песню о том, кто виноват. Кто больше страдает, кого нужно считать святой. Святая Тоби.
– Не смей!
– Так когда ты все-таки вышла из себя? Когда сломалась и начала ее бить?
Тоби отпрянула – она была настолько потрясена, что лишилась дара речи, настолько разозлилась, что даже не поверила своим ушам. Губы Вики дрожали, глаза наполнились слезами:
– О Боже, я не хотела…
Тоби развернулась и вышла из бокса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49