– Ну сами посудите. Когда пропали те самые фамильные драгоценности, вашему прадедушке было уже прилично за шестьдесят. В таком возрасте вряд ли захочется рыть глубокую яму, а доверить такие ценности слуге не всякий решится…
– Ну, это вы зря! – перебил Леню Михаил. – Судя по фотографии в альбоме, мой предок был крупным, сильным мужчиной и вполне мог управиться с такой работой.
– Тем не менее что-то мне подсказывает – не стоит торопиться с раскопками! – проговорил Маркиз, вглядываясь в изображение на могильном камне.
В это время тяжелые осенние облака на мгновение разошлись, и в разрыв прорвалось солнце. Яркий солнечный луч коснулся замшелого камня, окрасив его в фантастический золотисто-бронзовый цвет.
– Как интересно! – воскликнул Леня, наклонившись и вглядываясь в надгробие сбоку. – Взгляните-ка сюда, Михаил!
При боковом освещении на поверхности камня, чуть выше непонятной надписи, проступил выпуклый рисунок.
– Скорпион! – удивленно проговорил Михаил, приглядевшись к этому узору. – Такой же, как на часах!
– Чего-то подобного я и ожидал… – протянул Маркиз. – Ну-ка давайте сюда ваши часы! Скорее, пока солнце не скрылось!
Он взял у Михаила часы и осторожно приложил их к рисунку на камне, так чтобы скорпион на часах соприкоснулся со своим двойником на надгробии. Они совпали, и скорпион на могильной плите вошел в узор на часах, как ключ входит в замочную скважину. Маркиз повернул часы «по солнышку», и вдруг могильная плита вздрогнула, по ее поверхности пробежала ровная трещина, и надгробие раскрылось, как банковский сейф.
В распахнувшемся перед спутниками тайнике стояла объемистая шкатулка из темного лакированного дерева, инкрустированного слоновой костью.
– Ну вот, кажется, теперь мы завершили работу! – удовлетворенно проговорил Маркиз. – Вот что хотел передать вам отец, оставив в наследство фамильные часы!
Михаил в изумлении смотрел на шкатулку.
– Честно говоря, – сказал он после продолжительного молчания, – до последнего момента я сомневался, что мы что-то найдем…
– Забирайте свою находку. – Маркиз осмотрелся по сторонам, взглянул на небо. – Кто знает, какие еще сюрпризы таятся в этой «Аскольдовой могиле»!
Михаил осторожно вытащил шкатулку из тайника, поставил на песчаный пригорок возле могилы, откинул крышку.
Осеннее солнце все еще светило в разрыв облаков, и в его густом желтом свете содержимое шкатулки вспыхнуло разноцветными фантастическими огнями.
Здесь были изумруды, прозрачно-зеленые, как морская вода в летний полдень, и рубины, горящие, как закатное солнце, светящиеся, как красное вино в хрустальном бокале; бриллианты рассыпали искры холодного голубоватого света. На черном бархате, устилавшем дно шкатулки, красовались вещи удивительной красоты – серьги, браслеты, перстни, колье и диадема.
– Много я видел драгоценностей, – проговорил Маркиз, когда к нему вернулся дар речи. – Но признаюсь, ничего подобного этому мне никогда не встречалось! Надо сказать, что ваш прадед был удивительным мастером!
Набежавшие облака закрыли солнце, вокруг помрачнело. Только содержимое шкатулки все еще распространяло вокруг волшебный мерцающий свет.
– Закройте-ка ее! – вполголоса произнес Маркиз, опасливо оглядевшись по сторонам. – И вообще, поехали в город. Не знаю, как вы, а я себя чувствую довольно неуютно посреди леса с такими ценностями в руках!
Михаил последний раз с сожалением взглянул на фамильные драгоценности, захлопнул крышку шкатулки и спрятал ее за пазуху. Маркиз склонился над раскрытым надгробием, повернул часы в обратном направлении, и плита сомкнулась. От разделявшей ее трещины не осталось и следа, камень казался монолитным, и трудно было поверить, что в нем спрятан тайник.
Спутники бодро двинулись в обратный путь к своей машине.
Однако когда они пересекли поляну и, миновав густые кусты, выбрались на проселок, машины на месте не оказалось.
Леня уставился на пустую дорогу, как баран на новые ворота. Как всякий нормальный мужчина в подобной ситуации, он отказывался верить своим глазам.
– Мы ведь оставили машину именно здесь? – проговорил он наконец, повернувшись к своему спутнику. – Вот прямо тут, возле этого самого куста…
– А где же еще? – Михаил развел руками. – Наверное, вашей подруге надоело нас ждать, и она уехала… женщины, они ведь совершенно непредсказуемы…
– Лола – не женщина, – заявил Маркиз. – Лола – настоящий боевой товарищ. Она не могла нас так подвести. Это не в ее стиле. Она может капризничать, может устроить скандал на пустом месте, может перебить новый сервиз, но когда дело доходит до работы – на нее можно положиться. Я знаю ее достаточно давно, и я уверен в ней на сто процентов. Она не подведет.
– Однако факт налицо. Ее нет. Конечно, ваше высокое мнение о ней делает вам честь, и можно только пожалеть, что Лола его не услышала, но женщина есть женщина. От нее можно ждать всего…
– Тсс! – Маркиз прижал палец к губам. – Вы ничего не слышите?
Михаил замолчал, и тогда в наступившей тишине стало слышно что-то вроде тоненького детского плача.
– Что это? – Михаил вздрогнул. Волосы у него на голове зашевелились. Детский плач посреди осенней равнины… он читал где-то, что такими звуками леший заманивает одиноких путников в непроходимую трясину или в глухую чащу…
Однако Маркиз реагировал на эти звуки совершенно по-другому. Он бросился к кустам, откуда они доносились.
– Стойте, Леонид! – попытался остановить его спутник. – Не ходите туда! Кто знает, что это такое!
– Я знаю! – отмахнулся от него Маркиз.
Навстречу ему из кустов выкатилось какое-то крошечное, грязное, дрожащее от холода существо.
– Пу И, малыш, как ты сюда попал? – воскликнул Маркиз, подхватив песика и прижав его к груди. – Господи, как ты перемазался! Объясни мне, что произошло?
Пу И очень выразительно взглянул на хозяина. В этом взгляде ясно выразилось все, что он думает о Лениных умственных способностях. Если бы он мог объяснить! Однако он все же обрадовался Лене и лизнул его в нос теплым язычком. Наверное, это была единственная его часть, которая еще была теплой. Все остальное замерзло до последней степени.
Леня засунул дрожащего песика за пазуху и повернулся к Михаилу.
– Если раньше я еще мог сомневаться, – проговорил он трагическим голосом, – то теперь всякие сомнения отпали! С Лолой что-то произошло, причем что-то ужасное. Я еще могу допустить, что она уехала, оставив нас без машины. Допустим, внезапно вспомнив какую-то свою давнюю обиду. Но чего я не могу допустить никогда и ни при каких обстоятельствах – это что она могла оставить Пу И одного в осеннем лесу! Это просто немыслимо!
Хотя Михаил знал Лолу далеко не так хорошо, как Маркиз, но он вынужден был согласиться с его словами.
– Господи! – Леня хлопнул себя по лбу. – Какой же я идиот! От расстройства у меня совершенно перестала работать голова! Почему я сразу не позвонил Лоле на мобильный?
– А вы думаете, мобильные здесь работают? – Михаил с сомнением огляделся по сторонам.
– Должны! Неподалеку от деревни я видел вышку ретранслятора… да чего гадать! – И Леня вытащил свой мобильник.
Но не успел он набрать на нем Лолин номер, как телефон издал первые такты «Утомленного солнца».
– Лолка! – завопил Маркиз, поднеся телефон к уху. – Куда ты пропала? Как ты могла оставить Пу И…
Однако ответил ему не музыкальный Лолин голосок, а хриплый и неприятный мужской голос:
– Здравствуй, умник! Думал, обдурил меня, да? Так вот, хорошо смеется тот, кто смеется последним! – Из трубки донесся хриплый издевательский смех. – А сегодня явно настала моя очередь смеяться!
– Сергей Прохорович? – растерянно проговорил Маркиз.
– Он самый! Узнал, умник… значит, не разбогатею. А жаль! Хотя я никогда не верил приметам. Так вот, подружка твоя у меня… пока еще живая… но имей в виду – скоро я из нее набью чучело! Я это умею, ты знаешь!
– Слушай, ты! – прорычал Маркиз. – Если с ее головы упадет хоть один волос…
– Вот как раз волосы я сохраню! Непременно сохраню! – перебил его хриплый голос. – Какое же это чучело без волос? Так вот, имей в виду, – голос чучельника сделался жестким и холодным, как нож, – никто еще меня не разводил! И тебе это не удастся! Не на того напал! Ты мне за все заплатишь! Для начала ты отдашь мне часы! Те самые часы. Тогда, может быть, я отпущу твою подругу… целиком.
– Вот как? – переспросил Маркиз, лихорадочно соображая, как перехитрить противника. – Хорошо… только я должен услышать ее голос… должен убедиться, что с ней все в порядке…
– Ладно, – хмыкнул чучельник, – один раз, так и быть, послушай! Сговорчивее станешь…
В трубке раздались рыдания, и гнусавый от слез голос, в котором с трудом можно было узнать Лолу, проговорил:
– Ленечка, прости… я тебя подвела… потеряла бдительность… прости меня…
– Не бойся, Лолка! – Маркиз постарался говорить бодро и уверенно, чтобы поддержать свою боевую подругу. – Не бойся, я тебя вытащу! Мы с тобой бывали и не в таких переделках!
– Пожалуйста, спаси меня! – Голос Лолы прервали рыдания, но она сдержала их и выпалила: – И найди Пу И! Он пропал!
– Не волнуйся, он уже нашелся! – поспешно сообщил Маркиз. – Он в полном порядке!
– Ну слава Богу! – Леня услышал в трубке облегченный вздох. – Больше всего я боялась, что он потеряется…
Час назад, проводив взглядом Маркиза и Михаила, отправившихся на поиски прадедушкиных сокровищ, Лола удобно расположилась на заднем сиденье машины и обратилась к песику:
– Пуишечка, детка, нам с тобой придется немножко подождать. Я понимаю, тебе очень скучно, но тут уж ничего не поделаешь. Мы сейчас на работе и должны вести себя как взрослые, ясно? Леня поручил нам стеречь машину, а его нужно слушаться. А потом я обещаю сводить тебя в новое, очень хорошее кафе. Там такие удобные кожаные диванчики, и подают замечательные ореховые трубочки, и персонал ничего не имеет против маленьких собачек…
При этих словах Пу И оживился и забегал по сиденью. Он всеми силами пытался показать хозяйке, что не может ждать, что ореховая трубочка нужна ему не когда-то в будущем, а сейчас, немедленно! Иначе он за себя не ручается…
– Ну, Пуишечка, нельзя быть таким нетерпеливым! – пристыдила его Лола. – Ведь ты не глупый маленький щенок, ты взрослая собака древней мексиканской храмовой породы чихуахуа!
Однако Пу И не унимался, и Лоле пришлось пойти на крайние меры.
Не отшлепать его, конечно, – об этом не могло быть и речи, – но достать из сумочки неприкосновенный запас: пакетик с ореховым печеньем, который она прихватила из дому на всякий случай.
Пу И оживился и захрустел печеньем.
И вдруг совсем рядом раздался детский голос:
– Тетенька, кто это у вас? Какая прикольная собачка!
Лола испуганно огляделась.
Увлекшись воспитанием Пу И, она совершенно забыла, что Леня велел ей быть бдительной и не подпускать к машине посторонних, ни четвероногих, ни двуногих.
Впрочем, этот посторонний показался ей совсем не опасным: возле машины стоял мальчишка лет семи в непромокаемой куртке с надписью «Зенит» и с корзинкой в руке.
– Тетенька, можно погладить вашу собачку?
С одной стороны, Лола не одобряла, когда посторонние люди трогают ее песика. Мало ли, может быть, у них есть блохи. С другой стороны, восхищение, которое горело в глазах ребенка, вызвало у нее ответную симпатию.
– А руки у тебя чистые? – строго осведомилась она.
– Чистые, чистые! – заверил ее мальчуган.
– Ну ладно, только осторожно, не напугай его!
С этими словами она открыла дверцу.
Однако мальчик и не думал гладить Пу И.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37