Гарольд Уэлкин поднялся и принялся кружить по комнате, но он был единственным, кто двигался. Впоследствии Пейдж вспоминал эти лица во мраке библиотеки и мимолетное выражение одного из них.
Марри заговорил, поглаживая усы:
— Ах да! Да, это, несомненно, интересно! Если мне не изменяет память, лестница на чердак находится в конце коридора возле Зеленой комнаты. Вы считаете, что девушку из чулана отнесли вниз и положили в Зеленую комнату?
Доктор Фелл помотал головой:
— Я только считаю, что мы должны использовать ту скудную информацию, что имеем, или отправляться по домам спать! Любая ниточка ведет к этой маленькой норке! Она — сердце лабиринта и всех потрясений, подобно маленькой чаше с водой из «Дома и разума». Кстати, это название гораздо более уместно, чем может показаться. Нам стоит посмотреть эту норку!
Инспектор Эллиот медленно произнес:
— Думаю, это правильно. И немедленно. Вы не возражаете, леди Фарнли?
— Что вы, ни в коем случае! Только я не знаю, где ключ. Да что там! Ломайте замок! Муж повесил новый висячий замок, если считаете, что это поможет, в-взломайте его… — Молли провела рукой по глазам и вновь взяла себя в руки. — Я проведу вас!
— Спасибо. — Эллиот оживился. — А кто еще, кроме вас, бывал в этом чулане? Только мисс Дейн и мистер Гор? Не пройдете ли вы оба со мной и доктором Феллом? И мистером Пейджем! Остальные, пожалуйста, останьтесь здесь!
Эллиот с доктором двинулись вперед, тихо переговариваясь между собой. Молли обогнала их и пошла первой. За ней шли доктор с Эллиотом, потом Гор, за ним Пейдж с Маделин.
— Если ты не хочешь идти туда… — обратился он к Маделин.
Она сжала его руку:
— Нет, пожалуйста… Я поднимусь. Я хочу посмотреть, удастся ли мне понять, что происходит. Знаешь, я боюсь, что сболтнула что-то, смертельно обидевшее Молли, но мне пришлось ей сказать, другого выхода не было! Брайан, ты же не считаешь меня стервой, правда?
Пейдж был поражен. Хотя ее чуть заметно улыбающиеся губы, казалось, лукаво отвергали это определение, большие глаза оставались совершенно серьезными.
— Господи! Конечно, нет! Как это могло прийти тебе в голову?
— О, да просто так! Но она его не любила, правда? Она делает это только по обязанности. Несмотря на внешне теплые отношения, они не подходили друг другу. Он был идеалистом, а она слишком практична. Погоди, я знаю, что он был обманщиком, но ты не знаешь всех обстоятельств, иначе ты бы понял…
— Тогда он тоже был практичным! — бросил Пейдж.
— Брайан!
— Тоже мне идеалист! Если он действительно сделал то, о чем говорят все, в том числе и ты, наш покойный друг был стопроцентной свиньей! И ты это знаешь! Ты, случайно, не была влюблена в него?
— Брайан! Ты не имеешь права так говорить со мной!
— Знаю, но все же — была?
— Нет, — спокойно ответила Маделин, глядя в пол. — Если бы ты был поумнее и внимательнее, ты бы не стал задавать подобных вопросов! — Маделин запнулась, и Пейдж понял, что она хочет сменить тему. — Интересно, что думают об этом деле инспектор и доктор Фелл?
Пейдж открыл рот, чтобы ответить, но вдруг сообразил, что не имеет об этом никакого понятия. Он действительно не имел понятия.
Компания поднялась по широкой, удобной дубовой лестнице, ведущей на верхний этаж, прошла по площадке и свернула в коридор налево, к Зеленой комнате. В открытой двери этой комнаты виднелась тяжелая кабинетная мебель прошлого века и безвкусно украшенные стены. Справа по коридору располагались двери двух спален. В конце коридора было окно, выходящее в сад. Пейдж помнил, что внутренняя лестница на чердак находилась во внешней стене здания в конце коридора, а дверь, ведущая туда, была слева от окна.
Но не это занимало его. Он понял, что, несмотря на пресловутую гениальность доктора Фелла и легкомысленную откровенность инспектора Эллиота, он так ничего и не узнал от них. Разумеется, оба они разглагольствуют обо всем. Но как же обычная полицейская работа? Как же отпечатки пальцев, как же допросы и поиски в саду, как же дознание Эллиота? Нож найден, да, он знал это, потому что в данных обстоятельствах скрыть это вряд ли бы удалось. Что еще, хотя бы чисто теоретически? С некоторых людей сняты какие-то показания, но что дают эти показания?
В конце концов, это, конечно, их дело! И все же ему было не по себе. Новое направление их интереса возникло, как ему казалось, на пустом месте. Словно история с бленгеймскими черепами — но череп не даст никакого предупреждения, пока не скатится к краю стола! Нет, лучше сравнить с чем-нибудь другим!
Впереди маячила огромная фигура доктора Фелла, заполняющая, казалось, весь коридор.
— В какой она комнате? — тихо спросил Эллиот.
Молли показала на дверь дальней спальни, что напротив двери на чердак. Эллиот легонько постучал в дверь, но изнутри донесся чуть слышный сдавленный плач.
— Бетти, — прошептала Маделин.
— Там?
— Да. Ее поместили в ближайшую спальню. Она, — запнулась Маделин, — она не в очень хорошем состоянии.
До Пейджа только сейчас стало доходить значение происходящего. Доктор Кинг открыл дверь спальни, оглянулся и тихо закрыл ее, выходя в коридор.
— Нет, — сказал он. — Вам пока нельзя с ней видеться. Может быть, вечером, а еще лучше завтра или послезавтра. Я хочу, чтобы успокоительное подействовало. А если ее тревожить, оно не подействует.
Эллиот, похоже, был разочарован:
— Да, но, доктор, это, надеюсь, не…
— Серьезно, хотите вы спросить? — перебил доктор, опустив тронутую сединой голову, словно хотел боднуть инспектора. — Господи! Простите… — Он снова открыл дверь.
— Она что-нибудь сказала?
— Ничего, что могло бы вас заинтересовать, инспектор. Больше половины — бред. Хотелось бы мне выяснить, что она видела.
Все притихли. Молли, изменившись в лице, казалось, изо всех сил пыталась сохранить хладнокровие. Доктор Кинг был старинным другом ее отца, и между ними не могло быть никаких церемоний.
— Дядя Нед, я хочу знать. Я все сделаю для Бетти, и вы это знаете. Но я так и не поняла — это по-настоящему серьезно, да? Люди бывают напуганы, но это же не значит, что они на самом деле больны? Это не опасно?
— Нет, — ответил доктор, — это не опасно. Ты хорошая, сильная девушка, ты даже не нервничаешь! Энергия в тебе бьет ключом: при виде опасности ты наносишь удар первой! Да, ты могла бы… Конечно, разные люди реагируют по-разному. Возможно, это была мышь или вой ветра в трубе. Надеюсь только, что я с этим не столкнусь, что бы это ни было. — Его тон смягчился. — Ну-ну, все будет хорошо. Помощи не надо, спасибо: мы с миссис Аппс справимся. Но ты могла бы приготовить нам чай.
Дверь закрылась.
— Да, друзья мои, — заметил Гор, глубоко засунув руки в карманы, — я думаю, не ошибусь, если скажу, что дело серьезное. Поднимемся?
Он открыл дверь напротив.
Внутренняя лестница была крутой, здесь стоял тот слабый кисловатый запах, который всегда бывает у старого камня, долго лежавшего в закрытом помещении. Сама железная лестница, оставшаяся в первозданном виде, напоминала костяк какого-то доисторического животного. Пейдж знал, что комнаты слуг находятся на другой стороне дома. Окна на лестнице не было, и Эллиоту, вошедшему первым, пришлось воспользоваться электрическим фонарем. Гор последовал за ним, потом двинулись доктор Фелл, Молли, а замыкали шествие Маделин с Пейджем.
Чердак нисколько не изменился с тех пор, как Иниго Джонс сделал эскиз этих маленьких окон и добавил к кирпичу камень. Пол был таким неровным, что при любом неосторожном шаге человек рисковал упасть. Дубовые стропила были необыкновенно толсты и слишком крепки для того, чтобы считаться живописными. Они годились только для того, чтобы поддерживать конструкцию. Сквозь маленькие окна на чердак проникал слабый серый свет; воздух был спертый, влажный и горячий.
Нужную им дверь они нашли в дальнем конце. Это была тяжелая черная дверь, наводящая на мысль скорее о подвале, нежели о чердаке. Петли были изготовлены в восемнадцатом веке; дверная ручка исчезла, старый замок сломался, и теперь дверь запирали толстая цепь и висячий замок. Но Эллиот направил свет своего фонаря вовсе не на замок.
Похоже, когда закрывали дверь, что-то уронили на пол и раздавили.
Это было наполовину съеденное яблоко.
Глава 13
Воспользовавшись шестипенсовой монетой в качестве отвертки, Эллиот осторожно отвинтил скобу, держащую цепь висячего замка. На это ушло много времени, но инспектор работал тщательно, как плотник. Когда цепь упала, дверь без труда отворилась.
Доктор сказал:
— Напоминает тени «Удольфо»! Это потрясение?
— Сэр?
— Вы понимаете, что я имею в виду? Девушка попадает в пещеру Синей Бороды, впервые видит эту куклу, и… — Фелл замолчал, разгладил усы и задумался. — Нет! Нет, это не так!
— Боюсь, что не так, — спокойно согласился Эллиот. — Если здесь с ней что-то произошло, тогда другое дело. Но как она сюда попала? И кто отнес ее вниз? Откуда у нее «Дактилограф»? Не будете же вы утверждать, что на нее так подействовал один вид куклы? Она бы закричала, убежала и так далее. Словом, могла бы сильно возбудиться, но до такого истерического состояния ее довело что-то другое! Леди Фарнли, слуги знали о кукле?
— Разумеется, — ответила Молли. — Они ее не видели, кроме Ноулза и, может быть, миссис Аппс, но знали о ней все!
— Значит, само наличие куклы никого бы не удивило?
— Нет.
— Если Бетти чего-то испугалась в этом маленьком чулане, то… Но чего именно, правда, мы не видим…
— Посмотрите сюда, — прервал его доктор Фелл, ткнув тростью.
Луч фонаря задержался на полу у ног куклы. Он высветил какую-то мятую тряпку. Эллиот поднял ее. Оказалось, что это фартук горничной, отороченный оборками. Хотя он был недавно постиран, на нем уже появились следы пыли и грязи. В одном месте на ткани зияли две рваные дыры. Доктор Фелл взял фартук у инспектора и протянул Молли.
— Это фартук Бетти? — спросил он.
Молли рассмотрела крохотную табличку, пришитую к подолу фартука, на которой было маленькими буковками вышито имя, и кивнула.
— Логово Золотой Ведьмы! — с удовольствием произнес Гор, пнув ногой недоеденное яблоко.
— Осторожнее, сэр! — резко остановил его Эллиот.
— Что? Вы считаете яблоко уликой?
— Сейчас ничего нельзя сказать наверняка. Пожалуйста, когда мы войдем в чулан, без моего разрешения ни к чему не прикасайтесь!
«Когда мы войдем» звучало оптимистично. Пейдж ожидал увидеть маленькую комнату, а его взору предстало что-то вроде книжного шкафа площадью примерно в шесть квадратных футов, с покатым потолком и грязным, закопченным оконцем. На полках зияли пустые места, а потрепанные переплеты старинных книг из телячьей кожи соседствовали с более современными. Все было покрыто толстым слоем пыли, но это была та легкая, черноватая, песчаная пыль чердаков, на которой почти не остается никаких следов. В чулане с трудом разместилось что-то вроде кресла ранней Викторианской эпохи. Когда Эллиот направил на него свет своего фонаря, всем показалось, что на них выскочила сама ведьма!
Даже Эллиот отпрянул. Ведьма не была красавицей. Может быть, когда-то она и была очаровательной, но теперь… Полголовы отсутствовало, и с половинки лица глядел одинокий стеклянный глаз. Когда-то золотистая, парчовая накидка висела лохмотьями. Оставшуюся половину воскового лица бороздили глубокие трещины.
Если бы ее поставили, она, наверное, была бы человеческого роста. Кукла сидела на продолговатом не то сундуке, не то ящике, когда-то расписанном под ткань кушетки и позолоченном. Ящик был довольно большим, и к нему, вероятно, много позже были приделаны колесики. Руки куклы с комичной, но ужасающей кокетливостью были приподняты. Вся эта приземистая, увесистая машина весила, должно быть, два-три центнера.
Маделин нервно хихикнула. Эллиот что-то проворчал, а доктор Фелл выругался, а потом, закрыв глаза, воскликнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35