Эполар заглянул в ванную, свет в которую проникал через матовое стекло. Затем поочередно осмотрел все три спальни. Они мало чем отличались одна от другой: белые стены, два небольших окошка, в одной комнате – большая кровать, в двух других – по две маленькие, в одной – платяной шкаф, в других – комоды. Эполар поднял с пола грязную мятую брошюру "Маоистское движение во Франции".
– Надеюсь, ты не маоистка?
– Я же не полная дура.
Эполар бросил книгу на кровать и вышел в коридор, в котором пахло воском. Кэш закрыла дверь в спальню и легонько подтолкнула его к лестнице.
– Больше здесь нечего смотреть. По-моему посла нужно поместить в двухместной спальне, чтобы один из вас был при нем. Я буду в своей спальне, где одна кровать. Остаются еще две кровати. Во всяком случае, мне кажется, что кто-то должен дежурить внизу. Если их там будет двое, они смогут даже играть в карты.
– Не возьмете ли вы кого-нибудь из нас в любовники? – спросил Эполар, спускаясь по лестнице.
– Нет, никого. Хотите, я покажу вам гараж и сарай, или мы будем обедать?
– Еще не готово, – сказал Буэнвентура, когда Эполар и девушка спустились вниз.
– Посмотрим, – сказал Эполар. – А пока что выпьем и расслабимся.
Он все еще держал рюмку в руке. Выпив скоч, налил себе еще, погасил сигарету, закурил новую, закашлялся и сел. Буэнвентура перекладывал красноватые поленья. Он положил картофелины на угли, присыпал их пеплом, развернул антрекоты и нанизал на шарнирный гриль с длинной ручкой.
– С мясом придется подождать, – предупредил Буэнвентура, – так как картошка будет готова не раньше, чем через двадцать минут. – Затем он вернулся к столу и налил себе скоч.
– Ну, как дом? – спросил он Эполара.
– Годится.
– Разумеется. Нужно изучить карту. Дать тебе ее?
– Подождет.
– Что-нибудь не так?
Эполар неожиданно расхохотался.
– Меня смущает соседство девушки.
– Я не девушка, – сказала Кэш, – я шлюха.
– Не преувеличивай, Кэш! – сказал каталонец.
– Я женщина на содержании, – сказала Кэш. – Мой содержатель уехал на зиму в Штаты, чтобы совершенствоваться в маркетинге и рэкете. Это его дом.
– Но ты ему хранишь верность, – вздохнул Буэнвентура.
– Нет, – возразила Кэш.
– Я этого не знал.
– Да, – сказала Кэш. – Так что не стоит думать, что я недотрога, – уточнила она, холодно посмотрев на Эполара.
Эполар не знал, что и думать. Остановился на самом простом решении: эта девушка – шлюха, и он получит ее, когда захочет и где захочет. Он опрокинув рюмку и опустил глаза.
– Можно поинтересоваться, почему вы участвуете в этом?
Кэш ответила насмешливо:
– Я за всеобщую гармонию и против цивилизованного государства. Под моей холодной и изысканной внешностью скрывается и бурлит самая жгучая ненависть к технобюрократическому капитализму. Продолжать дальше?
Эполар смотрел на нее округлившимися глазами.
– Не утомляй себя, товарищ, – сказал Буэнвентура. – Тебе никогда не понять эту девчонку.
Глава 10
Треффэ проснулся от телефонного звонка. Он встал и снял трубку.
– Марсель Треффэ слушает.
– Буэнвентура Диаз.
– Ты где?
– Мы вернулись. Я у приятеля. Он считает, что все в порядке. Он попытается решить вопрос с транспортом, и если ему это удастся сделать быстро, то можно назначить акцию на пятницу.
– На эту пятницу!
– А почему бы и нет?
– У нас нет... э... хорошо, – сказал Треффэ, откинув волосы со лба.
– Завтра встречаемся у тебя. Предупреди остальных.
– Хорошо.
– Ладно, привет! У нас с Андре еще много дел.
– Хорошо.
Каталонец повесил трубку и повернулся к Эполару. Тот сидел за столом в своем кабинете. Он разложил там один из халатов и разбирал на нем автоматические пистолеты, чтобы проверить их состояние.
– Он действительно странный, – сказал Буэнвентура. Эполар посмотрел на него.
– Он боится?
– Не знаю. Не в этом дело. Ты удивишься, но я думаю, что он не согласен с нами с точки зрения политики.
– Почему я должен удивляться?
– Ты тоже не согласен в политическом плане, – сказал Буэнвентура, – но ты все-таки участвуешь в деле. Я уже сказал: от отчаяния.
– Ладно, не философствуй. На него можно рассчитывать, да или нет?
– Это мой друг, – сказал Буэнвентура.
– Я тебя спрашиваю не об этом.
– Но это мой ответ.
– В таком случае, – заявил Эполар, – обойдемся без него.
– Ты шутишь.
– Вовсе нет.
– Но Треффэ с нами! – сказал Буэнвентура. – Это он написал манифест. Он... Нет, черт побери, ты шутишь.
Каталонец начал расхаживать по кабинету, черные пряди волос падали ему на глаза, на лице застыла нервная ухмылка. Он опустился в кожаное кресло. В этот момент зазвонил телефон. Эполар снял трубку.
– Кабинет Эполара, юридические советы, – произнес он, затем поморщился, протянул трубку Буэнвентуре. – Это тебя, – сказал он, – Треффэ.
– Алло!
– Буэн, мне необходимо тебя увидеть.
– Зачем?
– Мне нужно с тобой поговорить. Наедине, пожалуйста.
– Тогда сегодня вечером. Приходи ко мне.
– В отель? Как угодно. Во сколько?
– В восемь?
– Хорошо. Поужинаем вместе. Быть может.
– Что значит "быть может"? – спросил Буэнвентура. – Это до такой степени... Ну, ладно. До восьми.
– Привет.
Каталонец не ответил. Треффэ не вешал трубки. Буэнвентура слышал его дыхание.
– Алло? Ты слушаешь? – спросил Треффэ.
Буэнвентура положил трубку. Эполар проницательно посмотрел на него.
– Он отказывается?
– Не знаю. Возможно. Я увижу его вечером.
– Ладно, – сказал Эполар. – Поговорим об этом завтра. Мне нужно съездить в Иври за боеприпасами и маши нами. Если твой друг откажется, не забудь предупредить об этом Мейера и д'Арси. Скажи им, что собираемся завтра вечером здесь, у меня.
Он быстро собрал пистолеты, завернул их в халаты, сделав небольшой тюк, и убрал его в железный шкаф цвета хаки. Они выпили по рюмке водки и, выйдя на улицу, разошлись в разные стороны.
Глава 11
В тот же вечер (это был понедельник) Эполар продал в Иври свой "кадиллак" и получил взамен двести пятьдесят патронов тридцать второго калибра для прожорливых "вальтеров". Кроме того, в пятницу, в четырнадцать часов ему обещали проржавевший старый "ягуар", способный, тем не менее, проехать еще несколько сотен километров.
Практичный Эполар потребовал в дополнение еще несколько бидонов масла. Подумал также и о том, что ручной тормоз наверняка вышел из строя, поэтому необходимо запастись тормозным башмаком на случай вынужденной остановки на обочине. Он воспользовался визитом в Иври, чтобы съесть прекрасный обед в кафе в обществе продавшего ему "ягуар" цыгана, с которым он вспомнил старые добрые времена, Средиземное море, перестрелку с бывшими гестаповцами. Он вернулся домой навеселе и в хорошем настроении.
В это время Буэнвентура и Треффэ находились в комнате каталонца. Треффэ отказался от участия в акции, объяснив свои мотивы. Окончив разговор, короткий, но напряженный и горький, друзья перестали быть друзьями и не пошли вместе ужинать. Позднее Буэнвентура предупредил д'Арси о том, что собрание назначено на завтра вечером у Эполара, и попросил его поставить в известность Мейера, у которого не было телефона.
Во вторник утром Буэнвентура пришел к Эполару и сообщил ему об отказе Треффэ. Он объяснил, что разногласия носят теоретический характер и, следовательно, не стоит опасаться предательства. Треффэ был его другом, и его возможные контакты с полицией надо исключить.
– Не нравится мне все это, – заявил Эполар.
– Я гарантирую лояльность Треффэ, – сухо сказал Буэнвентура. – Я верю ему так же, как и тебе.
Эполар на минуту задумался.
– Хорошо, – ответил он.
Во вторник вечером в кабинете Эполара собрались Буэнвентура, Мейер и д'Арси. Двух последних проинформировали об отказе Треффэ. Мейер не сделал никаких замечаний. Д'Арси грубо выругался и добавил, что ему, собственно, на это наплевать. Оба согласились с каталонцем, что не видят в поведении Треффэ никакой опасности.
Затем они обсудили план похищения посла Пойндекстера и свои действия в последующие дни.
К слову можно сказать, что в этот самый момент посол Пойндекстер присутствовал на постановке "Тристана и Изольды" после приема, проходившего в салонах отеля "Георг V". Посол был крупным мужчиной с вытянутой лысой головой, прозрачными голубыми глазами, спрятанными за очками в золотой оправе. Его лицо не покидало выражение легкого удивления, заинтересованности и внимания к собеседнику. Все эти оттенки были скрупулезно дозированы. Рядом с послом сидела его жена, крупная женщина с морщинистой шеей и лошадиными зубами. Однако это не мешало тому, что ее находили красивой и породистой. Она страшно скучала в течении уже сорока лет, но не отдавала себе в этом отчета. Это была респектабельная пара. Кроме них, в ложе никого не было, но за дверью стояли двое молодых полицейских, решительных; хорошо натренированных и проинструктированных ФБР. Двое других стражей порядка сидели в "ситроене 21", стоявшем неподалеку от "Опера", а третий, исполнявший роль шофера, курил "Пэлл-Мэлл", прогуливаясь около "линкольна".
В кабинете Эполара Буэнвентура демонстрировал снимки Пойндекстера, вырезанные из американских журналов. Некоторые из них были цветными. На этом собрание закончилось.
В среду террористы не выходили из своих домов. Вероника Кэш выкатила из гаража фермы свою "дофину" и поехала по магазинам за покупками. В одном месте она купила ящик пива и несколько пакетов лапши, в другом – ветчину и картофель, в третьем – вино, мясные консервы и еще много разных вещей в разных местах. Ей пришлось несколько раз возвращаться на ферму, чтобы разгрузить машину. Скоропортящиеся продукты были размещены в холодильнике, остальные – в бывшем стойле.
В четверг никто ничего не делал. Треффэ лежал в своей комнате и непрерывно курил. В комнате все пропиталось запахом табака. Небритое лицо молодого человека покрылось щетиной. Он грыз ногти. Попытался заняться чтением, но не мог сосредоточиться. Решил позвонить Буэнвентуре, встал и подошел к телефону. Набрав первые цифры номера отеля "Лонгваш", бросил трубку.
В пятницу анархистско-террористические коммандос похитили посла Соединенных Штатов Америки.
Глава 12
В четырнадцать часов Эполар был в Иври. Он получил зеленый "ягуар" выпуска пятьдесят четвертого года. Колени Эполара обдувало холодным воздухом из дыр в перегородке, отделявшей мотор от кабины. В Париже он нашел своих товарищей на площади Италии. Все забрались в машину. Эполар передал руль д'Арси. Руки алкоголика дрожали. Он положил их на руль, и тут же дрожь унялась. Машина спокойно направилась к Итальянским воротам. Четверо мужчин непрерывно курили и бросали окурки прямо на пол. Д'Арси выехал на Южную автостраду, осмелел и прибавил газу. На скорости сто двадцать километров машину начало раскачивать. Д'Арси проворчал что-то сквозь зубы, крепче вцепился руками в руль и еще прибавил газу. Тряска становилась невыносимой, задний мост машины качался сильнее, чем зад Софи Лорен. Водитель снял ногу с педали и перешел на сто километров, вытирая пот со лба.
– Сволочь Пепито, – заметил Эполар, – он поклялся, что она выжимает сто сорок.
– На такой дороге это не пройдет, – сказал д'Арси, – так что ограничимся стами.
Они сошли с автострады в Лонжюмо, взяли направление на Париж, петляя по узким улочкам, чтобы проверить поведение машины на виражах, на мостовой и при торможении. Наконец они вернулись в Париж через Орлеанские ворота.
– Без двадцати пять, – сообщил Эполар, – надо поторопиться, чтобы не попасть в пробку.
В пять часов "ягуар" стоял уже в третьем ярусе автомобильной стоянки на Елисейских Полях. Приятели поднялись на лифте, вышли на улицу, сели в метро, вышли на станции "Площадь Согласия" и стали ждать в квартире Эполара.
– Ты хорошо устроился, – заметил д'Арси, – в двух шагах от посольства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17