– В чем дело? – спросил Митч.
– Тебе сегодня пришло письмо от Дорис. Она пишет, что находится в Нэшвилле, но двадцать седьмого февраля возвращается в Мемфис. Ей необходимо увидеться с тобой. Это что-то важное. Письмо было очень коротким.
– Двадцать седьмого? Это же вчера!
– Я знаю. По-моему, она уже в городе. Интересно, что ей нужно?
– Да, а еще – где она находится?
– Она писала, что у ее мужа какое-то дело в городе.
– Отлично. Она сама нас разыщет, – ответил Митч.
Натан Лок закрыл дверь своего кабинета и указал Де Вашеру на небольшой стол у окна. Оба откровенно ненавидели друг друга и не пытались проявить хоть каплю любезности. Однако бизнес – это бизнес, ведь приказы они получают от одного хозяина.
– Лазарев велел мне переговорить с тобой один на один, – начал Де Вашер. – Последние два дня я провел рядом с ним в Вегасс, он очень обеспокоен. Они все там обеспокоены, Лок, а тебе он доверяет здесь больше, чем кому бы то ни было. Тебя он любит больше, чем меня.
– Это легко понять, – без улыбки отвечал Лок. Морщинки вокруг его глаз сузились, взгляд устремлен на Де Вашера.
– В общем, он хочет, чтобы мы кое-что обсудили.
– Слушаю.
– Макдир лжет. Ты знаешь, как Лазарев вечно хвастал тем, что в ФБР у него есть свой человек. Я-то никогда этому не верил, не верю и сейчас, по большей части. Но если верить Лазареву, то его источник сообщает, что, когда Макдир в январе был в Вашингтоне, он там тайно встретился с какими-то шишками из ФБР. Там были наши люди, и они ничего не видели, но невозможно следить за человеком двадцать четыре часа в сутки и не попасться при этом ему на глаза. Вполне допустимо, что где-то ненадолго он выпадал из поля нашего зрения.
– Ты веришь этому?
– Неважно, верю ли в это я. В это верит Лазарев – вот что нужно принимать но внимание. Он приказал мне в любом случае заняться подготовкой предварительного плана по, так сказать, умиротворению Макдира.
– К черту, Де Вашер! Мы не можем продолжать убирать людей!
– Всего лишь предварительный план, не более. Я сказал Лазареву, что, по-моему, это несколько рановато, что это может стать ошибкой. Но они там себе места от волнения не находят, Лок.
– Так продолжаться не может, Де Вашер. В конце концов, черт побери, надо думать и о репутации фирмы. Смертность от несчастных случаев у нас выше, чем на разработках нефти. Пойдут разговоры. Мы дойдем до того, что никто из студентов-юристов, если он находится в здравом уме, не согласится у нас работать.
– Я думаю, что об этом и вовсе не стоит беспокоиться. Лазарев решил заморозить прием новых сотрудников. Он велел мне сказать тебе об этом. Ему также нужно знать, как много наших сотрудников еще не посвящены в наши дела.
– По-моему, пять. Сосчитаем: Линч, Соррел, Бантин, Майерс и Макдир.
– О Макдире забудь. Лазарев уверен, что он знает гораздо больше, чем мы предполагаем. Ты убежден, что оставшиеся четверо ни о чем не догадываются?
Лок задумался на минуту, беззвучно шевеля губами.
– Мы им ничего не говорили. Вы у себя там сидите, слушаете и смотрите. Что можете сказать вы?
– Об этих четырех – ничего. Выглядят они абсолютно несведущими и ведут себя соответственно. Их можно уволить?
– Уволить? Они – юристы, Де Вашер. Мы не увольняем юристов. Они – полноправные члены фирмы.
– Фирма меняет свой стиль работы, Лок. Лазарев хочет уволить непосвященных и прекратить прием новых сотрудников. Совершенно ясно, что фэбээровцы изменили свою стратегию, настало время менять и нам нашу. Лазарев собирается замкнуть круг и ликвидировать все утечки. Не можем же мы сидеть сложа руки и смотреть, как ФБР подбирается к нашим парням.
– Уволить, – с недоверием в голосе повторил Лок. – Ни разу еще фирма не уволила юриста.
– Очень трогательно, Лок. Мы избавились от пятерых, но ни разу не уволили ни одного. Это по-настоящему здорово. У тебя в распоряжении месяц, так что начинай обдумывать причину. Я бы советовал уволить всех четверых разом. Скажите им, что у вас большие финансовые потери, вы вынуждены сокращать штат.
– У нас нет финансовых счетов, у нас есть только клиенты.
– Ладно, замечательно. Ваш самый крупный клиент приказывает вам вышвырнуть Линча, Соррела, Бантина и Майерса. Начинайте разрабатывать планы.
– Как можно уволить их, не увольняя Макдира?
– Придумаешь что-нибудь, Нат. У тебя впереди месяц. Избавьтесь от них и не нанимайте больше никого. Лазареву нужен небольшой спаянный коллектив людей, где каждому можно доверять. Он напуган, Нат. Напуган и близок к помешательству. Мне нет нужды говорить тебе, что может случиться, если один из ваших парней выведет его из себя.
– Тебе нет нужды говорить об этом. Что он собирается делать с Макдиром?
– В настоящий момент ничего, кроме того, что сейчас делается. Мы слушаем его круглые сутки, и он ни словом не обмолвился ни о чем жене или еще кому. Ни словом! Дважды Тарранс подстерегал его, и оба раза парень докладывал вам об этом. Вторая его встреча была, что ни говори, подозрительной, поэтому мы сейчас очень осторожны. С другой стороны, Лазарев настаивает на том, что в Вашингтоне имела место тайная встреча. Он пытается найти этому подтверждение. Сказал, что источник его знает немного, но старается накопать еще информации. Если Макдир и на самом деле встречался там с ФБР и не доложил об этом, то я уверен – Лазарев отдаст приказ действовать быстро. Вот почему ему нужен сейчас предварительный план.
– Как ты его себе представляешь?
– Пока еще слишком рано. Я не думал об этом.
– Ты знаешь, что через две недели он собирается с женой в отпуск на Кайманы. Они остановятся в одном из наших бунгало, как и все.
– Повторять то, что было, не годится. Слишком подозрительно. Лазарев советовал мне попытаться сделать так, чтобы она забеременела.
– Жена Макдира?
– Да. Он хочет, чтобы у них родился ребенок, маленький заложник. Она пользуется таблетками, этим-то мы и воспользуемся: заменим пилюли в ее флакончике чем-нибудь безобидным.
Мрачные черные глаза Лока в этот момент подернулись вдруг пеленой грусти, он повернулся к окну.
– Что, черт возьми, в конце концов, происходит, Де Вашер? – тихо спросил он.
– Нас ждут перемены, Нат. Похоже, что ФБР становится все более активным, они ведь так и шныряют вокруг. В один прекрасный день кто-то из ваших парней заглотнет наживку, и всем вам придется бежать из города в ночь.
– Я не верю этому. До Вашер. Наши юристы не такие дураки, чтобы рисковать жизнью и семьей ради увещеваний ФБР. Я не верю, что такое может произойти. Наши парни слишком умны, слишком хорошие деньги они у нас получают.
– Надеюсь, что ты окажешься прав.
22
Прислонившись к стенке лифта, служащий конторы, сдававшей в аренду помещения, упивался созерцанием кожаной мини-юбки. Глаза скользнули до самого ее края, приходившегося намного выше коленей, и начали продвигаться вниз, вдоль шва черных шелковых чулок. Шов нырял в туфельки на высоком каблуке, изящные черные туфельки с красной полосой на носке. Уже упиравшийся в пол взгляд с восхищением пустился в обратный путь: по туфельке, шву, с него – на край юбки; отдохнул несколько мгновений на ее выразительных выпуклостях и вновь устремился вверх – по свитеру из красного кашемира, который, как заметил мужчина еще в вестибюле, мало что скрывал, а спереди так просто ошеломлял своим содержимым. Волосы спускались чуть ниже плеч и на красном фоне свитера смотрелись очень приятно. Мужчине было ясно, что волосы крашеные, но их соседство с кожаной юбкой, черными швами, туфельками на высоком каблуке, обтягивающим свитером и двумя изумительными полусферами внутри говорило ему о том, что от такой женщины он бы не отказался. Прямо здесь. Не в лифте, конечно, нет. В конторе. Она пришла, чтобы снять помещение под офис. О цене можно было столковаться.
Лифт остановился. Дверь отошла в сторону, и он проследовал за женщиной по узкому коридору.
– Туда, – сделал он жест рукой, включая свет. Подходя к двери в углу коридора, он обогнал ее и вставил ключ в замочную скважину старой деревянной двери.
– Вот, две комнаты, – сказал он, нащупав рукой еще один выключатель. – Около двухсот квадратных футов.
Она прошла к окну.
– А вид неплохой.
Тэмми стояла у окна и смотрела вдаль.
– Да, хороший вид, – с готовностью подхватил клерк. – И ковер на полу новый. Ремонт был прошлой осенью. Вход во вторую комнату через прихожую. Отличное место. Все здание целиком было отреставрировано лет восемь назад.
Сообщая Тэмми все это, он не сводил глаз с черных швов на ее чулках.
– Неплохо.
Одобрение вовсе не относилось к тому, что она слышала. Она все так же стояла у окна и смотрела вниз.
– Как называется здание?
– Это “Хлопковая биржа”, одно из самых старых зданий Мемфиса. Очень престижное место.
– А насколько престижна плата?
Он кашлянул и раскрыл папку, которую держал в руках. Уперся глазами а ее каблуки.
– Офис такой маленький… Для чего, вы сказали, его снимаете?
– Для секретарской работы. Я – независимая секретарша, предоставляю услуги тому, кто в них нуждается.
Не обращая на него никакого внимания, она приблизилась к другому окну. Он следовал за ней.
– Понятно. На какой срок хотите снять помещение?
– На полгода с возможным последующим продлением на год.
– О’кей, на полгода цена составит триста пятьдесят в месяц.
Она остановилась, не дойдя до окна. Небрежным движением сбросив правую туфельку, она кошачьим движением провела ступней по икре левой ноги. Мужчина успел заметить, что шов продолжался и вдоль всей ступни, а ноготки на пальцах ног были… красными! Чуть оттопырив свою задорную попку, Тэмми уселась на подоконник. Папка в руках клерка затряслась мелкой дрожью.
– Я буду платить вам двести пятьдесят в месяц, – авторитетно заявила она.
Он закашлялся. Какой смысл жадничать? Крошечные комнатки были ни на что не пригодны, годами их не снимал никто. А независимая секретарша могла понадобиться и конторе. Ему самому могла понадобиться независимая секретарша.
– Триста, и это мое последнее слово. На здание огромный спрос. Девяносто процентов площади уже сданы. Триста в месяц, и это совсем задаром. Мы едва покроем издержки.
Внезапно она повернулась к нему, и ему уже просто некуда было девать свои глаза: он стал пожирать их взглядом. Высокие и полные, туго обтянутые тонким свитером.
– В объявлении говорилось, что офисы сдаются уже с мебелью, – заметила она.
– Мебель мы можем вам предоставить, – согласился он, готовый сотрудничать. – Что вам понадобится?
Тэмми посмотрела вокруг.
– Мне будет нужен стол секретаря и этажерка для картотеки. Стеллажи для папок, несколько штук. Пару стульев для клиентов. Никакой безвкусицы. Другую комнату можно оставить пустой. Я поставлю туда ксерокс.
– Нет проблем. – Он улыбнулся.
– За все это я буду платить триста долларов в месяц.
– Договорились.
Он достал из своей папки бланк и стал его заполнять.
– Ваше имя?
– Дорис Гринвуд.
Ее мать звали Дорис Гринвуд, а ее саму Тэмми Инес Гринвуд – до того, как она вышла замуж за Бастера Хэмфила, позже официально сменившего свое имя на Элвиса Аарона Хэмфила, и с тех пор жизнь Тэмми перестала быть безоблачной. Мать жила в Эффингэме, штат Иллинойс.
– Отлично, Дорис, – сказал он свойским голосом, как если бы они давно уже называли друг друга по имени и отношения их становились все более тесными. – Домашний адрес?
– А это вам для чего? – В голосе ее послышалось некоторое раздражение.
– Ну-у, нам просто нужна какая-то информация.
– Это не ваше дело.
– О’кей, о’кей. Нет так нет.
Картинным жестом он оторвал корешок, поднес его ближе к глазам.
– Ну вот. Я оформил начиная с сегодняшнего дня, 2 марта, на шесть месяцев, то есть по 2 сентября. Нормально?
Она кивнула и закурила сигарету.
Он продолжал:
– Мы берем триста долларов задатка и плату за первый месяц авансом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59