Тейнет не мог забыть об одном инциденте, когда он вел по галерее небольшую группу посетителей и отчетливо слышал, как один насмешливо фыркнул, прочитав надпись на табличке. Не забыл он и о том, какой ужасный разразился скандал, когда один из младших искусствоведов-кураторов привел доказательства того, что эта картина — грубая подделка. «Франс Хале» в музее остался, младший куратор — нет.
— Что касается вашего случая… — произнес он, отмел неприятные мысли и продолжил: — Боюсь, что духом и буквой процедуры в музее пренебрегают. И это, знаете ли, до добра не доведет. Непрофессиональный подход. И мне следует еще раз поговорить с мистером Морзби сегодня вечером, когда он появится.
Тут коммерческие инстинкты навострили свои метафорические ушки. Ведь то было первое упоминание о возможном появлении самого мистера Морзби, фигуры легендарной во всех отношениях благодаря своему невероятному богатству, незаурядному рвению в собирательстве предметов искусства и скверному нраву.
— Так он будет здесь? — хором воскликнули Аргайл и ди Соуза.
Тейнету было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что у них на уме.
— Да. Организуем небольшую вечеринку, на скорую руку. Вы оба приглашены, так я, во всяком случае, полагаю. В числе прочих.
Несколько нетактично, но что взять с человека, который постоянно находится в напряжении? Аргайл решил проигнорировать бестактность:
— Паника в стройных рядах, верно?
Тейнет мрачно кивнул:
— Боюсь, что да. Мистер Морзби любит удивлять нас подобным образом. Мне говорили, он просто обожает без предупреждения посещать свои фабрики, устраивать проверки. И всякий раз дело кончается тем, что он кого-то увольняет, pour encourager les autres . Думаю, нам еще повезло, что нас предупредили за несколько часов.
Он снова поморщился, зашмыгал носом, собираясь чихнуть, и двое мужчин торопливо отступили на шаг, чтобы их не забрызгало. Однако Тейнет, видимо, раздумал чихать и вместо этого вытер платком заслезившиеся глаза. Потом глубоко вздохнул и оглушительно чихнул.
— Просто ненавижу это время года! — виновато пробормотал он. — Могло быть и хуже, — отдышавшись, продолжил Тейнет. — Мы как раз собирались устроить ему прием, а потом экскурсию по музею. Думаю, во время этого приема прозвучит одно очень важное заявление, которое и оправдает все наши старания. — Он вдруг весь напыжился, словно знал некий восхитительный и важный секрет.
— Спасибо, буду счастлив присутствовать, — сказал Аргайл.
Он не очень любил вечеринки и приемы, но если в зале будут кишмя кишеть миллиардеры, то пропустить такое мероприятие грех. Аргайла устроил бы даже самый скромный мультимиллионер. В общем, нечего выпендриваться. Он уже собрался осторожно расспросить о списке гостей, но его прервал сигнал тревоги. Мистер Тейнет снова поспешно извлек платок и зарылся в него лицом. Взбудоражило его появление женщины невысокого роста, с каштановыми волосами; ее безупречную и тщательно продуманную элегантность портили лишь жесткость и решительность, написанные на лице. Женщина среднего возраста, но она боролась с ним с помощью лучших технологий, которые только можно было купить за деньги. Она подъехала к музею в большом автомобиле, вышла и теперь направлялась прямо к ним.
— Проклятие… — пробормотал Тейнет и приготовился отразить угрозу.
— Самуэль Тейнет, мне надо с вами поговорить, — сказала женщина, вышагивая по лужайке, и метнула яростный взгляд в сторону садовника, когда тот сделал ей замечание.
Она приблизилась, осмотрела троицу, и ее взгляд по теплоте был сравним разве что с пожарным шлангом, выплевывающим воду под высоким давлением.
— О, миссис Морзби… — в полном отчаянии пролепетал Тейнет, так и не осмелившийся представить даме Аргайла и ди Соузу.
— О, миссис Морзби! — злобно передразнила его она. — Прекратите хныкать! Мне хотелось бы знать одно… — Она для пущего эффекта выдержала паузу и грозно ткнула в него пальцем: — Что это вы, черт возьми, затеяли?
Тейнет не сводил с нее растерянных глаз.
— Что? — удивленно спросил он. — Я не совсем понимаю, что именно вы…
— Вы все прекрасно понимаете. Вы снова морочите голову моему мужу!
Тут вмешался ди Соуза, никогда не упускавший возможности вступить в беседу с красивой и очень богатой дамой.
— А что это означает, «морочите голову»? — с самым невинным видом осведомился он и сопроводил свой вопрос улыбкой, перед которой, по его мнению, не могла устоять ни одна женщина.
Миссис Морзби тут же включила его в пространный список людей, которые заслуживали лишь презрения.
— Мо-ро-чить, — злобно и отчетливо произнесла она. — От слова «морока». Глагол. Означает «обманывать». Мошенничество. Самое последнее дело на свете — пудрить мозги доброму и доверчивому старику. Иными словами, заставлять его покупать краденые или незаконным образом приобретенные произведения искусства в эгоистических целях самоутверждения и самолюбования. Вот что означает «морочить голову». И этот подлый толстый коротышка, — она снова ткнула пальцем в Тейнета, чтобы у присутствующих не осталось сомнений, — и есть самый подлый и обманщик, врун и мошенник! Теперь ясно?
Ди Соуза кивнул, хотя о чем дама только что толковала, так и осталось для него тайной.
— Да, совершенно ясно, благодарю вас, — произнес он, как ему казалось, в своей самой очаровательной манере.
Средство было простое и надежное, именно благодаря ему ди Соуза приобрел репутацию дамского угодника, перед которым невозможно устоять. Но это волшебное средство ничуть не подействовало на Анну Морзби.
— Вот и хорошо! — отрезала она. — И не суйте нос не в свое дело.
— Но, мадам, простите… — пытался возразить испанец.
— Да заткнешься ты наконец или нет!
Ди Соуза послушно умолк, и дама вновь обрушила свой гнев на Тейнета:
— Вы со своими амбициями по поводу этого музея совершенно вышли из-под контроля. Предупреждаю, если вы и дальше будете манипулировать моим мужем, то сегодня вечером, когда он здесь появится, сполна заплатите за это. И плата будет очень высока, уж поверьте. Так что берегитесь!
Она ткнула его пальцем в грудь, затем резко развернулась на каблуках и двинулась по лужайке обратно к машине. Даже не попрощалась. Садовник на заднем плане отчаянно вздевал руки к небу, и как только автомобиль отъехал, бросился оценивать нанесенный ущерб.
Тейнет проводил ее ничего не выражающим взглядом. Похоже, он был даже доволен.
— И что, черт возьми, все это означает? — удивленно спросил Аргайл.
Тейнет с удрученным видом покачал головой:
— О, это долгая история. Миссис Морзби нравится играть роль преданной жены, защищающей мужа от окружающего мира. И при этом не забывать и о собственных интересах. И знаете, чего я опасаюсь? Что она решила потренироваться на мне. Последнее означает, что мистер Морзби действительно сделает сегодня вечером некое важное заявление.
Многое осталось недосказанным, но у Аргайла не было возможности продолжить разговор на эту тему, поскольку Тейнет вдруг в самых цветистых выражениях стал извиняться перед ди Соузой за то, что его встретили столь неподобающим образом, а затем удалился в административное здание. Аргайл и ди Соуза молча проводили его взглядами.
— Да, не завидую я его должности, — заметил после паузы Аргайл.
— Ну, не знаю, — протянул испанец. — Наверное, у этого Морзби полно недостатков, но я слышал, что платит он хорошо. Так ты будешь на этой вечеринке?
Аргайл кивнул:
— Возможно.
Ди Соуза взмахнул рукой, словно желая отмести все его сомнения.
— Здесь будет полно богачей с аристократическими замашками. И всем нужны подлинные произведения искусства, привезенные прямиком из Европы. Можешь сделать неплохую карьеру, если я должным образом проложу для тебя дорожку к этой клиентуре. Нет, и мой интерес тут тоже имеется, отрицать не стану. Если удастся продать хотя бы часть товара, с которым я сюда прибыл, удалюсь на покой счастливым и богатым. Остается лишь надеяться, что этой ужасной женщины там не будет.
— Проблема в том, что на мероприятиях такого рода я чувствую себя не в своей тарелке…
Ди Соуза сочувственно кивнул.
— Ты единственный из всех известных мне дилеров от искусства, который стесняется предлагать свой товар людям. Знаешь, ты должен преодолеть эту отвратительную застенчивость. Нет, разумеется, это и отличает английского джентльмена от прочих смертных, но в данном деле только мешает. Напористость, мой мальчик. Вот чего тебе недостает. Отдать швартовые, поднять паруса и…
— И в путь?
— И делать деньги.
Похоже, Аргайл был удивлен:
— Честно говоря, просто поражен твоим сугубо материалистическим подходом. Ты ведь как-никак тоже эстет.
— Даже эстеты хотят кушать, мальчик мой. Вообще-то мы тратим на еду целое состояние, поскольку любим повыпендриваться. Вот почему дружба с нами обходится недешево. Ладно. Вперед, тебе представился прекрасный шанс.
— Но я только что продал Тициана… — возразил Аргайл, чувствуя, что его профессиональную проницательность подвергают сомнению. Однако ди Соуза был непоколебим.
— Еще не вечер, — заметил он.
Аргайл изумленно уставился на него. Последнее, чего ему хотелось, так это впутывать Гектора в свои дела.
— Ты ведь, насколько я понимаю, еще не успел обналичить чек.
— Я и самого чека еще не получал.
— Ну вот, тем более. Просто удивительно, до чего порой неблагоприятно развиваются события. Взять, к примеру, этого Морзби. Помню, сразу после войны…
Аргайл не желал его слушать.
— Этот Тициан продан, заявляю со всей ответственностью, — твердо произнес он. — И нечего морочить людям головы.
— Что ж, прекрасно, — сказал ди Соуза, раздраженный тем, что ему не дали досказать забавную историю. — Согласен, если будешь молчать по поводу моей скульптуры. Я всего лишь пытался объяснить, что хороший делец никогда не упускает возможности. Только подумай, как возрастут твои акции с Бирнесом, если ты, находясь здесь, предложишь что-то еще.
— Мои акции и без того высоки, так что спасибо, не надо, — проговорил Аргайл. — Меня просили вернуться в Лондон. Возможно, даже стать партнером.
Ди Соуза был потрясен.
— Так ты уезжаешь из Рима? — удивленно воскликнул он. — А я-то думал, ты поселился там навсегда.
В том-то и был камень преткновения. Аргайл тоже думал, что поселился в Риме навсегда. Но в реальности получалось, что никакими нужными связями он там так и не обзавелся. И ничто не связывало его с этим городом.
Он пожал плечами с самым несчастным видом. Как и Тейнет, Аргайл сегодня был не в настроении. И ди Соуза решил, что думает он исключительно о деньгах.
ГЛАВА 2
Несмотря на все опасения Аргайла, вечеринка получилась впечатляющая, особенно если учесть, что готовились к ней на скорую руку. Может, Морзби и был никудышным владельцем, но вечеринки всегда являлись того рода мероприятием, где успех напрямую зависел от банковских чеков. И хотя музей не слишком подходящее место для их проведения, просторный вестибюль у входа сослужил добрую службу. В центре разместился огромный стол, где во льду, частично уже растаявшем, красовались дары моря. Закуски были представлены в изобилии; в одном углу играл джаз, в другом разместился струнный квартет, призванный подчеркнуть миссию музея внедрять высокую культуру в массы. Никто из гостей не обращал особого внимания ни на джаз, ни на квартет. Нельзя сказать, чтобы напитки подавались в изобилии, но надраться было можно, если поставить перед собой такую цель.
Не хватало лишь мультимиллионеров, жаждущих приобрести у Аргайла небольшие (но не менее от этого ценные) шедевры изобразительного искусства. Впрочем, наверное, они там все-таки были, просто ему никак не удавалось выделить их из толпы. Ведь согласитесь, не можете же вы подойти к незнакомому человеку и осведомиться о состоянии его банковского счета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— Что касается вашего случая… — произнес он, отмел неприятные мысли и продолжил: — Боюсь, что духом и буквой процедуры в музее пренебрегают. И это, знаете ли, до добра не доведет. Непрофессиональный подход. И мне следует еще раз поговорить с мистером Морзби сегодня вечером, когда он появится.
Тут коммерческие инстинкты навострили свои метафорические ушки. Ведь то было первое упоминание о возможном появлении самого мистера Морзби, фигуры легендарной во всех отношениях благодаря своему невероятному богатству, незаурядному рвению в собирательстве предметов искусства и скверному нраву.
— Так он будет здесь? — хором воскликнули Аргайл и ди Соуза.
Тейнету было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что у них на уме.
— Да. Организуем небольшую вечеринку, на скорую руку. Вы оба приглашены, так я, во всяком случае, полагаю. В числе прочих.
Несколько нетактично, но что взять с человека, который постоянно находится в напряжении? Аргайл решил проигнорировать бестактность:
— Паника в стройных рядах, верно?
Тейнет мрачно кивнул:
— Боюсь, что да. Мистер Морзби любит удивлять нас подобным образом. Мне говорили, он просто обожает без предупреждения посещать свои фабрики, устраивать проверки. И всякий раз дело кончается тем, что он кого-то увольняет, pour encourager les autres . Думаю, нам еще повезло, что нас предупредили за несколько часов.
Он снова поморщился, зашмыгал носом, собираясь чихнуть, и двое мужчин торопливо отступили на шаг, чтобы их не забрызгало. Однако Тейнет, видимо, раздумал чихать и вместо этого вытер платком заслезившиеся глаза. Потом глубоко вздохнул и оглушительно чихнул.
— Просто ненавижу это время года! — виновато пробормотал он. — Могло быть и хуже, — отдышавшись, продолжил Тейнет. — Мы как раз собирались устроить ему прием, а потом экскурсию по музею. Думаю, во время этого приема прозвучит одно очень важное заявление, которое и оправдает все наши старания. — Он вдруг весь напыжился, словно знал некий восхитительный и важный секрет.
— Спасибо, буду счастлив присутствовать, — сказал Аргайл.
Он не очень любил вечеринки и приемы, но если в зале будут кишмя кишеть миллиардеры, то пропустить такое мероприятие грех. Аргайла устроил бы даже самый скромный мультимиллионер. В общем, нечего выпендриваться. Он уже собрался осторожно расспросить о списке гостей, но его прервал сигнал тревоги. Мистер Тейнет снова поспешно извлек платок и зарылся в него лицом. Взбудоражило его появление женщины невысокого роста, с каштановыми волосами; ее безупречную и тщательно продуманную элегантность портили лишь жесткость и решительность, написанные на лице. Женщина среднего возраста, но она боролась с ним с помощью лучших технологий, которые только можно было купить за деньги. Она подъехала к музею в большом автомобиле, вышла и теперь направлялась прямо к ним.
— Проклятие… — пробормотал Тейнет и приготовился отразить угрозу.
— Самуэль Тейнет, мне надо с вами поговорить, — сказала женщина, вышагивая по лужайке, и метнула яростный взгляд в сторону садовника, когда тот сделал ей замечание.
Она приблизилась, осмотрела троицу, и ее взгляд по теплоте был сравним разве что с пожарным шлангом, выплевывающим воду под высоким давлением.
— О, миссис Морзби… — в полном отчаянии пролепетал Тейнет, так и не осмелившийся представить даме Аргайла и ди Соузу.
— О, миссис Морзби! — злобно передразнила его она. — Прекратите хныкать! Мне хотелось бы знать одно… — Она для пущего эффекта выдержала паузу и грозно ткнула в него пальцем: — Что это вы, черт возьми, затеяли?
Тейнет не сводил с нее растерянных глаз.
— Что? — удивленно спросил он. — Я не совсем понимаю, что именно вы…
— Вы все прекрасно понимаете. Вы снова морочите голову моему мужу!
Тут вмешался ди Соуза, никогда не упускавший возможности вступить в беседу с красивой и очень богатой дамой.
— А что это означает, «морочите голову»? — с самым невинным видом осведомился он и сопроводил свой вопрос улыбкой, перед которой, по его мнению, не могла устоять ни одна женщина.
Миссис Морзби тут же включила его в пространный список людей, которые заслуживали лишь презрения.
— Мо-ро-чить, — злобно и отчетливо произнесла она. — От слова «морока». Глагол. Означает «обманывать». Мошенничество. Самое последнее дело на свете — пудрить мозги доброму и доверчивому старику. Иными словами, заставлять его покупать краденые или незаконным образом приобретенные произведения искусства в эгоистических целях самоутверждения и самолюбования. Вот что означает «морочить голову». И этот подлый толстый коротышка, — она снова ткнула пальцем в Тейнета, чтобы у присутствующих не осталось сомнений, — и есть самый подлый и обманщик, врун и мошенник! Теперь ясно?
Ди Соуза кивнул, хотя о чем дама только что толковала, так и осталось для него тайной.
— Да, совершенно ясно, благодарю вас, — произнес он, как ему казалось, в своей самой очаровательной манере.
Средство было простое и надежное, именно благодаря ему ди Соуза приобрел репутацию дамского угодника, перед которым невозможно устоять. Но это волшебное средство ничуть не подействовало на Анну Морзби.
— Вот и хорошо! — отрезала она. — И не суйте нос не в свое дело.
— Но, мадам, простите… — пытался возразить испанец.
— Да заткнешься ты наконец или нет!
Ди Соуза послушно умолк, и дама вновь обрушила свой гнев на Тейнета:
— Вы со своими амбициями по поводу этого музея совершенно вышли из-под контроля. Предупреждаю, если вы и дальше будете манипулировать моим мужем, то сегодня вечером, когда он здесь появится, сполна заплатите за это. И плата будет очень высока, уж поверьте. Так что берегитесь!
Она ткнула его пальцем в грудь, затем резко развернулась на каблуках и двинулась по лужайке обратно к машине. Даже не попрощалась. Садовник на заднем плане отчаянно вздевал руки к небу, и как только автомобиль отъехал, бросился оценивать нанесенный ущерб.
Тейнет проводил ее ничего не выражающим взглядом. Похоже, он был даже доволен.
— И что, черт возьми, все это означает? — удивленно спросил Аргайл.
Тейнет с удрученным видом покачал головой:
— О, это долгая история. Миссис Морзби нравится играть роль преданной жены, защищающей мужа от окружающего мира. И при этом не забывать и о собственных интересах. И знаете, чего я опасаюсь? Что она решила потренироваться на мне. Последнее означает, что мистер Морзби действительно сделает сегодня вечером некое важное заявление.
Многое осталось недосказанным, но у Аргайла не было возможности продолжить разговор на эту тему, поскольку Тейнет вдруг в самых цветистых выражениях стал извиняться перед ди Соузой за то, что его встретили столь неподобающим образом, а затем удалился в административное здание. Аргайл и ди Соуза молча проводили его взглядами.
— Да, не завидую я его должности, — заметил после паузы Аргайл.
— Ну, не знаю, — протянул испанец. — Наверное, у этого Морзби полно недостатков, но я слышал, что платит он хорошо. Так ты будешь на этой вечеринке?
Аргайл кивнул:
— Возможно.
Ди Соуза взмахнул рукой, словно желая отмести все его сомнения.
— Здесь будет полно богачей с аристократическими замашками. И всем нужны подлинные произведения искусства, привезенные прямиком из Европы. Можешь сделать неплохую карьеру, если я должным образом проложу для тебя дорожку к этой клиентуре. Нет, и мой интерес тут тоже имеется, отрицать не стану. Если удастся продать хотя бы часть товара, с которым я сюда прибыл, удалюсь на покой счастливым и богатым. Остается лишь надеяться, что этой ужасной женщины там не будет.
— Проблема в том, что на мероприятиях такого рода я чувствую себя не в своей тарелке…
Ди Соуза сочувственно кивнул.
— Ты единственный из всех известных мне дилеров от искусства, который стесняется предлагать свой товар людям. Знаешь, ты должен преодолеть эту отвратительную застенчивость. Нет, разумеется, это и отличает английского джентльмена от прочих смертных, но в данном деле только мешает. Напористость, мой мальчик. Вот чего тебе недостает. Отдать швартовые, поднять паруса и…
— И в путь?
— И делать деньги.
Похоже, Аргайл был удивлен:
— Честно говоря, просто поражен твоим сугубо материалистическим подходом. Ты ведь как-никак тоже эстет.
— Даже эстеты хотят кушать, мальчик мой. Вообще-то мы тратим на еду целое состояние, поскольку любим повыпендриваться. Вот почему дружба с нами обходится недешево. Ладно. Вперед, тебе представился прекрасный шанс.
— Но я только что продал Тициана… — возразил Аргайл, чувствуя, что его профессиональную проницательность подвергают сомнению. Однако ди Соуза был непоколебим.
— Еще не вечер, — заметил он.
Аргайл изумленно уставился на него. Последнее, чего ему хотелось, так это впутывать Гектора в свои дела.
— Ты ведь, насколько я понимаю, еще не успел обналичить чек.
— Я и самого чека еще не получал.
— Ну вот, тем более. Просто удивительно, до чего порой неблагоприятно развиваются события. Взять, к примеру, этого Морзби. Помню, сразу после войны…
Аргайл не желал его слушать.
— Этот Тициан продан, заявляю со всей ответственностью, — твердо произнес он. — И нечего морочить людям головы.
— Что ж, прекрасно, — сказал ди Соуза, раздраженный тем, что ему не дали досказать забавную историю. — Согласен, если будешь молчать по поводу моей скульптуры. Я всего лишь пытался объяснить, что хороший делец никогда не упускает возможности. Только подумай, как возрастут твои акции с Бирнесом, если ты, находясь здесь, предложишь что-то еще.
— Мои акции и без того высоки, так что спасибо, не надо, — проговорил Аргайл. — Меня просили вернуться в Лондон. Возможно, даже стать партнером.
Ди Соуза был потрясен.
— Так ты уезжаешь из Рима? — удивленно воскликнул он. — А я-то думал, ты поселился там навсегда.
В том-то и был камень преткновения. Аргайл тоже думал, что поселился в Риме навсегда. Но в реальности получалось, что никакими нужными связями он там так и не обзавелся. И ничто не связывало его с этим городом.
Он пожал плечами с самым несчастным видом. Как и Тейнет, Аргайл сегодня был не в настроении. И ди Соуза решил, что думает он исключительно о деньгах.
ГЛАВА 2
Несмотря на все опасения Аргайла, вечеринка получилась впечатляющая, особенно если учесть, что готовились к ней на скорую руку. Может, Морзби и был никудышным владельцем, но вечеринки всегда являлись того рода мероприятием, где успех напрямую зависел от банковских чеков. И хотя музей не слишком подходящее место для их проведения, просторный вестибюль у входа сослужил добрую службу. В центре разместился огромный стол, где во льду, частично уже растаявшем, красовались дары моря. Закуски были представлены в изобилии; в одном углу играл джаз, в другом разместился струнный квартет, призванный подчеркнуть миссию музея внедрять высокую культуру в массы. Никто из гостей не обращал особого внимания ни на джаз, ни на квартет. Нельзя сказать, чтобы напитки подавались в изобилии, но надраться было можно, если поставить перед собой такую цель.
Не хватало лишь мультимиллионеров, жаждущих приобрести у Аргайла небольшие (но не менее от этого ценные) шедевры изобразительного искусства. Впрочем, наверное, они там все-таки были, просто ему никак не удавалось выделить их из толпы. Ведь согласитесь, не можете же вы подойти к незнакомому человеку и осведомиться о состоянии его банковского счета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36