Затянув последний узел, Банда удовлетворенно продемонстрировал друзьям и Нелли Кимовне свою работу.
– Смотрите, Нелли Кимовна! Это еще один способ добывания сведений из арсенала «красной бригады». Вам ведь понравилось? Теперь без ума от их приемов будет и Руслан Евгеньевич.
– Банда, что ты все-таки собираешься с ним сделать? – Бобровский попытался преградить дорогу Банде, выводившему из комнаты Кварцева, но Сашка мягко отстранил его. – Банда, подумай!
– Да не бойся ты! Смотри лучше за Нелли Кимовной... Коля, помоги мне, будь добр. Наша процедура не займет много времени, я тебе обещаю.
Вместе с Самойленко они провели Кварцева в туалет и, поставив на колени, опустили голову врача в унитаз.
– Что вы делаете? – верещал бедный Руслан Евгеньевич, пытаясь вырваться из крепких рук парней. – Вы что, с ума тут посходили? Как вы смеете устраивать здесь какое-то средневековье? Да вас всех милиция за это...
– Послушайте, Руслан Евгеньевич, я вам предлагал по-хорошему с нами пообщаться, рассказать все, что вы знаете. Вы сами отказались, верно?
– Я ничего не знаю ни о каких детях, ни о каких похищениях. Вы блефуете!
– Это вы блефуете, – спокойно прервал его Банда и уже категорично добавил:
– Короче, Руслан Евгеньевич, я начинаю. Как только вы созреете для разговора, прошу подать нам знак – кричите что есть мочи. Желаю вам, чтобы вы созрели побыстрее. Итак, эксперимент по добыче ценной информации начинается! И-и – раз!
Банда дернул ручку бачка, и на голову Кварцеву обрушился клокочущий поток холодной воды Кварцев закашлялся в наволочке, затрепетав всем телом, но Банда держал его крепко, не оставляя никаких шансов на освобождение.
– Тише, тише, Руслан Евгеньевич. Это ведь только первый раз. Сейчас еще немножко воды в бачок натечет и будет... Так... Так... Начинаем. И-и-и – два!..
После пятого «купания» в унитазе Кварцев сдался. Банда втащил его в комнату и, размотав ему голову, подтолкнул к дивану.
– Вот вам полотенце, Руслан Евгеньевич, вытирайтесь. Как видите, друзья, методы «красной бригады» потрясающе эффективны. А главное, – обратился Банда к своим пленникам, – вы никогда и никому не сможете доказать, что к вам были применены меры воздействия для добывания информации. Следов насилия или пыток на вас нет никаких, так что извините!
– А если бы я захлебнулся? – попробовал проворчать Руслан Евгеньевич, но Банда лишь рассмеялся:
– Ну, Руслан Евгеньевич – погибнуть, захлебнувшись в унитазе... Это смешно!
– Сами бы там поплавали, а потом и решали, смешно это или не очень, – все еще не отошел Кварцев, но Банда, естественно, и не собирался просить прощения.
– Ой, перестаньте. Рассказали бы все сразу, ничего бы с вашей головушкой не случилось!.. Ладно, хватит. Переходите, Руслан Евгеньевич, к делу. Вы обещали мне рассказать много интересного. А мы послушаем и сравним ваше повествование с показаниями Нелли Кимовны. Для того, чтобы убедиться в правдивости покаявшихся. Прошу вас!.. Да, я забыл предупредить, – ваши показания для следователей, в руки которых вы впоследствии будете переданы, и для суда – это явка с повинной, ваша собственная инициатива. Согласны?..
Полтора часа длился рассказ Кварцева о делах в родильном отделении. Он подтвердил все основные показания Нелли Кимовны. И хотя знал Руслан Евгеньевич намного меньше своей начальницы, повода усомниться в правдивости их рассказов теперь не было – Кварцев был точен даже в мелочах, старательно припоминая все известные ему факты. Теперь пришло время действовать...
* * *
– Виталий Викторович, они наконец вышли на связь! Только что получен доклад Бобровского!
Котляров был явно возбужден. Он стоял перед огромным столом генерала и переминался нетерпеливо с ноги на ногу, будто собираясь куда-то срочно бежать. Его нервозность передалась и Мазурину, и генерал раздраженно подумал: «Чего он бесится? Только пугает меня. Неужели там Банда с Бобровским чего-нибудь не то учудили?»
– Да сядь ты наконец, Степан, и докладывай. Спокойно, без нервов.
– Слушаюсь, – присел на стул Котляров и раскрыл красную папку в твердой обложке. – Вот, полюбуйтесь, это расшифровка.
– Да не собираюсь я читать это дерьмо! Так рассказывай, без бумажек, – недовольно отмахнулся Мазурин, отталкивая от себя протянутую папку. – Что там стряслось? Чего ты психуешь, как студент перед экзаменом?
– Извините, Виталий Викторович, просто такие новости из Одессы, что...
– Какие?
– Операция началась, – постарался взять себя в руки Котляров.
– Ну?
– Банда за день успел черт знает что. Я, честно говоря, даже не знаю, с чего начать.
– А ты, Степан Петрович, по порядку. В хронологической последовательности.
– Да, конечно... В общем, вчера ночью сделали кесарево сечение в этой больнице той девушке, с которой удалось наладить оперативную связь. Ребенок исчез, роженице было заявлено, что он был мертв уже два дня.
– Так!
– Банда, узнав об этом утром, обострил ситуацию – он начал искать ребенка по горячим следам.
– Правильно!
– Так точно, абсолютно правильно. Но, не найдя его в палатах, не найдя никаких регистрационных документов, он бросился в морг и там...
– Мертвый ребенок?
– Нет, Виталий Викторович. Это было бы слишком просто. В морге Банда убил врача...
– Что?!
– ...и покалечил двоих санитаров – личную гвардию главврача больницы.
– Он уже сидит в местной каталажке?
– Нет, вы же его знаете, – чуть заметно улыбнулся гордый своим питомцем Котляров, – его не так просто взять голыми руками. Санитары сами пытались его убить, так как в морге ребенка, естественно, не оказалось.
– Это лучше, но... – Мазурин с сомнением покачал головой. – Боюсь, отмазать его из этой ситуации будет очень непросто. Ладно бы телесные повреждения, но убийство!
– У Банды железное алиби – у него есть свидетель, который подтвердит на суде, что его жизни угрожала прямая опасность.
– Правда? Это кто же в морге в свидетели пойти может? Недомороженный труп? – шуточки у Мазурина, как обычно, были те еще, но Котлярова это обрадовало. Ведь само то, что генерал пытается шутить, уже означало, что настроение у него не самое плохое. Отсюда – доклад начальнику управления пока нравится.
– Нет, свидетелем у Банды будет главврач больницы, некто Рябкина Нелли Кимовна, тысяча девятьсот шестиде...
– На кой черт этой Рябкиной свидетельствовать в пользу Банды? – перебил его генерал. – Вы что, не понимаете, что если там творятся махинации, то только с ведома или даже по прямому указанию главного врача?
– Так точно. Именно поэтому она и будет свидетелем. Банда задержал ее...
– Как это задержал?! Без санкции прокурора? Гражданку другого государства?
– генерал встал и свирепо вытаращился на Котлярова. – Вы вообще понимаете, что говорите?
– Так точно. Он задержал ее и, применив некоторые меры психологического воздействия...
– Чего?! – Мазурин буквально упал в кресло, будто у него подкосились ноги. – Он что, пытал ее? Да что, он совсем спятил? Он хочет, чтобы нас с тобой завтра турнули отсюда?! Да я его сгною в «зоне»...
– ...добыл от нее добровольное признание о совершенном преступлении. Так сказать, налицо явка с повинной.
В комнате вмиг повисла тишина.
Она была такой абсолютной, что слышно было не только тиканье больших настенных часов в приемной за закрытой дверью, но даже мерное электронное гудение множества телефонных аппаратов и пульта внутриведомственной связи на столе Мазурина. Доносился даже шум машин с площади, несмотря на толстые двойные звуконепроницаемые стекла!
Котляров с удовольствием наблюдал за эффектом, какой произвело на генерала его сообщение.
Мазурина, как говорят в народе, – кондрашка хватила: он, оцепенев, сидел за столом, тупо уставившись на Котлярова.
– Ты хочешь сказать, – наконец с трудом пришел в себя генерал, заговорщически придвигаясь поближе к подчиненному, – что Банде удалось раскрутить операцию?
– Так точно.
– Он имеет все доказательства?
– Добровольные признания трех человек: главного врача больницы, ее зама, заведующего родильным отделением, и медсестры. У него в руках теперь и документы, и улики.
– То есть мы победили?
– Более того, Виталий Викторович.
– Что может быть более того, что сделал Банда? Мы раскрыли опаснейшую, страшнейшую, гнуснейшую преступную группировку! Они действительно занимались продажей детей, как мы и предполагали?
– Так точно. И все-таки эта победа – еще полпобеды. Банда и Бобровский сделали больше и просят разрешения продолжить операцию. Довести ее до конца.
– Ай, они не понимают, что говорят! – уже не слушал полковника Мазурин. – Куда дальше ее вести-то? Дальше – дело следователей, прокуратуры и так далее. Мы раскрыли преступление. А как там на государственном уровне будут договариваться о следствии, суде и прочем – не наше дело...
– И все же выслушайте, Виталий Викторович!
– Ну?
– Они вышли не просто на преступную группировку. Оказалось, что в этих делах замешаны и государственные чиновники – от городского уровня до министерского.
– Коррупция? Это хорошо! Это сейчас ценится! Таких бы дел раскрывать побольше – нас бы все боялись и уважали. Ай да Банда, ай да молодец! Жаль только, что чиновники не наши, не российские – вот прославиться можно было бы!..
– Они вышли на международный преступный синдикат, – продолжал, когда Виталий Викторович немного утих, полковник Котляров. – И вот здесь нас может ожидать еще большая удача.
– Говорите же!
– Клиентами Рябкиной были жители разных стран Европы. Находила их, как сообщает Бобровский, какая-то чешская фирма, которая и выступала посредником между заказчиками – бездетными европейцами и исполнителями – одесскими врачами.
– Так!
– Банда просит разрешения продолжить операцию за рубежом. Он считает...
– Он совершенно верно считает! Пусть добивает все до конца. Господи, да этот парень просто клад! Ты представляешь, Степан Петрович, какую плюху залепим мы тому же Интерполу? Не они, мы – Федеральная служба безопасности – прославимся на весь мир как лучшие из лучших.
– То есть мы санкционируем его операцию в Праге, а если потребуется, то и в Германии?
– Конечно, дорогой Степан Петрович! Иди, передай ему срочно мое разрешение. Этому черту можно позволить все, потому что он может сделать все!
– Я вам еще тогда говорил – берите его в штат, не пожалеете. Отличный парень...
– Сам вижу, что отличный, – постарался сдержать эмоции генерал, снова принимая вид сурового начальника. – Вот вернется – дадим штатную должность, положим оклад хороший, и не будет в нашем управлении «опера» лучше Банды.
– Это верно.
– Ну, не стой, беги! Пусть едут, куда им надо. Мы же обеспечили их всем необходимым?
– Конечно, Виталий Викторович.
– Иди-иди... Стой! – вдруг снова окликнул Котлярова Виталий Викторович, когда тот уже стоял на пороге. – Передай, что если у них возникнут сложности при провозе спецаппаратуры и оружия через границу, пусть плюют на всех хохлов и едут через Беларусь, через Брест. С этими ребятами нам проще всего договариваться. Пропустят хоть черта, хоть дьявола...
– Есть!
– ...а мы, конечно, поможем им пересечь границу, нажмем на белорусских пограничников через их же начальство. Так что в Бресте все должно быть совершенно спокойно. Ну все, ладно, не торчи в дверях.
Котляров уже шагнул за порог кабинета, как Мазурин снова окликнул его:
– Подожди-ка, Степан Петрович. Закрой дверь поплотнее и подойди ко мне, – генерал хитро прищурился и подмигнул Котлярову. – Слушай, когда выполнишь все распоряжения, когда перешлешь наши указания в Одессу, заходи ко мне снова. Но только с бутылкой.
– С бутылкой? – Котлярову показалось, что он не расслышал. До сих пор он крайне редко удостаивался чести выпить с начальством.
– Ну да, а что здесь такого?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Смотрите, Нелли Кимовна! Это еще один способ добывания сведений из арсенала «красной бригады». Вам ведь понравилось? Теперь без ума от их приемов будет и Руслан Евгеньевич.
– Банда, что ты все-таки собираешься с ним сделать? – Бобровский попытался преградить дорогу Банде, выводившему из комнаты Кварцева, но Сашка мягко отстранил его. – Банда, подумай!
– Да не бойся ты! Смотри лучше за Нелли Кимовной... Коля, помоги мне, будь добр. Наша процедура не займет много времени, я тебе обещаю.
Вместе с Самойленко они провели Кварцева в туалет и, поставив на колени, опустили голову врача в унитаз.
– Что вы делаете? – верещал бедный Руслан Евгеньевич, пытаясь вырваться из крепких рук парней. – Вы что, с ума тут посходили? Как вы смеете устраивать здесь какое-то средневековье? Да вас всех милиция за это...
– Послушайте, Руслан Евгеньевич, я вам предлагал по-хорошему с нами пообщаться, рассказать все, что вы знаете. Вы сами отказались, верно?
– Я ничего не знаю ни о каких детях, ни о каких похищениях. Вы блефуете!
– Это вы блефуете, – спокойно прервал его Банда и уже категорично добавил:
– Короче, Руслан Евгеньевич, я начинаю. Как только вы созреете для разговора, прошу подать нам знак – кричите что есть мочи. Желаю вам, чтобы вы созрели побыстрее. Итак, эксперимент по добыче ценной информации начинается! И-и – раз!
Банда дернул ручку бачка, и на голову Кварцеву обрушился клокочущий поток холодной воды Кварцев закашлялся в наволочке, затрепетав всем телом, но Банда держал его крепко, не оставляя никаких шансов на освобождение.
– Тише, тише, Руслан Евгеньевич. Это ведь только первый раз. Сейчас еще немножко воды в бачок натечет и будет... Так... Так... Начинаем. И-и-и – два!..
После пятого «купания» в унитазе Кварцев сдался. Банда втащил его в комнату и, размотав ему голову, подтолкнул к дивану.
– Вот вам полотенце, Руслан Евгеньевич, вытирайтесь. Как видите, друзья, методы «красной бригады» потрясающе эффективны. А главное, – обратился Банда к своим пленникам, – вы никогда и никому не сможете доказать, что к вам были применены меры воздействия для добывания информации. Следов насилия или пыток на вас нет никаких, так что извините!
– А если бы я захлебнулся? – попробовал проворчать Руслан Евгеньевич, но Банда лишь рассмеялся:
– Ну, Руслан Евгеньевич – погибнуть, захлебнувшись в унитазе... Это смешно!
– Сами бы там поплавали, а потом и решали, смешно это или не очень, – все еще не отошел Кварцев, но Банда, естественно, и не собирался просить прощения.
– Ой, перестаньте. Рассказали бы все сразу, ничего бы с вашей головушкой не случилось!.. Ладно, хватит. Переходите, Руслан Евгеньевич, к делу. Вы обещали мне рассказать много интересного. А мы послушаем и сравним ваше повествование с показаниями Нелли Кимовны. Для того, чтобы убедиться в правдивости покаявшихся. Прошу вас!.. Да, я забыл предупредить, – ваши показания для следователей, в руки которых вы впоследствии будете переданы, и для суда – это явка с повинной, ваша собственная инициатива. Согласны?..
Полтора часа длился рассказ Кварцева о делах в родильном отделении. Он подтвердил все основные показания Нелли Кимовны. И хотя знал Руслан Евгеньевич намного меньше своей начальницы, повода усомниться в правдивости их рассказов теперь не было – Кварцев был точен даже в мелочах, старательно припоминая все известные ему факты. Теперь пришло время действовать...
* * *
– Виталий Викторович, они наконец вышли на связь! Только что получен доклад Бобровского!
Котляров был явно возбужден. Он стоял перед огромным столом генерала и переминался нетерпеливо с ноги на ногу, будто собираясь куда-то срочно бежать. Его нервозность передалась и Мазурину, и генерал раздраженно подумал: «Чего он бесится? Только пугает меня. Неужели там Банда с Бобровским чего-нибудь не то учудили?»
– Да сядь ты наконец, Степан, и докладывай. Спокойно, без нервов.
– Слушаюсь, – присел на стул Котляров и раскрыл красную папку в твердой обложке. – Вот, полюбуйтесь, это расшифровка.
– Да не собираюсь я читать это дерьмо! Так рассказывай, без бумажек, – недовольно отмахнулся Мазурин, отталкивая от себя протянутую папку. – Что там стряслось? Чего ты психуешь, как студент перед экзаменом?
– Извините, Виталий Викторович, просто такие новости из Одессы, что...
– Какие?
– Операция началась, – постарался взять себя в руки Котляров.
– Ну?
– Банда за день успел черт знает что. Я, честно говоря, даже не знаю, с чего начать.
– А ты, Степан Петрович, по порядку. В хронологической последовательности.
– Да, конечно... В общем, вчера ночью сделали кесарево сечение в этой больнице той девушке, с которой удалось наладить оперативную связь. Ребенок исчез, роженице было заявлено, что он был мертв уже два дня.
– Так!
– Банда, узнав об этом утром, обострил ситуацию – он начал искать ребенка по горячим следам.
– Правильно!
– Так точно, абсолютно правильно. Но, не найдя его в палатах, не найдя никаких регистрационных документов, он бросился в морг и там...
– Мертвый ребенок?
– Нет, Виталий Викторович. Это было бы слишком просто. В морге Банда убил врача...
– Что?!
– ...и покалечил двоих санитаров – личную гвардию главврача больницы.
– Он уже сидит в местной каталажке?
– Нет, вы же его знаете, – чуть заметно улыбнулся гордый своим питомцем Котляров, – его не так просто взять голыми руками. Санитары сами пытались его убить, так как в морге ребенка, естественно, не оказалось.
– Это лучше, но... – Мазурин с сомнением покачал головой. – Боюсь, отмазать его из этой ситуации будет очень непросто. Ладно бы телесные повреждения, но убийство!
– У Банды железное алиби – у него есть свидетель, который подтвердит на суде, что его жизни угрожала прямая опасность.
– Правда? Это кто же в морге в свидетели пойти может? Недомороженный труп? – шуточки у Мазурина, как обычно, были те еще, но Котлярова это обрадовало. Ведь само то, что генерал пытается шутить, уже означало, что настроение у него не самое плохое. Отсюда – доклад начальнику управления пока нравится.
– Нет, свидетелем у Банды будет главврач больницы, некто Рябкина Нелли Кимовна, тысяча девятьсот шестиде...
– На кой черт этой Рябкиной свидетельствовать в пользу Банды? – перебил его генерал. – Вы что, не понимаете, что если там творятся махинации, то только с ведома или даже по прямому указанию главного врача?
– Так точно. Именно поэтому она и будет свидетелем. Банда задержал ее...
– Как это задержал?! Без санкции прокурора? Гражданку другого государства?
– генерал встал и свирепо вытаращился на Котлярова. – Вы вообще понимаете, что говорите?
– Так точно. Он задержал ее и, применив некоторые меры психологического воздействия...
– Чего?! – Мазурин буквально упал в кресло, будто у него подкосились ноги. – Он что, пытал ее? Да что, он совсем спятил? Он хочет, чтобы нас с тобой завтра турнули отсюда?! Да я его сгною в «зоне»...
– ...добыл от нее добровольное признание о совершенном преступлении. Так сказать, налицо явка с повинной.
В комнате вмиг повисла тишина.
Она была такой абсолютной, что слышно было не только тиканье больших настенных часов в приемной за закрытой дверью, но даже мерное электронное гудение множества телефонных аппаратов и пульта внутриведомственной связи на столе Мазурина. Доносился даже шум машин с площади, несмотря на толстые двойные звуконепроницаемые стекла!
Котляров с удовольствием наблюдал за эффектом, какой произвело на генерала его сообщение.
Мазурина, как говорят в народе, – кондрашка хватила: он, оцепенев, сидел за столом, тупо уставившись на Котлярова.
– Ты хочешь сказать, – наконец с трудом пришел в себя генерал, заговорщически придвигаясь поближе к подчиненному, – что Банде удалось раскрутить операцию?
– Так точно.
– Он имеет все доказательства?
– Добровольные признания трех человек: главного врача больницы, ее зама, заведующего родильным отделением, и медсестры. У него в руках теперь и документы, и улики.
– То есть мы победили?
– Более того, Виталий Викторович.
– Что может быть более того, что сделал Банда? Мы раскрыли опаснейшую, страшнейшую, гнуснейшую преступную группировку! Они действительно занимались продажей детей, как мы и предполагали?
– Так точно. И все-таки эта победа – еще полпобеды. Банда и Бобровский сделали больше и просят разрешения продолжить операцию. Довести ее до конца.
– Ай, они не понимают, что говорят! – уже не слушал полковника Мазурин. – Куда дальше ее вести-то? Дальше – дело следователей, прокуратуры и так далее. Мы раскрыли преступление. А как там на государственном уровне будут договариваться о следствии, суде и прочем – не наше дело...
– И все же выслушайте, Виталий Викторович!
– Ну?
– Они вышли не просто на преступную группировку. Оказалось, что в этих делах замешаны и государственные чиновники – от городского уровня до министерского.
– Коррупция? Это хорошо! Это сейчас ценится! Таких бы дел раскрывать побольше – нас бы все боялись и уважали. Ай да Банда, ай да молодец! Жаль только, что чиновники не наши, не российские – вот прославиться можно было бы!..
– Они вышли на международный преступный синдикат, – продолжал, когда Виталий Викторович немного утих, полковник Котляров. – И вот здесь нас может ожидать еще большая удача.
– Говорите же!
– Клиентами Рябкиной были жители разных стран Европы. Находила их, как сообщает Бобровский, какая-то чешская фирма, которая и выступала посредником между заказчиками – бездетными европейцами и исполнителями – одесскими врачами.
– Так!
– Банда просит разрешения продолжить операцию за рубежом. Он считает...
– Он совершенно верно считает! Пусть добивает все до конца. Господи, да этот парень просто клад! Ты представляешь, Степан Петрович, какую плюху залепим мы тому же Интерполу? Не они, мы – Федеральная служба безопасности – прославимся на весь мир как лучшие из лучших.
– То есть мы санкционируем его операцию в Праге, а если потребуется, то и в Германии?
– Конечно, дорогой Степан Петрович! Иди, передай ему срочно мое разрешение. Этому черту можно позволить все, потому что он может сделать все!
– Я вам еще тогда говорил – берите его в штат, не пожалеете. Отличный парень...
– Сам вижу, что отличный, – постарался сдержать эмоции генерал, снова принимая вид сурового начальника. – Вот вернется – дадим штатную должность, положим оклад хороший, и не будет в нашем управлении «опера» лучше Банды.
– Это верно.
– Ну, не стой, беги! Пусть едут, куда им надо. Мы же обеспечили их всем необходимым?
– Конечно, Виталий Викторович.
– Иди-иди... Стой! – вдруг снова окликнул Котлярова Виталий Викторович, когда тот уже стоял на пороге. – Передай, что если у них возникнут сложности при провозе спецаппаратуры и оружия через границу, пусть плюют на всех хохлов и едут через Беларусь, через Брест. С этими ребятами нам проще всего договариваться. Пропустят хоть черта, хоть дьявола...
– Есть!
– ...а мы, конечно, поможем им пересечь границу, нажмем на белорусских пограничников через их же начальство. Так что в Бресте все должно быть совершенно спокойно. Ну все, ладно, не торчи в дверях.
Котляров уже шагнул за порог кабинета, как Мазурин снова окликнул его:
– Подожди-ка, Степан Петрович. Закрой дверь поплотнее и подойди ко мне, – генерал хитро прищурился и подмигнул Котлярову. – Слушай, когда выполнишь все распоряжения, когда перешлешь наши указания в Одессу, заходи ко мне снова. Но только с бутылкой.
– С бутылкой? – Котлярову показалось, что он не расслышал. До сих пор он крайне редко удостаивался чести выпить с начальством.
– Ну да, а что здесь такого?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38