А там разные бомжи, наркоманы, еще бог знает кто».
Лара выдернула руку, вознамерившись вернуться.
— Перестань, дурочка, — успокаивающе произнес Дмитрий, — не бойся.
— Пусти, — она попыталась вырваться, — пусти, закричу.
— Тише, — он крепко прижал к себе Лару, — уже началось, пришли уже, сиди тихо и только смотри. А потом расскажешь о своем впечатлении.
Он откинул тяжелую грубую ткань, и Лара увидела большой полутемный подвал, который был оборудован под зрительный зал, стояли кресла, сцена необычной формы. Зал был почти полон. Дмитрий кивнул Ларе на свободное место, а сам скрылся за драпировкой. Она покорно села, попробовала оглядеться и понять, куда она попала.
Сцена была не обычной, а треугольной со ступенями, которые понижались от ее основания к острому углу, что вклинивался в зрительный зал. Чуть наискось были размещены кресла для зрителей за исключением последних рядов.
«Оригинально, — подумала Лара, — но зачем он притащил меня сюда?»
Она не понимала того, что происходит сцене.
Какой-то человек в длинном белом балахоне и капюшоне, накинутом на лицо, дергался под заунывную музыку, девица в черном блестящем трико с большим открытым бюстом жестикулировала и говорила сама с собой, еще одна, в красном трико и розоватой короткой маечке, стонала возле распростертого на земле человека. Она вставала на колени, наклонялась над ним, причитала, пытаясь уговорить его встать.
Неожиданно заунывную мелодию сменил быстрый ритм. Откуда-то ударил разноцветный свет, сцена покрылась яркими кругами, словно в цирке. В каждом из кругов оказалось по персонажу этого странного действа. Человек в балахоне, девицы в черном и красном исполняли какой-то ритмичный танец, а актер, лежавший ничком, поднялся. Лара увидела жутко размалеванное лицо. Не обращая внимания на остальных, он достиг края сцены, спрыгнул с нее и оказался среди зрителей.
Теперь появились новые актеры, половинки лиц которых были выкрашены в черный и белый цвета. Один держал топор, другой — острый нож. Они стали бродить среди публики, спорить, переругиваться, шутить, усиленно разыскивая кого-то. Наконец они обошли весь зал и обнаружили спрятавшегося актера. Они повалили его лицом вниз и принялись уговаривать сидевших поблизости прикончить его. К ним присоединились и остальные.
Публике они раздавали горящие свечи, некоторым вручали черные и красные платки. Наконец актер в белом балахоне нашел желающего, он подвел его к лежащему человеку. Музыка смолкла, лишь тревожно рокотал барабан. Нож взметнулся вверх и резко опустился, брызнула кровь. Сидящие ближе всех зрители отшатнулись, вскрикнула какая-то женщина. А актеры снова заняли свои места на сцене, снова заиграла быстрая ритмичная музыка, заплясали разноцветные круги света.
Лара перевела дух. Актеры раскланивались, публика поднималась со своих мест, тянулась к выходу. Возле Лары оказался один из актеров с черно-белым лицом, и она с трудом узнала в нем своего нового знакомого. Теперь ничто в нем не напоминало Виталия. Она удивилась, как могла завязать знакомство с этим человеком.
— Подожди немного, — попросил он, — я приведу себя в порядок.
— Хорошо, — она кивнула, снова опустилась в кресло.
Дмитрий скрылся за сценой. Лара осталась одна в пустом зале. Она пыталась осмыслить происходящее, пыталась восстановить в памяти события вечера. «Зазеркалье», Кен, затем появление Виталия, эффектное, надо сказать, появление, их знакомство, разговор, затем она оказалась здесь. Зачем он притащил ее сюда? Он актер? Выходит, в этой дыре они ставят свои странные спектакли!
— Не хочется уходить? — спросил сзади низкий, хрипловатый голос.
— Я… — Лара стремительно обернулась, — я жду одного человека.
— Ясно, — человек кивнул, — можно ждать всю жизнь кого-нибудь, и в итоге окажется, что ждешь совсем не того. Не лучше ли оставить всякое ожидание?
— А если не ждать, — осторожно спросила. Лара, — что же тогда делать?
— Делать… — повторил человек, — жить, творить… или ждать. Одни ждут удовольствий, другие — смерти.
— Разве можно ждать смерти? — Лару начал пугать этот разговор.
— Можно, — человек смотрел напряженно и серьезно, — просто сидеть и ждать, а она уже подходит к тебе неслышными шагами и стоит, ухмыляясь, за спиной. А глупый человек даже не подозревает, что она совсем рядом. А если бы знал, — его голос стал тревожным и напряженным, — разве глупый человечек стал бы сидеть спокойно, дожидаясь незнакомца, который прикидывается знакомым, нет, даже глупому зайцу хватило бы ума вскочить побыстрее и бежать, бежать без оглядки, спрятаться в своей норке или в норке более могущественного зверя. Чтобы кто-то мог защитить. Но любопытство! Достаточно невинный из человеческих пороков, который толкает заглянуть в глаза исчадиям ада. И страшно, и жутко, и все равно хочется. А смерть стоит рядышком и ухмыляется… И некому подсказать глупому человечку, чтобы никому не верил и спрятался.
Лара с ужасом вглядывалась в не старое еще лицо, покрытое сеточкой морщин, в беспокойные голубые глаза. Глядела на растрепанные седоватые, курчавые волосы. А руки? Его руки как будто все время искали точку опоры, а пальцы ткали невидимую паутину. Ларе захотелось вскочить и бежать. Бежать, чтобы оказаться как можно дальше от этого страшного человека. Лара узнала его. Он играл мужчину в белом балахоне. Именно он подвел «убийцу» к «жертве». Кровь, правда, оказалась ненастоящей. И актер, игравший жертву, в конце спектакля вместе со всеми приветствовал публику. А вот теперь, на закуску, еще и этот странный монолог.
— Тише, — актер замер, — я слышу его шаги. Он уже идет.
— Кто? — тихо спросила Лара.
— Тот, от кого тебе нужно держаться подальше, — актер поднял руки к лицу, — если ты не ждешь смерти.
— А вот и я, — на сцене появился Дмитрий, — идем, Лара.
— Да-да, — она торопливо поднялась, — я иду.
Она так же торопливо обогнула старого актера и поспешила за Дмитрием. В машине она немного успокоилась.
— Не слишком тебя Свен напугал? — спросил двойник Виталия, вытаскивая сигарету.
— Пожалуй, нет, — соврала Лара, — он говорил какие-то странные фразы.
— Ага, — Дмитрий засмеялся, — многие пугаются, хотя он совершенно безобиден, а Танька, та, с большими дойками, убеждена, дура, что он ясновидящий. И всех уверяет, что он может предсказывать смерть.
— И сбывается? — полюбопытствовала Лара.
— Нет, конечно, — Дмитрий небрежно откинулся на сиденье, — а что, он тебе тоже про смерть плел?
— Н-нет, — неуверенно пожала плечами Лара, — все время твердил что-то про глупого человечка, который не видит очевидного. Я толком ничего не поняла.
— Выбрось из головы, — посоветовал он, — Свен — неплохой мужик, но крыша у него давно съехала. Если его слушать, сам шизиком в три секунды станешь.
— Понятно, — Лара усмехнулась, — а как же он играет?
— Как и все мы, — Дмитрий напрягся, — это вовсе не мешает. А тебе как? Понравилось или нет?
— Не знаю, — она сосредоточенно смотрела на дорогу, — наверное, я не все поняла.
— Не понравилось, значит, — констатировал Дмитрий несколько разочарованно, — те, кому нравится, так не говорят.
— Я не разбираюсь в театре, — виновато произнесла она, — трудно понять, в чем там было дело.
— Аллегории все. Но объяснять необязательно. Каждого из актеров зритель волен представить как угодно и кем угодно. Но четко видно, что один — жертва, другие за ним наблюдают в разной степени нейтральности, а потом появляемся мы, олицетворяющие убийц или палачей, если хочешь. Но в том-то и штука, что убийцей волей или неволей может стать любой. Какую бы роль ты ни играл. Роль актера или роль зрителя. Заметила ведь, как мы ходили и предлагали кому-нибудь из публики убить его. Иногда соглашаются.
— Страшный спектакль, — пробормотала Лара, — страшный и странный.
— Хэппининг , — отозвался Дмитрий, — на том и построен. Хотя убийство здесь не обязательно. На этот раз была просто такая тема. Но настоящего размаха нет, это точно. Знаешь, — он оживился, — я однажды потрясающий хэппининг видел, когда мы были в Англии. Действительно, нечто невероятное, аж до костей пробирало. А мы лишь тужимся, пытаемся что-то сотворить. У нас никто так не может. Одно время Курехин занимался подобным, но после него все заглохло. Нет настоящих мастеров.
— Понятно, — кивнула Лара, — а тебя вообще-то куда отвезти?
— А со мной ты не собираешься провести время? — Дмитрий положил руку ей на плечо.
— Нет. — Лара непроизвольно дернула плечом. — Ты очень милый, — она посмотрела на него, — но понимаешь, для меня слишком много впечатлений. Хочется побыть одной.
— Как скажешь, — он усмехнулся, — но мы ведь можем еще встретиться?
— Конечно, — Лара кивнула, — глупо было бы отказываться от встречи с таким интересным и необычным человеком.
— Тогда встретимся завтра, — решил Дмитрий, — но только днем, вечером я занят. Притормози.
— Хорошо, — Лара притормозила возле небольшого магазинчика, работающего круглосуточно, — где, когда?
— А ты не хочешь спросить почему? — Он взял ее за плечи и повернул к себе. — Чем таким я занят вечером.
— Если захочешь, то сам скажешь, — ответила Лара, пытаясь осторожно освободиться из его настойчивых рук.
— Скажу, — пообещал он, — но в другой раз. Не хочется портить впечатление. Давай встретимся возле кафе «Эстелла», напротив…
— Я знаю это кафе, — поспешила заверить его Лара.
— Прекрасно, — отозвался Дмитрий, — в четыре тебя устроит?
— Вполне, — кивнула она.
— Тогда до завтра, — сказал Дмитрий, потрепал ее по щеке и выбрался из машины.
Лара медленно тронулась с места, наблюдая в зеркальце заднего вида, как он остался стоять перед магазинчиком.
ЦВЕТ ШЕСТОЙ. СИНИЙ
Издавна прославлен царь гор Хималай, повелитель могучих горных хребтов, на скалах которых обитают киннары, гандхарвы, видьядхары .На севере Хималая стоит прославленная гора Кайласа Живет на Кайласе повелитель всего живого и неживого, окруженный сонмом богов и полубогов, могучий властелин Вселенной, великий бог Шива со своей супругой Парвати. Однажды его супруга приблизилась к мужу, когда он сидел в одиночестве, и, приласкавшись, осыпала его восхвалениями. Обрадованный словами Парвати, Шива посадил ее к себе на колени и спросил: «Скажи, любимая, чем мне тебя порадовать?» И ответила дочь Хималая: «Если ты доволен мной, повелитель, то расскажи, супруг мой, какую-нибудь интересную, но только совсем новую историю». — «Да разве есть во всем мире, в прошлом, настоящем или будущем что-нибудь, чего бы ты не знала?!» — промолвил Шива. Но она снова и снова упрашивала его, ведь у ревнивых женщин душа всегда радуется супружеской ласке. И видя, как ей хочется послушать, он согласился. Но ревнивица не успокоилась: «Пусть эту историю никто, кроме меня, не знает». Согласился всемогущий и повелел быку Накдину охранять покои. В это время явился к покоям Шивы лучший из ганов Пушпаданта, и, сколько Накдин ни останавливал его, Пушпаданта, сгорая от любопытства, хотел войти. Став невидимым, он проник в покои и слышал все, что рассказал Шива Парвати. А сам, великий и насмешливый, поведал жене своей Джайе. Когда Джайя явилась к своей госпоже, то пересказала ей все, что поведал лукавый муж. С чего бы женщине сдерживать свой язык? Разъярилась Парвати, набросилась с упреками на супруга: «Рассказал ты мне старую историю, ее даже Джайя знает!» — И скрылась от лучезарного у своего отца. Ничто в мире не сокрыто от повелителя, прознал он, кто виновен. А богиня, пылая гневом, вскричала: «Будешь, Пушпаданта, жить среди смертных». Не стал Шива перечить супруге. А лучший из ганов обрел страдания в смертной жизни. Долго тянулась цепь его перерождений, пока Парвати не сменила гнев на милость, и Шива же даровал ему возвращение в счастливый мир богов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Лара выдернула руку, вознамерившись вернуться.
— Перестань, дурочка, — успокаивающе произнес Дмитрий, — не бойся.
— Пусти, — она попыталась вырваться, — пусти, закричу.
— Тише, — он крепко прижал к себе Лару, — уже началось, пришли уже, сиди тихо и только смотри. А потом расскажешь о своем впечатлении.
Он откинул тяжелую грубую ткань, и Лара увидела большой полутемный подвал, который был оборудован под зрительный зал, стояли кресла, сцена необычной формы. Зал был почти полон. Дмитрий кивнул Ларе на свободное место, а сам скрылся за драпировкой. Она покорно села, попробовала оглядеться и понять, куда она попала.
Сцена была не обычной, а треугольной со ступенями, которые понижались от ее основания к острому углу, что вклинивался в зрительный зал. Чуть наискось были размещены кресла для зрителей за исключением последних рядов.
«Оригинально, — подумала Лара, — но зачем он притащил меня сюда?»
Она не понимала того, что происходит сцене.
Какой-то человек в длинном белом балахоне и капюшоне, накинутом на лицо, дергался под заунывную музыку, девица в черном блестящем трико с большим открытым бюстом жестикулировала и говорила сама с собой, еще одна, в красном трико и розоватой короткой маечке, стонала возле распростертого на земле человека. Она вставала на колени, наклонялась над ним, причитала, пытаясь уговорить его встать.
Неожиданно заунывную мелодию сменил быстрый ритм. Откуда-то ударил разноцветный свет, сцена покрылась яркими кругами, словно в цирке. В каждом из кругов оказалось по персонажу этого странного действа. Человек в балахоне, девицы в черном и красном исполняли какой-то ритмичный танец, а актер, лежавший ничком, поднялся. Лара увидела жутко размалеванное лицо. Не обращая внимания на остальных, он достиг края сцены, спрыгнул с нее и оказался среди зрителей.
Теперь появились новые актеры, половинки лиц которых были выкрашены в черный и белый цвета. Один держал топор, другой — острый нож. Они стали бродить среди публики, спорить, переругиваться, шутить, усиленно разыскивая кого-то. Наконец они обошли весь зал и обнаружили спрятавшегося актера. Они повалили его лицом вниз и принялись уговаривать сидевших поблизости прикончить его. К ним присоединились и остальные.
Публике они раздавали горящие свечи, некоторым вручали черные и красные платки. Наконец актер в белом балахоне нашел желающего, он подвел его к лежащему человеку. Музыка смолкла, лишь тревожно рокотал барабан. Нож взметнулся вверх и резко опустился, брызнула кровь. Сидящие ближе всех зрители отшатнулись, вскрикнула какая-то женщина. А актеры снова заняли свои места на сцене, снова заиграла быстрая ритмичная музыка, заплясали разноцветные круги света.
Лара перевела дух. Актеры раскланивались, публика поднималась со своих мест, тянулась к выходу. Возле Лары оказался один из актеров с черно-белым лицом, и она с трудом узнала в нем своего нового знакомого. Теперь ничто в нем не напоминало Виталия. Она удивилась, как могла завязать знакомство с этим человеком.
— Подожди немного, — попросил он, — я приведу себя в порядок.
— Хорошо, — она кивнула, снова опустилась в кресло.
Дмитрий скрылся за сценой. Лара осталась одна в пустом зале. Она пыталась осмыслить происходящее, пыталась восстановить в памяти события вечера. «Зазеркалье», Кен, затем появление Виталия, эффектное, надо сказать, появление, их знакомство, разговор, затем она оказалась здесь. Зачем он притащил ее сюда? Он актер? Выходит, в этой дыре они ставят свои странные спектакли!
— Не хочется уходить? — спросил сзади низкий, хрипловатый голос.
— Я… — Лара стремительно обернулась, — я жду одного человека.
— Ясно, — человек кивнул, — можно ждать всю жизнь кого-нибудь, и в итоге окажется, что ждешь совсем не того. Не лучше ли оставить всякое ожидание?
— А если не ждать, — осторожно спросила. Лара, — что же тогда делать?
— Делать… — повторил человек, — жить, творить… или ждать. Одни ждут удовольствий, другие — смерти.
— Разве можно ждать смерти? — Лару начал пугать этот разговор.
— Можно, — человек смотрел напряженно и серьезно, — просто сидеть и ждать, а она уже подходит к тебе неслышными шагами и стоит, ухмыляясь, за спиной. А глупый человек даже не подозревает, что она совсем рядом. А если бы знал, — его голос стал тревожным и напряженным, — разве глупый человечек стал бы сидеть спокойно, дожидаясь незнакомца, который прикидывается знакомым, нет, даже глупому зайцу хватило бы ума вскочить побыстрее и бежать, бежать без оглядки, спрятаться в своей норке или в норке более могущественного зверя. Чтобы кто-то мог защитить. Но любопытство! Достаточно невинный из человеческих пороков, который толкает заглянуть в глаза исчадиям ада. И страшно, и жутко, и все равно хочется. А смерть стоит рядышком и ухмыляется… И некому подсказать глупому человечку, чтобы никому не верил и спрятался.
Лара с ужасом вглядывалась в не старое еще лицо, покрытое сеточкой морщин, в беспокойные голубые глаза. Глядела на растрепанные седоватые, курчавые волосы. А руки? Его руки как будто все время искали точку опоры, а пальцы ткали невидимую паутину. Ларе захотелось вскочить и бежать. Бежать, чтобы оказаться как можно дальше от этого страшного человека. Лара узнала его. Он играл мужчину в белом балахоне. Именно он подвел «убийцу» к «жертве». Кровь, правда, оказалась ненастоящей. И актер, игравший жертву, в конце спектакля вместе со всеми приветствовал публику. А вот теперь, на закуску, еще и этот странный монолог.
— Тише, — актер замер, — я слышу его шаги. Он уже идет.
— Кто? — тихо спросила Лара.
— Тот, от кого тебе нужно держаться подальше, — актер поднял руки к лицу, — если ты не ждешь смерти.
— А вот и я, — на сцене появился Дмитрий, — идем, Лара.
— Да-да, — она торопливо поднялась, — я иду.
Она так же торопливо обогнула старого актера и поспешила за Дмитрием. В машине она немного успокоилась.
— Не слишком тебя Свен напугал? — спросил двойник Виталия, вытаскивая сигарету.
— Пожалуй, нет, — соврала Лара, — он говорил какие-то странные фразы.
— Ага, — Дмитрий засмеялся, — многие пугаются, хотя он совершенно безобиден, а Танька, та, с большими дойками, убеждена, дура, что он ясновидящий. И всех уверяет, что он может предсказывать смерть.
— И сбывается? — полюбопытствовала Лара.
— Нет, конечно, — Дмитрий небрежно откинулся на сиденье, — а что, он тебе тоже про смерть плел?
— Н-нет, — неуверенно пожала плечами Лара, — все время твердил что-то про глупого человечка, который не видит очевидного. Я толком ничего не поняла.
— Выбрось из головы, — посоветовал он, — Свен — неплохой мужик, но крыша у него давно съехала. Если его слушать, сам шизиком в три секунды станешь.
— Понятно, — Лара усмехнулась, — а как же он играет?
— Как и все мы, — Дмитрий напрягся, — это вовсе не мешает. А тебе как? Понравилось или нет?
— Не знаю, — она сосредоточенно смотрела на дорогу, — наверное, я не все поняла.
— Не понравилось, значит, — констатировал Дмитрий несколько разочарованно, — те, кому нравится, так не говорят.
— Я не разбираюсь в театре, — виновато произнесла она, — трудно понять, в чем там было дело.
— Аллегории все. Но объяснять необязательно. Каждого из актеров зритель волен представить как угодно и кем угодно. Но четко видно, что один — жертва, другие за ним наблюдают в разной степени нейтральности, а потом появляемся мы, олицетворяющие убийц или палачей, если хочешь. Но в том-то и штука, что убийцей волей или неволей может стать любой. Какую бы роль ты ни играл. Роль актера или роль зрителя. Заметила ведь, как мы ходили и предлагали кому-нибудь из публики убить его. Иногда соглашаются.
— Страшный спектакль, — пробормотала Лара, — страшный и странный.
— Хэппининг , — отозвался Дмитрий, — на том и построен. Хотя убийство здесь не обязательно. На этот раз была просто такая тема. Но настоящего размаха нет, это точно. Знаешь, — он оживился, — я однажды потрясающий хэппининг видел, когда мы были в Англии. Действительно, нечто невероятное, аж до костей пробирало. А мы лишь тужимся, пытаемся что-то сотворить. У нас никто так не может. Одно время Курехин занимался подобным, но после него все заглохло. Нет настоящих мастеров.
— Понятно, — кивнула Лара, — а тебя вообще-то куда отвезти?
— А со мной ты не собираешься провести время? — Дмитрий положил руку ей на плечо.
— Нет. — Лара непроизвольно дернула плечом. — Ты очень милый, — она посмотрела на него, — но понимаешь, для меня слишком много впечатлений. Хочется побыть одной.
— Как скажешь, — он усмехнулся, — но мы ведь можем еще встретиться?
— Конечно, — Лара кивнула, — глупо было бы отказываться от встречи с таким интересным и необычным человеком.
— Тогда встретимся завтра, — решил Дмитрий, — но только днем, вечером я занят. Притормози.
— Хорошо, — Лара притормозила возле небольшого магазинчика, работающего круглосуточно, — где, когда?
— А ты не хочешь спросить почему? — Он взял ее за плечи и повернул к себе. — Чем таким я занят вечером.
— Если захочешь, то сам скажешь, — ответила Лара, пытаясь осторожно освободиться из его настойчивых рук.
— Скажу, — пообещал он, — но в другой раз. Не хочется портить впечатление. Давай встретимся возле кафе «Эстелла», напротив…
— Я знаю это кафе, — поспешила заверить его Лара.
— Прекрасно, — отозвался Дмитрий, — в четыре тебя устроит?
— Вполне, — кивнула она.
— Тогда до завтра, — сказал Дмитрий, потрепал ее по щеке и выбрался из машины.
Лара медленно тронулась с места, наблюдая в зеркальце заднего вида, как он остался стоять перед магазинчиком.
ЦВЕТ ШЕСТОЙ. СИНИЙ
Издавна прославлен царь гор Хималай, повелитель могучих горных хребтов, на скалах которых обитают киннары, гандхарвы, видьядхары .На севере Хималая стоит прославленная гора Кайласа Живет на Кайласе повелитель всего живого и неживого, окруженный сонмом богов и полубогов, могучий властелин Вселенной, великий бог Шива со своей супругой Парвати. Однажды его супруга приблизилась к мужу, когда он сидел в одиночестве, и, приласкавшись, осыпала его восхвалениями. Обрадованный словами Парвати, Шива посадил ее к себе на колени и спросил: «Скажи, любимая, чем мне тебя порадовать?» И ответила дочь Хималая: «Если ты доволен мной, повелитель, то расскажи, супруг мой, какую-нибудь интересную, но только совсем новую историю». — «Да разве есть во всем мире, в прошлом, настоящем или будущем что-нибудь, чего бы ты не знала?!» — промолвил Шива. Но она снова и снова упрашивала его, ведь у ревнивых женщин душа всегда радуется супружеской ласке. И видя, как ей хочется послушать, он согласился. Но ревнивица не успокоилась: «Пусть эту историю никто, кроме меня, не знает». Согласился всемогущий и повелел быку Накдину охранять покои. В это время явился к покоям Шивы лучший из ганов Пушпаданта, и, сколько Накдин ни останавливал его, Пушпаданта, сгорая от любопытства, хотел войти. Став невидимым, он проник в покои и слышал все, что рассказал Шива Парвати. А сам, великий и насмешливый, поведал жене своей Джайе. Когда Джайя явилась к своей госпоже, то пересказала ей все, что поведал лукавый муж. С чего бы женщине сдерживать свой язык? Разъярилась Парвати, набросилась с упреками на супруга: «Рассказал ты мне старую историю, ее даже Джайя знает!» — И скрылась от лучезарного у своего отца. Ничто в мире не сокрыто от повелителя, прознал он, кто виновен. А богиня, пылая гневом, вскричала: «Будешь, Пушпаданта, жить среди смертных». Не стал Шива перечить супруге. А лучший из ганов обрел страдания в смертной жизни. Долго тянулась цепь его перерождений, пока Парвати не сменила гнев на милость, и Шива же даровал ему возвращение в счастливый мир богов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53