Проржавевшее железо раскрошилось, и нож с неожиданной легкостью скользнул внутрь. Кэри расширил дыру, отогнул металлический язычок, за который можно было ухватиться, и со скрежетом потянул его на себя.
Через пять минут он проделал в крышке ящика дыру, в которую можно было свободно просунуть руку. Пошарив внутри, он нащупал твердый корешок какой-то книги и обнаружил, что оказался в положении обезьяны, пытающейся вынуть орех из бутылки. Книга была слишком велика, Кэри выпустил ее и сосредоточился на расширении отверстия.
Наконец ему удалось извлечь книгу. Это была школьная тетрадь в твердой картонной обложке. Перелистав страницы, Кэри увидел математические символы и ряды длинных уравнений.
– Есть! – ликующе сказал он.
Следующей вещью, извлеченной из ямы, был рулон бумаг, схваченный резинкой. Резинка лопнула от первого же прикосновения, но бумаги, долгое время пролежавшие в свернутом виде, сохранили свою форму. Кэри с трудом развернул их. Первые страницы были написаны по-фински очень мелким почерком; математические уравнения появились на четвертой странице. Далее они становились все более обильными, а последние страницы сплошь были покрыты математическими значками.
– Как мы определим, что нам нужно? – спросил Армстронг.
– Не нужно ничего определять – мы заберем всю кучу.
Кэри снова нырнул в яму и запустил руку в ящик. Через десять минут ящик опустел, а рядом с ямой лежала объемистая пачка бумаг и тетрадей.
Кэри вытащил из кармана тщательно сложенные бумажные мешки.
– Засыпай яму, а я займусь барахлом, – он обеспокоенно взглянул на часы. – У нас осталось мало времени.
Наполнив бумагами три крепких мешка из крафтовой бумаги, Кэри запечатал их клейкой лентой.
– Земли не хватит, чтобы засыпать яму, – внезапно сказал Армстронг. – Она падает в пустой ящик.
– Я все сделаю, – Кэри подошел к нему. – А ты тем временем прогуляйся за тачкой. Ты знаешь, где ее найти.
– Пустой дом в конце улицы. Надеюсь, молодой Виртанен оставил ее там, где было условлено.
– Скоро узнаешь. Давай топай.
Кэри начал засыпать яму. Армстронг был прав: вынутой земли оказалось недостаточно, поэтому Кэри брал дерн с соседних участков клумбы и насыпал землю, не утрамбовывая ее. Это заняло достаточно много времени, но когда он закончил работу, Армстронг так и не появился.
Кэри спрятал мешки в зарослях кустарника. Время стремительно уходило: им нужно было вернуться на фабрику и контрабандой протащить бумаги в автобус.
Кэри нетерпеливо пошел к калитке и испытал несказанное облегчение, увидев Армстронга, катившего перед собой тачку.
– Где ты шлялся?
– Проклятый идиот спрятал ее, – яростно сказал Армстронг. – Как вы его проинструктировали?
– Сказал, чтобы поставил тачку за стеной так, чтобы ее не было видно с улицы.
– Он засунул эту дрянь в подвал, – сказал Армстронг. – Мне пришлось обыскать весь дом.
– Небольшая накладка, но тачка у нас все-таки есть. Пошли.
Они сложили бумаги в тачку и прикрыли их грязной мешковиной. Кинув сверху лопату и металлоискатель, Армстронг взялся за ручки и покатил тачку, но внезапно остановился.
– Кто-то идет.
Кэри повернул голову. Со стороны дома в сад входил какой-то человек, всем своим видом выражавший подозрительность и недружелюбие.
– Что вы делаете в моем саду?
Кэри выступил вперед.
– Гражданин Кунаев?
– Да, это я.
Кэри быстро изложил ему свою историю.
– Разумеется, вашей жене все известно, – добавил он. – Мы не оставили после себя беспорядка.
– Вы копали ямы? Где?
– Там, на лужайке, – Кэри указал на лужайку, отвлекая внимание от перекопанной клумбы. Кунаев поковырял дерн носком ботинка.
– Аккуратная работа, можно сказать, – он несколько раз с силой топнул ногой, и Армстронг скривился, вспомнив о бомбе. – Выходит, вы будете здесь раньше, чем ожидалось?
Кэри нахмурился.
– Что вы имеете в виду?
– Бульдозеры, конечно.
– Об этом, товарищ, мне ничего не известно; это не по нашему ведомству. Я занимаюсь только водопроводными трубами.
Кунаев посмотрел на свой дом.
– Мне нравилось жить здесь – это хорошее место. Теперь нас хотят выселить и построить здесь еще одну проклятую фабрику. Разве это справедливо, товарищ? Как вы думаете, разве это справедливо?
Кэри пожал плечами.
– Прогресс иногда требует жертв.
– А жертвы приношу я, – проворчал Кунаев. – Нас переселяют в новый район на другом конце города. Дешевые и хлипкие новые дома. Этот дом – другое дело, товарищ: финны знали, как строить.
– Выходит, советские рабочие не знают? – учтиво осведомился Кэри.
– Я этого не говорил, – быстро ответил Кунаев.
Он подошел к тачке и взял металлоискатель.
– А это лоза, с помощью которой вы находите воду?
– Да, – Кэри крепко сжал губы.
– Похоже на миноискатель, с которым я ходил во время войны. Я был в Сталинграде, товарищ. Мне тогда было четырнадцать лет.
Он подошел к забору соседнего сада с детектором в руках.
– Борис Иванович, вы дома?
– Господи спаси, – прошептал Армстронг. – Что нам делать?
– Он уже собрался на дежурство, – отозвалась из-за забора женщина.
– Добрый вечер, Ирина Александровна. Попросите его зайти ко мне на минутку, я хочу кое-что ему показать.
– Пошли, – прошептал Армстронг.
– Мы не можем уйти без металлоискателя, – сквозь зубы ответил Кэри. – Это будет выглядеть слишком подозрительно.
Кунаев вернулся обратно; он уже успел надеть наушники.
– Принцип работы такой же, как у миноискателя, – заметил он. – Само собой, он не такой тяжелый и громоздкий, но в наши дни электроника развивается быстро.
– Принцип немного другой, – возразил Кэри. – Гражданин Кунаев, нам пора идти на другой участок.
– Куда торопиться, товарищ? – небрежно спросил Кунаев. Он подошел по тропинке к полоске снятого дерна.
– Вы говорите, здесь вы нашли свою трубу?
– Сочленение, – поправил Кэри, скрипнув зубами.
Кунаев включил прибор и несколько раз прошелся взад-вперед.
– Работает, – сообщил он. – Я могу найти это сочленение с завязанными глазами. Хотите на спор? – он прикрыл глаза и снова прошелся по лужайке. – Вот здесь, верно?
– Точно. То самое место, – согласился Армстронг.
Кунаев открыл глаза и огляделся.
– А, Борис Иванович, вот и вы! – весело сказал он. – Вас наверняка заинтересует эта штучка.
Кэри обернулся и ощутил щемящую пустоту в желудке. Борис Иванович был полисменом.
Глава 31
– Здесь, в Сомпио, главным объектом изучения является экология заболоченных районов, – сказал доктор Матти Маннермаа. – В северной Финляндии много болот, развившихся в результате усыхания мелких озер. Сомпио был сделан природоохранной зоной, потому что на его территории располагаются не только болота, но и возвышенности с абсолютными отметками более пятисот метров, а также небольшая часть озера Локка. Таким образом, мы имеем разнообразную среду обитания для многих видов живых существ – в особенности птиц.
– Очень интересно, – заметил Маккриди, надеясь, что интерес отражается на его лице. Он смертельно устал.
– Я, разумеется, орнитолог, – продолжал доктор Маннермаа. – Методы моей работы сходны с теми, которые используются на вашей исследовательской станции в Слинбридже.
– Я бывал там, – с энтузиазмом сказал Хардинг.
– Я тоже, – отозвался доктор Маннермаа. – Я провел там несколько месяцев, изучая британские методы исследований. У вас очень оригинальная теория гнездования, вполне применимая для здешних мест. Мы окольцевали множество птиц для изучения путей миграции.
Маккриди указал на подставку с охотничьими ружьями, стоявшую у стены кабинета Маннермаа.
– Как я погляжу, вы занимаетесь и отстрелом.
– Приходится, – согласился Маннермаа. – Мы проводим многолетнее исследование по изучению остатков пестицидов в подкожном жире. Мы также разбиваем множество яиц, мистер Маккриди, для измерения толщины скорлупы. Уменьшение толщины скорлупы – проблема для истинных ценителей, вы не находите? – он рассмеялся. – Я отношусь к птицам без излишней сентиментальности: люблю жареных уток не меньше, чем другие.
– Я люблю пострелять диких куропаток, – сказал Хардинг. – У нас в Норфолке хорошая охота.
– Надеюсь, вы не берете с собой ружье в Сомпио, – сказал Маннермаа. Веселый блеск в его глазах опровергал серьезность его тона. – Ладно, джентльмены, теперь давайте взглянем на карту и решим, какой маршрут вам следует выбрать.
Он встал и подошел к большой карте, висевшей на стене. В течение нескольких минут они обсуждали разные маршруты.
– Вот здесь стоит хижина, – сказал Маннермаа. – На краю болота, прямо у подножия Наттасетд – вот этой горы. В хижине есть койки и все, что нужно для приготовления пищи, – жилье грубое, но все же лучше, чем в палатке.
– Очень любезно с вашей стороны, – вставил Маккриди. – Огромное спасибо.
– Там сложено много технического оборудования. Постарайтесь, пожалуйста, не поломать его.
– Мы ни к чему не прикоснемся, – пообещал Маккриди. – Спасибо вам за все, доктор.
Они обменялись рукопожатиями.
– Надеюсь, вашим компаньонам повезло с закупкой продуктов, – сказал Маннермаа. – Вуотсо – маленькое местечко, здешние возможности ограничены.
– Ничего, мы привыкли к солдатскому рациону, – заверил его Маккриди.
– Если у вас кончатся продукты, можете взять консервы в хижине, – продолжал Маннермаа. – Заплатите, когда вернетесь.
Маккриди и Хардинг вышли из офиса Маннермаа на главную улицу Вуотсо.
– Общительный парень, не правда ли? – спросил Хардинг. – Как видно, Кэри отрекомендовал ему нас с самой лучшей стороны.
– Но охотничье ружье нам все-таки брать с собой не разрешили, – проворчал Маккриди. – Впрочем, я бы хотел взять с собой автомат.
– Вы думаете, что за нами по-прежнему следят?
– Уверен. Мы оставили за собой не просто след, а целую просеку. План Кэри работает, и для Кэри это просто замечательно, но у меня такое ощущение, что мы держимся за веревочку, которая очень скоро приведет нас к сортирной дырке, – в голосе Маккриди слышались сердитые нотки. – Выставить нас в качестве мишени очень удобно, но кому нравится, когда в него стреляют? Та часть плана, согласно которой я должен был обеспечивать внешнее прикрытие, уже пошла насмарку. В конце концов, мне же нужно когда-то спать! Эта работа не под силу одному человеку.
– Следовательно, вы остаетесь с нами?
Маккриди кивнул, думая о чем-то своем, и затем спросил:
– Еще одна вещь – сколько может продержаться Денисон?
– Он обладает замечательной способностью к восстановлению, – сказал Хардинг. – Этот удар по голове каким-то образом разрушил множество блоков в его памяти. С каждым днем он вспоминает все больше и больше, и, похоже, он может овладеть своими воспоминаниями.
– А что с ним произойдет, когда он вспомнит все? Он снова сломается и вернется к бутылке? – желчно спросил Маккриди.
– Не знаю. Вчера вечером я предлагал ему виски, но, кажется, у него сохраняется стойкая неприязнь к спиртному.
– Надеюсь, так оно и останется в дальнейшем, – проворчал Маккриди.
* * *
В сущности, Денисон чувствовал себя замечательно. Когда они вошли в заповедник Сомпио, он решил проанализировать причины своего отличного настроения и пришел к выводу, что оно объясняется отсутствием паники при попытках вспомнить прошлое. Конечно, окружающая природа тоже сильно влияла на его настроение. Он остановился, вдохнув всей грудью холодный и чистый воздух, а затем огляделся по сторонам.
Они обошли подножие горы Наттасет, держась близко к предгорью. Внизу перед ними раскрывалась панорама дикой северной равнины, захватывающая дух своей красотой. На твердой земле росли вездесущие карликовые березы, но между бесчисленными островками переливалось запутанное шитье ручьев и болот, отражавших синее небо, а отдаленное озеро, испещренное островами, сияло, словно огромное серебряное зеркало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44