Будем надеяться, что город еще не в руках азиатов!
Бина чувствовала, что она готова. Через три дня азиаты, устроившиеся в Кахуне, возьмут в руки оружие, которое сами сделали и спрятали, и ночью нападут на сторожевые посты. Со своим помощником Ибшей, таким же решительным, как и она, Бина уничтожит всех писцов, чтобы запугать население и дать ему понять, что новые хозяева отрицают старую культуру.
После падения Кахуна Бина предпримет поход на другие поселения Файюма. Не устоит ни одна деревня. Придут новые караваны азиатов, у них будет подкрепление, и армии Сесостриса, обездвиженной в Ханаанской земле, придется потратить много времени, прежде чем она сможет действовать. И начнется опустошающая партизанская война.
Такими были указания Провозвестника, и хорошенькая Бина будет следовать им буквально.
Своей победой она была обязана женским чарам. Через каждые три месяца правитель полностью менял в Кахуне стражу. И Бина соблазнила чиновника, которому была поручена подготовка следующей смены. Ласками и пламенными речами она убедила его присоединиться к делу, обещав высокий пост в будущем командовании. Благодаря этому наивному честолюбцу, который первый же и падет от рук убийц, Бине было известно точное число солдат и их позиции.
Азиаты уничтожат их в несколько минут.
— Имя и звание, — потребовал офицер, наблюдавший за главными воротами Кахуна.
— Икер, писец и временный жрец храма Анубиса.
— Имущество для предъявления?
— Мои писчий принадлежности.
Офицер порылся в сумках на спине у Северного Ветра.
— Можешь проходить. Скоро я закончу эту проклятую работу! Послезавтра, наконец, смена, и я возвращаюсь в Дельту.
— В городе спокойно? — спросил Икер.
— Никаких инцидентов.
С Северным Ветром, который хорошо знал Кахун, Икер отправился к огромному дому правителя, в котором служило огромное число писцов и ремесленников.
Один из служащих узнал его.
— Икер... Куда же ты уехал?
— Правитель в своем кабинете?
— Он никогда его не покидает! Пойду, объявлю о тебе.
Юноша устроил Северного Ветра в тени внутреннего двора и приказал задать ему корму. Один из писцов ввел посетителя в дом.
Правитель Кахуна сидел среди гор документов.
— Икер! Скажи мне, что это не ты! Не может быть, чтобы именно ты стал Царским Сыном, как написано в указе, который я только что получил!
— Боюсь, что это так.
— Когда ты исчез, я отказался проводить расследование. Впрочем, ты заслуживаешь сурового наказания! Я чувствовал, что произойдет нечто странное, ведь ты так отличался от остальных писцов! Ты, я уверен, вернулся с официальным поручением?
— Я хочу знать, какому господину вы служите.
Пальцы правителя с силой вцепились в кресло.
— Что означает этот вопрос?
— Совершена попытка убить царя. Здесь, в Кахуне, скрываются бандиты. Они выступят незамедлительно.
— Ты... ты смеешься надо мной?
— Мне известны некоторые из заговорщиков. Большинство — это азиаты, работающие здесь мастерами по металлу.
Правитель выглядел как пораженный громом.
— Ты говоришь не о Кахуне, моем городе!
— К несчастью, о нем. Или вы заодно с бандитами, или вы помогаете мне их уничтожить.
— Я? С бандитами? Да ты с ума сошел! Сколько солдат тебе нужно?
— Надо арестовать их всех одновременно, чтобы не поднимать тревоги. Плохо подготовленная операция обернется кровавыми столкновениями.
— Что же тогда предлагает Царский Сын Икер?
— Соберите начальников и организуем серию точно нацеленных ударов. После того как мы разобьем этот заговор, вы дадите мне список корабельных верфей Файюма, включая те, которые закрыты, и обязательно включите в список верфь, на которой работал покойный плотник Рубанок.
— Эти сведения придется собирать долго, но ты их получишь.
— Можно мне поселиться в моем прежнем доме?
Правитель, казалось, ужасно смутился.
— Это невозможно.
— Вы отдали его кому-то другому?
— Нет, не то... Что ж, в конце концов, ты сам увидишь.
Кузнец, работавший рядом с домом правителя, неожиданно под предлогом сильной боли в спине отпросился к врачу, а кузницу оставил на своего помощника.
На самом же деле он узнал Икера и должен был немедленно предупредить своего начальника, Ибшу, управляющего главной мастерской по производству оружия.
Ибша сразу же отправил посыльного к Бине. Она тотчас бросила заниматься хозяйством в роскошном доме Хранителя архивов, к которому нанялась недавно.
Трое закрылись в одном из хранилищ.
— Икер вернулся, — сказал кузнец.
— Ты уверен? Это действительно он? — спросила Бина.
— У меня прекрасная память на лица.
— Это катастрофа, — сказал Ибша.
Бина не возражала. Ей было известно, что наемник, посланный Кривой Глоткой, чтобы убить царя, потерпел неудачу и что Икер стал единственным воспитанником дворца, иными словами, верным слугой фараона.
И все же по недавним сведениям выходило, что Икер, впав в немилость и вынужденный оставить двор, поехал на юг в надежде вести скромную жизнь. И один из агентов ливанца собирался его убрать.
— Икер все еще пользуется доверием фараона, — высказала свое мнение Бина. — И тот поручил ему переломать нам кости. Единственное решение: немедленно бежать, захватив с собой максимум оружия и пожертвовав наименее стойкими бойцами в схватке, которая станет первой и последней нашей диверсией в этом городе.
Ибша возмутился.
— Да мы же в нескольких мгновениях от захвата Кахуна!
— Если Царский Сын отправился к правителю города, то только для того, чтобы организовать наш арест. Он хочет нас взять живыми. Ты забыл, что ему известны местоположение мастерской, где делают ножи и короткие мечи, и истинная роль мастеров-азиатов? Нельзя терять ни минуты. Если мы затянем, то мы погибли.
Растерянный Ибша сдался под аргументацией своего начальника.
— Какой тип диверсии ты предлагаешь?
— Нападение на дом правителя.
Икер и Северный Ветер остановились, пораженные. От их прекрасного дома и чудной мебели не осталось ничего, кроме руин со следами жуткого пожара.
— Мы ничего не смогли спасти, — сказал Волосатый, ленивый писец, всегда возникавший в случае несчастья. — Огонь занялся глубокой ночью, и он не был случайностью.
— Почему ты в этом уверен?
— Потому что, по меньшей мере, десять домов вспыхнули в городе одновременно! Именно поэтому оказалось невозможным успешно все потушить. Кстати, одна старушка видела, как от твоего дома разбегались несколько мужчин. Знаешь, Икер, я тебя люблю. Но всегда есть завистники и злопыхатели.
— У тебя есть кто-то на подозрении?
— Кто-то? Нет... Это правда, что ты стал приемным сыном фараона?
— Правда.
— Значит, ты поможешь мне получить хорошее место?
— Решение остается за правителем.
— Правитель меня не слишком-то жалует. Если я сообщу тебе важную информацию, ты мне поможешь?
— Поговорим.
— Где ты думаешь поселиться?
— В храме Анубиса.
Ослик пошел в направлении святилища, где постоянные жрецы приняли Икера по-разному. Одни были рады снова его видеть, а другие упрекали его в том, что он оставил свой пост временного жреца, никого не предупредив.
Юноша извинился перед жрецами, а они поблагодарили Царского Сына за то, что он почтил их места своим присутствием. Они отвели для него лучшую комнату, но писец прежде всего захотел повидать библиотеку, где он занимался инвентаризацией и расстановкой замечательных рукописей, датирующихся еще эпохой великих пирамид.
Его размышления были недолгими, потому что пришел Волосатый и попросил о встрече. Икер принял его в своей комнате.
— Есть! Мне известно то, что тебя интересует! Поговоришь с правителем?
— Поговорю.
— Тогда вот: одним из поджигателей был азиатский кузнец, работающий в городской управе. Когда он сегодня увидел тебя, то срочно покинул свое рабочее место, сказавшись больным. Якобы у него разболелась спина. Но его помощник сказал, что это ложь, потому что он бежал как заяц.
Стало быть, Икера опознал один из людей Бины. Теперь она либо очень быстро развернет боевые действия, либо попытается срочно скрыться со своими приспешниками. Поскольку вмешательство стражи еще не подготовлено, на стороне у юной азиатки будет определенное преимущество.
— Быстро, Волосатый! Поднимаем по тревоге стражу!
Пока оба молодых человека во всю прыть неслись к казармам, из центра города послышались крики.
— Нападение на дом правителя! — закричал торговец кувшинами и, бросив свой товар, опрометью бросился туда.
37
Солдаты и стражники со всех ног бежали к дому правителя. Пока в городе царила суматоха, Бина, Ибша и многие азиаты вышли из него, унося тяжелые короба с оружием.
— Держись подальше от толпы, — посоветовал Икеру Секари. — В такой толкучке тебя невозможно будет защитить от нечаянного удара.
На главном холме Кахуна развернулось жестокое сражение. Наемники, призванные Виной, убивали безоружных служителей, но ремесленники защищались своими инструментами. И когда вмешались силы правопорядка, некоторые азиаты, отказавшись от своей клятвы отдать жизнь за правое дело, разлетелись в разные стороны, как испуганные воробьи. Правда, кое-кто сражался отчаянно, но численное превосходство было очевидно и гибель неминуема.
Началась долгая и изнурительная охота человека за человеком, которая закончилась часа через два. Все бандиты были найдены.
Правитель в шоке пересчитывал раненых.
Икер и Секари пытались узнать, скольким азиатам удалось бежать и в каком направлении. Разобраться в свидетельствах, где смешивались преувеличенные, панические и истинные показания, было нелегко. Получалось, что часть беглецов направилась на север провинции, а другая — в сторону Нила.
— Ладно, уточним потом, — решил Секари. — Самое срочное — установить возможных сообщников боевиков в самом городе. Иначе есть риск, что нападение повторится.
Один подозреваемый, вне сомнений, кузнец, который вспугнул азиатов. Хотя он и попытался выставить себя жертвой, никто этой комедии не поверил.
Офицер схватил его за волосы.
— Дайте мне расспросить его на свой манер! Он все скажет, поверьте мне!
— Не надо пыток, — приказал Икер.
— В этом случае цель оправдывает средства.
— Я сам допрошу этого пленника.
Офицер отпустил ремесленника. Если он и дальше будет возражать Царскому Сыну, у него будут серьезные неприятности.
— Ты часто видел Бину?
— Как и многих других жителей Кахуна.
— Какой у нее был план захвата города?
— Ничего об этом не знаю.
— Очень похоже, — заметил Икер. — Ведь ты занимал отличный наблюдательный пост в самом доме правителя! Уж не был ли ты должен убить его в случае всеобщего восстания?
— Я делал только свою работу.
Секари подсел к пленнику.
— Я, друг мой, — не солдат и не стражник. Царский Сын, который так деликатно расспрашивает тебя, никакого влияния на меня не имеет, потому что моя служба ему не подчиняется. Забавно, но я как раз специалист в области допросов. По секрету скажу тебе, что меня это даже забавляет. Ну, что до тебя, то тебе это вряд ли покажется так же забавно.
Секари вынул острый кусочек дерева.
— Я всегда начинаю с того, что выкалываю один глаз. Кажется, это очень больно, особенно если инструмент не слишком хорош. Но это так, предварительная забава. Потом я приступаю к более серьезным вещам. Если Царский Сын согласится отойти, чтобы избежать этого неприятного зрелища...
Икер повернулся к кузнецу спиной.
— Останьтесь, умоляю вас, и помешайте этому ненормальному пытать меня! Обещаю, я все расскажу!
Писец вернулся к ремесленнику.
— Слушаю тебя. Одно лживое слово, и наш специалист займется тобой.
— Бина хотела воспользоваться сменой караула. Завтра. Убив солдат, она легко овладела бы городом.
— Значит, у нее есть сообщник среди военных?
— Это верно, но я не знаю его имени.
— Ты смеешься над нами, — сказал Секари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Бина чувствовала, что она готова. Через три дня азиаты, устроившиеся в Кахуне, возьмут в руки оружие, которое сами сделали и спрятали, и ночью нападут на сторожевые посты. Со своим помощником Ибшей, таким же решительным, как и она, Бина уничтожит всех писцов, чтобы запугать население и дать ему понять, что новые хозяева отрицают старую культуру.
После падения Кахуна Бина предпримет поход на другие поселения Файюма. Не устоит ни одна деревня. Придут новые караваны азиатов, у них будет подкрепление, и армии Сесостриса, обездвиженной в Ханаанской земле, придется потратить много времени, прежде чем она сможет действовать. И начнется опустошающая партизанская война.
Такими были указания Провозвестника, и хорошенькая Бина будет следовать им буквально.
Своей победой она была обязана женским чарам. Через каждые три месяца правитель полностью менял в Кахуне стражу. И Бина соблазнила чиновника, которому была поручена подготовка следующей смены. Ласками и пламенными речами она убедила его присоединиться к делу, обещав высокий пост в будущем командовании. Благодаря этому наивному честолюбцу, который первый же и падет от рук убийц, Бине было известно точное число солдат и их позиции.
Азиаты уничтожат их в несколько минут.
— Имя и звание, — потребовал офицер, наблюдавший за главными воротами Кахуна.
— Икер, писец и временный жрец храма Анубиса.
— Имущество для предъявления?
— Мои писчий принадлежности.
Офицер порылся в сумках на спине у Северного Ветра.
— Можешь проходить. Скоро я закончу эту проклятую работу! Послезавтра, наконец, смена, и я возвращаюсь в Дельту.
— В городе спокойно? — спросил Икер.
— Никаких инцидентов.
С Северным Ветром, который хорошо знал Кахун, Икер отправился к огромному дому правителя, в котором служило огромное число писцов и ремесленников.
Один из служащих узнал его.
— Икер... Куда же ты уехал?
— Правитель в своем кабинете?
— Он никогда его не покидает! Пойду, объявлю о тебе.
Юноша устроил Северного Ветра в тени внутреннего двора и приказал задать ему корму. Один из писцов ввел посетителя в дом.
Правитель Кахуна сидел среди гор документов.
— Икер! Скажи мне, что это не ты! Не может быть, чтобы именно ты стал Царским Сыном, как написано в указе, который я только что получил!
— Боюсь, что это так.
— Когда ты исчез, я отказался проводить расследование. Впрочем, ты заслуживаешь сурового наказания! Я чувствовал, что произойдет нечто странное, ведь ты так отличался от остальных писцов! Ты, я уверен, вернулся с официальным поручением?
— Я хочу знать, какому господину вы служите.
Пальцы правителя с силой вцепились в кресло.
— Что означает этот вопрос?
— Совершена попытка убить царя. Здесь, в Кахуне, скрываются бандиты. Они выступят незамедлительно.
— Ты... ты смеешься надо мной?
— Мне известны некоторые из заговорщиков. Большинство — это азиаты, работающие здесь мастерами по металлу.
Правитель выглядел как пораженный громом.
— Ты говоришь не о Кахуне, моем городе!
— К несчастью, о нем. Или вы заодно с бандитами, или вы помогаете мне их уничтожить.
— Я? С бандитами? Да ты с ума сошел! Сколько солдат тебе нужно?
— Надо арестовать их всех одновременно, чтобы не поднимать тревоги. Плохо подготовленная операция обернется кровавыми столкновениями.
— Что же тогда предлагает Царский Сын Икер?
— Соберите начальников и организуем серию точно нацеленных ударов. После того как мы разобьем этот заговор, вы дадите мне список корабельных верфей Файюма, включая те, которые закрыты, и обязательно включите в список верфь, на которой работал покойный плотник Рубанок.
— Эти сведения придется собирать долго, но ты их получишь.
— Можно мне поселиться в моем прежнем доме?
Правитель, казалось, ужасно смутился.
— Это невозможно.
— Вы отдали его кому-то другому?
— Нет, не то... Что ж, в конце концов, ты сам увидишь.
Кузнец, работавший рядом с домом правителя, неожиданно под предлогом сильной боли в спине отпросился к врачу, а кузницу оставил на своего помощника.
На самом же деле он узнал Икера и должен был немедленно предупредить своего начальника, Ибшу, управляющего главной мастерской по производству оружия.
Ибша сразу же отправил посыльного к Бине. Она тотчас бросила заниматься хозяйством в роскошном доме Хранителя архивов, к которому нанялась недавно.
Трое закрылись в одном из хранилищ.
— Икер вернулся, — сказал кузнец.
— Ты уверен? Это действительно он? — спросила Бина.
— У меня прекрасная память на лица.
— Это катастрофа, — сказал Ибша.
Бина не возражала. Ей было известно, что наемник, посланный Кривой Глоткой, чтобы убить царя, потерпел неудачу и что Икер стал единственным воспитанником дворца, иными словами, верным слугой фараона.
И все же по недавним сведениям выходило, что Икер, впав в немилость и вынужденный оставить двор, поехал на юг в надежде вести скромную жизнь. И один из агентов ливанца собирался его убрать.
— Икер все еще пользуется доверием фараона, — высказала свое мнение Бина. — И тот поручил ему переломать нам кости. Единственное решение: немедленно бежать, захватив с собой максимум оружия и пожертвовав наименее стойкими бойцами в схватке, которая станет первой и последней нашей диверсией в этом городе.
Ибша возмутился.
— Да мы же в нескольких мгновениях от захвата Кахуна!
— Если Царский Сын отправился к правителю города, то только для того, чтобы организовать наш арест. Он хочет нас взять живыми. Ты забыл, что ему известны местоположение мастерской, где делают ножи и короткие мечи, и истинная роль мастеров-азиатов? Нельзя терять ни минуты. Если мы затянем, то мы погибли.
Растерянный Ибша сдался под аргументацией своего начальника.
— Какой тип диверсии ты предлагаешь?
— Нападение на дом правителя.
Икер и Северный Ветер остановились, пораженные. От их прекрасного дома и чудной мебели не осталось ничего, кроме руин со следами жуткого пожара.
— Мы ничего не смогли спасти, — сказал Волосатый, ленивый писец, всегда возникавший в случае несчастья. — Огонь занялся глубокой ночью, и он не был случайностью.
— Почему ты в этом уверен?
— Потому что, по меньшей мере, десять домов вспыхнули в городе одновременно! Именно поэтому оказалось невозможным успешно все потушить. Кстати, одна старушка видела, как от твоего дома разбегались несколько мужчин. Знаешь, Икер, я тебя люблю. Но всегда есть завистники и злопыхатели.
— У тебя есть кто-то на подозрении?
— Кто-то? Нет... Это правда, что ты стал приемным сыном фараона?
— Правда.
— Значит, ты поможешь мне получить хорошее место?
— Решение остается за правителем.
— Правитель меня не слишком-то жалует. Если я сообщу тебе важную информацию, ты мне поможешь?
— Поговорим.
— Где ты думаешь поселиться?
— В храме Анубиса.
Ослик пошел в направлении святилища, где постоянные жрецы приняли Икера по-разному. Одни были рады снова его видеть, а другие упрекали его в том, что он оставил свой пост временного жреца, никого не предупредив.
Юноша извинился перед жрецами, а они поблагодарили Царского Сына за то, что он почтил их места своим присутствием. Они отвели для него лучшую комнату, но писец прежде всего захотел повидать библиотеку, где он занимался инвентаризацией и расстановкой замечательных рукописей, датирующихся еще эпохой великих пирамид.
Его размышления были недолгими, потому что пришел Волосатый и попросил о встрече. Икер принял его в своей комнате.
— Есть! Мне известно то, что тебя интересует! Поговоришь с правителем?
— Поговорю.
— Тогда вот: одним из поджигателей был азиатский кузнец, работающий в городской управе. Когда он сегодня увидел тебя, то срочно покинул свое рабочее место, сказавшись больным. Якобы у него разболелась спина. Но его помощник сказал, что это ложь, потому что он бежал как заяц.
Стало быть, Икера опознал один из людей Бины. Теперь она либо очень быстро развернет боевые действия, либо попытается срочно скрыться со своими приспешниками. Поскольку вмешательство стражи еще не подготовлено, на стороне у юной азиатки будет определенное преимущество.
— Быстро, Волосатый! Поднимаем по тревоге стражу!
Пока оба молодых человека во всю прыть неслись к казармам, из центра города послышались крики.
— Нападение на дом правителя! — закричал торговец кувшинами и, бросив свой товар, опрометью бросился туда.
37
Солдаты и стражники со всех ног бежали к дому правителя. Пока в городе царила суматоха, Бина, Ибша и многие азиаты вышли из него, унося тяжелые короба с оружием.
— Держись подальше от толпы, — посоветовал Икеру Секари. — В такой толкучке тебя невозможно будет защитить от нечаянного удара.
На главном холме Кахуна развернулось жестокое сражение. Наемники, призванные Виной, убивали безоружных служителей, но ремесленники защищались своими инструментами. И когда вмешались силы правопорядка, некоторые азиаты, отказавшись от своей клятвы отдать жизнь за правое дело, разлетелись в разные стороны, как испуганные воробьи. Правда, кое-кто сражался отчаянно, но численное превосходство было очевидно и гибель неминуема.
Началась долгая и изнурительная охота человека за человеком, которая закончилась часа через два. Все бандиты были найдены.
Правитель в шоке пересчитывал раненых.
Икер и Секари пытались узнать, скольким азиатам удалось бежать и в каком направлении. Разобраться в свидетельствах, где смешивались преувеличенные, панические и истинные показания, было нелегко. Получалось, что часть беглецов направилась на север провинции, а другая — в сторону Нила.
— Ладно, уточним потом, — решил Секари. — Самое срочное — установить возможных сообщников боевиков в самом городе. Иначе есть риск, что нападение повторится.
Один подозреваемый, вне сомнений, кузнец, который вспугнул азиатов. Хотя он и попытался выставить себя жертвой, никто этой комедии не поверил.
Офицер схватил его за волосы.
— Дайте мне расспросить его на свой манер! Он все скажет, поверьте мне!
— Не надо пыток, — приказал Икер.
— В этом случае цель оправдывает средства.
— Я сам допрошу этого пленника.
Офицер отпустил ремесленника. Если он и дальше будет возражать Царскому Сыну, у него будут серьезные неприятности.
— Ты часто видел Бину?
— Как и многих других жителей Кахуна.
— Какой у нее был план захвата города?
— Ничего об этом не знаю.
— Очень похоже, — заметил Икер. — Ведь ты занимал отличный наблюдательный пост в самом доме правителя! Уж не был ли ты должен убить его в случае всеобщего восстания?
— Я делал только свою работу.
Секари подсел к пленнику.
— Я, друг мой, — не солдат и не стражник. Царский Сын, который так деликатно расспрашивает тебя, никакого влияния на меня не имеет, потому что моя служба ему не подчиняется. Забавно, но я как раз специалист в области допросов. По секрету скажу тебе, что меня это даже забавляет. Ну, что до тебя, то тебе это вряд ли покажется так же забавно.
Секари вынул острый кусочек дерева.
— Я всегда начинаю с того, что выкалываю один глаз. Кажется, это очень больно, особенно если инструмент не слишком хорош. Но это так, предварительная забава. Потом я приступаю к более серьезным вещам. Если Царский Сын согласится отойти, чтобы избежать этого неприятного зрелища...
Икер повернулся к кузнецу спиной.
— Останьтесь, умоляю вас, и помешайте этому ненормальному пытать меня! Обещаю, я все расскажу!
Писец вернулся к ремесленнику.
— Слушаю тебя. Одно лживое слово, и наш специалист займется тобой.
— Бина хотела воспользоваться сменой караула. Завтра. Убив солдат, она легко овладела бы городом.
— Значит, у нее есть сообщник среди военных?
— Это верно, но я не знаю его имени.
— Ты смеешься над нами, — сказал Секари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51