Все еще не опомнившись, Медес и Жергу рассматривали свои клейма с головой Сета, выжженные на их ладонях.
— Кто бы мог подумать! — сказал, наконец, Жергу, опрокидывая в себя кубок крепкого зелья. — Вы думаете, что Провозвестник — просто человек? Это демон, возникший из глубин ночи!
— Гораздо больше, мой друг, гораздо больше! Он — зло! То самое зло, которое завораживало меня, сколько я себя помню. То самое зло, которое Маат пытается задушить. Мы вместе с тобой уже прошли немалый путь, а союз с Бегой открывал нам прекрасные перспективы. Но Провозвестник — это другое измерение! С ним мы осуществим невероятные вещи!
— Ему бы, пожалуй, трудно было победить одному!
— Мы ему нужны. Как бы он ни был могущественен, ему нужно опираться на верных людей, хорошо знающих страну и ее правление. Поэтому наша роль будет ведущей. Провозвестник выбрал нас не случайно, и мы займем первые посты в будущем правительстве Египта. Ему — максимум риска в уничтожении Сесостриса, нам — плоды победы!
Жергу был гораздо менее оптимистичен, чем Медес. Он настолько боялся Провозвестника, что понимал — отныне будет вынужден служить ему душой и телом.
— Отправляйся в порт, — приказал Медес. — Постарайся узнать, не прибудет ли в скором времени корабль фараона.
Медес никак не мог понять, почему царская чета, визирь и главные чиновники государства покинули Мемфис. В их отсутствие он продолжал исполнять обычные дела, а Собек-Защитник следил за безопасностью в столице. Этот-то, конечно, знал о цели поездки фараона и ее продолжительности, но расспрашивать его означало бы вызвать недоверие. Медес продолжал вести себя как отличный секретарь Дома Царя — работящий, знающий и скромный.
Внезапно во дворце все ожило, и все служащие словно очнулись после долгого сна.
Из окна своего кабинета Медес увидел, как возвращаются Сесострис и его министры. Дом Царя тут же ожил, а его секретарь должен был дать подробнейший отчет о своей деятельности. Визирь задал ему множество вопросов. Упреков не последовало.
У всех были серьезные проникнутые глубокой печалью лица.
— Что тебе удалось выведать? — спросил у Жергу Медес.
— Забавно, но у моряков просто потребность рассказывать о своих путешествиях! Фараон вернулся с Абидоса.
— Поезжай навести Бегу. Он расскажет нам, что там произошло.
— Я уже знаю, что царь делал остановку в Кхемену, столице провинции Зайца. Там происходили похороны генерала Сепи, чье тело доставили на корабле с юга.
— Это замечательно: Сесострис потерял драгоценного помощника! Известны причины его смерти?
— Он стал жертвой нубийцев. На церемонии присутствовали рудокопы и искатели, а у Сепи был особый саркофаг.
— Нубия, рудокопы, искатели... А-а, понял: Сепи искал целительное золото! Значит, только Бега скажет нам, нашел ли он его.
По своему заведенному обычаю, Жергу отправился в Абидос, чтобы доставить постоянным жрецам продукты высшего качества и получить новый заказ Беги. Жрец предпочел дождаться, пока все войдет в нормальный ритм, и только тогда он решится приступить к поставке стел. Во время посещения царя и его министров меры безопасности и численность стражи были так усилены, что любые попытки были просто невозможны.
От Беги поступила обнадеживающая информация: ни один образец, доставленный от генерала Сепи, Древо Жизни не исцелил.
К этой неудаче фараона добавлялась еще смерть генерала. Все это ослабляло монарха, который, не имея средств спасти акацию Осириса, должен был, по словам Беги, довольствоваться пассивной магической его защитой.
Египет все более походил на колосса с больным сердцем. Заставляя фараона предпринимать невероятные усилия, Провозвестник тем самым провоцировал наступление — рано или поздно — неизбежного и фатального кризиса. Тогда дверь храма широко откроется, и Медес — наконец-то! — завладеет его таинствами.
Медес снова взглянул на свою ладонь...
Теперь он — союзник Сета! Он победит Осириса!
— Никаких происшествий?
— Никаких, Великий Царь, — ответил Собек-Защитник. — И мне это не нравится.
— Почему же ты недоволен собственными успехами?
— Через правителя Кахуна Царский Сын Икер сообщил нам, что бандиты двинулись в сторону Мемфиса. Но мои люди никого не задержали. Это объясняется тремя причинами: либо азиаты очень ловки и благодаря наличию отлично налаженной сети в столице рассредоточились, ничем себя не выдав; либо они ушли в другую сторону; либо Икер солгал.
— Твое последнее объяснение — это тяжелое обвинение.
— Извините меня, Великий Царь, но я не могу забыть, что этот парень пытался вас убить!
— Ты ошибаешься, Собек! Икер хотел убить не меня, а преступного кровавого тирана, решившего отнять у него жизнь и потопить египетский народ в потоках крови и отчаяния. Царь тьмы, действуя через своих посредников, манипулировал этим молодым человеком. И в ту ночь я знал, что Икер придет. Встретив его однажды на сельском празднике, я знал и то, что его сердце большое и справедливое. Благодаря Секари мне было известно обо всех перипетиях, потрясавших его жизнь и приведших во дворец.
Объяснения монарха произвели глубокое впечатление на Защитника.
— Вы очень рисковали, Великий Царь!
— Ни одно объяснение не сумело бы разубедить Икера и заставить его отказаться восстановить справедливость. Только личная встреча могла снять пелену, лежавшую на его глазах.
— Так вы действительно доверяете ему?
— Титул, который он носит, не только почетен — его обязанности многочисленны и тяжелы. У Икера будет много испытаний, но как бы ни была сильна моя привязанность к нему, я не имею права его щадить.
— Если я правильно понял, то вы считаете, что верно мое первое объяснение?
— К несчастью, да.
— То, что оно подразумевает, пугает меня! В этом случае бандиты должны пользоваться поддержкой египетского населения. У них есть надежные жилища и до сих пор не обнаруженная организация, в которую не смогли проникнуть даже мои информаторы. И, что всего удивительнее, тишина! Никаких разговоров, никто не бахвалится тем, что азиаты обвели за нос власти!
— Это лишь доказывает, что все члены этой сети испытывают страх. Страх перед верховным наставником, который, не задумываясь, уничтожит кого бы то ни было, кто не будет держать язык за зубами. Вот как раз это чудовище и использовало Икера, и именно его Икер обязательно встретит на своем пути.
— Почему Царский Сын не вернулся в Мемфис?
— Потому что за столицей наблюдаешь ты, а он идет по другому следу. Кахуну больше ничего не угрожает, но часть азиатов из Файюма, скорее всего, не ушла. Икер должен понять, почему.
40
Икер вместе с Северным Ветром направлялся к большому озеру. Несмотря на все возражения Секари, который шел за ним на приличном расстоянии и как сторожевой пес охранял его со всех сторон, юный писец все же хотел изучить этот след.
Уверившись в том, что с Кахуном будет все в порядке, Икер знал, что его правитель теперь больше не останется в наивном неведении и будет твердо следить за судьбой города. Но теперь его мучил вопрос, почему часть азиатов ушла именно в эту сторону.
Царский Сын, хранимый амулетом-скипетром Могущество, обладающий ловкостью и силой крокодила и вооруженный коротким мечом духа-покровителя, подаренным ему Сесострисом, не боялся опасности.
Его единственной слабостью были слишком частые думы об Исиде.
Глупый, смущенный, беспомощный, он так и не сумел признаться ей в своих чувствах. И его новый неожиданно высокий статус не смог ему помочь. Юная жрица, видимо, насмехалась над его титулом, потому что думала только об Абидосе...
Он так мечтал об этой встрече, столько раз мысленно повторял слова и признавался в своих чувствах! И в результате — жалкое фиаско! Ему не удается позабыть Исиду. Наоборот... Ведь он был рядом с ней, говорил с ней, смотрел на нее, вдыхал ее аромат, слышал ее голос, любовался ее походкой! Столько счастья! Но счастья такого мимолетного!
Появление двух крепких парней с дубинками в руках вернуло его к суровой реальности.
Осел встал как вкопанный и заскреб копытом землю. По этому сигналу Икер понял, что предстоящая встреча будет очень неприятной.
Мужчины приближались. Один бородатый, другой безбородый.
— Здесь запретная зона, — сказал бородач. — Что ты ищешь?
— Заброшенную морскую верфь.
Парням, похоже, стало интересно.
— Морскую верфь... Не знаем. Не слышали. А кто тебя послал?
— Правитель Кахуна. Я составляю точную карту этих мест с указанием всех общественных мест.
— Проблема в том, что нам приказано никого не пускать.
— Чей это приказ?
Бородач заколебался.
— Э-э... Правителя Кахуна, конечно.
— В таком случае никаких проблем. В своем рапорте я уточню, что вы тщательно соблюли данный вам приказ.
— И все же мы не можем разрешить тебе пройти. Приказ — это приказ.
— Подступы к озеру охраняете вы вдвоем?
Вопрос остался без ответа.
— Я хочу набросать контур дороги... Ладно, я пойду другим путем. А ваша вахта все равно скоро кончится, потому что в этот район скоро придут солдаты из Кахуна.
— Да? А что случилось?
— Правитель хочет убедиться, что беглецы-азиаты не прячутся в этих местах.
Пальцы правой руки безбородого крепко стиснули рукоять дубины. Северный Ветер, напряженно вытянув шею, пристально следил за бородачом.
— Ну, этого мы не знаем, — сказал он. — Мы возвращаемся на свой пост и будем ждать подкрепления.
— Что касается верфи, кто бы мог дать мне информацию?
— А кто его знает. В любом случае, это не здесь.
— Значит, я пойду в другую сторону.
Икер повернулся и медленно стал удаляться. Кожей спины он чувствовал, как его сверлят враждебные взгляды обоих мужчин.
Когда он ушел достаточно далеко, к нему подбежал Секари.
— Они пустились назад как зайцы, — сообщил он. — Я опасался, что они тебя изобьют своими дубинами.
— Их объяснения были абсурдными, — рассказал Икер. — На самом деле это не стража, а азиатский патруль, и они побежали предупреждать своего главаря.
— Место мне кажется слишком неспокойным. Лучше было бы уйти подальше.
— Наоборот! Мы вот-вот окажемся у цели!
Северный Ветер легко приведет нас туда по свежим следам.
— Но наша армия насчитывает лишь двух бойцов.
— Ты забываешь, что с нами мой осел.
— Трое против вооруженной банды?! Не слишком ли мало?
— Нужно только быть осторожными.
Зная упрямство Икера, Секари не стал больше настаивать.
— Ладно, пойдем, только медленно.
— В случае опасности Северный Ветер нас предупредит.
Лазурь воды большого озера, сиявшего как небо, восхитила их. На берегу рыбаки лакомились жареной рыбой. Они дружелюбно пригласили Икера разделить с ними их трапезу. Секари поодаль долго наблюдал за их поведением, а потом решил присоединиться к компании. Его тоже встретили приветливо, и он воздал должное угощению.
За едой рыбаки рассказывали об особенностях лова и о повадках некоторых рыб.
— А здесь неподалеку не было ли где верфи?
— О, это странная история! — ответил один из рыбаков. — Здесь действительно была верфь. В сотне шагов отсюда. И делали на ней большие корабли. Но однажды сюда прибыл новый плотник. Я очень хорошо помню его имя: Рубанок! С ним были угрюмого вида подсобные рабочие. Тогда же доступ к верфи оказался для всех закрытым. Эти люди делали огромные детали — словно они строили корабль для открытого моря. Потом все отсюда уехали, наверное, чтобы собирать конструкцию. А через несколько дней на верфи случился пожар. И все сгорело. Да... Но, знаете, я видел, как Рубанок подпалил одно из строений... И после этого верфь оказалась заброшенной.
Икер только что нашел место, где начинали строить «Быстрый»! Но увы... Это открытие не давало ему ни малейшей информации о том, кто был его заказчиком. И хотя Рубанок играл здесь важную роль, платил рабочим явно не он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51