Он с ревом перелетел через меня, а я собрал плечом уйму грязи. Но не повернулся, чтобы снова ударить парня. Просто перекатился, встал на ноги и пошел дальше. Никто больше не стрелял. Я добрался до шатра, вошел в него, держа фонарик, приблизился к сцене, где увидел нагрудный микрофон Траммела. Схватив его и кассету с пленкой, снова выбежал наружу, надеясь, что шнур не зацепится ни за что, и еще больше надеясь, что, когда нажму кнопку, этот проклятый микрофон заработает.
Шнур тянулся за мной, пока я не решил, что вытянул его на достаточное расстояние. Затем я шлепнулся в темноте на землю.
Несколько парней с фонариками осматривали все вокруг. Лежа тихо, я слышал, как за моей спиной в десяти ярдах или около того кто-то остановился.
Люди с фонариками в данный момент меня не беспокоили. Они были достаточно далеко. Неприятность мог причинить парень, находящийся рядом. Но я не мог больше ждать. Поэтому нажал кнопку, приложил микрофон к губам и произнес:
— Эй!
В ста футах от меня, в шатре, где были установлены громкоговорители, раздалось:
— Эй!
Траммел был не единственным хитрецом. Теперь, убедившись, что микрофон включен и работает, я прокричал в него не очень громко:
— Эй, вот он! Вот он где, негодяй! А-а-а!
Крик разнесся по холмистой местности, как гром, но раздавался он явно из шатра, поэтому там тут же замелькали огни, поднялись вопли. Парень, стоящий в десяти ярдах от меня, подошел поближе и неоригинально произнес:
— Эй!
Я вскочил с земли и навис над ним.
Он схватил мою левую руку, но суставы моих пальцев, как кастеты, врезались в солнечное сплетение. Однако действительно прикончил моего противника микрофон, которым я треснул по его черепу. Потом ребром ладони нанес еще удар по шее. Парень свалился.
Я упал вместе с ним. И тут заметил, что приближаются два фонарика. Подтянул под себя колени на случай, если придется повторить все снова. Однако мужчины прошли мимо на расстоянии двадцати футов, держась близко друг от друга. Они направлялись к шатру, где теперь происходила большая суматоха. Я даже слышал два последовательных выстрела, но в этот момент уже бежал от всех подальше, как кролик.
Я мчался по холмам среди деревьев. От бешеной гонки нестерпимо болели легкие. Однако замедлил бег только тогда, когда стал подниматься на последний холм.
На его верхушке была зарыта сестра Диксон. Лопата лежала на месте. Я не стал тратить время на поиски другой могилы. За время столь длительной пробежки мне кое-что пришло в голову.
Пробравшись сюда за Вулфом, я нашел могилу, случайно ступив на более мягкую землю, почувствовав, как в нее погрузились ботинки. Но когда увидел могилу во второй раз, ее поверхность была гладкой и ровной. На земле не было никаких отпечатков, никаких вмятин.
И вот теперь с помощью фонарика я вновь оглядел это небольшое пространство, а затем начал копать.
Вскоре извлек из земли покойную мисс Диксон, откатил ее тело в сторону и продолжил копать глубже.
Наконец чего-то коснулся. Отбросил лопату, принялся разгребать землю руками. Через несколько минут, обхватив маленькие холодные плечики пальцами, я вытащил из нее девушку.
Это была Фелисити.
Глава 15
Не помню, сколько времени я провел перед останками Фелисити Гиффорд. Даже час спустя не мог сказать, о чем тогда думал. Наверное, вспомнил все, что говорили мне о ней ее друзья, вспомнил, как выглядела ее комната, какими серыми и однообразными были ее платья. И конечно же вспомнил, что ей было всего шестнадцать лет.
Смахнув землю с лица Фелисити, увидел, что оно совершенно такое же, как на портрете. И долго не мог отвести глаз. Нельзя причинить боль мертвому ни тем, что вы о нем скажете, ни тем, что сделаете с его телом. Мне это было прекрасно известно. Поэтому меня самого удивило и даже несколько смутило, с какой преувеличенной осторожностью я вновь опустил девушку в могилу.
Я сжал кулак и стал ударять им по другой руке. Наконец, остановившись, подошел к телу Диксон, столкнул его в яму. Обеих забросал землей.
* * *
У ворот «Гринхейвена» горела только одна маленькая лампочка возле стоянки, примерно на расстоянии полуквартала от стены, окружающей здание. Охранника видно не было. Я вспотел. Дважды мне пришлось пригнуться, когда по улице проезжали полицейские машины, и каждый раз, услышав звук сирены, я вздрагивал.
Теперь Артур Траммел знал, что я разобрался в его трюках. Мое бегство через драпировки в «Комнате истины» подскажет ему, что я видел, как он пользовался своим потайным входом, и что мне известен его обман с магнитофонными записями. Он конечно же уже созвал всех полицейских из всех округов. А это означало, что меня будет искать еще больше патрульных машин, чем это было раньше.
Среди автомобилей на стоянке я отыскал «крайслер»-купе с поднятым верхом и именем Линетт Николс на регистрационной карточке, прикрепленной к ветровому стеклу. Залез на заднее сиденье и стал ждать.
Когда же увидел ее идущей по площадке, в первую секунду усомнился, что это она. На Лин был рыжевато-коричневый костюм вместо белого медицинского облачения. Но затем в тусклом свете разглядел ее лицо, узнал и пригнулся, чтобы не попасть в поле ее зрения.
Туфли поскрипывали по гравию, психиаторша что-то тихонько напевала. Села в машину, захлопнула дверцу. Но, по-видимому, услышала, как я выпрямляюсь за ее спиной, потому что открыла рот, чтобы закричать. Я тут же прикрыл его правой рукой, а левой схватил женщину за плечо, так чтобы не смогла убежать.
И все-таки она попыталась вырваться. Тогда я быстро заговорил:
— Не бойтесь. Я ничего вам не сделаю. Только хочу с вами поговорить, вот и все. Не причиню никакого зла.
Она замерла, но тело ее оставалось напряженным.
— У меня не было другого способа приблизиться к вам и поговорить, а это очень важно. Я Шелл Скотт, но не сумасшедший, и в первую очередь должен убедить в этом вас. Еще мне надо знать наверное, что вы не закричите и не убежите, понятно?
Спустя несколько секунд Лин расслабилась и кивнула. Ее губы, прижатые к моей ладони, обмякли.
— Сейчас отпущу вас, только не кричите. — Я сделал паузу, затем добавил: — Еще вчера вечером пытался вам сказать, что доктор Вулф и сестра Диксон занимаются здесь, в «Гринхейвене», абортами. Так вот, они убили девушку.
Я отнял руку. Одно мгновение она не шевелилась, потом медленно повернулась, и ее большие темные глаза уставились на меня. Губы приоткрылись, Лин тяжело дышала.
— Не пугайтесь. Мне просто нужна некоторая помощь.
Она облизала губы и наконец заговорила:
— Я не собираюсь кричать. Только дайте мне минутку, чтобы прийти в себя, мистер Скотт.
— Пожалуйста, сколько угодно.
Она сидела, повернувшись, на переднем сиденье, все еще тяжело дышала и смотрела прямо на меня. А в тусклом свете, с мягкими тенями на лице казалась еще более очаровательной, чем прежде. Наконец сглотнула слюну и попыталась улыбнуться.
— Не представляю себе, что смогла бы убежать, даже если бы очень захотела. Можете пересесть ко мне вперед.
Я перелез через спинку сиденья.
Лин тихо спросила:
— Вы что-то сказали про убитую девушку? Будто бы она погибла в «Гринхейвене» после аборта?
— Да, прелестная молоденькая девушка по имени Фелисити Гиффорд, та, о которой я спрашивал вас в воскресенье вечером. Приехала сюда, чтобы сделать аборт, но погибла не от этого. Ее убили!
Лин раскрыла рот и некоторое время молчала.
— Убили? — проговорила наконец.
— С помощью цианистого калия. Я только что долго смотрел на нее. А если вам приходилось когда-нибудь видеть человека, умершего от отравления цианистым калием, вы знаете, как он выглядит. Мне доводилось видеть, так что уверен, ее убили именно таким образом. А сейчас нахожусь здесь потому, что мне нужна информация от кого-нибудь, кто хорошо знает «Гринхейвен». И лучше всего — от вас. Ни Вулф, ни Диксон уже ничего сказать не могут. Оба мертвы.
— Оба? — ахнула она. — Почему вы говорите, что и Диксон мертва?
— Я уже дважды извлекал из земли ее тело. Не торопитесь делать заключения. Это не я ее убил. Думаю, ее убил тип по имени Артур Траммел.
Лин облизала губы, уставясь на меня, и снова сглотнула.
— Позвольте задать вам вопрос и, пожалуйста, ответьте мне честно, — попросил я. — Не считаете ли вы, что у меня наступают моменты просветления, когда я говорю разумно и произвожу впечатление нормального человека? Или, может быть, вы считаете, что я вообще нормален?
Она хотела заговорить, но я ее прервал:
— Подождите минуту! Дайте мне честный ответ. Если вы боитесь, что в любой момент я начну хихикать, рычать и превращаться из доктора Джекила в мистера Хайда, станет понятно, что вы не будете меня внимательно слушать.
— Я скажу вам правду, мистер Скотт.
— Шелл. Просто Шелл. Так что я, по-вашему, ненормальный?
— По правде говоря, я не уверена, мистер... Шелл. — Лин пристально посмотрела на меня. — А можно вам задать несколько вопросов?
— О'кей, только побыстрее.
— Почему побыстрее?
— Если сюда забредут полицейские, меня пристрелят.
— О! — Она нахмурилась. — Они патрулируют здесь всю ночь. Ладно, постараюсь побыстрее. Первый вопрос. Что вы будете делать, если я вылезу из машины?
— Брошусь бежать.
— За мной?
— Нет, просто побегу как дурак, — быстро и подальше. Если вы уйдете, мне тут нечего делать.
— Второй вопрос. Почему вы напали на полицейских?
— Если вы понимаете, что я не сумасшедший, у вас хватит здравого смысла самой на это ответить. — Я улыбнулся. — Кроме того, готов поспорить, что вы не испытывали большой симпатии к этим парням. Сержанта Медоуса я стукнул за вас.
Лин улыбнулась. Все идет хорошо, подумал я. У нее была самая очаровательная улыбка, какую мне когда-либо приходилось встречать. Даже лучше, чем у Джо.
— И третий вопрос. Вы действительно считаете, что я могу поверить, будто доктор Вулф собирался вас убить?
— Этот шприц был наполнен. Если кто-то — а пять из восьми, что это была Диксон, — выливший содержимое и положивший шприц на место, все сделал в спешке, в стеклянной части шприца должны остаться следы. Для анализа, во всяком случае, достаточно. Если там был не яд, я сдаюсь. Но готов спорить, там окажется цианистый калий.
Следующий вопрос был задан медленнее:
— Вы сказали, что это Артур Траммел убил мисс Диксон. Но он важное лицо, уважаемое...
— Не мной.
— ...и хорошо известное. У вас есть доказательства против него?
Я сказал правду:
— Никаких. Пока никаких. Если бы у нас было время, я перечислил бы один за другим десять пунктов, которые, думаю, убедили бы вас в моей правоте. Сейчас у меня нет времени.
Она глубоко вздохнула и ничего не ответила.
— Тогда важный вопрос. Мы можем уехать отсюда? Немного подальше от полицейских?
Она повернула ключ в замке зажигания.
— Сядьте на пол.
Я соскользнул с сиденья на пол, а она вывела машину на улицу и повернула налево. Спустя несколько минут припарковалась и сказала:
— Мы можем разговаривать в машине или войти внутрь, — и указала через окно на заведение с вывеской «Терри». — Это маленький бар, обычно в это время там не бывает многолюдно.
— Давайте войдем.
«Терри» был пуст, если не считать бармена и парочки, сидящей за стойкой.
Мы прошли в одну из кабинок, освещенную свечой, которую я задул. Без фонарика или каких-то особенно хорошо видящих глаз в сидящем здесь человеке было трудно узнать Шелла Скотта, тем более в таком похоронном одеянии.
Я заказал себе бурбон с водой, а для Лин шотландское виски с содовой и начал рассказ с того момента, как приступил к розыскам Фелисити. Время от времени Лин перебивала меня, задавая вопросы, которые я назвал бы наводящими.
Один раз поинтересовалась:
— Девушка была в «Гринхейвене» целый день?
— Больше. Ей позвонили по телефону в пятницу вечером, и, вероятно, сразу после этого она уехала. Скорее всего, до рассвета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28