И это исходило от лица, которое было частью того механизма, который и спровоцировал эту ситуацию. Это звучало так, как будто убийца собственных родителей просил о снисхождении на том основании, что он-де сирота.
– Что вы хотите? Я должен был поддерживать игру, пока видел возможность выкрутиться. Когда моя дочь Леора услышала, что кто-то говорит на иврите, она подумала, что приехали гости из Израиля, и спустилась вниз по лестнице. Но затем, услышав мой гневный голос, быстро поднялась назад.
– Мы хотим, чтобы ты остановил книгу, – сказал Аралех.
– Этого я от тебя не ожидал, – вставил свое слово Орен.
Аралех зло посмотрел на него, будто говоря: «Не зли нашу добычу!»
– Это зависит не только от меня, – сказал я. – Кроме того, книга уже напечатана и может быть поставлена в магазины в любой момент.
– Какой тираж книги? – хотел знать Аралех. – Ты должен остановить ее выход.
– Это не так просто. Я тянул время.
– Ты же знаешь, что деньги не играют роли, – сказал Орен. – Мы скомпенсируем все расходы и возможную неполученную прибыль – это ты тоже знаешь.
– Мне нужно поговорить с разными людьми. Мне на это нужно время.
Они обменялись взглядами. – Позвони мне в консульство в Торонто, – сказал Орен. – Я жду там твоего звонка завтра до полудня.
– О'кей. Я закрыл дверь. Они спустились к своему красному «Шевроле-Кэвелир» с номером из Квебека. Немного посидев в машине, они отъехали. Я знал, что у меня осталось мало времени. Я ждал, что в любой момент к двери приступит группа захвата.
В глазах Беллы я увидел неприкрытый страх. Я знал, что она боится не за себя, а за своего глупого мужа, который снова впутался в историю. Я засунул все необходимое в свой «дипломат» и присел, чтобы обдумать свой следующий шаг. После короткого анализа я пришел к выводу, что они не будут штурмовать мою квартиру именно сейчас. Они подождут, чтобы проверить, есть ли у меня защитный механизм, который заработает после их наглого визита. Они же не хотели, чтобы их взяли с поличным.
Я решил исчезнуть ровно в полночь. Мне надо было пойти куда-то, где постоянно дежурят полицейские. Но полицейский участок не годился. Мне нужно было поехать в аэропорт. Он работает 24 часа в сутки и там всегда есть полиция. Оттуда я смогу позвонить людям, которых я знаю, и попытаюсь покинуть город как можно быстрее. Я думал, что самое безопасное для меня место – у издателя. В конце концов, в этом деле он был моим партнером.
В полночь я спустился к машине и поехал. За мной следовали маленький серый автомобиль и большой развозной фургон без окон. Я провел несколько маневров, чтобы оторваться от них. Мне это удалось – ведь я знал местность лучше их. Я приехал прямо в аэропорт и пошел в отделение RCMP.
Я недолго побеседовал с унтер-офицером, сказав ему, что меня преследуют агенты Моссад. Он пообещал проинформировать всех полицейских в аэропорту, которые должны были регулярно присматривать за мной. Авиарейсов не было до следующего утра, значит, ночь мне нужно было провести в аэропорту.
Я позвонил Белле и сказал, что все в порядке, а затем Клеру, чтобы рассказать ему о случившемся. Нельсона Дусе не было дома, и поэтому я позвонил Джеку Стоддарту. От него я ожидал, что он что-то предпримет, или хотя бы выразит свою озабоченность, но не произошло ни того, ни другого. Он только сказал мне, что все будет в порядке, и что он ждет меня завтра в бюро.
В семь часов утра взлетел мой самолет. Из-за тумана посадка в Торонто несколько затянулась. Как только мы были на земле, я взял такси и после дикой скачки добрался до издательства.
У Стоддарта мне пришлось немного подождать. Наконец пришел один человек, которому я смог рассказать, что произошло. Моссад шел по нашему следу и готовил меры, чтобы остановить книгу. Во время разговора один на один с Стоддартом я чувствовал себя обязанным указать ему на возможность выхода из этой ситуации. Я сказал ему, что если он хочет бросить эту затею, то Моссад, чей представитель Орен Рифф как раз ждал моего звонка в консульстве Израиля в Торонто, с избытком компенсируют его убытки.
Джек ответил, что издательская деятельность для него не только дело денег, но и дело принципа. Он не собирается выходить из игры: книга выйдет, что бы ни произошло.
Анхель Герра, представитель Стоддарта по связям с прессой, созвал за это время маленькую группу репортеров самых больших газет и телевидения. Они ждали меня в конференц-зале. Им дали краткое резюме моей книги. О последних событиях было проинформировано и американское издательство «St. Martinґs Press». Они хотели ускорить темпы изготовления книги. Стоддарт решил тут же развести по магазинам те семнадцать тысяч готовых экземпляров, что лежали у него на складе. У них была система поставок книг в магазины без заказа. Книготорговцы получали новую книгу на условиях комиссии, чем достигалось быстрое распространение.
Билл Ханна, который был ответственен за лицензии, также заключил договор с английским издательством «Bloomsbury». «St. Martinґs Press», который должен был снабдить англичан экземплярами, правда, еще сам не напечатал книг, поэтому нужно было подождать, пока книга не выйдет в Канаде и в США.
Я позвонил Белле, которая сказала, что из Израиля нам звонила Рина. Рина была одной из самых лучших подруг Беллы. Она сказала, что она, ее муж Хези и еще несколько наших друзей на следующий день приедут в Оттаву, чтобы попытаться предотвратить появление книги. Белла сказала Рине, что ее усилия напрасны. Невероятно, что они достигнут успеха там, где это не удалось ей, моей жене. Позже, когда Орен позвонил ей и попросил меня к телефону, она сказала ему, что он должен передать своим друзьям в Израиле, чтобы они не посылали всех наших друзей в такое дурацкое путешествие. Орен сделал вид, что он об этом ничего не знал. Но она так «наехала» на него, что он дал отбой всей акции.
В это время я сидел у Стоддарта и чувствовал себя совсем беспомощным. Я почти ощущал близкое присутствие групп Моссад, но не мог говорить с Эфраимом или еще кем-то. Вокруг меня было слишком много глаз и ушей.
Как раз, когда я хотел пойти в конференц-зал, пришел факс от адвоката Джоэля Голдберга из адвокатского бюро «Гудмен и Карр» о том, что они по поручению Государства Израиль добились судебного определения об обеспечении иска. Мне предписывалось молчать о содержании книги, пока вопрос не будет окончательно решен судом. На меня натягивали намордник, и впервые в истории Канады иностранное государство блокировало выход книги, причем до того, как хоть один экземпляр покинул склады в Канаде и до того, как представители закона в Канаде получили возможность увидеть эту книгу, если, конечно, им не подкинули украденный экземпляр. Те два факта, что на обложке стояла моя фамилия, и что это была документальная книга о Моссад, были достаточны, чтобы представить ее опасностью для Израиля.
Перед тем, как в США были предприняты подобные юридические шаги, издательство «Сен-Мартин» успело отправить в американские книжные магазины 12 тысяч экземпляров моей книги. Не следовало долго ждать, пока Израиль не попытается остановить выход книги в США, так же как в Канаде.
Правительству Израиля с самого начала было ясно, что все эти попытки тщетны, и они вполне предвидели, что им не удастся выиграть. Но были и другие планы, совсем не связанные с судами. Как позднее стало известно израильской прессе, шеф Моссад требовал дать ему время, дабы он смог предпринять шаги к тому, чтобы остановить меня. Перед специальной комиссией Кнессета, которая занималась расследованием моего дела, он признал, что посылал людей в Канаду, чтобы убедить меня не публиковать книгу, и что мне напрасно предлагались деньги. После этого он решил использовать другие средства.
Намного позже, когда снова установилось спокойствие, Эфраим рассказал мне, как выглядели эти планы. Шеф хотел, чтобы юридические меры помешали мне высказываться в первые дни и отвечать на важные вопросы. Таким образом, он выигрывал достаточно времени, чтобы схватить меня и вывезти в Израиль. Они исходили из того предположения, что, все равно, как бы велик не был ущерб от моего киднеппинга для официальных взаимоотношений, этот ущерб будет намного меньше того вреда, который я смогу нанести, получив возможность высказаться перед телевидением и прессой. И в моей книге их беспокоило больше разоблачение их личных действий и поведения, чем раскрытие пресловутых государственных тайн.
Шеф совсем не принимал во внимание возможность полного игнорирования меня и моей книги. Частично потому, что на одной встрече начальников отделов Эфраим сказал, что игнорировать меня будет только пустой тратой времени, потому что я включил в книгу различные документы. Напротив, схватить меня и вывезти в Израиль не представлялось для них невозможным заданием. Он указал также на то, что вопросник, который я перевел с иврита, содержит такие сведения о сирийской армии, которых не могло быть ни у кого, кроме Моссад или самих сирийских военных.
Салли Тиндел, секретарь Анхеля, пошла к ожидавшим журналистам, чтобы собрать назад розданный им письменный информационный материал, включая краткое резюме книги. К моему удивлению, журналисты безоговорочно вернули бумаги. Мы провели короткую пресс-конференцию, во время которой я не мог сказать много, лишь то, что я думаю, что книга важна и должна быть опубликована.
В США Моссад действовал точно так же и подал там иск о запрете сдачи тиража книги. Это там также было неслыханно. Но реакция в США была намного громче и жестче, чем в Канаде. Стало ясно, что американцы куда больше ценят свою свободу слова, чем канадцы. После того, как на меня натянули намордник, против меня во всем мире началась кампания травли.
Судебное определение об обеспечении иска в США было отменено в течение 24 часов. Но до этого времени были уже распроданы все двенадцать тысяч экземпляров и книготорговцы требовали дополнительных поставок. Цифры продажи книги побили все рекорды, но одновременно было запрещено говорить об ее содержании. В Торонто я постоянно менял свое место пребывания и взвешивал каждый свой следующий шаг, но ни с кем об этом не говорил. В первый день меня под свое крылышко приняли конные полицейские. Они приступили к делу с решительностью людей, которые знали, что они ходят. Вечером было решено вернуть меня назад в Оттаву, где легче было защитить меня и мою семью якобы как «решение вопроса всем пакетом», как они думали. Мы поехали в Оттаву и остановились в полицейском участке Непина, где оба мои несколько смущенные офицеры RCMP обратились к дежурным полицейским, сказав, что руководство Королевской Канадской Конной Полиции решило, что охранять меня является задачей полиции Непина, и передали меня им.
Мне сказали, что это решение было принято во время нашей поездки в Оттаву. Они думали, Моссад не решится проводить силовую акцию в Канаде, и поэтому не было необходимости постоянно охранять меня.
Здесь я не мог ничего изменить. Полицейский дал мне свою карточку и сказал, что если возникнут проблемы, я могу позвонить ему всегда и отовсюду. Итак, это оставляло меня и мою семью в основном под защитой полицейского участка городка Непин, где полицейские несколько магазинных краж считали гигантской волной преступности. Это меня не особо утешало.
Белла была шокирована, снова увидев меня, потому что она хорошо знала, в чем дело. Она тоже думала, что дома, под охраной лишь местной полиции мне находиться очень опасно. На следующее утро я поехал на вокзал и запрыгнул в поезд, как только он подъехал. После обеда я уже был в Торонто и двинулся прямо к издательству «Стоддарт».
Буря в средствах массовой информации усиливалась. Я давал интервью телевидению, а по телефону – для радио. Самым дальним местом, из которого со мной связывались, был австралийский Сидней, самым близким – еврейская пресса в Торонто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
– Что вы хотите? Я должен был поддерживать игру, пока видел возможность выкрутиться. Когда моя дочь Леора услышала, что кто-то говорит на иврите, она подумала, что приехали гости из Израиля, и спустилась вниз по лестнице. Но затем, услышав мой гневный голос, быстро поднялась назад.
– Мы хотим, чтобы ты остановил книгу, – сказал Аралех.
– Этого я от тебя не ожидал, – вставил свое слово Орен.
Аралех зло посмотрел на него, будто говоря: «Не зли нашу добычу!»
– Это зависит не только от меня, – сказал я. – Кроме того, книга уже напечатана и может быть поставлена в магазины в любой момент.
– Какой тираж книги? – хотел знать Аралех. – Ты должен остановить ее выход.
– Это не так просто. Я тянул время.
– Ты же знаешь, что деньги не играют роли, – сказал Орен. – Мы скомпенсируем все расходы и возможную неполученную прибыль – это ты тоже знаешь.
– Мне нужно поговорить с разными людьми. Мне на это нужно время.
Они обменялись взглядами. – Позвони мне в консульство в Торонто, – сказал Орен. – Я жду там твоего звонка завтра до полудня.
– О'кей. Я закрыл дверь. Они спустились к своему красному «Шевроле-Кэвелир» с номером из Квебека. Немного посидев в машине, они отъехали. Я знал, что у меня осталось мало времени. Я ждал, что в любой момент к двери приступит группа захвата.
В глазах Беллы я увидел неприкрытый страх. Я знал, что она боится не за себя, а за своего глупого мужа, который снова впутался в историю. Я засунул все необходимое в свой «дипломат» и присел, чтобы обдумать свой следующий шаг. После короткого анализа я пришел к выводу, что они не будут штурмовать мою квартиру именно сейчас. Они подождут, чтобы проверить, есть ли у меня защитный механизм, который заработает после их наглого визита. Они же не хотели, чтобы их взяли с поличным.
Я решил исчезнуть ровно в полночь. Мне надо было пойти куда-то, где постоянно дежурят полицейские. Но полицейский участок не годился. Мне нужно было поехать в аэропорт. Он работает 24 часа в сутки и там всегда есть полиция. Оттуда я смогу позвонить людям, которых я знаю, и попытаюсь покинуть город как можно быстрее. Я думал, что самое безопасное для меня место – у издателя. В конце концов, в этом деле он был моим партнером.
В полночь я спустился к машине и поехал. За мной следовали маленький серый автомобиль и большой развозной фургон без окон. Я провел несколько маневров, чтобы оторваться от них. Мне это удалось – ведь я знал местность лучше их. Я приехал прямо в аэропорт и пошел в отделение RCMP.
Я недолго побеседовал с унтер-офицером, сказав ему, что меня преследуют агенты Моссад. Он пообещал проинформировать всех полицейских в аэропорту, которые должны были регулярно присматривать за мной. Авиарейсов не было до следующего утра, значит, ночь мне нужно было провести в аэропорту.
Я позвонил Белле и сказал, что все в порядке, а затем Клеру, чтобы рассказать ему о случившемся. Нельсона Дусе не было дома, и поэтому я позвонил Джеку Стоддарту. От него я ожидал, что он что-то предпримет, или хотя бы выразит свою озабоченность, но не произошло ни того, ни другого. Он только сказал мне, что все будет в порядке, и что он ждет меня завтра в бюро.
В семь часов утра взлетел мой самолет. Из-за тумана посадка в Торонто несколько затянулась. Как только мы были на земле, я взял такси и после дикой скачки добрался до издательства.
У Стоддарта мне пришлось немного подождать. Наконец пришел один человек, которому я смог рассказать, что произошло. Моссад шел по нашему следу и готовил меры, чтобы остановить книгу. Во время разговора один на один с Стоддартом я чувствовал себя обязанным указать ему на возможность выхода из этой ситуации. Я сказал ему, что если он хочет бросить эту затею, то Моссад, чей представитель Орен Рифф как раз ждал моего звонка в консульстве Израиля в Торонто, с избытком компенсируют его убытки.
Джек ответил, что издательская деятельность для него не только дело денег, но и дело принципа. Он не собирается выходить из игры: книга выйдет, что бы ни произошло.
Анхель Герра, представитель Стоддарта по связям с прессой, созвал за это время маленькую группу репортеров самых больших газет и телевидения. Они ждали меня в конференц-зале. Им дали краткое резюме моей книги. О последних событиях было проинформировано и американское издательство «St. Martinґs Press». Они хотели ускорить темпы изготовления книги. Стоддарт решил тут же развести по магазинам те семнадцать тысяч готовых экземпляров, что лежали у него на складе. У них была система поставок книг в магазины без заказа. Книготорговцы получали новую книгу на условиях комиссии, чем достигалось быстрое распространение.
Билл Ханна, который был ответственен за лицензии, также заключил договор с английским издательством «Bloomsbury». «St. Martinґs Press», который должен был снабдить англичан экземплярами, правда, еще сам не напечатал книг, поэтому нужно было подождать, пока книга не выйдет в Канаде и в США.
Я позвонил Белле, которая сказала, что из Израиля нам звонила Рина. Рина была одной из самых лучших подруг Беллы. Она сказала, что она, ее муж Хези и еще несколько наших друзей на следующий день приедут в Оттаву, чтобы попытаться предотвратить появление книги. Белла сказала Рине, что ее усилия напрасны. Невероятно, что они достигнут успеха там, где это не удалось ей, моей жене. Позже, когда Орен позвонил ей и попросил меня к телефону, она сказала ему, что он должен передать своим друзьям в Израиле, чтобы они не посылали всех наших друзей в такое дурацкое путешествие. Орен сделал вид, что он об этом ничего не знал. Но она так «наехала» на него, что он дал отбой всей акции.
В это время я сидел у Стоддарта и чувствовал себя совсем беспомощным. Я почти ощущал близкое присутствие групп Моссад, но не мог говорить с Эфраимом или еще кем-то. Вокруг меня было слишком много глаз и ушей.
Как раз, когда я хотел пойти в конференц-зал, пришел факс от адвоката Джоэля Голдберга из адвокатского бюро «Гудмен и Карр» о том, что они по поручению Государства Израиль добились судебного определения об обеспечении иска. Мне предписывалось молчать о содержании книги, пока вопрос не будет окончательно решен судом. На меня натягивали намордник, и впервые в истории Канады иностранное государство блокировало выход книги, причем до того, как хоть один экземпляр покинул склады в Канаде и до того, как представители закона в Канаде получили возможность увидеть эту книгу, если, конечно, им не подкинули украденный экземпляр. Те два факта, что на обложке стояла моя фамилия, и что это была документальная книга о Моссад, были достаточны, чтобы представить ее опасностью для Израиля.
Перед тем, как в США были предприняты подобные юридические шаги, издательство «Сен-Мартин» успело отправить в американские книжные магазины 12 тысяч экземпляров моей книги. Не следовало долго ждать, пока Израиль не попытается остановить выход книги в США, так же как в Канаде.
Правительству Израиля с самого начала было ясно, что все эти попытки тщетны, и они вполне предвидели, что им не удастся выиграть. Но были и другие планы, совсем не связанные с судами. Как позднее стало известно израильской прессе, шеф Моссад требовал дать ему время, дабы он смог предпринять шаги к тому, чтобы остановить меня. Перед специальной комиссией Кнессета, которая занималась расследованием моего дела, он признал, что посылал людей в Канаду, чтобы убедить меня не публиковать книгу, и что мне напрасно предлагались деньги. После этого он решил использовать другие средства.
Намного позже, когда снова установилось спокойствие, Эфраим рассказал мне, как выглядели эти планы. Шеф хотел, чтобы юридические меры помешали мне высказываться в первые дни и отвечать на важные вопросы. Таким образом, он выигрывал достаточно времени, чтобы схватить меня и вывезти в Израиль. Они исходили из того предположения, что, все равно, как бы велик не был ущерб от моего киднеппинга для официальных взаимоотношений, этот ущерб будет намного меньше того вреда, который я смогу нанести, получив возможность высказаться перед телевидением и прессой. И в моей книге их беспокоило больше разоблачение их личных действий и поведения, чем раскрытие пресловутых государственных тайн.
Шеф совсем не принимал во внимание возможность полного игнорирования меня и моей книги. Частично потому, что на одной встрече начальников отделов Эфраим сказал, что игнорировать меня будет только пустой тратой времени, потому что я включил в книгу различные документы. Напротив, схватить меня и вывезти в Израиль не представлялось для них невозможным заданием. Он указал также на то, что вопросник, который я перевел с иврита, содержит такие сведения о сирийской армии, которых не могло быть ни у кого, кроме Моссад или самих сирийских военных.
Салли Тиндел, секретарь Анхеля, пошла к ожидавшим журналистам, чтобы собрать назад розданный им письменный информационный материал, включая краткое резюме книги. К моему удивлению, журналисты безоговорочно вернули бумаги. Мы провели короткую пресс-конференцию, во время которой я не мог сказать много, лишь то, что я думаю, что книга важна и должна быть опубликована.
В США Моссад действовал точно так же и подал там иск о запрете сдачи тиража книги. Это там также было неслыханно. Но реакция в США была намного громче и жестче, чем в Канаде. Стало ясно, что американцы куда больше ценят свою свободу слова, чем канадцы. После того, как на меня натянули намордник, против меня во всем мире началась кампания травли.
Судебное определение об обеспечении иска в США было отменено в течение 24 часов. Но до этого времени были уже распроданы все двенадцать тысяч экземпляров и книготорговцы требовали дополнительных поставок. Цифры продажи книги побили все рекорды, но одновременно было запрещено говорить об ее содержании. В Торонто я постоянно менял свое место пребывания и взвешивал каждый свой следующий шаг, но ни с кем об этом не говорил. В первый день меня под свое крылышко приняли конные полицейские. Они приступили к делу с решительностью людей, которые знали, что они ходят. Вечером было решено вернуть меня назад в Оттаву, где легче было защитить меня и мою семью якобы как «решение вопроса всем пакетом», как они думали. Мы поехали в Оттаву и остановились в полицейском участке Непина, где оба мои несколько смущенные офицеры RCMP обратились к дежурным полицейским, сказав, что руководство Королевской Канадской Конной Полиции решило, что охранять меня является задачей полиции Непина, и передали меня им.
Мне сказали, что это решение было принято во время нашей поездки в Оттаву. Они думали, Моссад не решится проводить силовую акцию в Канаде, и поэтому не было необходимости постоянно охранять меня.
Здесь я не мог ничего изменить. Полицейский дал мне свою карточку и сказал, что если возникнут проблемы, я могу позвонить ему всегда и отовсюду. Итак, это оставляло меня и мою семью в основном под защитой полицейского участка городка Непин, где полицейские несколько магазинных краж считали гигантской волной преступности. Это меня не особо утешало.
Белла была шокирована, снова увидев меня, потому что она хорошо знала, в чем дело. Она тоже думала, что дома, под охраной лишь местной полиции мне находиться очень опасно. На следующее утро я поехал на вокзал и запрыгнул в поезд, как только он подъехал. После обеда я уже был в Торонто и двинулся прямо к издательству «Стоддарт».
Буря в средствах массовой информации усиливалась. Я давал интервью телевидению, а по телефону – для радио. Самым дальним местом, из которого со мной связывались, был австралийский Сидней, самым близким – еврейская пресса в Торонто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57