Возможно, окружающий лес для них был еще более страшен.
– Здесь лошадки, - доложил он. - С виду целы.
– Приведите их, - приказал Борн, не меняя позы. - Поможете сесть в седло. И побыстрее.
Сварог опять заволновался:
– Борн, вы ранены?
– Типа того. Шевелитесь, граф. Надо выбираться отсюда. Теперь это очень дурное место. Нельзя здесь долго… - Говорил он тихо, отрывистыми фразами.
Сварог, прихрамывая, отправился выполнять распоряжение. Сначала кони вроде не узнали его, шарахнулись. Когда же он успокоил и привел лошадок, Борн опять смотрел на то место, где совсем недавно находился колдун Ногудар.
– Надо было бы похоронить его по-человечески, - ни к кому не обращаясь, с тоской проговорил он. - Но после удара «трубкой Симаргла» обычно нечего хоронить… Дурак я, дурак… - Он едва слышно всхлипнул.
Сварог обернулся. Действительно, площадка вокруг бывшего обиталища странного камня была равномерно выжжена, как из огнемета, хотя огня и дыма не было. И не было никаких следов запутавшегося колдуна.
– Привели коней? - вновь повелительно спросил Борн, словно сам не видел.
– Д-да.
– Отлично. Помогите мне.
Сварог помог Борну подняться. Штурман едва стоял на ногах, но ранен ли он или просто обессилел после дуэли, понять было невозможно. Крови, по крайней мере, видно не было. Хотя - кто эти магические удары разберет…
– Быстрее по коням. Надо торопиться.
– Слушайте, Борн… Магар… Вы действительно ранены?
– Хуже, граф, - слабо улыбнувшись, штурман посмотрел в глаза Сварогу. И сказал напряженным, неестественным голосом: - Много хуже. Я убит.
Глава шестая ВСЕ ЕЩЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ
Борн сидел в седле неподвижно, прямо, будто аршин проглотил, лишь время от времени давая уставшей лошадке шенкеля. Обеспокоенный Сварог догнал, заглянул в лицо.
– Вы серьезно?
– Совершенно, - ответил штурман. - Рана смертельная. Остальное - вопрос времени.
Его тряхнуло на ухабе, он поморщился и замолчал.
Около часа они пробирались по лесу. И хоть бы одна птица вылетела из-под копыт, хоть бы один зверь шарахнулся в сторону.
Сварогу казалось, что равнина и дорога на Фир Норт находятся в противоположном направлении, но он молчал. Молчал и не знал, что делать. Не к месту лезла в голову Лазурная Дева, фея смерти…
– Здесь поблизости есть избушка, - наконец сообщил Борн. - Кони должны отдохнуть, иначе им конец. А нам надо поговорить. Ага, вот она. Никого. Хотя все наши знают это место…
Они выехали на пригорок, залитый безмятежным солнечным светом, и увидели небольшой домик. В домике явно никого не было.
– Видимо, поехали другой дорогой, - сказал Сварог без всякой уверенности. Ведь отголоски дружеской беседы Борна-Магара и Ногудара слышны были наверняка на многие лиги окрест, капитан должен был сообразить. Но колдун говорил, что только двое теперь знают о поиске навьев…
– Видимо, - легко согласился Борн, подумав, очевидно, о том же самом. - Помогите мне сойти.
Сварог спешился, подставил руку, помог соскочить. Привязал поводья к покосившейся железной ограде. Каменный домик выглядел вполне прилично, если не считать пустых оконных проемов. Борн снял с седла свой мешок и, по-прежнему шагая прямо, на негнущихся ногах, двинулся в дом. Бросил через плечо:
– Накормите коней. Сварог торопливо нацепил лошадкам на морды торбы с овсом - за время похода он уже успел обучиться этому нехитрому делу. Но кони не торопились хрупать, тяжело поводя боками, все в мыле. Сварог ощущал, что вся его одежда пропитана липким и вонючим конским потом. «А ведь ни в одном мушкетерском романе про это ни строчки», - некстати подумал он и отогнал дурацкую мысль. Не о том надо думать. Нужно решать, как спасти Борна… Он послушал окружающую тишину, потом зашел в дом. Поставил топор у порога и отметил про себя, что уже начинает привыкать к этому - словно фуражку снимал в прихожей.
Борн сидел на полу, в пыли, привалившись спиной к стене, вынимал одной рукой из мешка какие-то непонятные штуки. Одни попросту отбрасывал, другие тщательно разбивал рукоятью меча. Сварог закурил и какое-то время молча наблюдал за ним. Теплилась надежда, что все это не всерьез - насчет смерти. Борн выглядел как обычно, только бледности прибавилось да тело явно плохо слушается руля. А как бы вы, интересно, себя чувствовали - после поединка один на один с магом?…
– Ну, вот и все, - сказал Борн, отбрасывая пустой мешок. - Не обижайтесь, что ничего не оставляю вам, вы все равно не сумели бы этим пользоваться. Коня, понятное дело, возьмете. Трудно вам будет выбираться отсюда в одиночку, да что поделать.
– Послушайте, я не могу поверить…
– И тем не менее, - вздохнул Борн. - Никто не может быть полностью неуязвимым. Даже лар. Особенно в стычке с другим ларом. Хотя я, кажется, лицом в грязь не ударил, а?
Но Сварог шутку не воспринял, и Борн тоже перестал улыбаться. Сказал очень серьезно:
– Задето не мое тело, граф. Поражена моя душа. А такие раны не лечатся. - Губы его были сухими и потрескавшимися, словно несколько дней у него во рту не было маковой росинки. - У меня есть немного времени, так что садитесь.
Сварог не шевелился. Он помолчал, ни о чем не думая, потом тихо спросил:
– Я чем-нибудь могу вам помочь, барон?
– Нет.
– Но вы…
– Сядьте, - властным голосом повторил штурман. - Нельзя отказывать умирающему. Сядьте и сидите спокойно. Слушайте. Мне нужно с вами о многом поговорить, о многом предупредить, а времени совсем мало… - Он неожиданно улыбнулся. - И потом, я так давно не беседовал ни с кем оттуда…
Не зная, что и делать, Сварог опустился на пол рядом с умирающим.
Некоторое время оба молчали. Солнце висело в зените, его лучи проникали сквозь окна и квадратами лежали на пыльном полу. Снаружи доносился умиротворяющий шелест листвы, а здесь умирал человек. Сварог сжал кулаки. Он был бессилен.
Борн откинулся затылком на стену, отдыхая.
– Вам нужно побыстрее выбираться отсюда. Опасно будет идти в Харлан через весь Ямурлак. Возвращайтесь в Пограничье той дорогой, по которой мы сюда шли. Переоденьтесь - у меня в седельной сумке есть костюм Вольного Топора. Изобретать и доставать вещи из воздуха не советую - погорите на деталях. «Божий любимчик» будет ждать еще три дня. Но если ни капитан, ни Блай не вернутся, то вот…
Негнущимися пальцами левой руки он стащил со среднего пальца правой перстень с каким-то темным камнем и причудливым узором вокруг. Протянул Сварогу. Сварог взял его, повертел, потом надел. «Господи, - вдруг подумалось ему, - сто лет назад на этом же пальце я носил перстень, который спер у меня Ордин на «Божьем любимчике»… Сто лет назад!…»
– Покажите второму штурману этот перстень, принимайте команду и ведите корабль в Харлан.
– А они послушают?
– Они послушают. Перстень имеет одну немаловажную особенность - его можно передать только добровольно, отнять или снять с мертвого нельзя, рас-сыплется… Кстати, и барон Дальг узнает вас по этому перстню. Вот он и есть человек Гаудина, так что при благополучном исходе дела вы без труда вернетесь к вашей заждавшейся челяди… Если все так и будет, побывайте у меня. Нужно будет выполнить… формальности. Там знают. А вы заберите из моей библиотеки одну книгу. Помните, я вам говорил? «Об искусстве игры в шакра-чатурандж и связи оной с искусством предска…».
Лицо его на миг исказила гримаса боли, глаза потемнели. Он пошевелился, устраиваясь поудобнее. Кожа приобрела землистый оттенок. Сварога вновь потянуло вскочить, что-то делать… но он отчетливо понимал, что сделать ничего нельзя. Можно только сидеть и слушать.
– Думается мне, что это очень важно, - не открывая глаз, продолжал Борн. - Вероятно, важнее, нежели все, что происходило на Таларе за последние три тысячи лет. Похоже, все еще только начинается. Серый Ферзь… Господи, неужели он пришел? Ох как не вовремя я… Ладно. Прочь риторику, как говорил… как говорит Зо. Будьте внимательны. Право же, лорд Сварог, жаль, что мы не встретились раньше.
– Я…
– Вам нужно спешить. Да, вот еще что. У меня будет пустячная просьба, совершенно личная. Когда доберетесь до относительно безопасных мест, наймите музыкантов, пусть сыграют как следует «Тенью жизнь промчалась». Лучше бы фогорошей - это такие бродячие музыканты, лихие ребята, со смычком в руке рождаются. Есть грешок за душой: любил пображничать по трактирам в годы молодые. - Он растянул бескровные губы в подобие улыбки и тихонько пропел: - «Гей, сдвинем чары! Трещат пожары, звенят клинки и мчатся скакуны…» Не забудете, если обернется удачно?
– Нет, - сказал Сварог. Ему было горько, такого никогда еще не случалось - чтобы человек, дравшийся бок о бок, уходил подобным образом, спокойно и буднично. Всегда была налаженная суматоха боя, пыль, жара, кишки наружу… Он понимал, что Борн уходит навсегда, и не мог найти слов - еще и оттого, что война была насквозь чужая, а все чародейство, о котором столько понаписано с придыханием и поклонением, на деле выглядит гораздо отвратительнее вывороченных кишок.
– Странно, - вслух подумал Борн и осторожно попробовал переменить позу. - Умирать - это, оказывается, очень необычно… Я многое перепробовал на своем веку, но еще ни разу не умирал… Я многое не успел… Возможно, вам, граф, повезет больше… Вы не слышали о ларах, которые пытаются покончить жизнь самоубийством?… Очень, знаете ли, сложный процесс… Вот черт, мысли разбегаются…
– Тогда, может быть…
– Молчите, не перебивайте. - Борн открыл глаза. - У вас впереди долгая дорога, граф… Постарайтесь не сворачивать, как Ногудар… Бедняга… О чем это я?…
Ах да… Если, граф, вам придется совсем туго, найдите человека, который знает ответы на многие вопросы… Он знает… да…
Голос становился все тише и неразборчивее, глаза потеряли блеск, их взгляд был устремлен куда-то в бесконечность, и Сварогу приходилось наклоняться к самым губам Борна, чтобы разобрать, что он говорит. Теперь, когда ему стало ясно, что ничего поправить уже нельзя, Сварог успокоился. Он просто слушал - просто выполнял последнюю волю умирающего… Вот только в душе была тоскливая, сосущая пустота.
– Кто знает? - очень тихо спросил он. - Где его искать?
На губах Борна выступила пена, он негромко, как-то по-детски всхлипывая, закашлялся. Глаза штурмана вновь закрылись. Сварог напряженно ждал. Наконец до его ушей донесся едва слышный ответ:
– Острова Твергор… Фалейский залив… у берегов Хелльстада…
– Знаю.
– Доберитесь туда… Если… Если больше будет некуда… На острове Ройл… Ройл, запомните… живет отшельник… бывший лар… профессор Магисте… Магистериума… Он сможет…
По телу штурмана Борна, лорда Магара, барона Нарта, прошла судорога, он выгнулся дугой, застучал пятками по полу, потом неожиданно, разом затих. Сварог подумал, что все, конец… Но Борн, не открывая глаз, вдруг сказал ясно и спокойно:
– Время пришло. Выйдите на минуту, лорд Сварог. Все. Как вы уже заметили, даже свои бренные останки нельзя оставлять в этом мире - особенно тем, кто много знает. Поэтому выйдите.
Помедлив, Сварог встал.
– Быстрее, времени совсем нет. Найдите книгу о шакра-чатурандж. И передавайте привет Бассу… И… И прощайте, милорд Сварог.
– Прощайте, милорд Магар.
На трясущихся ногах он вышел, ни разу не оглянувшись.
Встал спиной к двери. Вокруг царила оглушительная тишина - никаких птиц, белок, бурундуков, ни щебета, ни цоканья, ни жужжания насекомых, ничего живого. Только отдохнувшие кони хрупают овес…
Пора? Он заглянул в дверной проем.
Никого. Только одежда, еще повторившая очертания сидящего человека: кафтан из плотной ткани, прогнувшись в поясе, опирался на пыльные камни стены. Вот и все. Как не бывало хорошего человека, сгинувшего на маленькой неизвестной войне, И некогда горевать, да и не нужно это, если честно: никого еще не вернули на землю воплями и слезами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Здесь лошадки, - доложил он. - С виду целы.
– Приведите их, - приказал Борн, не меняя позы. - Поможете сесть в седло. И побыстрее.
Сварог опять заволновался:
– Борн, вы ранены?
– Типа того. Шевелитесь, граф. Надо выбираться отсюда. Теперь это очень дурное место. Нельзя здесь долго… - Говорил он тихо, отрывистыми фразами.
Сварог, прихрамывая, отправился выполнять распоряжение. Сначала кони вроде не узнали его, шарахнулись. Когда же он успокоил и привел лошадок, Борн опять смотрел на то место, где совсем недавно находился колдун Ногудар.
– Надо было бы похоронить его по-человечески, - ни к кому не обращаясь, с тоской проговорил он. - Но после удара «трубкой Симаргла» обычно нечего хоронить… Дурак я, дурак… - Он едва слышно всхлипнул.
Сварог обернулся. Действительно, площадка вокруг бывшего обиталища странного камня была равномерно выжжена, как из огнемета, хотя огня и дыма не было. И не было никаких следов запутавшегося колдуна.
– Привели коней? - вновь повелительно спросил Борн, словно сам не видел.
– Д-да.
– Отлично. Помогите мне.
Сварог помог Борну подняться. Штурман едва стоял на ногах, но ранен ли он или просто обессилел после дуэли, понять было невозможно. Крови, по крайней мере, видно не было. Хотя - кто эти магические удары разберет…
– Быстрее по коням. Надо торопиться.
– Слушайте, Борн… Магар… Вы действительно ранены?
– Хуже, граф, - слабо улыбнувшись, штурман посмотрел в глаза Сварогу. И сказал напряженным, неестественным голосом: - Много хуже. Я убит.
Глава шестая ВСЕ ЕЩЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ
Борн сидел в седле неподвижно, прямо, будто аршин проглотил, лишь время от времени давая уставшей лошадке шенкеля. Обеспокоенный Сварог догнал, заглянул в лицо.
– Вы серьезно?
– Совершенно, - ответил штурман. - Рана смертельная. Остальное - вопрос времени.
Его тряхнуло на ухабе, он поморщился и замолчал.
Около часа они пробирались по лесу. И хоть бы одна птица вылетела из-под копыт, хоть бы один зверь шарахнулся в сторону.
Сварогу казалось, что равнина и дорога на Фир Норт находятся в противоположном направлении, но он молчал. Молчал и не знал, что делать. Не к месту лезла в голову Лазурная Дева, фея смерти…
– Здесь поблизости есть избушка, - наконец сообщил Борн. - Кони должны отдохнуть, иначе им конец. А нам надо поговорить. Ага, вот она. Никого. Хотя все наши знают это место…
Они выехали на пригорок, залитый безмятежным солнечным светом, и увидели небольшой домик. В домике явно никого не было.
– Видимо, поехали другой дорогой, - сказал Сварог без всякой уверенности. Ведь отголоски дружеской беседы Борна-Магара и Ногудара слышны были наверняка на многие лиги окрест, капитан должен был сообразить. Но колдун говорил, что только двое теперь знают о поиске навьев…
– Видимо, - легко согласился Борн, подумав, очевидно, о том же самом. - Помогите мне сойти.
Сварог спешился, подставил руку, помог соскочить. Привязал поводья к покосившейся железной ограде. Каменный домик выглядел вполне прилично, если не считать пустых оконных проемов. Борн снял с седла свой мешок и, по-прежнему шагая прямо, на негнущихся ногах, двинулся в дом. Бросил через плечо:
– Накормите коней. Сварог торопливо нацепил лошадкам на морды торбы с овсом - за время похода он уже успел обучиться этому нехитрому делу. Но кони не торопились хрупать, тяжело поводя боками, все в мыле. Сварог ощущал, что вся его одежда пропитана липким и вонючим конским потом. «А ведь ни в одном мушкетерском романе про это ни строчки», - некстати подумал он и отогнал дурацкую мысль. Не о том надо думать. Нужно решать, как спасти Борна… Он послушал окружающую тишину, потом зашел в дом. Поставил топор у порога и отметил про себя, что уже начинает привыкать к этому - словно фуражку снимал в прихожей.
Борн сидел на полу, в пыли, привалившись спиной к стене, вынимал одной рукой из мешка какие-то непонятные штуки. Одни попросту отбрасывал, другие тщательно разбивал рукоятью меча. Сварог закурил и какое-то время молча наблюдал за ним. Теплилась надежда, что все это не всерьез - насчет смерти. Борн выглядел как обычно, только бледности прибавилось да тело явно плохо слушается руля. А как бы вы, интересно, себя чувствовали - после поединка один на один с магом?…
– Ну, вот и все, - сказал Борн, отбрасывая пустой мешок. - Не обижайтесь, что ничего не оставляю вам, вы все равно не сумели бы этим пользоваться. Коня, понятное дело, возьмете. Трудно вам будет выбираться отсюда в одиночку, да что поделать.
– Послушайте, я не могу поверить…
– И тем не менее, - вздохнул Борн. - Никто не может быть полностью неуязвимым. Даже лар. Особенно в стычке с другим ларом. Хотя я, кажется, лицом в грязь не ударил, а?
Но Сварог шутку не воспринял, и Борн тоже перестал улыбаться. Сказал очень серьезно:
– Задето не мое тело, граф. Поражена моя душа. А такие раны не лечатся. - Губы его были сухими и потрескавшимися, словно несколько дней у него во рту не было маковой росинки. - У меня есть немного времени, так что садитесь.
Сварог не шевелился. Он помолчал, ни о чем не думая, потом тихо спросил:
– Я чем-нибудь могу вам помочь, барон?
– Нет.
– Но вы…
– Сядьте, - властным голосом повторил штурман. - Нельзя отказывать умирающему. Сядьте и сидите спокойно. Слушайте. Мне нужно с вами о многом поговорить, о многом предупредить, а времени совсем мало… - Он неожиданно улыбнулся. - И потом, я так давно не беседовал ни с кем оттуда…
Не зная, что и делать, Сварог опустился на пол рядом с умирающим.
Некоторое время оба молчали. Солнце висело в зените, его лучи проникали сквозь окна и квадратами лежали на пыльном полу. Снаружи доносился умиротворяющий шелест листвы, а здесь умирал человек. Сварог сжал кулаки. Он был бессилен.
Борн откинулся затылком на стену, отдыхая.
– Вам нужно побыстрее выбираться отсюда. Опасно будет идти в Харлан через весь Ямурлак. Возвращайтесь в Пограничье той дорогой, по которой мы сюда шли. Переоденьтесь - у меня в седельной сумке есть костюм Вольного Топора. Изобретать и доставать вещи из воздуха не советую - погорите на деталях. «Божий любимчик» будет ждать еще три дня. Но если ни капитан, ни Блай не вернутся, то вот…
Негнущимися пальцами левой руки он стащил со среднего пальца правой перстень с каким-то темным камнем и причудливым узором вокруг. Протянул Сварогу. Сварог взял его, повертел, потом надел. «Господи, - вдруг подумалось ему, - сто лет назад на этом же пальце я носил перстень, который спер у меня Ордин на «Божьем любимчике»… Сто лет назад!…»
– Покажите второму штурману этот перстень, принимайте команду и ведите корабль в Харлан.
– А они послушают?
– Они послушают. Перстень имеет одну немаловажную особенность - его можно передать только добровольно, отнять или снять с мертвого нельзя, рас-сыплется… Кстати, и барон Дальг узнает вас по этому перстню. Вот он и есть человек Гаудина, так что при благополучном исходе дела вы без труда вернетесь к вашей заждавшейся челяди… Если все так и будет, побывайте у меня. Нужно будет выполнить… формальности. Там знают. А вы заберите из моей библиотеки одну книгу. Помните, я вам говорил? «Об искусстве игры в шакра-чатурандж и связи оной с искусством предска…».
Лицо его на миг исказила гримаса боли, глаза потемнели. Он пошевелился, устраиваясь поудобнее. Кожа приобрела землистый оттенок. Сварога вновь потянуло вскочить, что-то делать… но он отчетливо понимал, что сделать ничего нельзя. Можно только сидеть и слушать.
– Думается мне, что это очень важно, - не открывая глаз, продолжал Борн. - Вероятно, важнее, нежели все, что происходило на Таларе за последние три тысячи лет. Похоже, все еще только начинается. Серый Ферзь… Господи, неужели он пришел? Ох как не вовремя я… Ладно. Прочь риторику, как говорил… как говорит Зо. Будьте внимательны. Право же, лорд Сварог, жаль, что мы не встретились раньше.
– Я…
– Вам нужно спешить. Да, вот еще что. У меня будет пустячная просьба, совершенно личная. Когда доберетесь до относительно безопасных мест, наймите музыкантов, пусть сыграют как следует «Тенью жизнь промчалась». Лучше бы фогорошей - это такие бродячие музыканты, лихие ребята, со смычком в руке рождаются. Есть грешок за душой: любил пображничать по трактирам в годы молодые. - Он растянул бескровные губы в подобие улыбки и тихонько пропел: - «Гей, сдвинем чары! Трещат пожары, звенят клинки и мчатся скакуны…» Не забудете, если обернется удачно?
– Нет, - сказал Сварог. Ему было горько, такого никогда еще не случалось - чтобы человек, дравшийся бок о бок, уходил подобным образом, спокойно и буднично. Всегда была налаженная суматоха боя, пыль, жара, кишки наружу… Он понимал, что Борн уходит навсегда, и не мог найти слов - еще и оттого, что война была насквозь чужая, а все чародейство, о котором столько понаписано с придыханием и поклонением, на деле выглядит гораздо отвратительнее вывороченных кишок.
– Странно, - вслух подумал Борн и осторожно попробовал переменить позу. - Умирать - это, оказывается, очень необычно… Я многое перепробовал на своем веку, но еще ни разу не умирал… Я многое не успел… Возможно, вам, граф, повезет больше… Вы не слышали о ларах, которые пытаются покончить жизнь самоубийством?… Очень, знаете ли, сложный процесс… Вот черт, мысли разбегаются…
– Тогда, может быть…
– Молчите, не перебивайте. - Борн открыл глаза. - У вас впереди долгая дорога, граф… Постарайтесь не сворачивать, как Ногудар… Бедняга… О чем это я?…
Ах да… Если, граф, вам придется совсем туго, найдите человека, который знает ответы на многие вопросы… Он знает… да…
Голос становился все тише и неразборчивее, глаза потеряли блеск, их взгляд был устремлен куда-то в бесконечность, и Сварогу приходилось наклоняться к самым губам Борна, чтобы разобрать, что он говорит. Теперь, когда ему стало ясно, что ничего поправить уже нельзя, Сварог успокоился. Он просто слушал - просто выполнял последнюю волю умирающего… Вот только в душе была тоскливая, сосущая пустота.
– Кто знает? - очень тихо спросил он. - Где его искать?
На губах Борна выступила пена, он негромко, как-то по-детски всхлипывая, закашлялся. Глаза штурмана вновь закрылись. Сварог напряженно ждал. Наконец до его ушей донесся едва слышный ответ:
– Острова Твергор… Фалейский залив… у берегов Хелльстада…
– Знаю.
– Доберитесь туда… Если… Если больше будет некуда… На острове Ройл… Ройл, запомните… живет отшельник… бывший лар… профессор Магисте… Магистериума… Он сможет…
По телу штурмана Борна, лорда Магара, барона Нарта, прошла судорога, он выгнулся дугой, застучал пятками по полу, потом неожиданно, разом затих. Сварог подумал, что все, конец… Но Борн, не открывая глаз, вдруг сказал ясно и спокойно:
– Время пришло. Выйдите на минуту, лорд Сварог. Все. Как вы уже заметили, даже свои бренные останки нельзя оставлять в этом мире - особенно тем, кто много знает. Поэтому выйдите.
Помедлив, Сварог встал.
– Быстрее, времени совсем нет. Найдите книгу о шакра-чатурандж. И передавайте привет Бассу… И… И прощайте, милорд Сварог.
– Прощайте, милорд Магар.
На трясущихся ногах он вышел, ни разу не оглянувшись.
Встал спиной к двери. Вокруг царила оглушительная тишина - никаких птиц, белок, бурундуков, ни щебета, ни цоканья, ни жужжания насекомых, ничего живого. Только отдохнувшие кони хрупают овес…
Пора? Он заглянул в дверной проем.
Никого. Только одежда, еще повторившая очертания сидящего человека: кафтан из плотной ткани, прогнувшись в поясе, опирался на пыльные камни стены. Вот и все. Как не бывало хорошего человека, сгинувшего на маленькой неизвестной войне, И некогда горевать, да и не нужно это, если честно: никого еще не вернули на землю воплями и слезами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33