– Да иди ты, мусор! – стонуще отозвался тот.
– Парни Моряка, – подойдя, сказал молодой мужчина в джинсовом костюме.
– Приехали Атамана выручать. И получилось… – Он тоже пнул лежавшего в грудь.
– Ты, сучара, – дернул тот скованными сзади руками, – меня бы пять минут назад пнул. На пузо грохнулся бы, гребень.
– В машину его, – подойдя, приказал подполковник милиции.
– Он от гаражей на «семерке» ушел! – К нему подбежал капитан милиции. – А семьсот двадцать, семь-два-ноль, ЭР ТЭ, Воробьев Михаил Павлович, – хозяин. Пятьдесят три года. Не судим. Мы объявили розыск. Не уйдет.
– Троих положили, сучары, – простонал коренастый мужчина, поддерживающий раздробленную в локте руку. – Взяли кого-то. Кого – не знаю. Мы с Митяем оторваться сумели. Я вот пулю уже в машине поймал.
– Моряка, говорят, замочили, – сказал невысокий парень с пистолетом. – Он с Шакалом сцепился, вот и попал под раздел. Точняком его Шакал подставил. У них с некоторыми мусорами вась-вась. Они вообще приборзели. Мы теребим «зверей» на рынках – плати процент парням…
– Сами виноваты, – промычал раненый. – Надо было сразу за них взяться, когда они только начали. А потом они хрен свое упустили. Петрака заколбасили. Лось в тачке подорвался. Локотка на двадцатку в тюрьму упрятали. Подставили. А…
– Надо разбегаться в разные стороны, – перебил его парень. – А то и нас похоронят с песнями «Битлз». Они любят вводить новшества. Атаман, как думаешь, уйдет? Единственный мужик среди всех этих заблатненных путный был. А остальные… – Он плюнул. – Ну, Моряк еще.
– И ты, Блин, всегда по масти один на льдине, ломом подпоясанный, – усмехнулся парень. – А сейчас отморозком станешь. Свои же и замочат.
– Свои – нет, – ухмыльнулся Блин. – Лично мне по хрену все эти мафиози. Шестерить перед ними не стану. Они…
Распахнувшаяся дверь помешала ему договорить. Сильный удар ногой в лоб сбил его. Парень, отпрянувший назад, вскинул пистолет. Сзади раздался звон разбитого стекла. Получив удар прикладом по голове, он потерял сознание и упал на пол.
– Взяли, – сказал в переговорное устройство крепкий мужчина в камуфляже.
– Атамана нет.
– Все путем, – заходя в тамбур вагона, довольно вздохнул Атаман. – А куда поезд идет? – неожиданно спросил он.
– Погоди-ка, – удивленно посмотрел на него молодой проводник, – тебе куда надо?
– Короче, – сунув ему сто долларов, кивнул Атаман, – веди в купе.
– Ну, ты даешь, – взяв доллары, покрутил головой проводник. Поезд тронулся.
– Так я и думал, – буркнул Кардинал.
– Что опять случилось? – спросил Лев, потягивая пиво.
– Там такое, что и поверить трудно. Уголовники, которые работали на нас, разделились. Моряка убили люди Шакала. У него в милиции работают несколько парней. Очень удобно – провоцируют человека, а потом убивают. Применение оружия на поражение всегда оправданно. Атаман объявил войну, он мужик опасный. Сначала стреляет и только потом думает. Чем и нравился мне, но сейчас он опасен. Его, правда, разыскивает милиция, но на нее мало надежды. Если уж они сразу прихватить его не смогли, то потом вообще вряд ли найдут.
– Плевать на Атамана, – пренебрежительно махнул рукой Лев. – Если уж таких бояться, то…
– Не бояться, – поправил Кардинал, – а опасаться. Он многое о нас знает. К тому же смел. Он не станет прятаться от нас, а будет жалить везде, где может. Атаман – опасный враг. Но некоторое время он не страшен, ранен. Надо постараться отыскать его в ближайшее время. Он много знает, и потому очень опасен. А кроме того, неприятно осознавать, что в любое время в тебя где угодно могут выстрелить, – Лично я думаю, – проговорил Лев, – что там…
– Шакал сказал обидные для Атамана слова, – улыбнулся Кардинал, – из-за этого все и началось. Моряк скорее всего не принял, что главным среди них стал Расписной, а не он. Поэтому…
– Подожди, – перебил его Лев. – Значит, Атаман не будет воевать с нами. Он наверняка ждет тебя, чтобы поквитаться с Шакалом. Атаман верит и предан тебе. Ведь насколько я помню, ты спас его от пожизненного и он даже был освобожден из-под следствия. Нашли настоящего преступника.
– Знаешь, а ведь ты прав. Значит, Атаман постарается выйти на меня, чтобы объяснить, что виновен Шакал. Отлично. Ты умеешь находить верные решения.
– На том стоим. Мой отец всегда говорит – человека отличает не только умение что-то делать, но и умение размышлять и находить правильный ответ.
– Твой отец – великий человек, – кивнул Кардинал. – Он сумел собрать нас вместе и внушить простую мысль: не пытайтесь вредить или мешать друг другу, а тем более воевать. Объединитесь, говорит Карл Игоревич, и тогда вы сможете все. Мы попробовали, и, – он развел руками, – твой отец оказался прав. Правда, и у нас не бывает без бытовых ссор, но главное – мы делаем одно дело. У нас есть люди везде – начиная с Охотного ряда и кончая Кремлем. Сейчас в криминальной хронике частенько стали рассказывать о том, что задержан преступник с мандатом помощника депутата Государственной Думы. Иметь подобный документ было мечтой каждого, кто жил не в ладах с законом. Но милиция научилась никого не бояться. И сейчас им плевать на кучу удостоверений. Правда, в отдаленных областях такие документы еще играют немаловажную роль. – Потянувшись, вздохнул. – Как тебе подруги Игоревой секретарши? – сменил он тему разговора.
– К сожалению, – усмехнулся Лев, – близкого контакта не получилось. Тебе как раз позвонили. А так, внешне очень даже ничего. Лично я не против, если они явятся еще.
– Извини, – с насмешливым сожалением проговорил Кардинал. – Сейчас другие дела нужно делать, тем более что эти красотки никуда не денутся. А дамочки действительно хороши, мы ими займемся, но позже. А как тебе сама секретарша?
– Я вижу, она тебя заинтересовала. – Лев засмеялся.
– Не то чтобы уж очень, но вполне может быть. Мне впервые в женщине нравится абсолютно все. Ноги, фигура, глаза, лицо, волосы и даже как говорит. А уж об ее характере я молчу, она просто чудо. Как ты думаешь, Игорек спит с ней?
– Ну ты даешь! – рассмеялся Лев. – Они здесь кроссворды решали или составляли бумаги для отчета в налоговую полицию. – Посмеиваясь, открыл еще одну бутылку пива.
– Что ты собираешься делать с группой Атамана? – спросил Лев. – Ведь многие его уважали, особенно молодняк. Для них он был кумиром.
– Сначала – да, – согласился Кардинал. – Но теперь кумир молодых – доллар. И чем их больше, тем авторитетней тот, кто эти доллары дает.
– Я приехал по поручению отца, – сказал Лев. – Он просил узнать как можно больше о вашей каторге. Кто работает в охране, кто каторжане, как удается…
– Минуточку, Лева, – рассмеялся Кардинал. – Я знаю, что такое здесь есть. А как и что, это вопросы местному руководству. А почему Карла Игоревича это интересует? Меня он ни разу не спрашивал. Я бы узнал все подробнее и доложил ему.
– Отец просил меня разузнать, потому что я хочу устроить подобное в Кировской области.
– Не получится. Во-первых, там полно настоящих лагерей. Во-вторых, в населенном пункте можно содержать даже большое количество людей незаметно для окружающих. Например, в подземном гараже. И работать они должны там же. Если же ты построишь что-то в лесу, очень скоро твое поселение будет обнаружено. Так что оставь эту идею. Я не понимаю, как Карл 124 Игоревич решился на такое.
– Я же сказал, – немного раздраженно проговорил Лев, – это хочу сделать я.
– Понятно, – усмехнулся Кардинал. – Хочешь доказать отцу, что тоже что-то можешь.
– Да! – вспылил Лев. – Хочу! Потому что надоело быть просто сыном великого всемогущего Карла. Знаешь, – вздохнул он, – когда мы начинали с Семеновым, я чувствовал себя человеком. Потому что делал все сам. Конечно, от бандитов меня защищал отец, но в остальном я был независим. Сейчас я чертовски завидую Семенову. Он добился в жизни многого, сам, без всякой помощи. Вот…
– Осади лошадей, Левушка, – насмешливо прервал его Кардинал. – Каждый из нас делает то, что умеет, потому что мы организация. Понимаешь? Над нами только Бог и смерть, которая ожидает всех. Твой отец – голова, которая нужна любой компании.
– Но посмотреть на вашу каторгу, – вздохнул Лев, – я могу?
– Знаешь, – натягивая на голову черную шапочку-маску с прорезями для глаз, сказала Светлана крепкой рыжеволосой женщине в камуфляже, – я, кажется, поймала удачу за хвост.
– Ты про Пряхина?
– Да, я провела замечательную ночь. Он сильный, нежный мужчина и очень щедр, что тоже немаловажно. – Она рассмеялась. Рыжеволосая изумилась:
– Вот уж не подумала бы. Сухарь сухарем. Правда, пару раз я замечала, что он смотрит как-то не так. Ну, не как на сотрудника, а как на женщину. Ты не против, если я тоже…
– Конечно, против. Даже не пытайся, Катюха. А то…
– Господи, – рассмеялась Екатерина. – Да ты никак меня напугать хочешь?
– Вы долго еще? – заглянул в раздевалку плотный мужчина в маске. – Пора смену принимать.
– Идем. – Светлана шагнула к двери.
Четверо мужчин, обросших щетиной, грязных, в порванной одежде, хрипло дыша, поднимали в кузов «КамАЗа» двойные блоки. Один из них, едва положили блок, схватился руками за грудь и, протяжно застонав, медленно опустился на кучу гальки.
– Эй! – подскочил к нему один из стоявших в стороне надсмотрщиков. – Чего улегся? Подъем! – Он несильно хлопнул его дубинкой по плечу.
– Сердце, – промычал мужчина. Даже сквозь грязь было видно, как побледнело его исхудавшее лицо.
– Я сказал, вставай, – пнул его надсмотрщик. Тот ткнулся головой в землю у его ног. Присев, охранник проверил пульс. Потом приложил два пальца к сонной артерии.
– Готов, – поднимаясь, кивнул он.
– Продолжайте работать! – зычно крикнул появившийся на. помосте человек в черной, облегавшей тело эластичной одежде. В его руках был автомат. Несколько каторжников продолжили погрузку. Охранники подхватили труп, пронесли его несколько шагов и, раскачав, бросили в форму для перекрытий, только что наполненную жидким бетоном. Несколько секунд тело держалось наверху. Затем медленно начало погружаться.
– Перед этим, – с коротким смешком вспомнил один из надсмотрщиков, – тоже одного хоронили. Так подняли готовую балку, а из нее пальцы торчат. Забетонированные. – Он рассмеялся. – Они же, – презрительно мотнул он головой на продолжавших погрузку оборванцев, – зачищали поверхность и бетоном замазывали. Вот, представляю, кто-то будет эту балку для чего-то пробивать, кости найдет. – Он звучно хлопнул дубинкой себя по ноге.
– Я бы так не смог, – сказал второй. – Уж лучше кому-нибудь башку проломить и пулю поймать, чем вот так. – Все на словах смелые, – хохотнул первый, – а на деле другое. Вон сколько лихих ребят на пожизненном сидят. Там уж точно терять нечего, сдохнешь в камере. И бросались бы на конвой, так хренушки. Пусть так, но живу. И эти так же. Эти хоть надеются, что кто-то узнает и освободит их. Уж тут они бы на нас отыгрались. Я, например, с ходу себе пулю в рот вкачу. Они же на кусочки порвут и живого жрать начнут.
– Точно, – согласно кивнул первый.
– У нас пополнение, – сказала рыжеволосая. – Когда поступили? – спросила она у другой надсмотрщицы.
– Ночью привезли, – зевнула та. – Троих, Одна еще засранка совсем. То ли шестнадцать лет, то ли семнадцать. Все ревет, бедненькая, – насмешливо пожалела она. Посмотрев на часы, снова зевнула. – Мы ушли. Ты с кем сегодня? С Бешеной?
– С ней, – усмехнулась рыжая.
– Ну, вы и парочка, – улыбнувшись, покачала головой собеседница. – Бешеная и Яростная. Кто вам такие прозвища дал?
– Было дело, – отозвалась с коротким смешком Екатерина.
– Через три дня прибудут три машины за блоками из Подмосковья, – довольно улыбаясь, сказал Лобов. – Мне одна знакомая звонила. Какую-то стройку затеяла. Цену узнала и сразу решила: брать буду только у вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89