Опустившись на живот, выхватил пистолет.
Замер. И вдруг услышал негромкий смех брата.
– Крыша поехала. Лошадь. – Продолжая тихо смеяться, Виктор поднялся. Степан тоже встал. – Извини, – правильно понял его брат. – Я услышал шум и…
– Ты сделал все путем, – кивнул Степан. Вздохнув, усмехнулся. – Давай вперед. И если что – падай. Пусть лошади помрут со смеху, но так надежнее.
– Где же твой хваленый Ниндзя? – насмешливо спросил сидевший в наброшенном на плечи длинном шелковом халате Кардинал. Кроме плавок, на нем ничего не было. – Спасибо, что, хоть ты заехал, – усмехнулся он.
– Я приехал за ней, – глухо проговорил Семенов кивнув на сидевшую в кресле-качалке Милу.
– Господи, – непритворно изумилась она. – Впервые за все время мой муж говорит подобное. Что с тобой, милый? – засмеялась она. – Ты не заболел?
– Я хочу, чтобы ты немедленно отправлялась домой, – сухо проговорил Семенов.
– Что с тобой? – повторил вопрос Милы Кардинал. – Неужели ты подумал…
– Не важно, что я подумал. Я хочу, чтобы Мила ехала домой.
– Ну, – Кардинал развел руками, – это ваши чисто семейные дела. Хочу заметить – твоя жена прекрасная женщина и чудесный человек.
В глазах Семенова мелькнула ярость. Но только на мгновение.
– А что там с Атаманом? – строго спросил Кардинал. – Мне твой Ниндзя обещал доставить его тепленьким. Но что-то я никого не вижу. Он не запил, твой Ниндзя? – ехидно поинтересовался он.
– Я занимаюсь другим делом, – парировал Семенов, – и в дела боевиков не лезу.
– Как заговорил, – сказал Кардинал. – Молодец. Каждый должен заниматься своим делом.
– Ну что же. – Поднявшись, Мила улыбнулась Кардиналу. – Благодарю за прием. Давно меня так хорошо не принимали. Я же все больше дома сижу. Еще раз спасибо и до свидания.
Не обращая на мужа ни малейшего внимания, быстро вышла.
– Я передам Ниндзе твои слова, – сердито буркнул Семенов и пошел за женой.
– Похоже, он знает, что она податлива, – засмеялся Кардинал. И, оборвав смех, жестко прибавил:
– Теперь точно знаю: если Ниндзя обманет, буду менять всю верхушку.
– Где Валерий? – спросил по мобильному телефону Семенов.
– Не знаю, – ответила Лола. – Наверное, разыскивает этого…
– Что он обещал Кардиналу? – зло спросил Семенов. – Зачем? Кто его за язык тянул?! Передай ему, – удерживая руль левой рукой, бросил он, – если не найдет, я ему лично голову сниму! Ясно?
Лола, отключив мобильный, посмотрела на мужа.
– Слышал? – спросила она. – Кардинал в ярости. Ты понимаешь, что будет…
– Его менты даже не видели! – огрызнулся Ниндзя. – А мои парни еще и от мусоров куркуются!
– Зачем же ты обещал? – вздохнула она.
– Я сам не понял, – поморщился Валерий, – как у меня с языка сорвалось. Да и не думал, что Кардинал будет так…
– Надо брать Ритку, – решила Лола. – А иначе…
– Ее хрен возьмешь, – недовольно бросил Валерий. – Сейчас ее менты пасут. Тебе просто подфартило, что ты так легко ушла. Мои парни крутились уже там. Но…
– Подожди, – задумалась Лола. – Ведь мать в больницу она привезла вместе с сыном. Со Степкой, – взглянула она на мужа.
– И что дальше? – хмуро спросил тот, – Дома мальчишки нет. Я видела, как она шла. Но думала, может, Витька как-то покажется. Но не было его. Значит, сын ее у кого-то спрятан.
– Да нам-то какая разница, где он? – раздраженно спросил Валерий и вдруг замолк.
– Понял?
– Нормально придумала. За пацаненка она нам обоих сдаст. Не верю я, что Атаман Витьку в заложники взял. Она знает, где они. Точно знает.
– Значит, нужно искать мальчишку. Где же он может быть? У кого?
– А хрен ее знает. Я ее и не знаю. Видел полраза, когда ты с ней о чем-то у магазина болтала, а мне ехать нужно было. Помнишь?
– Я, кажется, знаю, у кого Степка, – весело проговорила Лола.
– Как он? – спросила в телефонную трубку Рита.
– О тебе беспокоится, – ответил мужчина. – И об отце. Рита, а правда, что этот бандит, который в розыске, – брат родной Витькин?
– Дай сыну трубку, – рассердилась она.
– Ты не ругай его. Он столько пережил. Милиция его расспрашивала. Им он ничего не сказал. А представляешь, что такое для мальчишки все это видеть, слышать и молчать?
– Ладно, – улыбнулась она, – не буду ругаться. Но ты скажи ему, чтобы он больше никому ничего не говорил.
– Конечно. Мы с ним про это уже поговорили.
– Он побудет у тебя еще? – попросила Рита. – А то домой я боюсь его…
– Ритка, – упрекнул ее мужчина, – ну конечно, что я, не понимаю, как дела обстоят? Будь спокойна, все будет хорошо. А Витька скоро вернется. Как я понял из Степкиного рассказа, тот уголовник, ну, брат Витькин, неплохой человек. Если уж за племянника под пули полез, то брата родного тем более…
– Да он говорил Виктору, чтобы тот уходил. А Витька начал – как же я родного брата раненого брошу.
– Ведь тоже верно, он же за вас заступился. Но с другой стороны, здесь о нем такие разговоры ходят, что за вас, честно скажу, страшно было. У него ведь здесь и знакомые, оказывается, есть. Кто по лагерю знает, а кто и в Москве с ним встречался. Говорят, он в Москве в авторитете был.
– Вот так партизаны в Великую Отечественную, – сплюнув прилипшую к губе травинку, буркнул Атаман, – по полям от фрицев уходили. Но те за родину, за Сталина, мать его. А мы свои шкуры спасаем. Ну, я – это понятно. А ты какого хрена на пузе ползаешь? Всю жизнь комсомольцем прожил, а в тридцать восемь уголовником стал. Ну и дела пошли.
– Что поделаешь, – отозвался Виктор. – Другого выхода нет. А знаешь, – он взглянул на Атамана, – спасибо тебе. Я бояться этих сволочей перестал. Сейчас вдруг вспомнил, как они от гаража драпали. – Он засмеялся.
– Да тише ты! – приказал Атаман. – А то сейчас нам устроят поджог этой гребаной травы. Что это есть-то? – Протянув руку, сорвал зеленый стебель.
– Озимые какие-то.
– Ну лады. Поползли дальше. Еще пара километров будет? А то мне до чертиков понравилось на пузе елозить. С ходу детство вспомнил. Мы все в сыщиков-воров играли. Я всегда вором был.
– Скоро кончится, – сказал Орехов. – Только нам влево нужно. А то прямо на пахоту выползем. Там нас с любой стороны заметят.
– Веди, Сусанин, – усмехнулся Атаман. – Только давай не будем, как в опере было. Куда ты завел нас, гребаный старик? – понизив голос, стараясь говорить грозно, спросил он и тут же чуть хрипловато, так, по его мнению, говорил Сусанин, ответил:
– Да идите вы на хрен. Я сам заблудился.
Виктор рассмеялся.
– Тихо ты, – явно довольный, что брат избавился от охватившей его растерянности, цыкнул на него Атаман. – Враз мусоров на нас наведешь.
– Давай за мной. – Продолжая улыбаться, Виктор пополз. «Как он здесь разбирается?» – удивился Атаман. Он прополз минут десять и, чертыхнувшись, хотел остановить брата, как тот вдруг замер. Атаман сразу напрягся и поднял руку с пистолетом.
– Все, – услышал он шепот Виктора, – кончилось поле.
– И что там? – прошептал Атаман.
Понимая, что Виктор его не слышит, а говорить громче побоялся, пополз к нему. Поравнявшись, чуть приподнял голову. Увидел свежескошенную лужайку.
Небольшой пруд и метрах в пятидесяти домик с крытой шифером крышей. Рядом хлев и еще какое-то небольшое строение.
– Что это? – спросил он.
– Березки, – прошептал Виктор, – поселок небольшой, отделение совхоза. Здесь КРС был.
– Чего? – спросил Атаман.
– Крупный рогатый скот. Если проще, то ферма.
– Так, – решил Атаман, – пару часов полежим здесь. Нам все видно, а нас вроде нет. Полежим и покумекаем, что дальше делать. – Перевернувшись на спину, сказал:
– Ты наблюдай. Потом сменимся. А я задымлю. Уши опухли.
– Дым могут заметить, – заволновался Виктор.
– Это же не костер будет, – успокоил его Степан. – Я вниз раздувать дым буду. Ты курить не хочешь?
– Закурил бы, – признался Орехов.
– Сначала я. – Степан щелкнул зажигалкой.
– Мужик какой-то из дома вышел, – прошептал Виктор. – В эту сторону идет.
Степан выругался и растер сигарету о подошву. Перевернулся на живот и увидел неторопливо идущего от дома щуплого старика. Мысленно обложив его матом, взвел курок.
– Ты чего? – нервно спросил Виктор.
– Жить хочешь, – буркнул Степан, – заткнись. Мне один хрен, что мент, что крутой или просто свидетель. Мне еще подышать хочется. И не забудь: сейчас, возможно, на Ритку эти псы наезжают.
Виктор нервно облизнул губы и вздохнул. Остановившись метрах в двух от поля, старик поднял заваленные свежескошенной травой вилы. Начал ворошить сено.
– Слышь, орелики, – вдруг негромко проговорил он, – у вас фарту в заднице много, а соображения нуль. Вы как две торпеды поле прочертили. Будь мусора поблизости, вы бы уже последний бой приняли. Короче, вот что, земляки. – Старик воткнул вилы в землю, достал коробку, вытащил полоску газеты, насыпал на него щепотку табака и свернул козью ножку. Достал спички, прикурил. – Мусоров тут нема. На селе предупреждены. Если вас кто засечет, сразу, значится, звонить будут. Подфартило вам, ребятишки. Я сам когда-то таким макаром от мусоров бегал. Ну, вам это знать не треба. – Замолчав, аппетитно затянулся.
– Слышь, старый, – поняв, что скрываться не имеет смысла, негромко сказал Атаман. – Может, поможешь? Нам бы…
– Так на кой хрен я нарисовался к вам? – Не выпуская цигарку из губ, дед взял вилы и начал снова ворошить сено. – Вы вот что зараз делаете. Таким же макаром, коим и поле прошуровали, вылазьте вправо. Тамочки ручей. Конечно, придется промокнуть, но добра без худа не бывает, – философски добавил он. – И значится, по этому ручейку ползете до пруда и таким же макаром, ползком, значится, к дому. Тамочки видать не будет, домишко мой и строения с садиком вас загораживать станут. Ежели мусора нарисуются, я как будто ворон пугаю. Махну вилами и гикну.
«Я тебе, старый хрыч, гикну, если ментам подставишь», – мысленно пообещал деду Атаман. А вслух так же негромко спросил:
– А потом что?
– Потом суп с котом, – усмехнулся дед. – Я вас схороню. Ни одна собака не сыщет. – Старик начал сгребать сено в рядок. – Пошли, – бросил он.
Степан, понимая, что терять нечего, первым выполз из густых зарослей озимых. Дед по-прежнему сгребал сено. Разин пополз вправо. Через несколько метров увидел обмелевшее русло некогда широкого ручья. Сполз туда и выматерился.
– Ничего, парнишки, – усмехнулся в усы старик, – Бог даст, незаметно доберетесь – самогонкой отпою. У меня первач злой.
Степан пополз вниз по руслу. Сзади зашуршала земля, Виктор тоже сполз в ручей.
– Где же они? – отключив передатчик, спросил генерал-майор милиции.
– Черт знает, – буркнул стоявший у карты Владимирской области мужчина в штатском. – Может, успели проскочить в соседнюю область?
– Исключено, – сказал майор. – Соседи сразу были оповещены и работали на перехват. Тщательно проверялись все автомашины, поезда и…
– Но уже трое суток, – раздраженно напомнил генерал. – Атамана не видел никто. А с ним Орехов. Хотя Атаман мог избавиться от брата. Он ведь впервые за много лет появился у него. И так случилось, что его обнаружили боевики. Убитые работали на московский филиал отечественной «коза ностры». Атаман потому и исчез из Москвы, что сцепился с кем-то из новых русских. С кем – не установлено, но так оно и есть. Он ранен. Приехал к брату в надежде на помощь. Орехов ни в чем противозаконном ранее замечен не был. Во всем положительный мужик. Занимался в последнее время перекупкой изделии из хрусталя и возил в другие области. Но вот что странно – почему Разин отпустил жену Орехова, сына и мать?
– Здесь ответ ясен, товарищ генерал, – сказал штатский. – Мать Риты потеряла сознание. Видимо, схватка в доме подействовала ей на сердце. Атаман сумел расправиться с боевиками. Кстати, они опередили нас, – недовольно добавил он. – Атаман ранен и только поэтому не убил всех. Ему нужен помощник. Он отпустил Риту и племянника и взял Виктора с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89