Мы две наивные дуры: Пати идиотка, и я тоже. Страх, как змея, свернулся у нее где-то в животе. Все паршиво так, что хуже некуда.
– Есть еще кое-что, – экспромтом выпалила она. – Гашиш.
– Что? Гашиш?
– Я знаю эту работу. А у вас гашиша нет.
Языков взглянул на нее с легким недоумением:
– Конечно, у нас есть.
Тереса снисходительно покачала головой. Только бы Пати не открыла рот и не погубила все, мысленно взмолилась она. В голове у нее странно отчетливо выстраивался путь, по которому следовало идти. Внезапно открылась какая-то дверь, и та молчаливая женщина, что временами была похожа на нее, встала на пороге, наблюдая за нею.
– Полтора года назад, – снова заговорила Тереса, – вы торговали в розницу то тут, то там, и сомневаюсь, чтобы с тех пор что-то изменилось. Я уверена, что вы по-прежнему находитесь в руках марокканских поставщиков, гибралтарских перевозчиков и испанских посредников… Как все.
Гангстер поднял левую руку – ту, что с кольцом, – и прикоснулся пальцами к своему лицу. У меня есть тридцать секунд, подумала Тереса, чтобы убедить его, прежде чем мы встанем, выйдем отсюда и бросимся бежать – и будем удирать, пока нас не поймают дня через два. Черт побери. Это совсем не смешно – смыться от тех, кто послал ко мне киллеров в Синалоа, и забраться так далеко, чтобы здесь со мной проделал то же самой какой-то русский бандит.
– Мы хотим предложить вам кое-что, – продолжала она. – Сделку. Из этих шести миллионов долларов, подлежащих выплате в два срока, вторую половину вы оставите у себя как участник дела, а взамен предоставите необходимые средства.
Повисло долгое молчание. Русский не сводил с нее глаз. А я просто индейская маска, думала она. Я бесстрастная маска, играющая в покер, как Рауль Эстрада Контрерас, профессиональный игрок, люди уважали его, потому что он играл честно и так далее, во всяком случае так говорится в балладе, и этот сукин сын не дождется, чтобы я даже глазом моргнула, потому что я рискую своей шкурой. Так что пускай смотрит на меня. Хоть сверху, хоть снизу.
– Какие средства?
Я тебя зацепила, подумала Тереса. Я тебя зацеплю.
– Ну, пока я вам не могу сказать. Хотя, впрочем, могу. Катера. Подвесные моторы. Перевалочные базы. Оплата первых контактов и посредников.
Языков по-прежнему сидел, ощупывая свое лицо.
– Вы разбираетесь в этом?
– Не смешите меня. Я ставлю на кон свою собственную жизнь и жизнь моей подруги… По-вашему, мне до того, чтобы попусту болтать языком?
* * *
Вот таким образом, подтвердил Сатурнино Г. Хуарес, Тереса Мендоса и Патрисия О'Фаррелл наладили связи с русской мафией на Коста-дель-Соль. Предложение, сделанное Мексиканкой Языкову при первой встрече, склонило чашу весов в ее пользу. Действительно, помимо тех пятисот килограммов кокаина, солнцевская «Бабушка» нуждалась в марокканском гашише, чтобы не зависеть исключительно от турецких и ливанских контрабандистов. До этого момента она была вынуждена прибегать к услугам традиционных мафиозных группировок Гибралтарского пролива, плохо организованных, дорогих и ненадежных.
Так что идея прямой связи выглядела весьма заманчивой. Полтонны кокаина перешло из рук в руки в обмен на три миллиона долларов, положенных в один из банков в Гибралтаре, и еще три, предназначенных для финансирования некой инфраструктуры, официальный фасад которой стал именоваться «Трансер Нага С.Л.»; компания имела гибралтарский юридический адрес и небольшое дело в Марбелье, служившее прикрытием. Согласно договору, заключенному Языковым с двумя женщинами, он и его люди получили пятьдесят процентов от прибылей первого года и двадцать пять процентов – второго; так что на третий год долг стал считаться погашенным.
Что же касается «Трансер Нага» – это было предприятие, занимавшееся обслуживанием, а точнее, подпольными перевозками: его ответственность начиналась в момент окончания погрузки наркотика на марокканском побережье и заканчивалась, когда кто-то забирал товар на испанском берегу или в открытом море. Со временем из подслушанных телефонных разговоров и других источников стало известно, что правило воздерживаться от приобретения наркотиков в собственность было установлено Тересой Мендоса. Памятуя о своем прежнем опыте, она считала, что все получается чище, если перевозчик ни в чем таком не участвует: это гарантирует разумное поведение с его стороны, а также отсутствие имен и доказательств, связывающих между собой производителей, экспортеров, посредников, получателей и собственников. Метод был весьма прост: клиент излагал свои пожелания, и «Трансер Нага» давала ему профессиональные рекомендации насчет наиболее подходящего способа доставки груза, а также предоставляла соответствующие транспортные средства и персонал. Из пункта А в пункт В, а мы берем на себя Б.
– Со временем, – заметил Сатурнино Хуарес, пока я расплачивался по счету в ресторане, – им осталось разве что опубликовать свою рекламу в «Желтых страницах». Такова была стратегия, которую Тереса Мендоса провозгласила и которой руководствовалась всегда, не поддаваясь соблазну брать часть причитающейся платы наркотиками, как обычно делали другие перевозчики. Этого не было даже в то время, когда «Трансер Нага» превратила Гибралтарский пролив в ворота, через которые кокаин стал доставляться на юг Европы и колумбийский порошок начал поступать туда тоннами.
Глава 10.
Сижу я в дальнем уголке таверны
Они уже почти час перебирали одежду. Пятый магазин за это утро. По ту сторону витрины шумела и двигалась солнечная улица Лариос: террасы со столиками, машины, неспешно гуляющие люди в легкой одежде. Малага зимой. Сегодня мы займемся оперативной разведкой, сказала Пати. Мне до чертиков надоело одалживать тебе мои вещи, надоело, что ты одеваешься, как служанка; так что давай-ка, вычисти из-под ногтей машинное масло и немножко приведи себя в порядок. Мы едем на охоту. Чтобы навести на тебя немного лоска. Ты доверяешь мне или нет? И они поехали. Первый раз они позавтракали в Марбелье, второй – на террасе кафе «Сентраль», глядя на идущих мимо людей. Сейчас они занимались тем, что тратили деньги. Слишком много, по мнению Тересы. При одном взгляде на цены она внутренне содрогалась. Ну и что? – был ответ. У тебя есть деньги, и у меня есть деньги. Кроме того, можешь считать это вложением капитала. И даже можешь подсчитать его рентабельность – ты же любишь считать. Чулок набьешь потом, с твоими катерами, логистикой и всем этим аквапарком, который ты собираешься устроить, Мексиканка.
Ведь жизнь заключается не только в подвесных моторах и винтах левого вращения, или как они там называются. Тебе пора начать соответствовать жизни, которую ведешь. Или будешь вести.
– Как тебе это?.. – Пати привычно расхаживала по магазину, снимая вещи с вешалок и передавая выбранные продавщице, которая услужливо следовала за ними. – Брючный костюм – это никогда не выходит из моды. И весьма впечатляет мужчин, особенно в твоем, в моем, в нашем окружении… – Она демонстрировала Тересе вещи на плечиках, потом прикладывала их к ней, чтобы оценить эффект. – Джинсы тебе очень идут, тебе вовсе не надо отказываться от них. Однако носи их с темными жакетами. Лучше всего – с темно-синими.
У Тересы же голова была забита другими вещами, куда более сложными, чем цвет жакета, который следует носить с джинсами. Слишком много людей, слишком много интересов. Бесконечные часы размышлений над тетрадью, исписанной цифрами, именами, названиями мест. Долгие разговоры с незнакомыми людьми, которых она слушала внимательно и осторожно, стараясь угадывать, готовая учиться всему и ото всех. Теперь многое зависело от нее, и она задавала себе вопрос, действительно ли она готова к тому, чтобы взять на себя ответственность, вернее, много разных ответственностей, о которых прежде и не задумывалась. Пати знала обо всем, но ей это было безразлично – по крайней мере, казалось, что безразлично. Всему свое время, говорила она. Сегодня день магазинов. Сегодня день отдыха, Сегодня день разъездов. А кроме того, заниматься делами – это ведь твоя миссия. Ты руководишь, а я просто смотрю.
– Вот видишь?.. Под джинсы тебе больше всего идут туфли без каблука, типа мокасин, и вот эти сумочки – от «Убрике» или «Вальверде дель Камино». Тебе вообще идут сумки, которые делают андалусские ремесленники. На каждый день.
В багажнике машины, оставленной на подземной автостоянке на площади Де-ла-Марина, среди прочих пакетов лежало уже три с такими сумками. Тебе уже давно пора было заняться собой, настаивала Пати. Отныне больше ни одного дня без целого шкафа необходимых покупок. И ты будешь слушаться меня. Я буду командовать, а ты будешь слушаться, понятно?.. Кроме того, одежда – вопрос не столько моды, сколько здравого смысла. Ты должна привыкнуть к этой мысли: лучше меньше да лучше. Главное – создать ядро твоего гардероба. А уж потом понемногу расширять его. Ты следишь за ходом моей мысли?
Она редко бывала столь многословной, Лейтенант О'Фаррелл. Тереса следила за ходом ее мысли с искренним интересом: такой подход к одежде и к самой себе был для нее новостью. Прежде она руководствовалась двумя совершенно четкими соображениями: одеваться нужно так, чтобы нравиться мужчинам – своим мужчинам, либо так, чтобы тебе было удобно. А смотреть на одежду как на рабочий инструмент – именно так выразилась однажды Пати, заставив ее расхохотаться, – абсолютно ново и непривычно. Одежда не только удобство или способ соблазнить. Это даже не элегантность или статус, а некие нюансы внутри статуса. Ты следишь за ходом моей мысли?.. Одежда может быть состоянием Духа, характером, властью. Человек одевается соответственно тому, кем он является, или тому, кем хочет быть; именно в этом вся разница. Конечно, многому можно научиться. Как вести себя, как есть, как разговаривать.
Все эти навыки приобретаются, когда человек умен и умеет смотреть. А ты умеешь, Мексиканка. Я не знаю другого человека, который умел бы смотреть так же, как ты. Проклятая индианка. Ты будто читаешь людей, как книги. Ну, с книгами ты уже хорошо знакома, теперь настало время познакомиться и со всем остальным. Почему? Потому, что ты мой партнер и моя подруга. Потому, что нам предстоит долго пробыть вместе – надеюсь – и совершить много великих дел. И еще потому, что уже пора сменить тему.
– Насчет того, что тебе следует одеваться по-настоящему. – Они выходили из примерочной, где Тереса, облаченная в кашемировый свитер с большим отворотом, долго смотрелась в зеркало. – Никто не скажет, что ты одеваешься скучно. Но дело вот в чем… Для того чтобы носить некоторые вещи, необходимо уметь двигаться. И вообще жить в этой вещи. Не всем все годится. Вот это, например. О «Версаче» даже не думай. В вещах от «Версаче» ты будешь выглядеть, как шлюха.
– Но ты ведь иногда носишь «Версаче».
Пати рассмеялась. В пальцах у нее была зажата сигарета «Мальборо», несмотря на висевшую на стене табличку «Курить воспрещается» и осуждающие взгляды продавщицы. Одна рука в кармане трикотажного жакета, надетого поверх темно-серой юбки, в другой – сигарета. Я сейчас же загашу ее, милочка, сказала она, закуривая первую. Эта была уже третьей.
– У меня другая выучка, Мексиканка. Я знаю, когда нужно выглядеть шлюхой, а когда нет. Что же касается тебя, ты должна помнить, что на людей, с которыми нам приходится иметь дело, производят впечатление дамы высокого класса. Сеньоры.
– Ну я-то никакая не сеньора.
– Откуда ты знаешь?! Быть, казаться, стать или никогда не быть никем – во всем этом есть очень тонкие оттенки. Ну-ка, посмотри… Ты должна быть сеньорой.
«Ив Сен-Лоран», вещи от «Шанель» и «Армани» для серьезных моментов; а это безумие от «Гальяно» предоставь носить другим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Есть еще кое-что, – экспромтом выпалила она. – Гашиш.
– Что? Гашиш?
– Я знаю эту работу. А у вас гашиша нет.
Языков взглянул на нее с легким недоумением:
– Конечно, у нас есть.
Тереса снисходительно покачала головой. Только бы Пати не открыла рот и не погубила все, мысленно взмолилась она. В голове у нее странно отчетливо выстраивался путь, по которому следовало идти. Внезапно открылась какая-то дверь, и та молчаливая женщина, что временами была похожа на нее, встала на пороге, наблюдая за нею.
– Полтора года назад, – снова заговорила Тереса, – вы торговали в розницу то тут, то там, и сомневаюсь, чтобы с тех пор что-то изменилось. Я уверена, что вы по-прежнему находитесь в руках марокканских поставщиков, гибралтарских перевозчиков и испанских посредников… Как все.
Гангстер поднял левую руку – ту, что с кольцом, – и прикоснулся пальцами к своему лицу. У меня есть тридцать секунд, подумала Тереса, чтобы убедить его, прежде чем мы встанем, выйдем отсюда и бросимся бежать – и будем удирать, пока нас не поймают дня через два. Черт побери. Это совсем не смешно – смыться от тех, кто послал ко мне киллеров в Синалоа, и забраться так далеко, чтобы здесь со мной проделал то же самой какой-то русский бандит.
– Мы хотим предложить вам кое-что, – продолжала она. – Сделку. Из этих шести миллионов долларов, подлежащих выплате в два срока, вторую половину вы оставите у себя как участник дела, а взамен предоставите необходимые средства.
Повисло долгое молчание. Русский не сводил с нее глаз. А я просто индейская маска, думала она. Я бесстрастная маска, играющая в покер, как Рауль Эстрада Контрерас, профессиональный игрок, люди уважали его, потому что он играл честно и так далее, во всяком случае так говорится в балладе, и этот сукин сын не дождется, чтобы я даже глазом моргнула, потому что я рискую своей шкурой. Так что пускай смотрит на меня. Хоть сверху, хоть снизу.
– Какие средства?
Я тебя зацепила, подумала Тереса. Я тебя зацеплю.
– Ну, пока я вам не могу сказать. Хотя, впрочем, могу. Катера. Подвесные моторы. Перевалочные базы. Оплата первых контактов и посредников.
Языков по-прежнему сидел, ощупывая свое лицо.
– Вы разбираетесь в этом?
– Не смешите меня. Я ставлю на кон свою собственную жизнь и жизнь моей подруги… По-вашему, мне до того, чтобы попусту болтать языком?
* * *
Вот таким образом, подтвердил Сатурнино Г. Хуарес, Тереса Мендоса и Патрисия О'Фаррелл наладили связи с русской мафией на Коста-дель-Соль. Предложение, сделанное Мексиканкой Языкову при первой встрече, склонило чашу весов в ее пользу. Действительно, помимо тех пятисот килограммов кокаина, солнцевская «Бабушка» нуждалась в марокканском гашише, чтобы не зависеть исключительно от турецких и ливанских контрабандистов. До этого момента она была вынуждена прибегать к услугам традиционных мафиозных группировок Гибралтарского пролива, плохо организованных, дорогих и ненадежных.
Так что идея прямой связи выглядела весьма заманчивой. Полтонны кокаина перешло из рук в руки в обмен на три миллиона долларов, положенных в один из банков в Гибралтаре, и еще три, предназначенных для финансирования некой инфраструктуры, официальный фасад которой стал именоваться «Трансер Нага С.Л.»; компания имела гибралтарский юридический адрес и небольшое дело в Марбелье, служившее прикрытием. Согласно договору, заключенному Языковым с двумя женщинами, он и его люди получили пятьдесят процентов от прибылей первого года и двадцать пять процентов – второго; так что на третий год долг стал считаться погашенным.
Что же касается «Трансер Нага» – это было предприятие, занимавшееся обслуживанием, а точнее, подпольными перевозками: его ответственность начиналась в момент окончания погрузки наркотика на марокканском побережье и заканчивалась, когда кто-то забирал товар на испанском берегу или в открытом море. Со временем из подслушанных телефонных разговоров и других источников стало известно, что правило воздерживаться от приобретения наркотиков в собственность было установлено Тересой Мендоса. Памятуя о своем прежнем опыте, она считала, что все получается чище, если перевозчик ни в чем таком не участвует: это гарантирует разумное поведение с его стороны, а также отсутствие имен и доказательств, связывающих между собой производителей, экспортеров, посредников, получателей и собственников. Метод был весьма прост: клиент излагал свои пожелания, и «Трансер Нага» давала ему профессиональные рекомендации насчет наиболее подходящего способа доставки груза, а также предоставляла соответствующие транспортные средства и персонал. Из пункта А в пункт В, а мы берем на себя Б.
– Со временем, – заметил Сатурнино Хуарес, пока я расплачивался по счету в ресторане, – им осталось разве что опубликовать свою рекламу в «Желтых страницах». Такова была стратегия, которую Тереса Мендоса провозгласила и которой руководствовалась всегда, не поддаваясь соблазну брать часть причитающейся платы наркотиками, как обычно делали другие перевозчики. Этого не было даже в то время, когда «Трансер Нага» превратила Гибралтарский пролив в ворота, через которые кокаин стал доставляться на юг Европы и колумбийский порошок начал поступать туда тоннами.
Глава 10.
Сижу я в дальнем уголке таверны
Они уже почти час перебирали одежду. Пятый магазин за это утро. По ту сторону витрины шумела и двигалась солнечная улица Лариос: террасы со столиками, машины, неспешно гуляющие люди в легкой одежде. Малага зимой. Сегодня мы займемся оперативной разведкой, сказала Пати. Мне до чертиков надоело одалживать тебе мои вещи, надоело, что ты одеваешься, как служанка; так что давай-ка, вычисти из-под ногтей машинное масло и немножко приведи себя в порядок. Мы едем на охоту. Чтобы навести на тебя немного лоска. Ты доверяешь мне или нет? И они поехали. Первый раз они позавтракали в Марбелье, второй – на террасе кафе «Сентраль», глядя на идущих мимо людей. Сейчас они занимались тем, что тратили деньги. Слишком много, по мнению Тересы. При одном взгляде на цены она внутренне содрогалась. Ну и что? – был ответ. У тебя есть деньги, и у меня есть деньги. Кроме того, можешь считать это вложением капитала. И даже можешь подсчитать его рентабельность – ты же любишь считать. Чулок набьешь потом, с твоими катерами, логистикой и всем этим аквапарком, который ты собираешься устроить, Мексиканка.
Ведь жизнь заключается не только в подвесных моторах и винтах левого вращения, или как они там называются. Тебе пора начать соответствовать жизни, которую ведешь. Или будешь вести.
– Как тебе это?.. – Пати привычно расхаживала по магазину, снимая вещи с вешалок и передавая выбранные продавщице, которая услужливо следовала за ними. – Брючный костюм – это никогда не выходит из моды. И весьма впечатляет мужчин, особенно в твоем, в моем, в нашем окружении… – Она демонстрировала Тересе вещи на плечиках, потом прикладывала их к ней, чтобы оценить эффект. – Джинсы тебе очень идут, тебе вовсе не надо отказываться от них. Однако носи их с темными жакетами. Лучше всего – с темно-синими.
У Тересы же голова была забита другими вещами, куда более сложными, чем цвет жакета, который следует носить с джинсами. Слишком много людей, слишком много интересов. Бесконечные часы размышлений над тетрадью, исписанной цифрами, именами, названиями мест. Долгие разговоры с незнакомыми людьми, которых она слушала внимательно и осторожно, стараясь угадывать, готовая учиться всему и ото всех. Теперь многое зависело от нее, и она задавала себе вопрос, действительно ли она готова к тому, чтобы взять на себя ответственность, вернее, много разных ответственностей, о которых прежде и не задумывалась. Пати знала обо всем, но ей это было безразлично – по крайней мере, казалось, что безразлично. Всему свое время, говорила она. Сегодня день магазинов. Сегодня день отдыха, Сегодня день разъездов. А кроме того, заниматься делами – это ведь твоя миссия. Ты руководишь, а я просто смотрю.
– Вот видишь?.. Под джинсы тебе больше всего идут туфли без каблука, типа мокасин, и вот эти сумочки – от «Убрике» или «Вальверде дель Камино». Тебе вообще идут сумки, которые делают андалусские ремесленники. На каждый день.
В багажнике машины, оставленной на подземной автостоянке на площади Де-ла-Марина, среди прочих пакетов лежало уже три с такими сумками. Тебе уже давно пора было заняться собой, настаивала Пати. Отныне больше ни одного дня без целого шкафа необходимых покупок. И ты будешь слушаться меня. Я буду командовать, а ты будешь слушаться, понятно?.. Кроме того, одежда – вопрос не столько моды, сколько здравого смысла. Ты должна привыкнуть к этой мысли: лучше меньше да лучше. Главное – создать ядро твоего гардероба. А уж потом понемногу расширять его. Ты следишь за ходом моей мысли?
Она редко бывала столь многословной, Лейтенант О'Фаррелл. Тереса следила за ходом ее мысли с искренним интересом: такой подход к одежде и к самой себе был для нее новостью. Прежде она руководствовалась двумя совершенно четкими соображениями: одеваться нужно так, чтобы нравиться мужчинам – своим мужчинам, либо так, чтобы тебе было удобно. А смотреть на одежду как на рабочий инструмент – именно так выразилась однажды Пати, заставив ее расхохотаться, – абсолютно ново и непривычно. Одежда не только удобство или способ соблазнить. Это даже не элегантность или статус, а некие нюансы внутри статуса. Ты следишь за ходом моей мысли?.. Одежда может быть состоянием Духа, характером, властью. Человек одевается соответственно тому, кем он является, или тому, кем хочет быть; именно в этом вся разница. Конечно, многому можно научиться. Как вести себя, как есть, как разговаривать.
Все эти навыки приобретаются, когда человек умен и умеет смотреть. А ты умеешь, Мексиканка. Я не знаю другого человека, который умел бы смотреть так же, как ты. Проклятая индианка. Ты будто читаешь людей, как книги. Ну, с книгами ты уже хорошо знакома, теперь настало время познакомиться и со всем остальным. Почему? Потому, что ты мой партнер и моя подруга. Потому, что нам предстоит долго пробыть вместе – надеюсь – и совершить много великих дел. И еще потому, что уже пора сменить тему.
– Насчет того, что тебе следует одеваться по-настоящему. – Они выходили из примерочной, где Тереса, облаченная в кашемировый свитер с большим отворотом, долго смотрелась в зеркало. – Никто не скажет, что ты одеваешься скучно. Но дело вот в чем… Для того чтобы носить некоторые вещи, необходимо уметь двигаться. И вообще жить в этой вещи. Не всем все годится. Вот это, например. О «Версаче» даже не думай. В вещах от «Версаче» ты будешь выглядеть, как шлюха.
– Но ты ведь иногда носишь «Версаче».
Пати рассмеялась. В пальцах у нее была зажата сигарета «Мальборо», несмотря на висевшую на стене табличку «Курить воспрещается» и осуждающие взгляды продавщицы. Одна рука в кармане трикотажного жакета, надетого поверх темно-серой юбки, в другой – сигарета. Я сейчас же загашу ее, милочка, сказала она, закуривая первую. Эта была уже третьей.
– У меня другая выучка, Мексиканка. Я знаю, когда нужно выглядеть шлюхой, а когда нет. Что же касается тебя, ты должна помнить, что на людей, с которыми нам приходится иметь дело, производят впечатление дамы высокого класса. Сеньоры.
– Ну я-то никакая не сеньора.
– Откуда ты знаешь?! Быть, казаться, стать или никогда не быть никем – во всем этом есть очень тонкие оттенки. Ну-ка, посмотри… Ты должна быть сеньорой.
«Ив Сен-Лоран», вещи от «Шанель» и «Армани» для серьезных моментов; а это безумие от «Гальяно» предоставь носить другим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80