А на самом деле находится на свободе. Так что никаких проблем не будет.
— Действительно, так лучше, — признала Ирена. — Мое правительство ни в коем случае не желает быть причастным к похищению.
Это была, разумеется, бессовестная ложь...
— Но как насчет цены? — продолжал Мински. — Она вас устраивает?
— Да, но только при условии, что вышеупомянутый человек полностью сохранил все свои интеллектуальные способности и действительно согласен на переход границы.
Говоря это, Ирена втайне посмеивалась: скуповатый КГБ не заплатил бы миллион долларов даже за самого Никсона. Однако в ту минуту, когда Берт Мински это поймет, над ней нависнет смертельная угроза. Поэтому разговор пора было перевести на другую тему.
— В чем состоит ваша помощь, если этот человек находится на свободе? — немного насмешливо спросила она.
Глаза Папаши сверкнули из-за толстых стекол очков.
— Без нас вам его не найти. Он и пальцем не шевельнет, не спросив у меня совета. И к тому же он напуган. Он до смерти боится, что его найдут.
— Кто? Полиция?
— Нет. Здешняя полиция не опасна. Но вот ЦРУ сделает все, чтобы его удержать. Поэтому нам нужно поторапливаться.
— Я тоже не собираюсь пускать здесь корни, — сказала Ирена. — Когда я смогу с ним встретиться?
— Сегодня. Но сначала позвольте показать вам ваши владения.
Мински нажал на кнопку, и в кабинете мгновенно появился Бен Хешт.
— Бен, проводи нашу гостью в бунгало номер один.
— До встречи, — сказала Ирена, лениво потянулась и вызывающе выставила грудь.
Бен Хешт, с трудом сглотнув слюну, вышел в коридор.
Ирена Малсен задумчиво смотрела в небо. Напрасно она напрягала память — нет, еще никогда в жизни ей не приходилось жить с таким комфортом.
Она лежала, раздевшись догола, на балконе своего домика, и слушала умиротворяющий шум морских волн. Ее бунгало являлось частью игорного комплекса. По огромному природному парку, выходящему на пляж, было разбросано еще два десятка таких же симпатичных построек. Войдя, она нашла на столе пышный букет роз...
Ирена критически оглядела собственное тело. К счастью, до сих пор никому не приходило в голову, что ей больше двадцати пяти лет. Стоит начальству хоть немного усомниться в ее красоте и очаровании, и она будет тут же переведена в пыльный кабинет, на нищенское жалованье... Собственных сбережений у нее не было, и в этом случае оставалось только надеяться на брак с высокопоставленным партийным функционером, который не каждый день моет ноги и громко храпит по ночам...
Но пока что ее прекрасные бедра и живот ласкало солнце. Внезапно по телу Ирены пробежала горячая дрожь. Такого ощущения она не испытывала уже многие годы.
Ей хотелось любви.
Первой ее мыслью было принять холодный душ. Однако она не находила в себе сил погасить охватившее ее сладкое волнение. Ирена закрыла глаза, пытаясь вспомнить мужчину, который хоть немного отвечал бы ее мечте.
В памяти Ирены стремительно вертелся калейдоскоп мужских лиц, мужских тел и мужских любовных инструментов. Но, увы! Она не могла припомнить ни одного мужчину, который по-настоящему волновал бы ее. Все последние годы она занималась любовью только по приказу свыше...
Охваченная грустью, она долго лежала неподвижно. Перед ней словно открылась бездонная пропасть. В эту минуту она жестоко расплачивалась за свое относительное благосостояние, за мнимую безопасность и пусть не высокий, но постоянный заработок...
В дверь постучали.
— Войдите! — крикнула Ирена, набросив на бедра пляжное полотенце.
Она услышала скрип открываемой и закрываемой двери, но не сдвинулась с места, решив, что это горничная или коридорный. В следующее мгновение она подскочила от резкого голоса Берта Мински:
— О, вы просто очаровательны!
На нем был хорошо сшитый серый костюм, белые мягкие туфли и цветастая шелковая рубашка.
Ирена мысленно рассердилась на него за то, что он нарушил ее одиночество. Маленькие глаза американца не отрывались от фигуры девушки, жадно обшаривая ее вдоль и поперек. Берт поспешно сунул дрожащие вспотевшие руки в карманы.
Ирене внезапно стало не по себе. Берт смотрел на нее и явно гадал, легко ли она согласится лечь с ним в постель. Миллион долларов вдруг показался ему не таким уж желанным. Он жаждет эту девушку, и она достанется ему! Сейчас он вовсе не прочь слегка отступить от условий контракта...
Все еще захваченная своими мыслями, Ирена не обращала внимания на горящий взгляд Берта Мински. Полностью отстраненная, она ничуть не стеснялась своего далеко не скромного наряда.
— Если не возражаете, я попрошу принести шампанского, — предложил американец.
Ирена вздрогнула, сбросила с себя задумчивое оцепенение и холодно посмотрела на него.
— Хорошо, я сейчас оденусь.
К ее большому удивлению, он покорно удалился в соседнюю комнату. Ирена, тут же выбросив его из головы, снова улеглась на надувной матрац: ей вовсе не хотелось вставать.
Однако вскоре рядом заскрипели половицы. Она подняла глаза и едва не расхохоталась.
Американец стоял у двери балкона в чем мать родила: на нем остались только очки. Освободившись от своего дорогого костюма, он сразу превратился в забавного пузатенького коротышку с бледной кожей и сутулыми плечами.
— Что это значит? — холодно произнесла Ирена. — Оденьтесь немедленно.
Мински приблизился и резким движением сдернул с нее полотенце. Ирена села и повернулась к нему вполоборота.
— Вы что, решили меня изнасиловать?
Она была настолько удивлена, что даже не испытывала страха. Эти мужчины определенно непредсказуемы...
Мински шагнул вперед и положил руку ей на грудь.
— А ты не заставляй меня это делать, — пробормотал он. Ирена легонько шлепнула его по руке:
— Убирайтесь! Я приехала сюда по делу, а не для того, чтобы меня дрючил какой-то старый потаскун.
И, не обращая на него внимания, она снова улеглась на матрац.
Через секунду толстяк навалился на нее всем своим весом. Толстые губы Мински шептали ей на ухо непристойности, а его правая рука лихорадочно шарила по ее телу.
Ирена решила, что это уж слишком. Мински пришел явно не вовремя: после сладкого волнения ей вовсе не хотелось окунуться в подобный кошмар. Резким движением Ирена отстранилась от Мински.
— Убирайтесь! — прошипела она. — Быстро!
Берт Мински потоптался на четвереньках в поисках очков и в бешенстве встал. Еще ни одна девушка не позволяла себе так с ним обращаться. Он схватил Ирену левой рукой за запястье и бесцеремонно поднял ее на ноги, а затем с размаху дважды ударил девушку по лицу.
На щеках Ирены появились два красных пятна. Мгновение она стояла неподвижно, а затем ее захлестнула слепая ярость. Она оттолкнула Мински и бросилась в спальню. Американец кинулся за ней, догадываясь, что она ищет оружие. Ирена уже сжимала в руках тяжелую цветочную вазу. Выдернув из нее букет роз, она изо всех сил швырнула ею в Папашу.
Мински едва успел пригнуться, как тяжелый хрустальный сосуд вдребезги разбил зеркало, обрызгав водой стены.
— Значит, решили со мной поиграть? — гневно выдохнула Ирена. — Ну ладно...
Она подняла с пола розы, будто не замечая впивающихся в ладони шипов, и шагнула к Мински, который в замешательстве стоял посреди комнаты. В следующее мгновение она наотмашь хлестнула его стеблями по лицу. Американец завопил и закрыл глаза руками. На его лице появились красные царапины. Ирена продолжала экзекуцию, и при каждом ударе шипы безжалостно впивались в рыхлое тело Мински, исторгая у него дикие крики. Он как безумный метался по комнате, даже не пытаясь убежать.
Розовые лепестки один за другим падали на пол, но шипы оставались на месте. Американец был весь в крови, но Ирена хлестала его снова и снова, целясь в самые чувствительные места.
Наконец Мински наткнулся на дверь и, по-прежнему преследуемый Иреной, выскочил на улицу. Работавший неподалеку садовник даже выронил грабли: в этом районе уже привыкли к неожиданностям, но совершенно голый Папаша, за которым гонится голая женщина, хлещущая его по заду — это было что-то новое.
Садовник решил, что стал жертвой галлюцинации, и спокойно вернулся к работе. Он не поднял головы и тогда, когда обнаженная Ирена прошла мимо него обратно, что-то весело насвистывая. Она вернулась в бунгало, закрыла дверь на ключ и стала наполнять ванну.
Она даже не ощущала боли от укола шипов — настолько велика была радость мести. Теперь этому отвратительному толстяку не скоро захочется насиловать женщин...
Берт Мински, вскочив в свой кабинет, чуть не плакал от бешенства. Его, голого и избитого, видел добрый десяток коллег! Он не мог ни сесть, ни лечь...
Запахнувшись в домашний халат, Берт резко выдвинул ящик стола и схватил парабеллум. Оружие было заряжено. Мински сунул его в карман и направился к двери, но остановился на полдороге.
Эта проклятая девчонка стоила миллион долларов! Она была неприкосновенна. Даже для него.
Эта мысль вызвала у него такое гнетущее чувство, что ему на мгновение захотелось послать все к черту, лишь бы отомстить... Однако в конце концов жажда наживы все же одержала верх.
Он с досадой бросил пистолет обратно в стол, позвонил, чтобы ему принесли мазь от царапин, и окунулся в бассейн, надеясь, что прохладная вода хоть немного снимет боль.
Одетый только в широкие сиреневые шорты. Вернон Митчелл раскладывал карточный пасьянс. Берт Мински настоятельно рекомендовал ему не покидать своего бунгало. Впрочем, Митчелл и сам не испытывал ни малейшего желания выходить: на улице стояла невыносимая жара.
Одного за другим он перевернул трех тузов. Это был знаменитый пасьянс Марии-Антуанетты, который никак ему не удавался. Митчелл раздраженно смешал карты и растянулся на кровати.
“Все будет хорошо”.
Он старался внушить себе это уже целую неделю: с тех самых пор, как за ним закрылась дверь гостиничного номера, где он навсегда оставил свои вещи.
Его решение созревало около месяца. Он больше не вернется в Америку. Поначалу будет нелегко, но если подумать, там не останется ничего, о чем он мог бы по-настоящему тосковать. Какая удача, что он повстречал этого Берта Мински... В одиночку ему бы ничего не удалось. Всего за десять тысяч долларов он сможет уехать на Кубу и наконец-то обретет там свободу... Впрочем, ему довольно легко жилось уже сейчас, во Фрипорте.
О финансовом благополучии он не беспокоился: благодаря своей редкой и ценной специальности он не рисковал остаться без работы. Что же касается политической стороны дела, то ему было на нее совершенно наплевать. Все спецслужбы используют одинаково отвратительные методы...
Перебирая в памяти события прошедших дней, он подошел к окну, за которым располагался прекрасный тропический сад. Иногда ему становилось неловко перед самим собой: он понимал, что все “официальные” причины его бегства не выдерживают никакой критики. Единственную настоящую причину он хранил в тайне. Правда, поделившись ею с Бергом Мински...
Внезапно со своего места Митчелл увидел мужчину, который шагал по траве и оглядывался по сторонам, будто кого-то разыскивал. Митчелл инстинктивно отпрянул: высокий светловолосый незнакомец был в костюме, при галстуке и по внешнему виду не имел ничего общего с туристами.
Митчелл на цыпочках подошел к двери и запер ее на ключ. Его телохранитель Тони жил в соседнем бунгало, но Митчелл все же чувствовал себя неспокойно. Он знал, что ради его возвращения американцы готовы на все.
С нарастающим беспокойством он улегся на кровать и прикурил сигарету. Хорошо, что Берт рядом... Ему-то он уже все объяснил.
Вернон Митчелл не питал бы такого безграничного доверия к Берту Мински, если бы знал, что тот имитировал его смерть, утопив вместо него труп уличного хулигана, которого Тони нечаянно прикончил в драке. Убитый был человеком без денег и документов, до которого никому не было дела, но главное — он имел примерно тот же рост и телосложение, что и Митчелл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
— Действительно, так лучше, — признала Ирена. — Мое правительство ни в коем случае не желает быть причастным к похищению.
Это была, разумеется, бессовестная ложь...
— Но как насчет цены? — продолжал Мински. — Она вас устраивает?
— Да, но только при условии, что вышеупомянутый человек полностью сохранил все свои интеллектуальные способности и действительно согласен на переход границы.
Говоря это, Ирена втайне посмеивалась: скуповатый КГБ не заплатил бы миллион долларов даже за самого Никсона. Однако в ту минуту, когда Берт Мински это поймет, над ней нависнет смертельная угроза. Поэтому разговор пора было перевести на другую тему.
— В чем состоит ваша помощь, если этот человек находится на свободе? — немного насмешливо спросила она.
Глаза Папаши сверкнули из-за толстых стекол очков.
— Без нас вам его не найти. Он и пальцем не шевельнет, не спросив у меня совета. И к тому же он напуган. Он до смерти боится, что его найдут.
— Кто? Полиция?
— Нет. Здешняя полиция не опасна. Но вот ЦРУ сделает все, чтобы его удержать. Поэтому нам нужно поторапливаться.
— Я тоже не собираюсь пускать здесь корни, — сказала Ирена. — Когда я смогу с ним встретиться?
— Сегодня. Но сначала позвольте показать вам ваши владения.
Мински нажал на кнопку, и в кабинете мгновенно появился Бен Хешт.
— Бен, проводи нашу гостью в бунгало номер один.
— До встречи, — сказала Ирена, лениво потянулась и вызывающе выставила грудь.
Бен Хешт, с трудом сглотнув слюну, вышел в коридор.
Ирена Малсен задумчиво смотрела в небо. Напрасно она напрягала память — нет, еще никогда в жизни ей не приходилось жить с таким комфортом.
Она лежала, раздевшись догола, на балконе своего домика, и слушала умиротворяющий шум морских волн. Ее бунгало являлось частью игорного комплекса. По огромному природному парку, выходящему на пляж, было разбросано еще два десятка таких же симпатичных построек. Войдя, она нашла на столе пышный букет роз...
Ирена критически оглядела собственное тело. К счастью, до сих пор никому не приходило в голову, что ей больше двадцати пяти лет. Стоит начальству хоть немного усомниться в ее красоте и очаровании, и она будет тут же переведена в пыльный кабинет, на нищенское жалованье... Собственных сбережений у нее не было, и в этом случае оставалось только надеяться на брак с высокопоставленным партийным функционером, который не каждый день моет ноги и громко храпит по ночам...
Но пока что ее прекрасные бедра и живот ласкало солнце. Внезапно по телу Ирены пробежала горячая дрожь. Такого ощущения она не испытывала уже многие годы.
Ей хотелось любви.
Первой ее мыслью было принять холодный душ. Однако она не находила в себе сил погасить охватившее ее сладкое волнение. Ирена закрыла глаза, пытаясь вспомнить мужчину, который хоть немного отвечал бы ее мечте.
В памяти Ирены стремительно вертелся калейдоскоп мужских лиц, мужских тел и мужских любовных инструментов. Но, увы! Она не могла припомнить ни одного мужчину, который по-настоящему волновал бы ее. Все последние годы она занималась любовью только по приказу свыше...
Охваченная грустью, она долго лежала неподвижно. Перед ней словно открылась бездонная пропасть. В эту минуту она жестоко расплачивалась за свое относительное благосостояние, за мнимую безопасность и пусть не высокий, но постоянный заработок...
В дверь постучали.
— Войдите! — крикнула Ирена, набросив на бедра пляжное полотенце.
Она услышала скрип открываемой и закрываемой двери, но не сдвинулась с места, решив, что это горничная или коридорный. В следующее мгновение она подскочила от резкого голоса Берта Мински:
— О, вы просто очаровательны!
На нем был хорошо сшитый серый костюм, белые мягкие туфли и цветастая шелковая рубашка.
Ирена мысленно рассердилась на него за то, что он нарушил ее одиночество. Маленькие глаза американца не отрывались от фигуры девушки, жадно обшаривая ее вдоль и поперек. Берт поспешно сунул дрожащие вспотевшие руки в карманы.
Ирене внезапно стало не по себе. Берт смотрел на нее и явно гадал, легко ли она согласится лечь с ним в постель. Миллион долларов вдруг показался ему не таким уж желанным. Он жаждет эту девушку, и она достанется ему! Сейчас он вовсе не прочь слегка отступить от условий контракта...
Все еще захваченная своими мыслями, Ирена не обращала внимания на горящий взгляд Берта Мински. Полностью отстраненная, она ничуть не стеснялась своего далеко не скромного наряда.
— Если не возражаете, я попрошу принести шампанского, — предложил американец.
Ирена вздрогнула, сбросила с себя задумчивое оцепенение и холодно посмотрела на него.
— Хорошо, я сейчас оденусь.
К ее большому удивлению, он покорно удалился в соседнюю комнату. Ирена, тут же выбросив его из головы, снова улеглась на надувной матрац: ей вовсе не хотелось вставать.
Однако вскоре рядом заскрипели половицы. Она подняла глаза и едва не расхохоталась.
Американец стоял у двери балкона в чем мать родила: на нем остались только очки. Освободившись от своего дорогого костюма, он сразу превратился в забавного пузатенького коротышку с бледной кожей и сутулыми плечами.
— Что это значит? — холодно произнесла Ирена. — Оденьтесь немедленно.
Мински приблизился и резким движением сдернул с нее полотенце. Ирена села и повернулась к нему вполоборота.
— Вы что, решили меня изнасиловать?
Она была настолько удивлена, что даже не испытывала страха. Эти мужчины определенно непредсказуемы...
Мински шагнул вперед и положил руку ей на грудь.
— А ты не заставляй меня это делать, — пробормотал он. Ирена легонько шлепнула его по руке:
— Убирайтесь! Я приехала сюда по делу, а не для того, чтобы меня дрючил какой-то старый потаскун.
И, не обращая на него внимания, она снова улеглась на матрац.
Через секунду толстяк навалился на нее всем своим весом. Толстые губы Мински шептали ей на ухо непристойности, а его правая рука лихорадочно шарила по ее телу.
Ирена решила, что это уж слишком. Мински пришел явно не вовремя: после сладкого волнения ей вовсе не хотелось окунуться в подобный кошмар. Резким движением Ирена отстранилась от Мински.
— Убирайтесь! — прошипела она. — Быстро!
Берт Мински потоптался на четвереньках в поисках очков и в бешенстве встал. Еще ни одна девушка не позволяла себе так с ним обращаться. Он схватил Ирену левой рукой за запястье и бесцеремонно поднял ее на ноги, а затем с размаху дважды ударил девушку по лицу.
На щеках Ирены появились два красных пятна. Мгновение она стояла неподвижно, а затем ее захлестнула слепая ярость. Она оттолкнула Мински и бросилась в спальню. Американец кинулся за ней, догадываясь, что она ищет оружие. Ирена уже сжимала в руках тяжелую цветочную вазу. Выдернув из нее букет роз, она изо всех сил швырнула ею в Папашу.
Мински едва успел пригнуться, как тяжелый хрустальный сосуд вдребезги разбил зеркало, обрызгав водой стены.
— Значит, решили со мной поиграть? — гневно выдохнула Ирена. — Ну ладно...
Она подняла с пола розы, будто не замечая впивающихся в ладони шипов, и шагнула к Мински, который в замешательстве стоял посреди комнаты. В следующее мгновение она наотмашь хлестнула его стеблями по лицу. Американец завопил и закрыл глаза руками. На его лице появились красные царапины. Ирена продолжала экзекуцию, и при каждом ударе шипы безжалостно впивались в рыхлое тело Мински, исторгая у него дикие крики. Он как безумный метался по комнате, даже не пытаясь убежать.
Розовые лепестки один за другим падали на пол, но шипы оставались на месте. Американец был весь в крови, но Ирена хлестала его снова и снова, целясь в самые чувствительные места.
Наконец Мински наткнулся на дверь и, по-прежнему преследуемый Иреной, выскочил на улицу. Работавший неподалеку садовник даже выронил грабли: в этом районе уже привыкли к неожиданностям, но совершенно голый Папаша, за которым гонится голая женщина, хлещущая его по заду — это было что-то новое.
Садовник решил, что стал жертвой галлюцинации, и спокойно вернулся к работе. Он не поднял головы и тогда, когда обнаженная Ирена прошла мимо него обратно, что-то весело насвистывая. Она вернулась в бунгало, закрыла дверь на ключ и стала наполнять ванну.
Она даже не ощущала боли от укола шипов — настолько велика была радость мести. Теперь этому отвратительному толстяку не скоро захочется насиловать женщин...
Берт Мински, вскочив в свой кабинет, чуть не плакал от бешенства. Его, голого и избитого, видел добрый десяток коллег! Он не мог ни сесть, ни лечь...
Запахнувшись в домашний халат, Берт резко выдвинул ящик стола и схватил парабеллум. Оружие было заряжено. Мински сунул его в карман и направился к двери, но остановился на полдороге.
Эта проклятая девчонка стоила миллион долларов! Она была неприкосновенна. Даже для него.
Эта мысль вызвала у него такое гнетущее чувство, что ему на мгновение захотелось послать все к черту, лишь бы отомстить... Однако в конце концов жажда наживы все же одержала верх.
Он с досадой бросил пистолет обратно в стол, позвонил, чтобы ему принесли мазь от царапин, и окунулся в бассейн, надеясь, что прохладная вода хоть немного снимет боль.
Одетый только в широкие сиреневые шорты. Вернон Митчелл раскладывал карточный пасьянс. Берт Мински настоятельно рекомендовал ему не покидать своего бунгало. Впрочем, Митчелл и сам не испытывал ни малейшего желания выходить: на улице стояла невыносимая жара.
Одного за другим он перевернул трех тузов. Это был знаменитый пасьянс Марии-Антуанетты, который никак ему не удавался. Митчелл раздраженно смешал карты и растянулся на кровати.
“Все будет хорошо”.
Он старался внушить себе это уже целую неделю: с тех самых пор, как за ним закрылась дверь гостиничного номера, где он навсегда оставил свои вещи.
Его решение созревало около месяца. Он больше не вернется в Америку. Поначалу будет нелегко, но если подумать, там не останется ничего, о чем он мог бы по-настоящему тосковать. Какая удача, что он повстречал этого Берта Мински... В одиночку ему бы ничего не удалось. Всего за десять тысяч долларов он сможет уехать на Кубу и наконец-то обретет там свободу... Впрочем, ему довольно легко жилось уже сейчас, во Фрипорте.
О финансовом благополучии он не беспокоился: благодаря своей редкой и ценной специальности он не рисковал остаться без работы. Что же касается политической стороны дела, то ему было на нее совершенно наплевать. Все спецслужбы используют одинаково отвратительные методы...
Перебирая в памяти события прошедших дней, он подошел к окну, за которым располагался прекрасный тропический сад. Иногда ему становилось неловко перед самим собой: он понимал, что все “официальные” причины его бегства не выдерживают никакой критики. Единственную настоящую причину он хранил в тайне. Правда, поделившись ею с Бергом Мински...
Внезапно со своего места Митчелл увидел мужчину, который шагал по траве и оглядывался по сторонам, будто кого-то разыскивал. Митчелл инстинктивно отпрянул: высокий светловолосый незнакомец был в костюме, при галстуке и по внешнему виду не имел ничего общего с туристами.
Митчелл на цыпочках подошел к двери и запер ее на ключ. Его телохранитель Тони жил в соседнем бунгало, но Митчелл все же чувствовал себя неспокойно. Он знал, что ради его возвращения американцы готовы на все.
С нарастающим беспокойством он улегся на кровать и прикурил сигарету. Хорошо, что Берт рядом... Ему-то он уже все объяснил.
Вернон Митчелл не питал бы такого безграничного доверия к Берту Мински, если бы знал, что тот имитировал его смерть, утопив вместо него труп уличного хулигана, которого Тони нечаянно прикончил в драке. Убитый был человеком без денег и документов, до которого никому не было дела, но главное — он имел примерно тот же рост и телосложение, что и Митчелл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27