Что же касается госдепартамента, то он об этом даже и слышать не хочет. В невероятном гневе Шульц заявил нам, что виновата Компания и пусть она сама выкручивается. Но не пойдем же мы собирать пожертвования... И если об этой истории узнает Конгресс, это будет ужасно.
– Но что я буду делать в Брунее? – возразил Малко.
– Искать истину. Есть вещи, которые...
Одетая в сари стюардесса подошла с вымученной улыбкой к Малко
– Сэр, вы – наш последний пассажир, посадка заканчивается...
Маллигэн подтолкнул Малко к трапу.
– Посол расскажет вам остальное. Удачи.
* * *
Господствующий над лесом крыш величественный золотой купол сверкал на берегу грязной реки: дворец его величества Падуки Сери Багинды Хаджа Хассанала Болкияха Муиззаддина Ваддаулаха – абсолютного владыки Брунея... «Боинг-737» наклонился, и немного дальше Малко заметил классический малайский бидонвиль – деревянные бараки с крышей из толя, стоящие на сваях вдоль реки. Самый богатый человек в мире не любил делиться. Агломерацию окружали густые зеленые джунгли, простирающиеся на сколько хватает глаз на запад, вплоть до самого Южно-Китайского моря. Золотой купол мечети выделялся в океане покрытых толем крыш как драгоценность.
Малко собрал свои вещи. Что он обнаружит в этом богатейшем уголке земли? Женщина в длинном платье с упрятанными под платок волосами подметала коридор, который никогда не знал пыли. Крошечный, но сверхсовременный аэровокзал походил на больницу. Повсюду плакаты предостерегали, что в Брунее торговля наркотиками карается смертной казнью. Снаружи лило как из ведра. Сильный тропический ливень, из-за которого все предметы потеряли свои очертания... Было пять часов дня, но уже опускались сумерки.
За пять минут Малко арендовал совершенно новую «тойоту» и теперь направлялся по роскошной и пустынной автостраде – настоящей просеке, вырубленной в джунглях, – к столице крошечного государства, Бандар-Сери-Бегавану. Малко приехал в центр. Казалось, он очутился в маленьком провинциальном городе, густо заросшем растительностью, с несколькими современными зданиями и большими проспектами, с такими же долго горящими светофорами, как в Цюрихе. Раздался короткий сигнал клаксона, его обогнал белый «мерседес-600» с номером «BG» и спокойно поехал на красный свет...
Малко почти случайно нашел «Шератон» – небольшой отель, достойный американского пригорода. Надо сказать, что ни у кого не было особых причин приезжать в Бруней. Султан не поощрял туризм, а потребности страны были очень ограниченными. Комната, которую получил Малко, была маленькая и в ней пахло плесенью.
Его ни о чем не спросили в аэропорту, и он не видел ни одного полицейского. Он набрал номер американского посольства, но никто не снимал трубку, пока подошедший сторож не объяснил ему на плохом английском, что посольство закрыто.
Ему ничего не оставалось, как ждать следующего дня. Немного одуревший от длительного перелета, Малко решил отдохнуть.
* * *
Большие черные тучи шли по направлению к Южно-Китайскому морю. Едва проглотив кофе, Малко позвонил послу. На этот раз ему ответила секретарша:
– Господин посол находится в Сингапуре, он скоро вернется. Не могу ли я вам помочь?
– Мне нужен адрес Джона Сэнборна, – попросил Малко после того как представился.
– Это на набережной Кота Бату, – объяснила она. – На симпанге номер 782, желтый дом на сваях. Приблизительно в семи милях от Сьюбок-Бриджа. Но я не знаю, дома ли его жена.
– Я навещу посла попозже, – предупредил Малко.
Он принял душ и спустился в вестибюль. На улице стояла ужасная жара. Малко сел в «тойоту» и поехал по Сунгай Кьянггеху, спускаясь к реке Бруней.
* * *
Набережная Кота Бату вытянулась вдоль илистого пролива, названного рекой Бруней, которая омывала Бандар-Сери-Бегаван и заканчивалась болотом в центре джунглей. Бесконечная дорога, повторяющая извилины реки, которую бороздили десятки моторных лодок.
Все жилые дома находились слева от дороги. Они располагались ярусами на холмах, покрытых богатой растительностью. Дороги – симпанги – шли перпендикулярно Кота Бату. Малко легко нашел симпанг номер 782 и желтый дом на сваях. Перед ним стоял белый «форд-эскорт». Миссис Сэнборн была дома. Малко поставил рядом свою «тойоту» и позвонил в дверь. Она очень быстро открылась, и перед ним явилось живое воплощение мечты: очень высокая брюнетка с пышной грудью, едва помещавшейся в черном купальнике, с ногами кинозвезды и черными очками на глазах. На ногах у нее были прозрачные пластмассовые туфли без задника, которые делали ее еще выше.
– Кто вы? – спросила она.
– Госпожа Сэнборн?
– Да. Я – Джоанна Сэнборн.
– Меня зовут Малко Линге. Меня к вам направило посольство. По поводу вашего мужа. Могу я войти?
– Пожалуйста.
Миссис Сэнборн провела его к маленькому бассейну, находившемуся позади дома, и указала ему на полотняное кресло, стоящее напротив шезлонга. Она наконец сняла черные очки, и он увидел серые глаза, полные тоски. Возле нее на низком столике стояла бутылка «Куантро» со стаканчиком, наполненным кусочками льда. Она немного выпила и спросила с горечью в голосе:
– Полагаю, что вы сюда пришли, чтобы попытаться что-то выведать. Чтобы узнать, где прячется мой муж. Вы – не первый...
– У меня и в мыслях нет ничего подобного, – защищаясь, ответил Малко, чувствуя себя не в своей тарелке.
Жара была невыносимой, а она даже не предложила ему выпить. Он был очарован местом, где зарождались ее восхитительные груди. Как Сэнборн мог бросить такую женщину?
– Я не очень хорошо знаком с делом, – продолжил Малко, – поэтому я хотел бы разобраться.
Джоанна Сэнборн посмотрела ему прямо в глаза и медленно проговорила:
– Мистер Линге, моего мужа убили. Я это уже сказала, но никто не хочет мне верить.
– Убили! – воскликнул несколько удивленный Малко. – Откуда вы это знаете?
Джоанна снова налила немного «Куантро» в стаканчик с кубиками льда. На ее груди выступили маленькие капельки пота. Глаза блестели от слез.
– Я в этом уверена, – проговорила она, чеканя слова, – хотя у меня нет никаких доказательств. Кто-то смошенничал, украв эти двадцать миллионов долларов, и они хотят повесить это на моего мужа.
Глава III
Малко внимательно посмотрел в серые глаза Джоанны, но она даже не моргнула.
– Джон рассказал мне об этой истории сразу же после сообщения посла, – пояснила она. – Он был сильно взволнован тем, что его подозревают, и оскорблен поведением Аль Мутади Хаджа Али. Кстати, не хотите ли вы что-нибудь выпить?
– Нет, спасибо, – ответил Малко. – И что он тогда подумал?
Несколько секунд она помолчала и отхлебнула «Куантро» из своего стаканчика. Начали падать большие капли дождя.
– Пойдемте в дом! – предложила Джоанна.
Ее вырисовывавшиеся под купальником бедра колыхались с истинно тропической томностью, и у Малко появились нехорошие мысли. Словно почувствовав его взгляд, перед тем как войти в дом, Джоанна на миг обернулась, затем провела его в гостиную и включила кондиционер. От молодой женщины исходила животная чувственность, которую еще больше усиливала ее манера держаться. Положив ногу на ногу, Джоанна возобновила свой рассказ.
– Джон сразу подумал о мошеннической комбинации в окружении султана и решил ее раскрыть. Конкретно он подозревал Аль Мутади Хаджа Али.
– Первого адъютанта? Это маловероятно. Было бы неслыханным риском обманывать мошенническим образом султана...
Джоанна пожала плечами.
– Конечно. Однако Хадж Али молод и занял этот пост после того, как бывший адъютант ушел с огромным состоянием на пенсию. Говорят, что у Хаджа Али очень плохие отношения с новой молодой женой султана Истери Хаджах Мариям и он боится, что его скоро выгонят. Но это, возможно, только сплетни...
Джоанна, должно быть, почувствовала, что Малко ей не верит, и добавила с горькой усмешкой:
– Вы думаете, что я слепо защищаю Джона, не правда ли? Что он взял эти деньги и скрылся. Я этому не верю. Конечно, Джон был большой бабник и сходил с ума от азиаток, но в то же самое время он всегда был привязан ко мне, даже если в физическом плане наши отношения не остались прежними. Никогда он так не исчезал.
Она казалась совершенно искренней. Малко спросил:
– Что произошло в день его исчезновения?
– Он уехал как обычно, сказав мне «до вечера»... Я знаю его девять лет и поэтому почувствовала бы, если бы что-то было. Потом обнаружили его машину в Лимбанге, и это все. Чтобы туда доехать, ему надо было пересечь джунгли.
– А из Лимбанга куда он мог направиться?
– Там есть аэропорт.
– Паспорт был при нем?
Джоанна сразу изменилась в лице и выдохнула:
– Да.
Наступила тишина, нарушаемая только шумом падающих с крыши громадных капель. Это походило на настоящую перестрелку... Если Сэнборн взял с собой паспорт, значит, он хотел уехать из Брунея... Малко взглянул на Джоанну. Слегка дрожащей рукой она снова наливала себе «Куантро». В ее глазах были слезы. Неожиданно молодая женщина поднялась, бросив:
– Извините меня.
Когда Джоанна вернулась, ее глаза были сухими, и вместо купальника на ней была майка с короткими рукавами. Она доставала ей до середины бедер, и когда она садилась, Малко заметил белый отсвет маленьких трусиков.
– Я знаю, что вы думаете, – тихо сказала она, – но этому есть, несомненно, объяснение.
– Я попытаюсь его найти, – поднимаясь, проговорил в ответ Малко.
Джоанна тоже поднялась. Вдруг, потрясаемая рыданиями, молодая женщина упала на грудь Малко.
– Я не могу больше! – простонала она. – Одна тут весь день! Я схожу с ума. Больше никто меня к себе не приглашает. А мне так хочется знать... Я уверена, что он мертв. Его убили, потому что он мог что-то обнаружить.
Малко взволновала эта неподдельная скорбь. Едва прикрытые легкой хлопчатобумажной тканью, тяжелые груди давили на его рубашку, и одна мясистая ляжка нескромно уперлась в его бедра. Черты лица Джоанны исказились. Вежливо отстраняя ее, Малко коснулся ее груди, и она задрожала, как кошка, которую ласкают. Она прижалась к нему. Ее тело вдруг стало очень тяжелым, и голова опустилась ему на плечо. Малко взял в руку одну из ее грудей, которыми любовался с момента прибытия, и она не дрогнула. Оглушительный дождь барабанил по крыше. Джоанна, казалось, приклеилась к нему всем своим телом. Он чувствовал у своей шеи ее учащенное дыхание. Она слегка отступила и тихо сказала:
– Не оставляйте меня.
Ее живот еще больше уперся в него, а груди прижимались к его рубашке. Однако Джоанна не могла не понимать положения, в которое она ставила Малко. Он сделал последнюю попытку, чтобы освободиться от нее. Напрасно. Это избавило его от последних угрызений совести. Он приподнял майку на ее точеных полных бедрах, а затем спустил маленькие трусики, которые упали на пол, обнажив черный кустарник.
Джоанна тяжело дышала. Она знала о том, что Малко – мужчина, с которым она была знакома в течение часа, – сейчас с ней сделает. Однако когда он просунул свою ногу между ее бедер, чтобы раздвинуть их, и затем нежно проник в нее, она сжала его еще сильней, едва не задушив. Это было странное объятие. Возбужденный необычной ситуацией, Малко не мог долго сдерживать себя. Когда он расслабился, Джоанна издала счастливый вздох, хотя она и не получила удовлетворения. Некоторое время они оставались в том же положении, потом она отстранилась и устремила на него свой затуманенный алкоголем и отчаянием взгляд.
– Вы, должно быть, думаете, что я – шлюшка... – проговорила она. – Но вы – первый человек, который был любезен со мной. Я так нуждаюсь в нежности, и если бы вы смогли обнаружить истину...
– Я постараюсь, – пообещал Малко.
В то время как он приводил себя в порядок, она подняла свои маленькие кружевные трусики и надела их, но майку так и не опустила. Зачем она так сделала?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Но что я буду делать в Брунее? – возразил Малко.
– Искать истину. Есть вещи, которые...
Одетая в сари стюардесса подошла с вымученной улыбкой к Малко
– Сэр, вы – наш последний пассажир, посадка заканчивается...
Маллигэн подтолкнул Малко к трапу.
– Посол расскажет вам остальное. Удачи.
* * *
Господствующий над лесом крыш величественный золотой купол сверкал на берегу грязной реки: дворец его величества Падуки Сери Багинды Хаджа Хассанала Болкияха Муиззаддина Ваддаулаха – абсолютного владыки Брунея... «Боинг-737» наклонился, и немного дальше Малко заметил классический малайский бидонвиль – деревянные бараки с крышей из толя, стоящие на сваях вдоль реки. Самый богатый человек в мире не любил делиться. Агломерацию окружали густые зеленые джунгли, простирающиеся на сколько хватает глаз на запад, вплоть до самого Южно-Китайского моря. Золотой купол мечети выделялся в океане покрытых толем крыш как драгоценность.
Малко собрал свои вещи. Что он обнаружит в этом богатейшем уголке земли? Женщина в длинном платье с упрятанными под платок волосами подметала коридор, который никогда не знал пыли. Крошечный, но сверхсовременный аэровокзал походил на больницу. Повсюду плакаты предостерегали, что в Брунее торговля наркотиками карается смертной казнью. Снаружи лило как из ведра. Сильный тропический ливень, из-за которого все предметы потеряли свои очертания... Было пять часов дня, но уже опускались сумерки.
За пять минут Малко арендовал совершенно новую «тойоту» и теперь направлялся по роскошной и пустынной автостраде – настоящей просеке, вырубленной в джунглях, – к столице крошечного государства, Бандар-Сери-Бегавану. Малко приехал в центр. Казалось, он очутился в маленьком провинциальном городе, густо заросшем растительностью, с несколькими современными зданиями и большими проспектами, с такими же долго горящими светофорами, как в Цюрихе. Раздался короткий сигнал клаксона, его обогнал белый «мерседес-600» с номером «BG» и спокойно поехал на красный свет...
Малко почти случайно нашел «Шератон» – небольшой отель, достойный американского пригорода. Надо сказать, что ни у кого не было особых причин приезжать в Бруней. Султан не поощрял туризм, а потребности страны были очень ограниченными. Комната, которую получил Малко, была маленькая и в ней пахло плесенью.
Его ни о чем не спросили в аэропорту, и он не видел ни одного полицейского. Он набрал номер американского посольства, но никто не снимал трубку, пока подошедший сторож не объяснил ему на плохом английском, что посольство закрыто.
Ему ничего не оставалось, как ждать следующего дня. Немного одуревший от длительного перелета, Малко решил отдохнуть.
* * *
Большие черные тучи шли по направлению к Южно-Китайскому морю. Едва проглотив кофе, Малко позвонил послу. На этот раз ему ответила секретарша:
– Господин посол находится в Сингапуре, он скоро вернется. Не могу ли я вам помочь?
– Мне нужен адрес Джона Сэнборна, – попросил Малко после того как представился.
– Это на набережной Кота Бату, – объяснила она. – На симпанге номер 782, желтый дом на сваях. Приблизительно в семи милях от Сьюбок-Бриджа. Но я не знаю, дома ли его жена.
– Я навещу посла попозже, – предупредил Малко.
Он принял душ и спустился в вестибюль. На улице стояла ужасная жара. Малко сел в «тойоту» и поехал по Сунгай Кьянггеху, спускаясь к реке Бруней.
* * *
Набережная Кота Бату вытянулась вдоль илистого пролива, названного рекой Бруней, которая омывала Бандар-Сери-Бегаван и заканчивалась болотом в центре джунглей. Бесконечная дорога, повторяющая извилины реки, которую бороздили десятки моторных лодок.
Все жилые дома находились слева от дороги. Они располагались ярусами на холмах, покрытых богатой растительностью. Дороги – симпанги – шли перпендикулярно Кота Бату. Малко легко нашел симпанг номер 782 и желтый дом на сваях. Перед ним стоял белый «форд-эскорт». Миссис Сэнборн была дома. Малко поставил рядом свою «тойоту» и позвонил в дверь. Она очень быстро открылась, и перед ним явилось живое воплощение мечты: очень высокая брюнетка с пышной грудью, едва помещавшейся в черном купальнике, с ногами кинозвезды и черными очками на глазах. На ногах у нее были прозрачные пластмассовые туфли без задника, которые делали ее еще выше.
– Кто вы? – спросила она.
– Госпожа Сэнборн?
– Да. Я – Джоанна Сэнборн.
– Меня зовут Малко Линге. Меня к вам направило посольство. По поводу вашего мужа. Могу я войти?
– Пожалуйста.
Миссис Сэнборн провела его к маленькому бассейну, находившемуся позади дома, и указала ему на полотняное кресло, стоящее напротив шезлонга. Она наконец сняла черные очки, и он увидел серые глаза, полные тоски. Возле нее на низком столике стояла бутылка «Куантро» со стаканчиком, наполненным кусочками льда. Она немного выпила и спросила с горечью в голосе:
– Полагаю, что вы сюда пришли, чтобы попытаться что-то выведать. Чтобы узнать, где прячется мой муж. Вы – не первый...
– У меня и в мыслях нет ничего подобного, – защищаясь, ответил Малко, чувствуя себя не в своей тарелке.
Жара была невыносимой, а она даже не предложила ему выпить. Он был очарован местом, где зарождались ее восхитительные груди. Как Сэнборн мог бросить такую женщину?
– Я не очень хорошо знаком с делом, – продолжил Малко, – поэтому я хотел бы разобраться.
Джоанна Сэнборн посмотрела ему прямо в глаза и медленно проговорила:
– Мистер Линге, моего мужа убили. Я это уже сказала, но никто не хочет мне верить.
– Убили! – воскликнул несколько удивленный Малко. – Откуда вы это знаете?
Джоанна снова налила немного «Куантро» в стаканчик с кубиками льда. На ее груди выступили маленькие капельки пота. Глаза блестели от слез.
– Я в этом уверена, – проговорила она, чеканя слова, – хотя у меня нет никаких доказательств. Кто-то смошенничал, украв эти двадцать миллионов долларов, и они хотят повесить это на моего мужа.
Глава III
Малко внимательно посмотрел в серые глаза Джоанны, но она даже не моргнула.
– Джон рассказал мне об этой истории сразу же после сообщения посла, – пояснила она. – Он был сильно взволнован тем, что его подозревают, и оскорблен поведением Аль Мутади Хаджа Али. Кстати, не хотите ли вы что-нибудь выпить?
– Нет, спасибо, – ответил Малко. – И что он тогда подумал?
Несколько секунд она помолчала и отхлебнула «Куантро» из своего стаканчика. Начали падать большие капли дождя.
– Пойдемте в дом! – предложила Джоанна.
Ее вырисовывавшиеся под купальником бедра колыхались с истинно тропической томностью, и у Малко появились нехорошие мысли. Словно почувствовав его взгляд, перед тем как войти в дом, Джоанна на миг обернулась, затем провела его в гостиную и включила кондиционер. От молодой женщины исходила животная чувственность, которую еще больше усиливала ее манера держаться. Положив ногу на ногу, Джоанна возобновила свой рассказ.
– Джон сразу подумал о мошеннической комбинации в окружении султана и решил ее раскрыть. Конкретно он подозревал Аль Мутади Хаджа Али.
– Первого адъютанта? Это маловероятно. Было бы неслыханным риском обманывать мошенническим образом султана...
Джоанна пожала плечами.
– Конечно. Однако Хадж Али молод и занял этот пост после того, как бывший адъютант ушел с огромным состоянием на пенсию. Говорят, что у Хаджа Али очень плохие отношения с новой молодой женой султана Истери Хаджах Мариям и он боится, что его скоро выгонят. Но это, возможно, только сплетни...
Джоанна, должно быть, почувствовала, что Малко ей не верит, и добавила с горькой усмешкой:
– Вы думаете, что я слепо защищаю Джона, не правда ли? Что он взял эти деньги и скрылся. Я этому не верю. Конечно, Джон был большой бабник и сходил с ума от азиаток, но в то же самое время он всегда был привязан ко мне, даже если в физическом плане наши отношения не остались прежними. Никогда он так не исчезал.
Она казалась совершенно искренней. Малко спросил:
– Что произошло в день его исчезновения?
– Он уехал как обычно, сказав мне «до вечера»... Я знаю его девять лет и поэтому почувствовала бы, если бы что-то было. Потом обнаружили его машину в Лимбанге, и это все. Чтобы туда доехать, ему надо было пересечь джунгли.
– А из Лимбанга куда он мог направиться?
– Там есть аэропорт.
– Паспорт был при нем?
Джоанна сразу изменилась в лице и выдохнула:
– Да.
Наступила тишина, нарушаемая только шумом падающих с крыши громадных капель. Это походило на настоящую перестрелку... Если Сэнборн взял с собой паспорт, значит, он хотел уехать из Брунея... Малко взглянул на Джоанну. Слегка дрожащей рукой она снова наливала себе «Куантро». В ее глазах были слезы. Неожиданно молодая женщина поднялась, бросив:
– Извините меня.
Когда Джоанна вернулась, ее глаза были сухими, и вместо купальника на ней была майка с короткими рукавами. Она доставала ей до середины бедер, и когда она садилась, Малко заметил белый отсвет маленьких трусиков.
– Я знаю, что вы думаете, – тихо сказала она, – но этому есть, несомненно, объяснение.
– Я попытаюсь его найти, – поднимаясь, проговорил в ответ Малко.
Джоанна тоже поднялась. Вдруг, потрясаемая рыданиями, молодая женщина упала на грудь Малко.
– Я не могу больше! – простонала она. – Одна тут весь день! Я схожу с ума. Больше никто меня к себе не приглашает. А мне так хочется знать... Я уверена, что он мертв. Его убили, потому что он мог что-то обнаружить.
Малко взволновала эта неподдельная скорбь. Едва прикрытые легкой хлопчатобумажной тканью, тяжелые груди давили на его рубашку, и одна мясистая ляжка нескромно уперлась в его бедра. Черты лица Джоанны исказились. Вежливо отстраняя ее, Малко коснулся ее груди, и она задрожала, как кошка, которую ласкают. Она прижалась к нему. Ее тело вдруг стало очень тяжелым, и голова опустилась ему на плечо. Малко взял в руку одну из ее грудей, которыми любовался с момента прибытия, и она не дрогнула. Оглушительный дождь барабанил по крыше. Джоанна, казалось, приклеилась к нему всем своим телом. Он чувствовал у своей шеи ее учащенное дыхание. Она слегка отступила и тихо сказала:
– Не оставляйте меня.
Ее живот еще больше уперся в него, а груди прижимались к его рубашке. Однако Джоанна не могла не понимать положения, в которое она ставила Малко. Он сделал последнюю попытку, чтобы освободиться от нее. Напрасно. Это избавило его от последних угрызений совести. Он приподнял майку на ее точеных полных бедрах, а затем спустил маленькие трусики, которые упали на пол, обнажив черный кустарник.
Джоанна тяжело дышала. Она знала о том, что Малко – мужчина, с которым она была знакома в течение часа, – сейчас с ней сделает. Однако когда он просунул свою ногу между ее бедер, чтобы раздвинуть их, и затем нежно проник в нее, она сжала его еще сильней, едва не задушив. Это было странное объятие. Возбужденный необычной ситуацией, Малко не мог долго сдерживать себя. Когда он расслабился, Джоанна издала счастливый вздох, хотя она и не получила удовлетворения. Некоторое время они оставались в том же положении, потом она отстранилась и устремила на него свой затуманенный алкоголем и отчаянием взгляд.
– Вы, должно быть, думаете, что я – шлюшка... – проговорила она. – Но вы – первый человек, который был любезен со мной. Я так нуждаюсь в нежности, и если бы вы смогли обнаружить истину...
– Я постараюсь, – пообещал Малко.
В то время как он приводил себя в порядок, она подняла свои маленькие кружевные трусики и надела их, но майку так и не опустила. Зачем она так сделала?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30