во всяком случае, имевшихся у Роберта Клэпли. Ну, Жабий-то остров он купил самостоятельно, без напряга. Однако требовались более серьезные суммы для расчистки острова и превращения в гольф-курорт мирового класса. Единственный осуществленный Клэпли проект – семнадцатиэтажная многоквартирная башня в конце Брикелл-авеню в Майами – финансировался исключительно на доходы от марихуаны и кокаина, которые он отмывал и ссужал себе через подставную холдинговую компанию в Голландии. Клэпли охотно прибегнул бы к той же афере и с островом Буревестника, но у него не было свободной наличности в сто с лишним миллионов долларов, а единственные люди, у кого она имелась, не нуждались в Роберте Клэпли и его капиталах: бывалые колумбийские отмывальщики денег предпочитали коммерческую недвижимость жилой.
Впервые Клэпли стал искать легальных партнеров и вышел на швейцарских банкиров, которых так впечатлил бухгалтерский баланс многоквартирной башни на Брикелл-авеню, что они предложили щедрый кредит на постройку и продажу курортного жилья на океаническом острове у побережья Флориды. Потом банкиры почти не тревожили Клэпли, и он самодовольно успокоился.
Но, видимо, кредиторы не спускали холодно-голубых арийских глаз с его задницы. Иначе откуда бы они узнали, что Дик Артемус заблокировал строительство проклятого моста?
Клэпли чувствовал, что юному Рольфу неуютно в роли нетерпеливого инквизитора и очень хочется быть хладнокровным и невозмутимым в лучших традициях швейцарских банкиров…
– Наверняка вам и прежде приходилось сталкиваться с подобного рода маленькими загвоздками.
– Йа, конещно, позтоянный загвоздка, – ответил Рольф.
– Так что никаких причин горячиться и тревожиться. И еще, Рольф.
– Йа?
– В следующий раз не звоните в столь жуткий час. У меня тут дамы.
– О!
– Дамы, множественное число, – с усмешкой подчеркнул Клэпли.
– Сэр, мои извинения. Но ми сможет надеяться больше без сюрприз? То бил би хорош.
– О, то бил би феликолепни, – проворчал Клэпли. Он уловил жесткость в тоне юного банкира, и ему это не понравилось. – Будем прощаться. Кто-то в дверь стучит.
– А! Наверное, один из фаших множественный дам.
– Спокойной ночи, Рольф.
Клэпли накинул шелковый халат, по цвету почти совпадавший с пижамой, и поспешил к двери. Посмотрев в глазок, он радостно хрюкнул: Палмер Стоут!
Клэпли распахнул дверь:
– Принес порошок?
– Нет, Боб. Кое-что получше.
Стоут прошел в квартиру, и Клэпли уловил вонь пота, немытого тела и дурной запах изо рта. Выглядел лоббист ужасно: грязный, в испарине, на виске скверный багровый кровоподтек.
– Это касается Жабьего острова, – сказал Стоут, без приглашения направляясь в кухню. – Где будущие двойняшки?
– На мессе, – ответил Клэпли.
– Зачем? Покрасоваться коленопреклоненными? – Стоут сопел так, словно поднялся на шестнадцатый этаж пешком. – Кстати, я договорился о твоей охоте на гепарда.
– Превосходно. Только сейчас мне как воздух нужен порошок из рога дохлого носорога.
Стоут махнул немытой рукой.
– Работа ведется, Боб. Клянусь могилой матери. Но я к тебе не за этим пришел. – Он достал из холодильника пачку апельсинового сока и бутылку водки «Абсолют» из бара. Смешал очень большую порцию «отвертки» в высоком стакане и рассказал обо всем, что с ним произошло, когда он попал в лапы маньяка-похитителя. – К тому же он запудрил мозги моей жене. И вот что я сделал, Боб. Вот она, новость. Я сказал мудаку – кстати, его зовут Твилли, – пусть забирает себе Дези и чертову собаку, но перестанет отнимать у нас время. Мост будет построен. Жабий остров – это уже история. Все, звездец! – Стоут причмокнул багровыми губами и улыбнулся.
– И это все? – пожал плечами Клэпли.
Стоут прищурил слезящиеся свинячьи глазки.
– Да, Боб, но это много. Больше никакого шантажа. Этому гаду нечем меня достать. Ему нас не остановить, и он не сможет нам навредить.
– Ты, как всегда, прав лишь наполовину, – сказал Клэпли.
– Нет, Боб. Он спекся.
– Думаешь?
– Он жалкая тварь! – распинался Стоут. – Гнус! Человек в никуда!
– В песне – «человек из ниоткуда».
– Что он нам теперь сделает? Что у него осталось? – Стоут вяло усмехнулся. – Он расстрелял всю обойму, Боб.
Стоут плохо выглядит, подумал Клэпли. Как в тот раз, когда чуть не заглотнул крысенка.
– К чему ты это говоришь, Палмер?
– Вперед и вверх, вот к чему! – Стоут плеснул в стакан еще водки. – Отныне врубаем полную скорость: ты строишь мост и свои замечательные поля для гольфа, а я развожусь и покупаю новую собаку.
– Говоришь, этого рехнувшегося козла зовут Твилли?
– Не бери в голову, Боб. Теперь это забота Дези.
Клэпли нахмурился.
– Нет, Палмер, я не могу о нем не думать. Он слишком много натворил, чтобы тебя достать. И мне думается, он еще не отвязался от «Буревестника».
– Да что он может сделать? Броситься под бульдозер? Так пусть его! Все закончилось, Боб. Отзывай мистера Гэша, пусть возвращается в свой клуб «Живительная Влага» или где там ты его нашел.
– Боюсь, это невозможно.
Стоут осторожно прижал холодный стакан с водкой к шишке на виске.
– То есть ты не хочешь, так?
– То есть это невозможно, Палмер, даже если б я хотел. Мистер Гэш сейчас со мной не связывается. У него азарт.
Палмер Стоут прикрыл глаза. По его побледневшей щеке скатилась капелька с запотевшего стакана.
– Он опасен для Дези?
– В определенных обстоятельствах – наверняка. Ты же его видел. Неандерталец. Прими горячий душ, Палмер, тебе станет лучше. А потом пойдем искать двойняшек.
Поставив машину в сосняке неподалеку от пансиона миссис Стинсон, мистер Гэш всю ночь напрасно прождал фургон «бьюик». Раз за разом он прослушивал одну из самых ценных пленок своей коллекции «911»; копию он достал частным порядком – ее невозможно было купить ни за какие деньги, она даже через Интернет не продавалась. Мистер Гэш узнал об этой записи, когда однажды висел в сексуальной упряжи из игуановой кожи в своей кондиционированной квартирке в Саут-Бич. Одна из трех женщин, лежавших в постели, случайно оказалась полицейским стажером-диспетчером из Виннипега. У нее была подруга, чей дружок работал в пожарной команде Дулута, штат Миннесота, где, по слухам, произошел небывалый случай.
За триста долларов мистер Гэш раздобыл запись, необработанную, без купюр. Для музыкального сопровождения он выбрал псалом ре-минор Моцарта «Misericordias Domini».
АБОНЕНТ: Требуется помощь!
ДИСПЕТЧЕР: Говорите.
АБОНЕНТ: Жена думает, я в О-Клэре!
ДИСПЕТЧЕР: Простите?
АБОНЕНТ: А я на высоте восемнадцать тысяч футов над Дулутом, и мы к черту падаем камнем!
ДИСПЕТЧЕР: Это пожарная охрана Дулута. Пожалуйста, сообщите, что у вас произошло.
АБОНЕНТ: Вот что у меня произошло: я в самолете, который сейчас разобьется на хрен! У нас отвалился двигатель, а может, и оба… аааааа! Господи!.. А жена думает, я в О-Клэре, в Висконсине…
ДИСПЕТЧЕР: Вы в самолете?
АБОНЕНТ: Да! Да! Звоню по мобильнику.
ДИСПЕТЧЕР: Вы в Дулуте?
АБОНЕНТ: Нет, но с каждой секундой приближаюсь… Боже! Боже!.. Нас вра… вращает!..
ДИСПЕТЧЕР: Подождите, сэр, не отключайтесь…
АБОНЕНТ: Пожалуйста, позвоните моей жене. Скажите, что в последнюю минуту компания послала меня в командировку… Скажите… Не знаю… Придумайте что-нибудь, мне плевать… что угодно!
ДИСПЕТЧЕР: Сэр, я… У пилота сердечный приступ?
АБОНЕНТ: Нет! Я бы дал вам с ним поговорить, но, похоже, он очень занят – пытается вывести нас из пике… ааааа!.. Пресвятая матерь!.. Ааааа!
ДИСПЕТЧЕР: Какой тип воздушного судна? Можете назвать номер рейса?
АБОНЕНТ: Не знаю… Все кружится, кружится… Иисусе!.. Кажется, вижу… кукурузное поле… Жену зовут Мириам, запомните? Телефон… код города…
ДИСПЕТЧЕР: Кукурузное поле? А что еще? Дулут видите?
АБОНЕНТ: Оооооуууууууу…
ДИСПЕТЧЕР: Сэр, необходимо ваше местонахождение, иначе я не смогу выслать наряд.
АБОНЕНТ: Да поздновато для нарядов, мистер… Ааааа! Вы просто… Ааааа!.. господи!.. скажите им пусть ищут дымящуюся воронку… Это будем мы… Ох, твою маааааааааать!..
ДИСПЕТЧЕР: Сэр, вам придется подождать, но вы не отключайтесь. Сэр? Вы слышите?
Запись завораживала мистера Гэша. Подумать только: обреченный неверный муж на борту падающего самолета находит в себе силы позвонить в «911», чтобы придумать отмазку для жены! Какая восхитительная бесплодность! Какое прелестное отчаяние!
Он десятки раз прослушивал пленку. Восемнадцать тысяч футов животного страха. Здесь было все, кроме финального удара и взрыва.
Поздновато для нарядов.
Да уж, думал мистер Гэш, дурило попал в точку. Продавец пленки из Дулута вложил в кассету газетную вырезку. Двухмоторный самолет местной авиалинии вылетел из Сент-Пола. Он упал на фермерское поле, двадцать один погибший, не спасся никто. Местные власти не разглашали имя пассажира, позвонившего из самолета; они полагали, это огорчит родственников. Оригинал записи как свидетельство катастрофы передали в Национальную комиссию по безопасности на транспорте, которая вела расследование. Мистер Гэш получил копию высокого качества.
Внезапно пришла мысль, что можно усилить драматизм записи, если подложить симфонический кусок, где крещендо тарелок – музыкальная имитация взрыва, когда самолет врезается в землю.
Сэр? Вы слушаете?
Бум! Бум-бум! Дзынь! Бум-бум-бум!
– Точно, так и сделаю, – пробормотал мистер Гэш, вылезая из машины размяться. Светало, но на Жабьем острове – никаких признаков «бьюика» и баламута с женщиной и черной собакой.
Мистер Гэш направился к пансиону. Поднялся на крыльцо и постучал. Миссис Стинсон ответила с кухни, где жарила оладьи. Она сдержанно поздоровалась через сетчатую дверь и с явным неодобрением взглянула на стоявшие торчком сальные волосы гостя.
– Я ищу парня с черной собакой, – сказал мистер Гэш.
– Кто вы?
– У него большой фургон. С ним еще, кажется, женщина.
– Я спросила, кто вы такой.
– Парень должен мне деньги, – ответил мистер Гэш. – Он всем задолжал. На вашем месте я бы поостерегся.
Миссис Стинсон холодно улыбнулась за дверью.
– Мне он заплатил наличными и вперед.
– Просто не верится.
– Так что убирайтесь, пока я не вызвала полицию. Устраивайте разборки в другом месте, я беспорядка не потерплю.
Мистер Гэш, словно бы ненароком опираясь, положил руку на дверь.
– Он сейчас здесь? Кстати, его собака опасна. Загрызла девочку в Клюистоне. Разорвала ей горло. Парень еще и поэтому в бегах. Он сегодня ночевал?
– Не знаю, куда они отправились, мистер. Знаю только, что комната оплачена, а я жарю оладьи, потому что завтрак входит в стоимость. – Миссис Стинсон сделала шаг назад, поближе к телефону. Мистер Гэш это отметил. – Что до собаки, то она такая же страшная и злая, как золотая рыбка, и немногим умнее. Уходите. Я не шучу.
– Вы не знаете этого парня, мэм. От него одни беды.
– Я не знаю вас! – рявкнула миссис Стинсон. – Убирайтесь со своей педрильской прической!
Мистер Гэш уже готов был пробить сетчатую дверь, но услышал шум подъезжавшей машины. Он обернулся, и сердце забилось быстрее – наверное, вернулся парень на «бьюике».
Оказалось, нет. Это была черно-желтая машина полицейского патруля.
– Ну что? – спросила миссис Стинсон.
Мистер Гэш попятился от двери. Пока машина проезжала мимо дома, он разглядел за рулем полицейского в черной форме, а в зарешеченном отсеке силуэт человека; арестант привалился к дверце, словно был без сознания. Полицейский вроде бы слегка притормозил у пансионата, а может, просто показалось.
За спиной мистера Гэша посмеивалась миссис Стинсон:
– Эй! Все еще хочешь поболтать, говорун?
Едва полицейская машина скрылась из виду, мистер Гэш сошел с крыльца. У него было заготовлено объяснение: заглох автомобиль, он пришел в пансион воспользоваться телефоном, а старая карга на него заорала, как бешеная…
На дороге патрульного не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56