Пройдя мимо своей машины, мистер Гэш неспешным шагом обошел пансион и вернулся. Лучше перебдеть, чем недобдеть, подумал он. Возможно, все это чепуха. Наверное, полицейский вез в каталажку какого-нибудь пьяного водителя. Только на это копы и годятся – пьянчуг хватать.
Мистер Гэш снял пиджак, положил на переднее сиденье и отошел за сосну отлить. Застегивая штаны, он уловил движение возле машины. Мистер Гэш достал пистолет и выглянул из-за ствола. На обочине дороги сидел какой-то ханыга.
Мистер Гэш выскользнул из-за сосны. Бродяга сидел к нему спиной. Однако здоровенный сукин сын. Потом, когда ханыга поднялся, оказалось, что он выше мистера Гэша на голову, одет в черно-белую клетчатую юбку, а на голых ногах у него туристские ботинки.
Успокоившись, мистер Гэш сунул пистолет в кобуру и усмехнулся про себя: это пугало произвело бы фурор на Оушн-драйв.
Бродяга обернулся, и мистер Гэш пересмотрел свое мнение.
– Спокойно, батя, – сказал он, надеясь, что мужик заметил у него пистолет подмышкой.
Ханыга в дешевой купальной шапочке ничего не сказал. Его красный глаз, казавшийся маскарадной шуткой, бессмысленно блуждал. Обрамлявшая лицо седая борода заплетена в две толстые косы, и каждая украшена кривым клювом. В одной ручище бродяга держал за хвост опоссума с отвисшей челюстью и шерстью в запекшейся крови, в другой – книгу в мягком переплете.
– Откуда ты взялся? – спросил мистер Гэш.
Человек широко улыбнулся, чем поразил мистера Гэша: ему еще не встречались бродяги с такими идеально белыми зубами, белее, чем его собственные.
– Симпатичное платьице, – сказал наемник, разглядывая незнакомца.
– Это килт вообще-то. Сам сшил.
– А имя у тебя есть?
– Сегодня нет, – ответил бродяга.
– Надеюсь, ты не собирался стырить мою машину?
Ханыга опять улыбнулся и помотал головой – дескать, такую машину и угонять не стоит. Мистер Гэш ткнул в опоссума и спросил:
– А у твоего дружка есть имя?
– Ага: Обед. Сбила какая-то сволочь на мотоцикле.
Мистеру Гэшу подумалось, что бродяга держится слишком непринужденно, когда его расспрашивает человек с пистолетом.
– Ты не ответил на мой вопрос, старина. Откуда ты?
Бродяга показал книгу.
– Надо бы тебе ее почитать.
– Что это?
– Грэм Грин. «Комедианты».
– Никогда о нем не слышал.
– Ты бы его заинтересовал.
– Что ты плетешь, черт тебя возьми? – Мистер Гэш отошел к машине. Его сбивало с толку беспечное поведение мужика с мертвым опоссумом.
– Я одолжу тебе свою книжку, – сказал бродяга.
Мистер Гэш сел в машину и завел двигатель. Ханыга приблизился.
– Стой где стоишь, дед! – Мистер Гэш выхватил пистолет. Человек остановился. Его странный красный глаз уставился на верхушки деревьев, а здоровый безмятежно, с раздражающим безразличием смотрел на мистера Гэша.
– Ты меня не видел, понял? – помахал пистолетом наемник.
– А то.
– И машину.
– Заметано.
– Чего уставился, мать твою?
И снова – улыбка с рекламы зубной пасты.
– Волосы красивые, – сказал бродяга.
– Надо бы грохнуть тебя, козла. Уже за одно это следует отстрелить тебе задницу…
Бродяга в самодельной клетчатой юбке отвернулся. С книгой и мертвым опоссумом он медленно двинулся к сосняку, словно здесь не было никакого мистера Гэша, целившегося ему в спину и грозившего застрелить на счете «шесть».
Машина рванула с места, взвизгнув покрышками. Вот же рехнувшийся мудило! думал мистер Гэш. Сволочное место, сволочная работа!
Треклятый остров кишит баламутами.
Мистер Гэш вставил в кассетник пленку и перемотал к началу.
Теперь уже скоро, сказал он себе. И поеду домой.
20
Вначале Макгуин не обращал внимания на постельные забавы Твилли и Дези – сворачивался на полу и дремал. Но однажды ночью, после того как они отпустили Палмера, пес проявил горячий интерес к происходящему на матрасе. Дези почти достигла того, что обещало стать незабываемым моментом, когда вдруг сетка кровати сильно прогнулась, а Твилли застонал, но явно не от восторга. Все движения прекратились, кроватные пружины уныло затихли. Грудь Дези придавила неимоверная тяжесть, а щеки коснулось горячее, с утробным запахом дыхание. В мерцающем свете гостиничного телевизора она увидела, что лабрадор вспрыгнул Твилли на голую спину и распластался на ней всеми ста двадцатью восемью фунтами веса. Уже этого бы хватило, чтоб нарушить сосредоточенность мужчины в объятиях женщины, но лабрадор к тому же не позволил игнорировать свое присутствие, сомкнув челюсти на загривке Твилли, словно поймав неосмотрительного зайца.
– Плохой мальчик! – процедил Твилли сквозь сжатые зубы.
Макгуин не укусил, он не злился и был спокоен, просто не отпускал.
– Плохая собака! – снова попытался Твилли.
– Наверное, ему одиноко, – прошептала Дези.
– И что ты предлагаешь?
– Тебе больно?
– Нет, просто весь настрой сбил.
Дези отпустила спинку кровати и, просунув пальцы псу за щеки, легонько потянула. Макгуин покладисто разжал челюсти. Насторожив уши, громадная псина с любопытством смотрела на Дези. Слышно было, как его хвост бодро молотит по ляжкам Твилли.
– Хороший мальчик! – Слова выговаривались нечетко – мешала правая грудь Дези. – Кто пойдет гулять?
Макгуин соскочил с кровати и бросился к двери. Краем простыни Дези обтерла слюни с шеи Твилли, где четко отпечатались следы собачьих зубов.
– Крови нет, – доложила она.
– А засос не остался?
– Может, ему приснился плохой сон?
– Или, наоборот, очень хороший.
Выгуляв Макгуина и дождавшись, когда он захрапит на ковре у телевизора, пара решилась на второй заход. На этот раз Твилли не удалось вскарабкаться на пик наслаждения – невесть откуда налетевший пес вышиб из него дух и вытолкнул из Дези.
– Скверный мальчик! – проскрежетал невероятно разозленный Твилли. – Просто отвратительный! Гадкий, мерзкий и никчемный!
– Он опять грызет твою шею!
– Уж это точно.
– Может, я слишком громко кричу? – предположила Дези. – И он думает, что ты меня обижаешь.
– Это его не извиняет, он уже не щенок.
Дези изо всех сил пыталась разжать псу челюсти, но его хватка становилась еще неподатливей. Для Макгуина это стало новой игрой, а лабрадоры очень игривы.
– Все, ложусь спать, – сказал Твилли. – Если этот гад к утру не отпустит, я его убью.
И Твилли уснул с довеском на шее. Скоро безмятежно дрых и громадина-лабрадор, обычно засыпавший с любимым мячиком во рту. Дези лежала без сна, прислушиваясь к их ровному глубокому дыханию, и думала: вот чего я достигла к тридцати двум с половиной годам – лежу в номере мотеля за двадцать девять долларов в Форт-Пирсе, штат Флорида, с чокнутой собакой и любовником-похитителем. Хорошенький выбор я все время делаю! Ну-ка, прокрутим основные моменты: ненадежный Горбак Дидовлич, бездарный новобранец НБА; великолепный Эндрю Бек, сплошь истыканный постановщик лживой политической рекламы; сладкоречивый Палмер Стоут, вечно где-то слоняющийся муж, которого всего лишь два часа назад мы выгрузили у ресторана «Треснувшая Бочка» на шоссе № 95.
И наконец, юный Твилли Спри, который, вероятно, будет любить меня верно и вечно в своей подростковой манере, но не имеет других устремлений, кроме отмщения за природу, и чье будущее трудно представить без тюрьмы за уголовщину.
С ним забавно? Еще как! Такой выброс адреналина. Загадочно богат, и других сюрпризов изобилие. Интересно, что будет потом? Потом он, конечно, исчезнет.
Что ж, остается еще Палмер Стоут. Хоть он и лживый засранец, но Дези кольнула жалость, когда он сидел в качалке, связанный и с наволочкой на голове. А когда Твилли его развязал и сдернул пропотевшую наволочку с опухшей физиономии, Палмер бросил на Дези заготовленный взгляд, полный злобного презрения. Мол, видишь, насколько я серьезен.
Но он примет ее обратно в мгновение ока. Палмера устраивала стильная жена, которая мирится с сомнительными командировками, а также с бесчестными охотами и дуростями с «поляроидом» в спальне. Он понимал, что с Дези ему повезло, и знал, во сколько обойдется развод. Так что примет, никуда не денется.
Это был самый легкий путь, но не для Дези. Муж будет вечно напоминать ей о маленьких жабах с оранжевой полоской, которых подавили бульдозерами.
Родители в Атланте будут рады временно ее приютить. Мама по-прежнему работала врачом, а отец, служивший в компании «Дельта», вскоре собирается выйти на пенсию. Можно вернуться в университет, размышляла Дези, доучиться и получить диплом педагога.
Ага, точно. А потом поехать волонтером в Аппалачи, жить в жестяной лачуге и учить умственно неполноценных. Кого я, к черту, пытаюсь обмануть?
Она погладила Твилли по голове, и тот пошевелился.
– Не спишь? – спросила Дези.
– Теперь уже нет.
– Что-нибудь снилось?
– Не знаю. У меня сзади есть огромная черная собака?
– К сожалению, да.
– Значит, не приснилось, – сказал Твилли.
– Я тут лежала и думала… Что дальше?
– В смысле, куда едем?
– Нет, что делаем.
– Ну, первым делом я собираюсь все так вздрючить, чтоб от «Буревестника» и помину не осталось.
Дези взяла его лицо в ладони.
– Тебе этого не остановить.
– Попробую.
– Палмер и губернатор все устроят так, что ты ничего не сможешь сделать. Мне жаль, но это факт. Если они говорят, что мост – дело решенное, значит, он будет.
– Посмотрим.
– У тебя ничего не выйдет, если только не убьешь кого-нибудь из них.
– Я согласен.
– Господи!
– Что?
– Не шути так, – сказала Дези. – Все это не стоит человеческой жизни.
– Да? Интересно, а чего стоит жизнь острова? Хотел бы я знать. – Твилли закинул руку за голову и сильно щелкнул Макгуина в кончик носа. Пес испуганно взвизгнул и выпустил шею Твилли. Спрыгнув на пол, он с надеждой затоптался у дверей.
Твилли оперся на локоть и посмотрел на Дези.
– Ты никогда не бывала на острове Марко? Не представляешь, что с ним сотворили.
– Я понимаю, милый, но…
– Если б ты видела его в детстве, а потом увидела сейчас, ты бы сказала, что совершено преступление и кому-то следует за это вышибить мозги. И была бы права.
– Если ты пытаешься меня отпугнуть, у тебя хорошо получается.
– Ты сама спросила, – сказал Твилли.
Дези обняла его.
– Извини. Давай поговорим об этом утром.
Как будто утром что-то изменится.
– Целый остров! – шептал Твилли. – Я не допущу, чтобы это повторилось.
Дик Артемус предложил Лизе Джун Питерсон выпить. Себе он налил уже третью порцию. Лиза Джун поблагодарила, но отказалась.
– Все еще на «таурусе» раскатываете? – спросил губернатор.
– Да, сэр.
– Вы разбиваете мне сердце, Лиза Джун. Могу устроить вам новенький двухдверный «камри», по себестоимости.
– Я довольна своей машиной, губернатор. Но все равно спасибо.
На столе не переставая звонил телефон. Дик Артемус и не пошевелился, чтобы поднять трубку.
– Господи боже, неужели Дороти ушла домой?
– Уже половина седьмого, а у нее дети. – Лиза Джун перегнулась через стол и ткнула кнопку на пульте. Звонки мгновенно прекратились.
Смакуя бурбон, губернатор подмигнул и спросил:
– С чем пожаловали?
Отлично. Он уже здорово набрался, подумала Лиза Джун.
– Два вопроса. Первый – по специальной сессии. Прежде чем мы разошлем пресс-релиз, вам следует знать, что Вилли Васкес-Вашингтон закатил истерику. Говорит, он не собирается прерывать отпуск и на следующей неделе прилетать в Таллахасси. Грозится разнести все по кочкам, если вы дернете законодателей на сессию…
– Он так сказал? – поморщился губернатор. – «Разнести по кочкам». Вы ему передали, что это касается школ? Бюджета на образование?
Лиза Джун Питерсон терпеливо разъяснила захмелевшему губернатору, что Вилли Васкес-Вашингтон не дурак; он мгновенно разгадал истинную цель специальной сессии законодателей, а именно: ради губернаторских дружков восстановить проект по Жабьему острову…
– Никакие они мне не дружки, черт побери!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Мистер Гэш снял пиджак, положил на переднее сиденье и отошел за сосну отлить. Застегивая штаны, он уловил движение возле машины. Мистер Гэш достал пистолет и выглянул из-за ствола. На обочине дороги сидел какой-то ханыга.
Мистер Гэш выскользнул из-за сосны. Бродяга сидел к нему спиной. Однако здоровенный сукин сын. Потом, когда ханыга поднялся, оказалось, что он выше мистера Гэша на голову, одет в черно-белую клетчатую юбку, а на голых ногах у него туристские ботинки.
Успокоившись, мистер Гэш сунул пистолет в кобуру и усмехнулся про себя: это пугало произвело бы фурор на Оушн-драйв.
Бродяга обернулся, и мистер Гэш пересмотрел свое мнение.
– Спокойно, батя, – сказал он, надеясь, что мужик заметил у него пистолет подмышкой.
Ханыга в дешевой купальной шапочке ничего не сказал. Его красный глаз, казавшийся маскарадной шуткой, бессмысленно блуждал. Обрамлявшая лицо седая борода заплетена в две толстые косы, и каждая украшена кривым клювом. В одной ручище бродяга держал за хвост опоссума с отвисшей челюстью и шерстью в запекшейся крови, в другой – книгу в мягком переплете.
– Откуда ты взялся? – спросил мистер Гэш.
Человек широко улыбнулся, чем поразил мистера Гэша: ему еще не встречались бродяги с такими идеально белыми зубами, белее, чем его собственные.
– Симпатичное платьице, – сказал наемник, разглядывая незнакомца.
– Это килт вообще-то. Сам сшил.
– А имя у тебя есть?
– Сегодня нет, – ответил бродяга.
– Надеюсь, ты не собирался стырить мою машину?
Ханыга опять улыбнулся и помотал головой – дескать, такую машину и угонять не стоит. Мистер Гэш ткнул в опоссума и спросил:
– А у твоего дружка есть имя?
– Ага: Обед. Сбила какая-то сволочь на мотоцикле.
Мистеру Гэшу подумалось, что бродяга держится слишком непринужденно, когда его расспрашивает человек с пистолетом.
– Ты не ответил на мой вопрос, старина. Откуда ты?
Бродяга показал книгу.
– Надо бы тебе ее почитать.
– Что это?
– Грэм Грин. «Комедианты».
– Никогда о нем не слышал.
– Ты бы его заинтересовал.
– Что ты плетешь, черт тебя возьми? – Мистер Гэш отошел к машине. Его сбивало с толку беспечное поведение мужика с мертвым опоссумом.
– Я одолжу тебе свою книжку, – сказал бродяга.
Мистер Гэш сел в машину и завел двигатель. Ханыга приблизился.
– Стой где стоишь, дед! – Мистер Гэш выхватил пистолет. Человек остановился. Его странный красный глаз уставился на верхушки деревьев, а здоровый безмятежно, с раздражающим безразличием смотрел на мистера Гэша.
– Ты меня не видел, понял? – помахал пистолетом наемник.
– А то.
– И машину.
– Заметано.
– Чего уставился, мать твою?
И снова – улыбка с рекламы зубной пасты.
– Волосы красивые, – сказал бродяга.
– Надо бы грохнуть тебя, козла. Уже за одно это следует отстрелить тебе задницу…
Бродяга в самодельной клетчатой юбке отвернулся. С книгой и мертвым опоссумом он медленно двинулся к сосняку, словно здесь не было никакого мистера Гэша, целившегося ему в спину и грозившего застрелить на счете «шесть».
Машина рванула с места, взвизгнув покрышками. Вот же рехнувшийся мудило! думал мистер Гэш. Сволочное место, сволочная работа!
Треклятый остров кишит баламутами.
Мистер Гэш вставил в кассетник пленку и перемотал к началу.
Теперь уже скоро, сказал он себе. И поеду домой.
20
Вначале Макгуин не обращал внимания на постельные забавы Твилли и Дези – сворачивался на полу и дремал. Но однажды ночью, после того как они отпустили Палмера, пес проявил горячий интерес к происходящему на матрасе. Дези почти достигла того, что обещало стать незабываемым моментом, когда вдруг сетка кровати сильно прогнулась, а Твилли застонал, но явно не от восторга. Все движения прекратились, кроватные пружины уныло затихли. Грудь Дези придавила неимоверная тяжесть, а щеки коснулось горячее, с утробным запахом дыхание. В мерцающем свете гостиничного телевизора она увидела, что лабрадор вспрыгнул Твилли на голую спину и распластался на ней всеми ста двадцатью восемью фунтами веса. Уже этого бы хватило, чтоб нарушить сосредоточенность мужчины в объятиях женщины, но лабрадор к тому же не позволил игнорировать свое присутствие, сомкнув челюсти на загривке Твилли, словно поймав неосмотрительного зайца.
– Плохой мальчик! – процедил Твилли сквозь сжатые зубы.
Макгуин не укусил, он не злился и был спокоен, просто не отпускал.
– Плохая собака! – снова попытался Твилли.
– Наверное, ему одиноко, – прошептала Дези.
– И что ты предлагаешь?
– Тебе больно?
– Нет, просто весь настрой сбил.
Дези отпустила спинку кровати и, просунув пальцы псу за щеки, легонько потянула. Макгуин покладисто разжал челюсти. Насторожив уши, громадная псина с любопытством смотрела на Дези. Слышно было, как его хвост бодро молотит по ляжкам Твилли.
– Хороший мальчик! – Слова выговаривались нечетко – мешала правая грудь Дези. – Кто пойдет гулять?
Макгуин соскочил с кровати и бросился к двери. Краем простыни Дези обтерла слюни с шеи Твилли, где четко отпечатались следы собачьих зубов.
– Крови нет, – доложила она.
– А засос не остался?
– Может, ему приснился плохой сон?
– Или, наоборот, очень хороший.
Выгуляв Макгуина и дождавшись, когда он захрапит на ковре у телевизора, пара решилась на второй заход. На этот раз Твилли не удалось вскарабкаться на пик наслаждения – невесть откуда налетевший пес вышиб из него дух и вытолкнул из Дези.
– Скверный мальчик! – проскрежетал невероятно разозленный Твилли. – Просто отвратительный! Гадкий, мерзкий и никчемный!
– Он опять грызет твою шею!
– Уж это точно.
– Может, я слишком громко кричу? – предположила Дези. – И он думает, что ты меня обижаешь.
– Это его не извиняет, он уже не щенок.
Дези изо всех сил пыталась разжать псу челюсти, но его хватка становилась еще неподатливей. Для Макгуина это стало новой игрой, а лабрадоры очень игривы.
– Все, ложусь спать, – сказал Твилли. – Если этот гад к утру не отпустит, я его убью.
И Твилли уснул с довеском на шее. Скоро безмятежно дрых и громадина-лабрадор, обычно засыпавший с любимым мячиком во рту. Дези лежала без сна, прислушиваясь к их ровному глубокому дыханию, и думала: вот чего я достигла к тридцати двум с половиной годам – лежу в номере мотеля за двадцать девять долларов в Форт-Пирсе, штат Флорида, с чокнутой собакой и любовником-похитителем. Хорошенький выбор я все время делаю! Ну-ка, прокрутим основные моменты: ненадежный Горбак Дидовлич, бездарный новобранец НБА; великолепный Эндрю Бек, сплошь истыканный постановщик лживой политической рекламы; сладкоречивый Палмер Стоут, вечно где-то слоняющийся муж, которого всего лишь два часа назад мы выгрузили у ресторана «Треснувшая Бочка» на шоссе № 95.
И наконец, юный Твилли Спри, который, вероятно, будет любить меня верно и вечно в своей подростковой манере, но не имеет других устремлений, кроме отмщения за природу, и чье будущее трудно представить без тюрьмы за уголовщину.
С ним забавно? Еще как! Такой выброс адреналина. Загадочно богат, и других сюрпризов изобилие. Интересно, что будет потом? Потом он, конечно, исчезнет.
Что ж, остается еще Палмер Стоут. Хоть он и лживый засранец, но Дези кольнула жалость, когда он сидел в качалке, связанный и с наволочкой на голове. А когда Твилли его развязал и сдернул пропотевшую наволочку с опухшей физиономии, Палмер бросил на Дези заготовленный взгляд, полный злобного презрения. Мол, видишь, насколько я серьезен.
Но он примет ее обратно в мгновение ока. Палмера устраивала стильная жена, которая мирится с сомнительными командировками, а также с бесчестными охотами и дуростями с «поляроидом» в спальне. Он понимал, что с Дези ему повезло, и знал, во сколько обойдется развод. Так что примет, никуда не денется.
Это был самый легкий путь, но не для Дези. Муж будет вечно напоминать ей о маленьких жабах с оранжевой полоской, которых подавили бульдозерами.
Родители в Атланте будут рады временно ее приютить. Мама по-прежнему работала врачом, а отец, служивший в компании «Дельта», вскоре собирается выйти на пенсию. Можно вернуться в университет, размышляла Дези, доучиться и получить диплом педагога.
Ага, точно. А потом поехать волонтером в Аппалачи, жить в жестяной лачуге и учить умственно неполноценных. Кого я, к черту, пытаюсь обмануть?
Она погладила Твилли по голове, и тот пошевелился.
– Не спишь? – спросила Дези.
– Теперь уже нет.
– Что-нибудь снилось?
– Не знаю. У меня сзади есть огромная черная собака?
– К сожалению, да.
– Значит, не приснилось, – сказал Твилли.
– Я тут лежала и думала… Что дальше?
– В смысле, куда едем?
– Нет, что делаем.
– Ну, первым делом я собираюсь все так вздрючить, чтоб от «Буревестника» и помину не осталось.
Дези взяла его лицо в ладони.
– Тебе этого не остановить.
– Попробую.
– Палмер и губернатор все устроят так, что ты ничего не сможешь сделать. Мне жаль, но это факт. Если они говорят, что мост – дело решенное, значит, он будет.
– Посмотрим.
– У тебя ничего не выйдет, если только не убьешь кого-нибудь из них.
– Я согласен.
– Господи!
– Что?
– Не шути так, – сказала Дези. – Все это не стоит человеческой жизни.
– Да? Интересно, а чего стоит жизнь острова? Хотел бы я знать. – Твилли закинул руку за голову и сильно щелкнул Макгуина в кончик носа. Пес испуганно взвизгнул и выпустил шею Твилли. Спрыгнув на пол, он с надеждой затоптался у дверей.
Твилли оперся на локоть и посмотрел на Дези.
– Ты никогда не бывала на острове Марко? Не представляешь, что с ним сотворили.
– Я понимаю, милый, но…
– Если б ты видела его в детстве, а потом увидела сейчас, ты бы сказала, что совершено преступление и кому-то следует за это вышибить мозги. И была бы права.
– Если ты пытаешься меня отпугнуть, у тебя хорошо получается.
– Ты сама спросила, – сказал Твилли.
Дези обняла его.
– Извини. Давай поговорим об этом утром.
Как будто утром что-то изменится.
– Целый остров! – шептал Твилли. – Я не допущу, чтобы это повторилось.
Дик Артемус предложил Лизе Джун Питерсон выпить. Себе он налил уже третью порцию. Лиза Джун поблагодарила, но отказалась.
– Все еще на «таурусе» раскатываете? – спросил губернатор.
– Да, сэр.
– Вы разбиваете мне сердце, Лиза Джун. Могу устроить вам новенький двухдверный «камри», по себестоимости.
– Я довольна своей машиной, губернатор. Но все равно спасибо.
На столе не переставая звонил телефон. Дик Артемус и не пошевелился, чтобы поднять трубку.
– Господи боже, неужели Дороти ушла домой?
– Уже половина седьмого, а у нее дети. – Лиза Джун перегнулась через стол и ткнула кнопку на пульте. Звонки мгновенно прекратились.
Смакуя бурбон, губернатор подмигнул и спросил:
– С чем пожаловали?
Отлично. Он уже здорово набрался, подумала Лиза Джун.
– Два вопроса. Первый – по специальной сессии. Прежде чем мы разошлем пресс-релиз, вам следует знать, что Вилли Васкес-Вашингтон закатил истерику. Говорит, он не собирается прерывать отпуск и на следующей неделе прилетать в Таллахасси. Грозится разнести все по кочкам, если вы дернете законодателей на сессию…
– Он так сказал? – поморщился губернатор. – «Разнести по кочкам». Вы ему передали, что это касается школ? Бюджета на образование?
Лиза Джун Питерсон терпеливо разъяснила захмелевшему губернатору, что Вилли Васкес-Вашингтон не дурак; он мгновенно разгадал истинную цель специальной сессии законодателей, а именно: ради губернаторских дружков восстановить проект по Жабьему острову…
– Никакие они мне не дружки, черт побери!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56