«Адам Тюдор прибудет в девять. Говорит, ему нужно с Вами увидеться».
Селина оставила записку на самом видном месте, так что ее дядя, возвратясь домой и зайдя сюда отдохнуть перед праздничным ужином, не сможет ее не заметить. Затем Селина вернулась в свою комнату.
Подавляя зевоту, она нырнула под уютное пуховое одеяло и свернулась калачиком. Спать она не станет, просто полежит и расслабится. Ей необходимо восстановить силы после двух страшно загруженных недель, полета домой и поездки сюда – на границу графств Сассекс и Гемпшир.
Мысли Селины вновь и вновь возвращались к разговору с Адамом Тюдором. Она улыбнулась: и зачем ей так захотелось увидеть незнакомца? Все равно он не будет так хорош, как его фантастически притягательный голос. Наверняка ее ждет разочарование. Однако имя его, чем больше Селина думала о нем, казалось удивительно знакомым. Будто она уже слышала его раньше… давным-давно…
– Селина! Проснитесь, Селина! – Голос Мэг проник в ее затуманенное сознание. Мягкая рука трясла за плечо, и Селина открыла сперва один глаз, а потом другой, посмотрев на экономку, а затем на часы около кровати. Было уже семь вечера.
– Ах ты Боже мой, – пробормотала она заплетающимся языком. – Я и не предполагала, что засну.
Отрываясь от подушек, Селина оперлась на локоть, и Мэг проговорила напряженным голосом:
– Вы измучились, любой бы увидел. Даже Доминик велел не беспокоить вас.
Доминик? Что с ним такое? Когда это кузен заботился о ней? Если б она умерла от изнеможения, он бы и глазом не моргнул.
Уже окончательно пробудившись, Селина поняла: произошло что-то ужасное. Глухим голосом она спросила:
– Что случилось, Мэг?
Свои беспричинные опасения Селина в последние дни старалась отбрасывать, но сейчас понимала: от реальности не убежать. Экономка тяжело опустилась на край кровати и, устало проведя рукой по лбу, выдохнула:
– Ваш дядя. – Но, взглянув в потемневшие от потрясения золотистые глаза в пол-лица, тут же добавила: – С ним все будет в порядке. Доктор Хилл сказал – слабый удар, ничего особенно страшного.
– Как? Когда? – резко выкрикнула Селина, выскочила из постели и бросилась к комоду, доставая первое, что попадалось под руку: белье, свитер, джинсы. – Где он сейчас?
– В больнице. Частной, – ответила Мэг, нахмурившись. Она встала, крепко взяла молодую хозяйку за плечи и уложила обратно в постель, наградив сострадательным взглядом. – Вашему дяде паника не поможет. Постарайтесь прийти в себя, а я расскажу, что произошло.
Селина прикрыла на мгновение глаза; сердце стучало как барабан. Мэг права, надо успокоиться. Глубоко вздохнув, Селина открыла глаза и негромко потребовала:
– Рассказывай.
– Они только вернулись из центра садоводства – примерно без четверти шесть, когда доктор Хилл прибыл с подарком к дню рождения вашего дяди: бутылкой его любимого портвейна. – Мэг села рядом с Селиной и взяла ее за руку. – Они шутили: доктор принес вино не случайно, ведь тогда они вдвоем могут потягивать его во время их шахматной партии на следующей неделе. Ваш дядя пригласил доктора подняться в гостиную выпить с ним по бокалу шерри. Они вчетвером поднялись туда. Доминик вышел из кабинета во время их разговора. Наверное, в тот момент вашего дядю и хватил удар.
– Слава Богу, Боб Хилл оказался там, – сдавленным голосом промолвила Селина.
Мэг кивнула.
– Доктор сделал все, что требовалось. Он вместе с Домиником отнес вашего дядю в автомобиль. Ваша тетя поехала с ними в больницу, а Доминик отправился туда на своей машине. Он звонил совсем недавно и сообщил: состояние вашего дяди удовлетворительное. Тем не менее ему придется остаться в клинике еще на несколько дней, пока не будут получены результаты анализов.
– Почему мне не сказали раньше? Кому-нибудь следовало бы меня разбудить, – упрекнула экономку Селина. Она винила себя в том, что спала, когда Мартину стало плохо.
– Я предлагала им поднять вас с постели, – оправдывалась Мэг, – но Доминик запретил беспокоить вас, сказав, что после изнурительной поездки вы, вероятно, забылись сном и в любом случае не сможете ничем помочь.
Но она могла бы просто посидеть с ним рядом, поддержать Ванессу. Тетя, должно быть, едва не лишилась рассудка после случившегося, подумала Селина с горечью. Нет, Доминик вовсе не заботился о ней, все дело в том, что он с трудом терпит ее присутствие.
Мэг продолжала:
– Все произошло очень быстро, и они сразу же поехали в больницу, так что не было смысла будить вас до тех пор, пока я не получила бы точные сведения из клиники.
– Я поеду туда прямо сейчас, – проговорила Селина, решительно встав с кровати и направляясь к комоду за вещами. Ей нужно увидеть Мартина и Ванессу и убедиться в том, что состояние дяди не слишком тяжелое, да и поддержать Ванессу. Селина знала, что ей это необходимо.
Натянув сапоги, Селина сняла с вешалки пальто и повесила через плечо сумку. Она уже приблизилась к двери, когда вошел Доминик. Вежливый стук в дверь – не в его стиле.
– Как он сейчас себя чувствует? – воскликнули Селина и Мэг одновременно.
Доминик адресовал свой ответ одной экономке, стараясь не смотреть на Селину:
– Состояние удовлетворительное, как я и говорил тебе по телефону. Сейчас с ним его врач. Отец даже досадует, что праздник не состоялся из-за него. – Доминик еле заметно улыбнулся Мэг. – Мама решила остаться там на ночь. Это совсем ни к чему, но она настаивает. Ты не соберешь для отца вещи? Тебе, я думаю, известно, что ему там понадобится.
– Конечно. – Мэг поспешила выйти.
Селина привлекла внимание Доминика:
– Я захвачу вещи Мартина, когда поеду туда. Тебе нет нужды снова мчаться в клинику ночью.
– Как мило с твоей стороны, – съехидничал Доминик. Его серые глаза обдавали холодом. – Между прочим, больница находится в двенадцати милях отсюда, – саркастически присовокупил он, загораживая сестре выход. – Считаю, все бы предпочли, чтобы ты осталась здесь.
– Ах, так… – Селина отступила, вздернув подбородок. Она уже достала из сумочки ключи от машины. Знала ведь, что Доминик только обрадуется, если она не поедет навестить дядю.
Зачастую он поступал как маленький ребенок, не желающий делить с кем бы то ни было своих родителей. Ее брат считал, что он центр Вселенной. Его бесило, что и Селине может что-нибудь перепасть. Он страшно злился на двоюродную сестру за то, что его отец уделяет ей слишком много времени. Ему не хватало ума понять: Селина ничего у него не отнимает.
Доминик прислонился спиной к двери. На его узком лице появилось мстительное выражение, и он ядовито парировал:
– Да, так! Ты уже послужила причиной множества неприятностей. Один лишь взгляд на тебя напомнит отцу, чем вызван приступ. И только Богу известно, что может произойти потом.
– Неприятностей? – Из всего потока обвинений кузена Селина выбрала одно, больно задевшее ее слово. Горячая краска раздражения сбежала с ее тотчас побелевших щек. Глаза смотрели ошарашенно. – О чем ты? Что ты такое говоришь? Что я сделала?
Много лет назад, когда они росли вместе, Доминик всегда пытался свалить ответственность за все свои шалости на двоюродную сестру. Стремление очернить кузину в глазах родителей или друзей составляло предмет его каждодневных занятий. Она научилась игнорировать его выпады, понимая, что в его ложь весьма трудно поверить.
Ей показалось, что Доминик снова принимается за старое. Доминик всегда набрасывался на нее из-за любого пустяка – сломанного украшения, разбитого оконного стекла или нескольких монет, пропавших из кошелька матери. Однако сейчас все обстояло несколько иначе: Селина почувствовала, что он обвиняет ее в каком-то более серьезном проступке. Но как он не поймет: она никогда не пожелала бы худого людям, приютившим и воспитавшим ее!
– И что же такого я, по-твоему, совершила? – резко повторила свой вопрос она, и он недовольно пояснил:
– Записка, которую ты оставила отцу. С ним случился удар именно в тот момент, когда он читал ее.
– Ах, записка! – Селина облегченно вздохнула. – Самый обычный телефонный звонок. Я всего-навсего передала его. Если бы ты первым поднял трубку – сделал бы то же самое. Должно быть, совпадение.
– Черта с два! – Он с нескрываемой неприязнью смотрел на нее сверху вниз. – Если б я говорил с Тюдором, то пригрозил бы ему тюрьмой. И никогда бы не позволил отцу узнать о звонке, чтобы уберечь от переживаний. Разве можно говорить больному человеку, что враг его изъявил желание встретиться с ним!
– Враг? – изумленно повторила Селина, с трудом понимая, о чем говорит Доминик. У Мартина есть враги? Какая бессмыслица. До сегодняшнего вечера она даже не слышала об Адаме Тюдоре… Или слышала? Селина тряхнула головой, пытаясь вспомнить.
– Точно, – подтвердил кузен. – Враг это еще слишком мягко сказано. Всегда ищет повода досадить отцу, сделать ему побольнее. Спроси мать, если не веришь мне.
Селина прикусила нижнюю губу. Она поверила двоюродному брату. То, что он сказал, безусловно, правда. И попыталась оправдаться:
– Я не знала. Если у Мартина был враг, меня следовало предупредить. Откуда я могла знать, раз мне никогда ничего не рассказывали?
– Разумеется. – Доминик оттолкнулся от двери, он чувствовал, что перегнул палку, Селина действительно не виновата. Он примирительно положил руку на ее плечо. – Незачем было винить тебя, но я очень расстроен. Адам Тюдор не стоит того, чтобы ссориться из-за него, и поэтому… – Доминик взял ключи из ее руки и положил обратно в сумочку. Селина даже не пробовала сопротивляться. – Поэтому лучше, если ты останешься здесь, согласна? У отца будет время прийти в себя после шока от звонка Тюдора – до того, как ты его навестишь. Договорились? Лучше всего тебе отправиться в больницу завтра. А когда Тюдор придет, задай ему жару. Я знаю, тебе палец в рот не клади. Кое-что рассказать про него я могу, но обещай, что будешь держать все в секрете.
Он устало улыбнулся сестре, еще раз потрепав ее по плечу.
– Как я сказал, упомянутый тип – весьма назойлив. Если его подпустить к отцу, мы все окажемся банкротами, это в его силах. Но он не получит такой возможности, разумеется; я ему не позволю.
– Но почему? – В золотистых глазах Селины отразилось замешательство. Откуда у столь мягкого, честного человека, как Мартин, взялся злейший враг?
Доминик зло усмехнулся.
– Потому что Адам незаконнорожденный. Сын моего отца.
Было почти девять. Ветер разошелся вовсю, так что звенели стекла. Ночь будет неспокойной, подумала Селина.
В сердце девушки разгоралась ярость. Она была намерена при встрече окатить Адама Тюдора ледяным презрением, которого он, несомненно, заслуживал.
Как только Доминик уехал, она позвонила в клинику и извинилась перед тетей за то, что не оказалась рядом, когда была нужна. Селина справилась о здоровье Мартина и пообещала приехать на следующий день.
– Все случилось так быстро, ты бы ничего не смогла сделать, – уверяла ее Ванесса. – Твой дядя знает это и с нетерпением будет ждать тебя завтра.
– Доминик мне все объяснил, – быстро промолвила Селина, испытав новый приступ вины, от которой ей не удалось полностью избавиться. – Мне очень жаль, я бы никогда не передала дяде подобной записки, если бы знала, кто такой Адам на самом деле.
– Естественно, не передала бы. – Голос Ванессы звучал глухо. Селина догадалась, что задела больную тему. – Мы никогда не говорили о нем. Надеюсь, ты сумеешь указать ему на дверь, если он станет чересчур досаждать тебе?
– Разумеется. – Селина сжала трубку так, что побелели костяшки пальцев.
– Не кори себя. Ты не могла знать о Тюдоре. Все прошедшие годы я искренне верила, что мы больше не увидим жадного негодяя. Но будь осторожна, – предупредила Ванесса. – Он весьма изворотливый тип. Кто знает, что он может выкинуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22