– Такой вариант не устраивает ни обвиняемых, ни меня, Ваша Честь, возразил Мейсон. – Здесь уже было произнесено достаточно речей об этике. Я хотел бы процитировать решение из Сто восемьдесят седьмого Сборника судебных решений штата Калифорния, дело шестьсот девяносто пять, которое гласит: «Мы пришли к мнению, что слишком много значения уделяется и слишком много раздражений вызывает тот факт, что большую часть доказательств в пользу истца представил один из адвокатов, выступающий в качестве свидетеля по слушаемому делу. Что касается Суда, мы считаем, что подобные показания должны быть приняты и рассматриваться, как показания любых других свидетелей, несмотря на заинтересованность адвоката в конечном результате. Пристойность и правильность выступления адвоката в двойной роли является вопросом этики, что, в основном, определяется совестью самого адвоката. Хотя не стоит поощрять подобную практику, бывают случаи, когда возникают такие условия, что адвокат не может оправданно и честно отстраниться от своих обязанностей защищать клиента и выполнения долга гражданина, выступая, как свидетель».
Произнесенная Мейсоном цитата оказала большое впечатление на судью Леннокса.
– Прекрасно, мистер Мейсон, – сказал он. – Ваша позиция юридически обоснована. Фактически, время от времени, вы оказываетесь в таком положении, что вам приходится пользоваться необычными методами, которые, в конце концов, оказываются неоспоримыми с точки зрения права. Суд считает, что вы в состоянии позаботиться как о ваших собственных интересах, так и об интересах клиентов. Возможно, рассмотрение нами этого дела войдет в историю.
– Мистер Мейсон, – обратился к адвокату защиты Гамильтон Бергер, находились ли вы в семьсот двадцать первом номере гостиницы «Кеймонт» ранним утром третьего числа текущего месяца?
– Да, находился.
– Один?
– Нет.
– С вами была молодая женщина?
– Часть времени, что я провел в том номере.
– Она вошла в комнату после того, как вы там оказались?
– Да, сэр.
– Вы отправились в гостиницу из дома?
– Да, сэр.
– В этот номер?
– Да, сэр.
– Вы вошли в номер?
– Да, сэр.
– И вскоре после вас появилась та женщина?
– Да, сэр.
– Вы прибыли в тот номер по просьбе Морриса Албурга, одного из обвиняемых по этому делу, не так ли?
– Заданный вопрос неуместен, – заметил Мейсон. – Он требует раскрытия конфиденциальной информации, сообщенной адвокатом клиентом.
– Суд принимает возражение, – постановил судья Леннокс.
– Я не спрашиваю о сути разговора, – возразил Гамильтон Бергер. – Я только интересуюсь, отправился ли мистер Мейсон туда, потому что этот разговор имел место.
– Это то же самое, – сказал судья Леннокс. – Вы фактически спрашиваете его о том, просил ли его клиент отправиться в тот гостиничный номер. С моей точки зрения подобное является конфиденциальным сообщением клиента адвокату. Вы же должны понимать, мистер Бергер, что в сложившейся ситуации есть ряд своеобразных аспектов, несколько сковывающих как вас, так и адвоката защиты.
– Я понимаю, Ваша Честь.
– Мистеру Мейсону приходится выступать в двойной роли – свидетеля, дающего показания против своих клиентов, и адвоката, представляющего тех же клиентов. Суд разрешает допрос мистера Мейсона, как свидетеля, но, несомненно, Суд намерен охранять интересы обвиняемых.
– Хорошо, Ваша Честь. Мистер Мейсон, во время вашего нахождения в той комнате не заявляла ли вам женщина, также присутствовавшая в комнате в одно время с вами, что Моррис Албург в тот момент пытался разыскать Джорджа Файетта с целью убить его?
– Как адвокат Морриса Албурга, я возражаю против поставленного вопроса, так как он несуществен, не допустим в качестве доказательства и не относится к делу. Как адвокат Дикси Дайтон, я возражаю на том основании, что если та женщина была не Дикси Дайтон, то ее заявление совершенно не относится к делу и сделано с чужих слов, а если та женщина была Дикси Дайтон, то ее заявление – это конфиденциальное сообщение клиента адвокату.
– Я предполагал, что оба эти возражения будут высказаны, – заявил Гамильтон Бергер. – Доказательства показывают, что в комнате находилась Дикси Дайтон. Так как разговор относился к пока еще не совершенному преступлению, он не является конфиденциальным сообщением клиента адвокату. Я, конечно, готов показать сам разговор. Другими словами, если мистер Мейсон станет отрицать, что подобное заявление было сделано, я в состоянии неопровержимо обвинить его в даче ложных показаний путем воспроизведения дисков, приобщенных к делу в качестве доказательств. Я могу воспроизвести определенную часть разговора, и мистер Мейсон услышит как собственный голос, так и голос лица, находившегося вместе с ним в комнате.
– Вы не можете подвергать сомнению слова своего собственного свидетеля, – заметил Мейсон.
– Могу по существу вопроса, но не по характеру, – ответил Гамильтон Бергер.
– Предположим, в комнате находилась _н_е_ Дикси Дайтон? – обратился к окружному прокурору судья Леннокс.
– Минерва Хамлин совершенно определенно дала показания, что это была Дикси Дайтон.
– Это показания всего лишь одной свидетельницы.
– Но это единственное доказательство, _п_о_к_а_ представленное Суду, – заметил Гамильтон Бергер.
Судья Леннокс провел рукой по лбу, поджал губы и наполовину развернулся на стуле, очевидно, чтобы не встречаться глазами с представителями сторон и сосредоточиться.
На несколько минут в зале наступила напряженная тишина.
– Задайте _е_м_у_ этот вопрос, – наконец сказал судья Леннокс. Прямо спросите его об этом. Была ли та женщина Дикси Дайтон или нет?
– О, нет, – ответил Гамильтон Бергер. – Это единственный вопрос, который я не намерен задавать.
– Почему нет? – решил выяснить судья Леннокс.
– Потому что если мистер Мейсон станет отрицать, что с ним в комнате находилась Дикси Дайтон, он будет давать показания, как мой свидетель. Я собираюсь ставить мистеру Мейсону только такие вопросы, на которые я уже получил ответы, причем правильные ответы, так что, если мистер Мейсон хочет победить меня, разнеся в пух и прах мою версию своими показаниями, я, в таком случае, смогу отправить его в тюрьму за лжесвидетельство.
– Наверное, я сам открыл дверь для подобного, господин окружной прокурор, – улыбнулся судья Леннокс. – Вы хотели передать эту угрозу мистеру Мейсону, а я предоставил вам прекрасную возможность.
– Факт остается фактом: я объяснил свою позицию, – мрачно заявил Гамильтон Бергер.
– Несомненно, – подтвердил судья Леннокс.
Опять последовало молчание, затем судья повернулся к Мейсону:
– Мне хотелось бы выслушать ваше мнение по этому поводу, мистер Мейсон.
– Как адвокат Морриса Албурга, я утверждаю, что его не связывают никакие заявления, сделанные Дикси Дайтон.
– Связывают, как одного из двух обвиняемых и участника сговора, возразил Гамильтон Бергер.
– В таком случае, любой человек может зайти в гостиницу, заявить, что господин судья охотится за каким-то человеком с целью совершения убийства, а потом вы станете доказывать, что судья Леннокс виновен в убийстве, предоставив труп и запись того разговора?
– Но это совсем другое дело, – рявкнул Гамильтон Бергер.
– В каком плане описанный мной вариант отличается от обсуждаемого?
– А что с обвиняемой Дикси Дайтон? – вставил судья Леннокс.
– Ваша Честь, даже если Дикси Дайтон находилась в той комнате и заявила, что Моррис Албург в тот момент совершал преступление, она все равно не может быть судима и доказательства не могут представляться таким образом, если она не причастна к самому убийству.
– Но она причастна, – возразил Бергер.
– Докажите.
– Именно это я и пытаюсь сделать.
– Тогда делайте это последовательно, а не шиворот-навыворот. Не впрягайте телегу перед лошадью.
– Минутку, – перебил судья Леннокс. – Сложилась странная ситуация. Я понимаю, что пытается донести мистер Мейсон. Он тщательно продумал вопрос и мне его точка зрения кажется разумной.
– Но, Ваша Честь, – запротестовал Гамильтон Бергер, – неужели вы не уяснили ситуацию? Перри Мейсон находился в той комнате вместе с Дикси Дайтон. Дикси Дайтон прямо заявила – я заверяю, что она говорила без обиняков, четко произнося каждое слово, потому что все записано на диске что Моррис Албург намерен убить Джорджа Файетта. Вскоре после этого был обнаружен труп Джорджа Файетта и достаточное количество доказательств, связывающих Морриса Албурга с тем преступлением.
– Очень хорошо, – сказал судья Леннокс. – Однако, вам, в первую очередь, придется доказать, что заявление сделала именно обвиняемая Дикси Дайтон, как уже указывал мистер Мейсон, и, как он также обращал наше внимание, была причастна, или как-то связана с убийством, или вступила в преступный сговор.
– Что касается преступного сговора, мы намерены доказать его через косвенные улики. Мы не можем представить запись разговора двух обвиняемых, где бы они говорили что-нибудь вроде: «Давай прикончим Джорджа Файетта». Мы покажем это через заявления и поведение сторон, – пообещал окружной прокурор.
– Конечно, вы можете облегчить ситуацию, спросив мистера Мейсона, говорила ли обвиняемая Дикси Дайтон то-то и то-то в определенную дату, заметил судья Леннокс.
– Я не знаю, что ответит мистер Мейсон на этот вопрос. Он может отрицать подобное, и тогда я оказываюсь подвергающим сомнению слова своего собственного свидетеля. Я не хочу подобного. Я хочу, чтобы рассматриваемые аспекты оставались в узких рамках доказательств, чтобы мистер Мейсон отвечал на вопросы в соответствии с фактами, как я их понимаю, или сделал себя уязвимым для преследования за лжесвидетельство.
– Да, я вижу вашу точку зрения, – сказал судья Леннокс. – Я понимаю ситуацию – вернее, дилемму – но фактом остается то, что разрешать ее все равно придется в соответствии с установленными правилами ведения судебного процесса. Я считаю, что этого свидетеля нельзя заставлять отвечать на поставленный вопрос в связи с высказанным возражением за обоих обвиняемых. Я считаю, что должны быть представлены дополнительные доказательства преступного сговора перед тем, как записанный разговор может быть принят нами. У вас есть еще вопросы к свидетелю, господин окружной прокурор?
– В настоящий момент это все, – объявил Гамильтон Бергер.
– Прекрасно. Мистер Мейсон, вам разрешается покинуть место дачи свидетельских показаний и занять место адвоката обвиняемых.
– При условии, что я снова смогу пригласить его, как свидетеля, после того, как заложу основание, – добавил Гамильтон Бергер.
– Согласен, – кивнул судья Леннокс. – Приглашайте своего следующего свидетеля, мистер Бергер.
– Я вызываю Фрэнка Хокси, – объявил Гамильтон Бергер.
Фрэнк Хокси, ночной портье гостиницы «Кеймонт», принял присягу, занял свидетельское кресло и занудным голосом назвал свое полное имя, адрес и род занятий.
– Вы знаете кого-то из обвиняемых по этому делу? – спросил Гамильтон Бергер.
– Да, сэр.
– Которого?
– Обоих.
– Чем вы занимались второго и третьего числа текущего месяца?
– Работал ночным портье в гостинице «Кеймонт».
– В какое время вы заступаете?
– В девять вечера.
– В какое время заканчиваете?
– В восемь утра.
– Когда вы в первый раз видели обвиняемого Морриса Албурга?
– За несколько дней до...
– Постарайтесь назвать точную дату.
– Первого числа.
– Где?
– В гостинице.
– Вы находились за стойкой в холле?
– Да, сэр.
– Какой разговор состоялся у вас с мистером Албургом?
– Он зашел и попросил предоставить ему номер. Он сказал, что неожиданно приехала жена его брата, он хочет снять ей номер, в котором она поселится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32