Но сам никогда не принимает никаких решений. Чего там о нем говорить! Он просто паразит, кровосос, пиявка. Я столько терпел от него! Но я не могу допустить, чтобы он прочитал такую заметку, уж лучше я заплачу.
– Как он вошел в дело?
– Ему достались акции от отца. Мне бы надо было в свое время купить их, но я решил, что мне пригодится молодой помощник. Он моложе меня, и, естественно, я думал, что он гибкий, энергичный, инициативный. Но действительность разбила мои ожидания. Он просто узколобый баран.
– А почему вы не выкупите акции теперь?
– Понимаете, – объяснил Эдисон, – наш бизнес процветает. Вы же знаете, что было в последние годы. Люди сходят с ума, они готовы платить за любое барахло. Я не могу не думать о том, что когда-нибудь настанут другие времена, но сейчас наши прилавки забиты товарами низкого качества по высоким ценам, и люди охотно покупают их. О ценах теперь никто не думает, если кто-то решил что-то купить, он купит... Естественно с акциями процветающего предприятия так просто не расстаются.
– Фэррел женат?
– Да.
– Его жена отдыхает вместе с ним?
– Нет. Он отправился один, видимо, хочет половить форель. Он заядлый рыболов...
– Он поехал на машине или поездом?
– На машине. Он здорово загрузил ее, снял заднее сиденье и свалил туда кучу походного оборудования – всякие раскладушки, палатки и тому подобное. Сейчас он, видимо, где-нибудь между Лас-Вегасом и Рино. Он вернется через две недели на совещание акционеров. И за этот срок, за две недели, я должен все уладить. Если до него дойдут какие-нибудь слухи, он устроит форменный скандал! Мистер Мейсон, я в таком положении, что действительно готов откупиться.
– Может быть, – предложил Мейсон, – поручить частному детективу последить за Хэнселом?
– Я думаю, что не стоит, – ответил Эдисон. – Ведь эта история, если дать ей огласку, совершенно убийственна для меня. Этого допустить нельзя. Придется платить.
– Вы сообщили мне все факты? – спросил Мейсон.
– Да, все.
– А у вас не было с Вероникой никаких романтических отношений?
– Боже мой, мистер Мейсон. Ну что вы такое говорите?
– Да или нет? Поймите, я ваш адвокат. Может быть, вы поцеловали ее на прощание или что-нибудь подобное?
– Нет, у меня ничего подобного с ней не было. Уже само предположение оскорбительно для меня. Она поцеловала меня на прощание, но это был чистый, детский жест, выражение признательности со стороны неиспорченной невинной девочки.
– Так, – заметил Мейсон, – а потом она позволяла арестовать себя за бродяжничество.
– Не говорите так. Я чувствую в ваших словах некоторый намек.
– Разумеется.
– Вы действительно полагаете, что она нарочно дала арестовать себя?
– Как ваш адвокат, я не могу пройти мимо фактов. Вы подобрали молодую женщину, девушку лет восемнадцати. Она отправляется в отель. Вы обеспечили ей номер. Ее арестовывают за бродяжничество. Вы звоните мне, чтобы я освободил ее. Я это сделал. Появляется ее мать...
– Ее мать? – удивился Эдисон. – Ее мать находится за две тысячи миль отсюда, в Индиане.
– Ее мать покинула этот кабинет за несколько минут до вашего прихода.
– И что она хотела?
– Она хотела поблагодарить меня за то, что я сделал для Вероники, хотела заплатить мне за услуги. Я назвал сумму в сто пятьдесят долларов, и она оставила чек на эту сумму. Я дал ей расписку, указав, что чек будет предъявлен к оплате, когда я полностью закончу это дело. Так что вы можете порвать чек на пятьсот долларов, которые должны были уплатить мне. Теперь ваше имя в этом деле может не появиться, я могу заявить, что мне заплатила за услуги ее мать. Никто не сможет доказать, что вы заплатили мне хотя бы цент за дело Вероники Дейл.
– Это меняет дело, – сказал Эдисон. – Но все же я не знаю... Пожалуй, я заплачу им. Я должен заплатить. Этот мой чертов партнер и собрание акционеров... Нет, Мейсон, придется заплатить. Хорошо бы поменьше, но дать им все равно придется. Лишь бы мое имя не фигурировало в их скандальной газетке.
– Я не вижу смысла спорить с вами сейчас, – устало сказал Мейсон. Забудьте обо всем. Дайте мне спокойно работать по вашему делу.
– Поймите, мистер Мейсон, я хочу заплатить. Я не могу допустить, чтобы мое имя появилось в газете.
– А что будет, когда вы заплатите?
– Откуда мне знать?
– Зато я знаю. Шантажист возьмет деньги, потратит их, потом придет за новыми деньгами. Заплатить ему первый раз – самая большая ошибка. Как только это сделано, ты уже сидишь на крючке. Рано или поздно все равно придется защищать себя.
– Но я не могу...
– Все, – жестко прервал его Мейсон. – Предоставьте это дело мне. Я обо всем позабочусь.
– Но я хочу заплатить.
– Нет, – ответил Мейсон. – Вы вовсе не хотите заплатить. Вы просто хотите, чтобы ваше имя не появилось в газете в светской хронике, чтобы оно не было упомянуто вместе с именем восемнадцатилетней девушки. Вот чего вы хотите. Давайте не будем спорить об этом. Какой ваш банк?
– Второй Национальный.
– Прекрасно, – заявил Мейсон, – там я и получу свой гонорар. Уничтожьте тот счет, который я вам прислал. Я не хочу, чтобы его кто-нибудь видел, в частности, ваша бухгалтерия. Делла, дай мне бланки чеков Второго Национального.
Эдисон стал заполнял бланк. Мейсон посмотрел на него и сказал:
– Не разговаривайте с Хэнселом. Если кто-нибудь спросит, знаете ли вы это имя, отвечайте, что нет. Если Хэнсел позвонит вам еще раз, пусть ваша секретарша скажет, что вы заняты и не можете принять его. Не говорите с ним по телефону.
– Но я не могу так, мистер Мейсон. Он слишком мною знает...
– Скажите, что вы заняты, – повторил Мейсон. – Я все устрою. Теперь возвращайтесь в свою контору, порвите тот счет, что я прислал вам, и забудьте обо всем.
– Я все понимаю, мистер Мейсон, – вздохнул Эдисон. – Мне известна ваша репутация. Но вы все же заплатите им... В разумных пределах, разумеется, не больше десяти тысяч долларов. Если запросят больше, то посоветуйтесь со мной. Да, конечно, я сижу у них на крючке, крепко сижу.
– Десять тысяч вы заплатите им сейчас, – говорил Мейсон, – еще десять через тридцать дней, и так каждый раз по десять тысяч вплоть до самой смерти. Нельзя платить шантажистам.
– Черт возьми, но я должен заплатить им!
– Оставьте Хэнсела мне.
– Вы заплатите ему?
– Возможно. Но сделаю это так, что больше платить уже не придется.
– Хорошо, – еще раз вздохнул Эдисон и встал. – Вы мой адвокат и, надеюсь, знаете, что делать. До свидания.
Мейсон повернулся к Делле Стрит, как только Эдисон покинул кабинет.
– Делла, я прошу тебя надеть перчатки.
– Перчатки?
– Да.
Делла Стрит вынула из ящика стола перчатки и надела их. Мейсон, подошел к шкафу, где висел его плащ, вынул из кармана свои перчатки, надел их и сказал:
– А теперь, дай мне чеки Второго Национального банка.
Делла протянула ему книжечку чеков. Мейсон вытащил бланк из середины.
– На этом, пожалуй, нет никаких отпечатков пальцев.
Делла с изумлением смотрела, как Мейсон подошел к окну, приложил к стеклу чек, подписанный Джоном Рэйсом Эдисоном на сумму в пятьсот долларов, приладил поверх него незаполненный чек и остро отточенным карандашом тщательно скопировал подпись. Затем он вернулся к столу, взял бутылку чернил и осторожно нанес поверх карандаша черные чернила.
– Как получилось, Делла?
– Не очень удачно, – покачала она головой, внимательно осмотрев чек.
– В самом деле?
– Линии неровные. Эдисон подписывается быстро, единым движением. Когда ты медленно повторял его линии, шеф, твоя рука дрожала. Подделка получилась неудачная.
– Прекрасно, – усмехнулся Мейсон. – К тому же даже без увеличительного стекла можно увидеть, что под чернилами проступает карандаш.
– Еще как проступает, – согласилась Делла.
– А теперь, – заявил Мейсон, – смотри не оставь на нем отпечатков своих пальцев. Сходи в магазин, где продают пишущие машинки, попроси показать какую-нибудь новую модель и, как только продавец отвернется, вставь чек и отпечатай на нем имя Эрика Хэнсела и сумму две тысячи долларов. Но будь осторожна, не оставь отпечатков пальцев.
Делла Стрит удивленно посмотрела на бесстрастное лицо адвоката.
– Это значит, что я...
– Это значит, что ты всего навсего выполнишь мое распоряжение. Что я задумал, тебя не касается.
– А если что-нибудь случится, то...
– Делай то, что я сказал.
– Но ведь это опасно, шеф...
– Для кого?
– Для нас обоих.
– Только не для тебя, – успокоил ее Мейсон. – Ты – моя секретарша. Иди и напечатай сумму в две тысячи на имя Эрика Хэнсела. Между прочим, Делла, когда сегодня появится Хэнсел, твое присутствие не обязательно. У нас состоится доверительный разговор.
Она молча посмотрела на него, потом взяла чек и, не сказав ни слова, вышла из кабинета. Мейсон взялся за телефон и попросил Герти соединить его с «Детективным Агентством Дрейка».
– Алло, Пол? – сказал в трубку адвокат. – У меня к тебе просьба.
– Я слушаю, Перри.
– Ты не мог бы связаться с банками города и сообщить, что какой-то весьма ловкий молодой человек предъявляет поддельные чеки на свое имя на значительные суммы. Подпись скопирована с настоящей карандашом, а затем обведена чернилами. Пусть в банках учтут это и будут особо внимательны.
– Спасибо за информацию, Перри, – отозвался Дрейк. – Дело интересное, банки не забывают подобных услуг.
– Тогда не медли с этим, Пол, – посоветовал Мейсон и нажал на рычажок аппарата, заканчивая разговор.
Держа в руках листок, оставленный Эдисоном, он вызвал Герти и попросил:
– Набери мне номер Вестмор шестьсот девяносто восемь тридцать два и соедини меня с мистером Эриком Хэнселом.
5
Мейсон взял из шкафа плащ и шляпу, вышел из кабинета в приемную и подошел к столу Герти.
– Я буду у Пола Дрейка, – сообщил он. – Через какое-то время сюда придет Эрик Хэнсел. Когда он появится, пусть Делла проводит его в мой кабинет. А ты сразу же сообщи мне.
– Хорошо, – кивнула девушка.
Контора Дрейка располагалась на том же этаже, ближе к лифту. Мейсон прошел по коридору и открыл дверь в агентство.
– Пол у себя? – спросил он у девушки в приемной.
– Да.
– Он один?
– Да.
Мейсон постучал в дверь.
– Входи, Перри, – отозвался Дрейк.
Детектив оторвался от бумаг. Внешне Дрейк выглядел нескладным, с каким-то отстраненным от реальности выражением на лице. Никогда нельзя было бы заподозрить в нем сыщика, что во многом и определяло его успех.
– Что привело тебя ко мне, Перри? – поинтересовался Дрейк.
– Просто решил спрятаться от всех в твоем кабинете минут на десять. Можешь продолжать свою работу, – сказал Мейсон.
– Попробуй, поработай в чьем-нибудь присутствии, – усмехнулся Дрейк. – Лучше поболтаем, Перри. Или у тебя есть для меня какие-то поручения?
– Возможно, скоро появится.
– Что за дело? – поинтересовался детектив.
– Как такового дела пока нет, – усмехнулся адвокат.
– Но намечается?
– Похоже. Моего клиента пытаются шантажировать. И, что любопытно, мой клиент хочет поддаться шантажу. Но я думаю, дело можно будет повернуть в нашу пользу. А как твои дела?
– Отлично.
– Ты звонил в банки?
– Конечно. Но как ты узнал об этом мошенничестве?
– Практически случайно, – усмехнулся Мейсон.
– Банки об этом ничего не знали. Наверное, мошенник приезжий?
– Наверное.
Зазвонил телефон. Дрейк поднял трубку.
– Дрейк у телефона. Да, он здесь, он... Хорошо, передам... – детектив положил трубку и сказал: – Герти говорит, что пришел тот, кого ты ждал.
– Хорошо, Пол, спасибо, – Мейсон поднялся с кресла. – Я пойду.
– Пришел шантажист?
Мейсон утвердительно кивнул.
– Пожалуй, Перри, тебе стоит иметь свидетеля, – заметил Дрейк.
– Меньше всего мне хочется иметь свидетеля, – усмехнулся Мейсон.
– Неужели дело обстоит столь плохо?
– Еще хуже, – усмехнулся Мейсон и вышел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Как он вошел в дело?
– Ему достались акции от отца. Мне бы надо было в свое время купить их, но я решил, что мне пригодится молодой помощник. Он моложе меня, и, естественно, я думал, что он гибкий, энергичный, инициативный. Но действительность разбила мои ожидания. Он просто узколобый баран.
– А почему вы не выкупите акции теперь?
– Понимаете, – объяснил Эдисон, – наш бизнес процветает. Вы же знаете, что было в последние годы. Люди сходят с ума, они готовы платить за любое барахло. Я не могу не думать о том, что когда-нибудь настанут другие времена, но сейчас наши прилавки забиты товарами низкого качества по высоким ценам, и люди охотно покупают их. О ценах теперь никто не думает, если кто-то решил что-то купить, он купит... Естественно с акциями процветающего предприятия так просто не расстаются.
– Фэррел женат?
– Да.
– Его жена отдыхает вместе с ним?
– Нет. Он отправился один, видимо, хочет половить форель. Он заядлый рыболов...
– Он поехал на машине или поездом?
– На машине. Он здорово загрузил ее, снял заднее сиденье и свалил туда кучу походного оборудования – всякие раскладушки, палатки и тому подобное. Сейчас он, видимо, где-нибудь между Лас-Вегасом и Рино. Он вернется через две недели на совещание акционеров. И за этот срок, за две недели, я должен все уладить. Если до него дойдут какие-нибудь слухи, он устроит форменный скандал! Мистер Мейсон, я в таком положении, что действительно готов откупиться.
– Может быть, – предложил Мейсон, – поручить частному детективу последить за Хэнселом?
– Я думаю, что не стоит, – ответил Эдисон. – Ведь эта история, если дать ей огласку, совершенно убийственна для меня. Этого допустить нельзя. Придется платить.
– Вы сообщили мне все факты? – спросил Мейсон.
– Да, все.
– А у вас не было с Вероникой никаких романтических отношений?
– Боже мой, мистер Мейсон. Ну что вы такое говорите?
– Да или нет? Поймите, я ваш адвокат. Может быть, вы поцеловали ее на прощание или что-нибудь подобное?
– Нет, у меня ничего подобного с ней не было. Уже само предположение оскорбительно для меня. Она поцеловала меня на прощание, но это был чистый, детский жест, выражение признательности со стороны неиспорченной невинной девочки.
– Так, – заметил Мейсон, – а потом она позволяла арестовать себя за бродяжничество.
– Не говорите так. Я чувствую в ваших словах некоторый намек.
– Разумеется.
– Вы действительно полагаете, что она нарочно дала арестовать себя?
– Как ваш адвокат, я не могу пройти мимо фактов. Вы подобрали молодую женщину, девушку лет восемнадцати. Она отправляется в отель. Вы обеспечили ей номер. Ее арестовывают за бродяжничество. Вы звоните мне, чтобы я освободил ее. Я это сделал. Появляется ее мать...
– Ее мать? – удивился Эдисон. – Ее мать находится за две тысячи миль отсюда, в Индиане.
– Ее мать покинула этот кабинет за несколько минут до вашего прихода.
– И что она хотела?
– Она хотела поблагодарить меня за то, что я сделал для Вероники, хотела заплатить мне за услуги. Я назвал сумму в сто пятьдесят долларов, и она оставила чек на эту сумму. Я дал ей расписку, указав, что чек будет предъявлен к оплате, когда я полностью закончу это дело. Так что вы можете порвать чек на пятьсот долларов, которые должны были уплатить мне. Теперь ваше имя в этом деле может не появиться, я могу заявить, что мне заплатила за услуги ее мать. Никто не сможет доказать, что вы заплатили мне хотя бы цент за дело Вероники Дейл.
– Это меняет дело, – сказал Эдисон. – Но все же я не знаю... Пожалуй, я заплачу им. Я должен заплатить. Этот мой чертов партнер и собрание акционеров... Нет, Мейсон, придется заплатить. Хорошо бы поменьше, но дать им все равно придется. Лишь бы мое имя не фигурировало в их скандальной газетке.
– Я не вижу смысла спорить с вами сейчас, – устало сказал Мейсон. Забудьте обо всем. Дайте мне спокойно работать по вашему делу.
– Поймите, мистер Мейсон, я хочу заплатить. Я не могу допустить, чтобы мое имя появилось в газете.
– А что будет, когда вы заплатите?
– Откуда мне знать?
– Зато я знаю. Шантажист возьмет деньги, потратит их, потом придет за новыми деньгами. Заплатить ему первый раз – самая большая ошибка. Как только это сделано, ты уже сидишь на крючке. Рано или поздно все равно придется защищать себя.
– Но я не могу...
– Все, – жестко прервал его Мейсон. – Предоставьте это дело мне. Я обо всем позабочусь.
– Но я хочу заплатить.
– Нет, – ответил Мейсон. – Вы вовсе не хотите заплатить. Вы просто хотите, чтобы ваше имя не появилось в газете в светской хронике, чтобы оно не было упомянуто вместе с именем восемнадцатилетней девушки. Вот чего вы хотите. Давайте не будем спорить об этом. Какой ваш банк?
– Второй Национальный.
– Прекрасно, – заявил Мейсон, – там я и получу свой гонорар. Уничтожьте тот счет, который я вам прислал. Я не хочу, чтобы его кто-нибудь видел, в частности, ваша бухгалтерия. Делла, дай мне бланки чеков Второго Национального.
Эдисон стал заполнял бланк. Мейсон посмотрел на него и сказал:
– Не разговаривайте с Хэнселом. Если кто-нибудь спросит, знаете ли вы это имя, отвечайте, что нет. Если Хэнсел позвонит вам еще раз, пусть ваша секретарша скажет, что вы заняты и не можете принять его. Не говорите с ним по телефону.
– Но я не могу так, мистер Мейсон. Он слишком мною знает...
– Скажите, что вы заняты, – повторил Мейсон. – Я все устрою. Теперь возвращайтесь в свою контору, порвите тот счет, что я прислал вам, и забудьте обо всем.
– Я все понимаю, мистер Мейсон, – вздохнул Эдисон. – Мне известна ваша репутация. Но вы все же заплатите им... В разумных пределах, разумеется, не больше десяти тысяч долларов. Если запросят больше, то посоветуйтесь со мной. Да, конечно, я сижу у них на крючке, крепко сижу.
– Десять тысяч вы заплатите им сейчас, – говорил Мейсон, – еще десять через тридцать дней, и так каждый раз по десять тысяч вплоть до самой смерти. Нельзя платить шантажистам.
– Черт возьми, но я должен заплатить им!
– Оставьте Хэнсела мне.
– Вы заплатите ему?
– Возможно. Но сделаю это так, что больше платить уже не придется.
– Хорошо, – еще раз вздохнул Эдисон и встал. – Вы мой адвокат и, надеюсь, знаете, что делать. До свидания.
Мейсон повернулся к Делле Стрит, как только Эдисон покинул кабинет.
– Делла, я прошу тебя надеть перчатки.
– Перчатки?
– Да.
Делла Стрит вынула из ящика стола перчатки и надела их. Мейсон, подошел к шкафу, где висел его плащ, вынул из кармана свои перчатки, надел их и сказал:
– А теперь, дай мне чеки Второго Национального банка.
Делла протянула ему книжечку чеков. Мейсон вытащил бланк из середины.
– На этом, пожалуй, нет никаких отпечатков пальцев.
Делла с изумлением смотрела, как Мейсон подошел к окну, приложил к стеклу чек, подписанный Джоном Рэйсом Эдисоном на сумму в пятьсот долларов, приладил поверх него незаполненный чек и остро отточенным карандашом тщательно скопировал подпись. Затем он вернулся к столу, взял бутылку чернил и осторожно нанес поверх карандаша черные чернила.
– Как получилось, Делла?
– Не очень удачно, – покачала она головой, внимательно осмотрев чек.
– В самом деле?
– Линии неровные. Эдисон подписывается быстро, единым движением. Когда ты медленно повторял его линии, шеф, твоя рука дрожала. Подделка получилась неудачная.
– Прекрасно, – усмехнулся Мейсон. – К тому же даже без увеличительного стекла можно увидеть, что под чернилами проступает карандаш.
– Еще как проступает, – согласилась Делла.
– А теперь, – заявил Мейсон, – смотри не оставь на нем отпечатков своих пальцев. Сходи в магазин, где продают пишущие машинки, попроси показать какую-нибудь новую модель и, как только продавец отвернется, вставь чек и отпечатай на нем имя Эрика Хэнсела и сумму две тысячи долларов. Но будь осторожна, не оставь отпечатков пальцев.
Делла Стрит удивленно посмотрела на бесстрастное лицо адвоката.
– Это значит, что я...
– Это значит, что ты всего навсего выполнишь мое распоряжение. Что я задумал, тебя не касается.
– А если что-нибудь случится, то...
– Делай то, что я сказал.
– Но ведь это опасно, шеф...
– Для кого?
– Для нас обоих.
– Только не для тебя, – успокоил ее Мейсон. – Ты – моя секретарша. Иди и напечатай сумму в две тысячи на имя Эрика Хэнсела. Между прочим, Делла, когда сегодня появится Хэнсел, твое присутствие не обязательно. У нас состоится доверительный разговор.
Она молча посмотрела на него, потом взяла чек и, не сказав ни слова, вышла из кабинета. Мейсон взялся за телефон и попросил Герти соединить его с «Детективным Агентством Дрейка».
– Алло, Пол? – сказал в трубку адвокат. – У меня к тебе просьба.
– Я слушаю, Перри.
– Ты не мог бы связаться с банками города и сообщить, что какой-то весьма ловкий молодой человек предъявляет поддельные чеки на свое имя на значительные суммы. Подпись скопирована с настоящей карандашом, а затем обведена чернилами. Пусть в банках учтут это и будут особо внимательны.
– Спасибо за информацию, Перри, – отозвался Дрейк. – Дело интересное, банки не забывают подобных услуг.
– Тогда не медли с этим, Пол, – посоветовал Мейсон и нажал на рычажок аппарата, заканчивая разговор.
Держа в руках листок, оставленный Эдисоном, он вызвал Герти и попросил:
– Набери мне номер Вестмор шестьсот девяносто восемь тридцать два и соедини меня с мистером Эриком Хэнселом.
5
Мейсон взял из шкафа плащ и шляпу, вышел из кабинета в приемную и подошел к столу Герти.
– Я буду у Пола Дрейка, – сообщил он. – Через какое-то время сюда придет Эрик Хэнсел. Когда он появится, пусть Делла проводит его в мой кабинет. А ты сразу же сообщи мне.
– Хорошо, – кивнула девушка.
Контора Дрейка располагалась на том же этаже, ближе к лифту. Мейсон прошел по коридору и открыл дверь в агентство.
– Пол у себя? – спросил он у девушки в приемной.
– Да.
– Он один?
– Да.
Мейсон постучал в дверь.
– Входи, Перри, – отозвался Дрейк.
Детектив оторвался от бумаг. Внешне Дрейк выглядел нескладным, с каким-то отстраненным от реальности выражением на лице. Никогда нельзя было бы заподозрить в нем сыщика, что во многом и определяло его успех.
– Что привело тебя ко мне, Перри? – поинтересовался Дрейк.
– Просто решил спрятаться от всех в твоем кабинете минут на десять. Можешь продолжать свою работу, – сказал Мейсон.
– Попробуй, поработай в чьем-нибудь присутствии, – усмехнулся Дрейк. – Лучше поболтаем, Перри. Или у тебя есть для меня какие-то поручения?
– Возможно, скоро появится.
– Что за дело? – поинтересовался детектив.
– Как такового дела пока нет, – усмехнулся адвокат.
– Но намечается?
– Похоже. Моего клиента пытаются шантажировать. И, что любопытно, мой клиент хочет поддаться шантажу. Но я думаю, дело можно будет повернуть в нашу пользу. А как твои дела?
– Отлично.
– Ты звонил в банки?
– Конечно. Но как ты узнал об этом мошенничестве?
– Практически случайно, – усмехнулся Мейсон.
– Банки об этом ничего не знали. Наверное, мошенник приезжий?
– Наверное.
Зазвонил телефон. Дрейк поднял трубку.
– Дрейк у телефона. Да, он здесь, он... Хорошо, передам... – детектив положил трубку и сказал: – Герти говорит, что пришел тот, кого ты ждал.
– Хорошо, Пол, спасибо, – Мейсон поднялся с кресла. – Я пойду.
– Пришел шантажист?
Мейсон утвердительно кивнул.
– Пожалуй, Перри, тебе стоит иметь свидетеля, – заметил Дрейк.
– Меньше всего мне хочется иметь свидетеля, – усмехнулся Мейсон.
– Неужели дело обстоит столь плохо?
– Еще хуже, – усмехнулся Мейсон и вышел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25