Следовательно машина должна была остаться. Сначала вы думали, что доктора отвез Кастелло?
– Да.
– Почему?
– Обычно это делал он. Но вчера он отверг мое предположение. А я ему не верю, для него не составит труда солгать даже под присягой. Нет у меня уверенности, что он говорит правду.
– Хорошо, я постараюсь разобраться в деталях, – сказал Мейсон. – А теперь скажите, на чем основывается гипотеза полиции, что якобы вашего мужа убили? Вы что, с их точки зрения, подстроили аварию?
– Не имею ни малейшего понятия, мистер Мейсон. Каким-то образом эти подозрения связаны с показаниями Раймона Кастелло.
– Может, он подбросил им мысль, что вы копались в моторе?
– Я не знаю, мистер Мейсон. Не имею ни малейшего представления.
– Я буду настаивать на скорейшем предварительном слушании, – сообщил Мейсон. – Они ждут с моей стороны формальных придирок. Поэтому поспешили приписать вам убийство. Их тактика обернется против них самих. Я убыстряю ход событий, чтобы заставить противника выложить карты на стол.
– Вы по-прежнему представляете меня?
– А вы хотите, чтобы я представлял?
– Очень хочу.
– До предварительного слушания я, вне всяких сомнений, останусь вашим адвокатом. Мой уход на данном этапе нанес бы делу в глазах общественного мнения непоправимый ущерб. После сцены, которую я устроил окружному прокурору вчера ночью, после газетных сенсаций... Нет, нет, читатели такого не перенесут! А ведь кто такие присяжные заседатели? Те же самые читатели. Но должен вас предупредить, что у прокурора наверняка есть убийственные улики, напрямую свидетельствующие против вас. В противном случае они не посмели бы арестовать вас, да и разговаривали бы с вами иначе.
– Нет у них никаких улик, – покачала она головой. – Потому что никаких преступлений я не совершала. Объясните, как можно с земли настичь человека в самолете и убить его... Ерунда какая-то!
– А двое помещаются в самолете? – спросил Мейсон.
– Да, помещаются, за счет груза. Но в воздух поднялся один человек, и среди обгоревших обломков на песчаном грунте пустыни нашли один труп.
– Хорошо, – вздохнул Мейсон. – Я попробую что-нибудь предпринять. Хотя сложившаяся ситуация мне крайне не нравится.
– Мистер Мейсон, скажите, вы унесли хоть сколько-нибудь денег из той квартиры? Ведь унесли же? Скажите откровенно. Пожалуйста...
– Я уже говорил вам, – устало вздохнул адвокат. – И снова повторяю, что ничего я оттуда не уносил. Ни цента.
– Вы ведь нарочно это говорите... чтобы вас не обвинили в причастности к финансовым нарушениям?..
– Я это говорю, потому что такова правда, хотя вам она, возможно, видится в ином свете. А теперь я ухожу и постараюсь все-таки выяснить, что к чему.
Мейсон отодвинул стул, поднялся и подал знак надзирательнице, что визит завершен. Выполнив неизбежные формальности, Мейсон направился к выходу из тюрьмы. Проходя быстрыми шагами по коридору, он озабоченно взглянул на часы. Случайно боковым зрением адвокат заметил быстро приближающуюся тень. Мейсон остановился и поднял глаза. Женщина, с которой он едва не столкнулся, на ходу искала что-то в сумке.
– Простите, я засмотрелась, – извинилась она, увидев адвоката.
– Это я виноват, – сказал Мейсон, – я очень спешил и...
Ее синие глаза вдруг загорелись любопытством.
– Ничего, ничего. Вы – Перри Мейсон, известный адвокат, не так ли?
– Да.
– Вы меня не знаете, а я про вас много слышала и читала в газетах. Я видела вас вчера в вестибюле...
– В вестибюле?
– Ну да, в Диксивуд-апартаментах. Я как раз вошла, а вы уходили. Меня зовут Эдна Коулбрук. Мой муж Гарри Коулбрук служит в экспертном отделе. К нему-то я и тороплюсь.
– Понятно, понятно, – сказал Мейсон, пытаясь обойти ее стороной.
– А мы как раз живем в Диксивуд-апартаментах, знаете?
– До сих пор не знал.
– Я несколько раз видела вас в Суде. Вы, наверное, посчитали бы это нахальством, но я вчера чуть с вами не заговорила. По-моему, вы обратили внимание... Я как раз подняла глаза, увидела знакомое лицо, мгновенно узнала, хотела поздороваться и только через секунду сообразила, что мы не представлены друг другу. – Ее синие глаза улыбались. – Скажите, пожалуйста, мистер Мейсон, у вас в Диксивуд-апартаментах есть клиент? Я прямо умираю от любопытства. Нет, нет, я не сплетница и не сую нос в чужие дела. Но Диксивуд-апартаменты... это как клуб. У нас там своя теплая компания... С вами была очень милая дама. Она тоже там живет?.. Я вам не кажусь слишком назойливой? Муж говорит, что я куда угодно пролезу, но ведь в наше время слюнтяям делать нечего. Везде нужна инициатива.
– Боюсь, вы задали мне сразу слишком много вопросов, миссис Коулбрук, – рассмеялся Мейсон. – Честно говоря, я был в вашем доме по личному делу. Однако вынужден просить у вас прощения, я опаздываю на важную встречу и очень тороплюсь, даже чуть не сбил вас с ног.
Мейсон учтиво приподнял шляпу, обошел случайную собеседницу и быстрыми шагами устремился к двери. У выхода он остановился и оглянулся. Миссис Коулбрук все стояла на том же месте и внимательно смотрела ему вслед. Мейсон тут же понял, что его взгляд назад был непростительной ошибкой.
10
Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в личном кабинете адвоката. Завтра должно было начаться предварительное слушание по обвинению Стефани Малден в убийстве Саммерфилда Малдена.
Пол Дрейк с осунувшимся от усталости лицом развалился в любимой позе в черном просторном кресле для посетителей. Делла Стрит с приготовленными блокнотом и ручкой смотрела на адвоката. Мейсон ходил по кабинету, засунув большие пальцы в проймы жилета. Он вынул из кармана часы, взглянул и вздохнул – уже почти одиннадцать часов.
– Почему ты не потребовал отсрочки? – спросил Дрейк.
Мейсон задумчиво покачал головой.
– Но все же почему? – не отставал детектив.
– Налоговые инспекторы ведут свое расследование по делу доктора Малдена, – сказал наконец Мейсон. – Пока им неизвестно про квартиру в Диксивуд-апартаментах, но рано или поздно они выйдут на нее. Никто еще не заподозрил ни в чем Чарльза Амбоя, фиктивного партнера фиктивной фирмы «Малден и Амбой», и не пытался установить его личность. Путешествует сейчас мистер Амбой, кажется, по Европе, а потому недосягаем. По сути дела, фигурой Амбоя пока никто всерьез не заинтересовался. – Мейсон кивнул на газету, которую недавно просматривал. – Но налоговые инспекторы преисполнены любопытства. Так или иначе они выйдут на Амбоя. Они переберут всех, кто был как-то связан с доктором Малденом.
– Ну и что? – удивился Дрейк. – Отсюда вовсе не следует, будто твоя клиентка повинна в убийстве.
– Когда мы с Деллой покидали Диксивуд-апартаменты, одна женщина, узнав меня, вознамерилась затеять разговор, но передумала. Это некая миссис Гарри Коулбрук. Муж ее служит в экспертном отделе при прокуратуре. Позже я столкнулся с ней нос к носу. Она бежала на свидание с мужем. Она прямо просвечивала меня насквозь своими синими глазами и засыпала вопросами. Ей, видите ли, позарез нужно знать, чем я занимался в Диксивуд-апартаментах. Ей до смерти важно установить, что за девица меня сопровождала. Она почти дозрела до смелой мысли, что я вью себе там любовное гнездышко. А стало быть, она вовсю займется расспросами. Едва в газетах мелькнут Диксивуд-апартаменты, ее осенит прозрение, о чем она мигом доложит мужу. Тот, естественно, схватится за телефонную трубку и сообщит прокурору.
– Ну и что? – пожал плечами детектив.
– Полиция обнаружит квартиру, обыщет и найдет пустой сейф. Естественно, раз я был в здании, то именно в этой квартире. Им известно, что доктор Малден мог припрятать от налогового обложения сто тысяч долларов. Что, в таком случае они подумают? Особенно, принимая во внимание их отношение ко мне?
– Что ты присвоил кругленькую сумму, – ответил Дрейк.
Мейсон снова принялся вышагивать по комнате из угла в угол. Остановился на миг у стола, взглянул на кипу принесенных Дрейком отчетов своих сотрудников.
– Я должен ускорить процесс, – сказал наконец Мейсон. – Я должен заставить прокурора на предварительных слушаниях привести Раймона Кастелло под присягу.
– А прокурор этого не хочет? – поинтересовался Дрейк.
– Конечно, нет! Он будет увиливать от этого всеми возможными способами. Стоит Кастелло оказаться под присягой, я воспользуюсь преимуществами перекрестного допроса и вытрясу из него все, что тот знает. Я буду ловить Кастелло на мельчайших деталях. Позже, в присутствии присяжных, я воспользуюсь протоколами. Я обрушу на Кастелло град вопросов, и он наверняка запутается в собственных противоречиях.
– А что, прокурор не собирается завтра вызывать Кастелло? – спросила Делла Стрит.
– Он считает, что сумеет обойтись без этого, – сказал Мейсон. – У него расчет простой – на предварительных слушаниях достаточно доказать «Корпус Дэликти» [Corpus delicti (лат.) – совокупность признаков, характеризующих преступление; вещественное доказательство преступления] и минимальные предположения в причастности обвиняемой к убийству.
– Думаю, своей цели он достигнет не показывая все имеющиеся у него улики, – сказал Дрейк.
– Я приложу все усилия, чтобы ему это так просто не удалось. Я заставлю его раскрыть свои карты, – ответил Мейсон.
– Говорят, в дело замешаны еще и наркотиками, – сказал Дрейк.
– Хорошо бы поподробней выяснить как именно, – с досадой заметил Мейсон.
– Пока узнать ничего не удалось, – вздохнул детектив.
– А про Глэдис Фосс что-нибудь разузнал?
– Тоже ничего, – вздохнул Дрейк. – А документы ее в клинике, кстати, в полнейшем беспорядке.
– Она призналась мне в присвоении денег из кассы клиники. Заявила, что присваивала и проигрывала на скачках. А ее букмекер утверждает, что не проигрывала, а выигрывала.
– Возможно, она имело дело с несколькими букмекерами, – предположила Делла Стрит.
Мейсон посмотрел на Дрейка.
– А по твоим сведениям, Пол?
Дрейк покачал головой.
– Побойся Бога, Перри. Букмекеры в телефонных справочниках не обозначаются. Приходится выведывать разными хитрыми способами, где заключают пари, потом искать посредника, а уж затем, как бы между прочим, интересоваться у букмекера, кто еще неравнодушен к скачкам. Букмекеры – не дети. Они прекрасно знают, что Глэдис Фосс причастна к истории, которую окружной прокурор называет делом об убийстве. Знают, что наступит момент, когда некий умник призовет их давать показания под присягой. Как бы ты повел себя на месте букмекера? Да любой из них невинно посмотрит прямо в глаза и заявит: «Мисс Фосс? Глэдис Фосс? Впервые слышу! Во всяком случае, со мной она дела не имела». Он будет твердить это, даже если она задолжала ему пятьсот долларов. Даже если позавчера просадила с его помощью десять тысяч. Даже если делает ставки изо дня в день. Представляешь, какая радость для букмекера явка в Суд, где он присягнет говорить правду, и только правду, а прокурор пристанет с расспросами про Глэдис Фосс. И за каждым его словом будет читаться невысказанная угроза, что попробуй только подыграть защите, завтра же тебя упекут в тюрьму за букмекерство.
– Да, – согласился Мейсон, – отчасти ты прав. Но, с другой стороны, доказав ее увлечение скачками, мы оставим налоговую инспекцию с носом.
– И чем это обернется для Глэдис Фосс? – спросила Делла Стрит.
– Обнаруженных улик может хватить с избытком, чтобы приписать ей всю недостачу, но маловато для прямого обвинения в мошенничестве, – сказал Мейсон. – Особенно если никто не предъявит ей иск. Или если она окажется в другом штате, откуда без судебного решения ее не вернуть.
– А миссис Малден? – спросил Дрейк. – Она ведь вправе предъявить иск?
– Она охотно обвинит Глэдис Фосс в мошенничестве, – улыбнулся Мейсон. – Но только не под присягой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Да.
– Почему?
– Обычно это делал он. Но вчера он отверг мое предположение. А я ему не верю, для него не составит труда солгать даже под присягой. Нет у меня уверенности, что он говорит правду.
– Хорошо, я постараюсь разобраться в деталях, – сказал Мейсон. – А теперь скажите, на чем основывается гипотеза полиции, что якобы вашего мужа убили? Вы что, с их точки зрения, подстроили аварию?
– Не имею ни малейшего понятия, мистер Мейсон. Каким-то образом эти подозрения связаны с показаниями Раймона Кастелло.
– Может, он подбросил им мысль, что вы копались в моторе?
– Я не знаю, мистер Мейсон. Не имею ни малейшего представления.
– Я буду настаивать на скорейшем предварительном слушании, – сообщил Мейсон. – Они ждут с моей стороны формальных придирок. Поэтому поспешили приписать вам убийство. Их тактика обернется против них самих. Я убыстряю ход событий, чтобы заставить противника выложить карты на стол.
– Вы по-прежнему представляете меня?
– А вы хотите, чтобы я представлял?
– Очень хочу.
– До предварительного слушания я, вне всяких сомнений, останусь вашим адвокатом. Мой уход на данном этапе нанес бы делу в глазах общественного мнения непоправимый ущерб. После сцены, которую я устроил окружному прокурору вчера ночью, после газетных сенсаций... Нет, нет, читатели такого не перенесут! А ведь кто такие присяжные заседатели? Те же самые читатели. Но должен вас предупредить, что у прокурора наверняка есть убийственные улики, напрямую свидетельствующие против вас. В противном случае они не посмели бы арестовать вас, да и разговаривали бы с вами иначе.
– Нет у них никаких улик, – покачала она головой. – Потому что никаких преступлений я не совершала. Объясните, как можно с земли настичь человека в самолете и убить его... Ерунда какая-то!
– А двое помещаются в самолете? – спросил Мейсон.
– Да, помещаются, за счет груза. Но в воздух поднялся один человек, и среди обгоревших обломков на песчаном грунте пустыни нашли один труп.
– Хорошо, – вздохнул Мейсон. – Я попробую что-нибудь предпринять. Хотя сложившаяся ситуация мне крайне не нравится.
– Мистер Мейсон, скажите, вы унесли хоть сколько-нибудь денег из той квартиры? Ведь унесли же? Скажите откровенно. Пожалуйста...
– Я уже говорил вам, – устало вздохнул адвокат. – И снова повторяю, что ничего я оттуда не уносил. Ни цента.
– Вы ведь нарочно это говорите... чтобы вас не обвинили в причастности к финансовым нарушениям?..
– Я это говорю, потому что такова правда, хотя вам она, возможно, видится в ином свете. А теперь я ухожу и постараюсь все-таки выяснить, что к чему.
Мейсон отодвинул стул, поднялся и подал знак надзирательнице, что визит завершен. Выполнив неизбежные формальности, Мейсон направился к выходу из тюрьмы. Проходя быстрыми шагами по коридору, он озабоченно взглянул на часы. Случайно боковым зрением адвокат заметил быстро приближающуюся тень. Мейсон остановился и поднял глаза. Женщина, с которой он едва не столкнулся, на ходу искала что-то в сумке.
– Простите, я засмотрелась, – извинилась она, увидев адвоката.
– Это я виноват, – сказал Мейсон, – я очень спешил и...
Ее синие глаза вдруг загорелись любопытством.
– Ничего, ничего. Вы – Перри Мейсон, известный адвокат, не так ли?
– Да.
– Вы меня не знаете, а я про вас много слышала и читала в газетах. Я видела вас вчера в вестибюле...
– В вестибюле?
– Ну да, в Диксивуд-апартаментах. Я как раз вошла, а вы уходили. Меня зовут Эдна Коулбрук. Мой муж Гарри Коулбрук служит в экспертном отделе. К нему-то я и тороплюсь.
– Понятно, понятно, – сказал Мейсон, пытаясь обойти ее стороной.
– А мы как раз живем в Диксивуд-апартаментах, знаете?
– До сих пор не знал.
– Я несколько раз видела вас в Суде. Вы, наверное, посчитали бы это нахальством, но я вчера чуть с вами не заговорила. По-моему, вы обратили внимание... Я как раз подняла глаза, увидела знакомое лицо, мгновенно узнала, хотела поздороваться и только через секунду сообразила, что мы не представлены друг другу. – Ее синие глаза улыбались. – Скажите, пожалуйста, мистер Мейсон, у вас в Диксивуд-апартаментах есть клиент? Я прямо умираю от любопытства. Нет, нет, я не сплетница и не сую нос в чужие дела. Но Диксивуд-апартаменты... это как клуб. У нас там своя теплая компания... С вами была очень милая дама. Она тоже там живет?.. Я вам не кажусь слишком назойливой? Муж говорит, что я куда угодно пролезу, но ведь в наше время слюнтяям делать нечего. Везде нужна инициатива.
– Боюсь, вы задали мне сразу слишком много вопросов, миссис Коулбрук, – рассмеялся Мейсон. – Честно говоря, я был в вашем доме по личному делу. Однако вынужден просить у вас прощения, я опаздываю на важную встречу и очень тороплюсь, даже чуть не сбил вас с ног.
Мейсон учтиво приподнял шляпу, обошел случайную собеседницу и быстрыми шагами устремился к двери. У выхода он остановился и оглянулся. Миссис Коулбрук все стояла на том же месте и внимательно смотрела ему вслед. Мейсон тут же понял, что его взгляд назад был непростительной ошибкой.
10
Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в личном кабинете адвоката. Завтра должно было начаться предварительное слушание по обвинению Стефани Малден в убийстве Саммерфилда Малдена.
Пол Дрейк с осунувшимся от усталости лицом развалился в любимой позе в черном просторном кресле для посетителей. Делла Стрит с приготовленными блокнотом и ручкой смотрела на адвоката. Мейсон ходил по кабинету, засунув большие пальцы в проймы жилета. Он вынул из кармана часы, взглянул и вздохнул – уже почти одиннадцать часов.
– Почему ты не потребовал отсрочки? – спросил Дрейк.
Мейсон задумчиво покачал головой.
– Но все же почему? – не отставал детектив.
– Налоговые инспекторы ведут свое расследование по делу доктора Малдена, – сказал наконец Мейсон. – Пока им неизвестно про квартиру в Диксивуд-апартаментах, но рано или поздно они выйдут на нее. Никто еще не заподозрил ни в чем Чарльза Амбоя, фиктивного партнера фиктивной фирмы «Малден и Амбой», и не пытался установить его личность. Путешествует сейчас мистер Амбой, кажется, по Европе, а потому недосягаем. По сути дела, фигурой Амбоя пока никто всерьез не заинтересовался. – Мейсон кивнул на газету, которую недавно просматривал. – Но налоговые инспекторы преисполнены любопытства. Так или иначе они выйдут на Амбоя. Они переберут всех, кто был как-то связан с доктором Малденом.
– Ну и что? – удивился Дрейк. – Отсюда вовсе не следует, будто твоя клиентка повинна в убийстве.
– Когда мы с Деллой покидали Диксивуд-апартаменты, одна женщина, узнав меня, вознамерилась затеять разговор, но передумала. Это некая миссис Гарри Коулбрук. Муж ее служит в экспертном отделе при прокуратуре. Позже я столкнулся с ней нос к носу. Она бежала на свидание с мужем. Она прямо просвечивала меня насквозь своими синими глазами и засыпала вопросами. Ей, видите ли, позарез нужно знать, чем я занимался в Диксивуд-апартаментах. Ей до смерти важно установить, что за девица меня сопровождала. Она почти дозрела до смелой мысли, что я вью себе там любовное гнездышко. А стало быть, она вовсю займется расспросами. Едва в газетах мелькнут Диксивуд-апартаменты, ее осенит прозрение, о чем она мигом доложит мужу. Тот, естественно, схватится за телефонную трубку и сообщит прокурору.
– Ну и что? – пожал плечами детектив.
– Полиция обнаружит квартиру, обыщет и найдет пустой сейф. Естественно, раз я был в здании, то именно в этой квартире. Им известно, что доктор Малден мог припрятать от налогового обложения сто тысяч долларов. Что, в таком случае они подумают? Особенно, принимая во внимание их отношение ко мне?
– Что ты присвоил кругленькую сумму, – ответил Дрейк.
Мейсон снова принялся вышагивать по комнате из угла в угол. Остановился на миг у стола, взглянул на кипу принесенных Дрейком отчетов своих сотрудников.
– Я должен ускорить процесс, – сказал наконец Мейсон. – Я должен заставить прокурора на предварительных слушаниях привести Раймона Кастелло под присягу.
– А прокурор этого не хочет? – поинтересовался Дрейк.
– Конечно, нет! Он будет увиливать от этого всеми возможными способами. Стоит Кастелло оказаться под присягой, я воспользуюсь преимуществами перекрестного допроса и вытрясу из него все, что тот знает. Я буду ловить Кастелло на мельчайших деталях. Позже, в присутствии присяжных, я воспользуюсь протоколами. Я обрушу на Кастелло град вопросов, и он наверняка запутается в собственных противоречиях.
– А что, прокурор не собирается завтра вызывать Кастелло? – спросила Делла Стрит.
– Он считает, что сумеет обойтись без этого, – сказал Мейсон. – У него расчет простой – на предварительных слушаниях достаточно доказать «Корпус Дэликти» [Corpus delicti (лат.) – совокупность признаков, характеризующих преступление; вещественное доказательство преступления] и минимальные предположения в причастности обвиняемой к убийству.
– Думаю, своей цели он достигнет не показывая все имеющиеся у него улики, – сказал Дрейк.
– Я приложу все усилия, чтобы ему это так просто не удалось. Я заставлю его раскрыть свои карты, – ответил Мейсон.
– Говорят, в дело замешаны еще и наркотиками, – сказал Дрейк.
– Хорошо бы поподробней выяснить как именно, – с досадой заметил Мейсон.
– Пока узнать ничего не удалось, – вздохнул детектив.
– А про Глэдис Фосс что-нибудь разузнал?
– Тоже ничего, – вздохнул Дрейк. – А документы ее в клинике, кстати, в полнейшем беспорядке.
– Она призналась мне в присвоении денег из кассы клиники. Заявила, что присваивала и проигрывала на скачках. А ее букмекер утверждает, что не проигрывала, а выигрывала.
– Возможно, она имело дело с несколькими букмекерами, – предположила Делла Стрит.
Мейсон посмотрел на Дрейка.
– А по твоим сведениям, Пол?
Дрейк покачал головой.
– Побойся Бога, Перри. Букмекеры в телефонных справочниках не обозначаются. Приходится выведывать разными хитрыми способами, где заключают пари, потом искать посредника, а уж затем, как бы между прочим, интересоваться у букмекера, кто еще неравнодушен к скачкам. Букмекеры – не дети. Они прекрасно знают, что Глэдис Фосс причастна к истории, которую окружной прокурор называет делом об убийстве. Знают, что наступит момент, когда некий умник призовет их давать показания под присягой. Как бы ты повел себя на месте букмекера? Да любой из них невинно посмотрит прямо в глаза и заявит: «Мисс Фосс? Глэдис Фосс? Впервые слышу! Во всяком случае, со мной она дела не имела». Он будет твердить это, даже если она задолжала ему пятьсот долларов. Даже если позавчера просадила с его помощью десять тысяч. Даже если делает ставки изо дня в день. Представляешь, какая радость для букмекера явка в Суд, где он присягнет говорить правду, и только правду, а прокурор пристанет с расспросами про Глэдис Фосс. И за каждым его словом будет читаться невысказанная угроза, что попробуй только подыграть защите, завтра же тебя упекут в тюрьму за букмекерство.
– Да, – согласился Мейсон, – отчасти ты прав. Но, с другой стороны, доказав ее увлечение скачками, мы оставим налоговую инспекцию с носом.
– И чем это обернется для Глэдис Фосс? – спросила Делла Стрит.
– Обнаруженных улик может хватить с избытком, чтобы приписать ей всю недостачу, но маловато для прямого обвинения в мошенничестве, – сказал Мейсон. – Особенно если никто не предъявит ей иск. Или если она окажется в другом штате, откуда без судебного решения ее не вернуть.
– А миссис Малден? – спросил Дрейк. – Она ведь вправе предъявить иск?
– Она охотно обвинит Глэдис Фосс в мошенничестве, – улыбнулся Мейсон. – Но только не под присягой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29