Треск «ямахи» разорвал мирные звуки Бар Йохай с ее криками детей и лаем собак.
Варда ждала его на галерее дома.
— Пойдем. Он еще тут. Мои младшие смотрят заним…
Из окна ее позвали. Она отмахнулась.
— Потом… Пойдем. Ты не подходи…
На дискотеке, устроенной пабом «Сицилийская мафия» в «Теннис-центре», собралась местная молодежь. Многие израильские парни — сабры — в не заправленных в джинсы сорочках, с длинными болтающимися рукавами — примчали на мотоциклах.
Это была первая вылазка хозяев паба «Сицилийская мафия». Рекламная кампания была пробной.
Народу на дискотеке было немного.
Под дискотеку отвели вестибюль и кафе под навесом.
«Теннис-центр», построенный на средства десятков спонсоров, чьи имена были начертаны на мраморных досках, находился недалеко от дома, где жил Амран Коэн.
Свет прожектора с крыши «Теннис-центра» бил в центр площадки перед входом.
Израильтянки — смуглые, марокканки из соседних домов, тонкие в талиях, одетые в брючные расклешенные костюмы, с кружевными рюшками на белых жабо, перекликались прокуренными грубыми голосами.
Синкопическая мелодия повторялась сверканием огня на стенах, на одеждах. Отдавалась прерывистой дрожью света внутри и вокруг.
В центре площадки извивались несколько патлатых девчонок сопровождения — в джинсиках, с голыми пупками, в коротких распашонках.
Дискотека не имела успеха. О ней мало знали.
Обе репатриантские группы молодежи двух смежных улиц района Катамоны впервые за последние пару лет сошлись вместе. Больше нечего было делить.
Группировка с Бар Йохай — Дан, Арье, толстый Боаз, еще несколько парней и девчонок, потеряв вожаков — Гию и Борьку, выглядели как команда, вышедшая на финальную игру без своих основных игроков.
Арье привязал своего альбиноса-боксера у дерева, время от времени оттуда слышался лай. Это пробегали мимо помоечные кошки.
Из глубины «Теннис-иентра» доносился звук ударов ракеток по мячу. Там еще играли.
Ленка разговаривала с Викой, с другими девчонками, когда появилась Зойка-малолетка. Зойка нарядилась пажом. Короткая накидка, узенькие брючки на толстой попке, шапочка с пером.
Ленка ее окликнула:
— Привет, Суфлера!
Толстое поросячье личико обернулось. Приплюснутый розовый носик, поднятые по-свинячьи уголки рта…
— Сейчас сколько времени, Зойка? Ты же малолетка! Мать знает?
— Я вроде у подруги.
— Уроки учишь?
— У нас вроде девичник в пижамах…
Девчонки-школьницы любили собраться у кого-нибудь
из подруг с ночевкой. Приносили с собой сок, пирожные. Пижамы. Болтали допоздна, объедались сладким…
— Потанцуем?
Они вышли на середину. Ритм, сверкание огня.
Цветомузыка, упругий резонанс, создаваемый мощной стереоустановкой. Двери были широко раскрыты. Появился Макс. Владелец паба куда-то уезжал и теперь вернулся. Приземистый, с широкой грудью, большой головой и короткими руками. Он обходил площадку и улыбался. Даже простил Дана, толкнувшего его во время злополучной последней драки на аллее.
После танца Ленка с Зойкой отошли в тень.
Зойка заметила:
— Что-то Жору не вижу. Полковника. Но сейчас уз наем.
— У вас такие отношения?!
— У нас такая игра: вроде он меня трахает…
Зойка обернулась.
Макс стоял в двух шагах. За ним возвышался телохранитель. Они только что подъехали на такси.
— О, Макс! Ты классный мужик. Я еле сдерживаюсь!
— А чего сдерживаться?! Предохраняться научилась?
— Ты видел мою мать, Макс? Она меня два раза в месяц водит к гинекологу…
— Была бы ты чуть постарше.
— Жорка так не считает. Я тоже. Где он?
— Сейчас появится. Потерпи.
Макс обратился к Лене:
— Борька вместе с Гией сидит?
Ответил подошедший Арье:
— Борька в Беер-Шеве. А Гия тут, на Русском подворье. Нас тоже всех таскали.
— Не знаешь, Гии дали адвоката?
— Не знаю.
— Обыск был?
— Приезжали без нас. Мы были на работе. Борьку привозили из тюрьмы.
— А чего искали?
— Доллары…
— Нашли?
— Откуда, блин?!
— А сколько у старика пропало? Говорили?
— Вроде триста тысяч. Боаз слышал!
— За триста я бы нищего сам удавил… Я открываю сейчас детективное агентство. Слышали?
— Нет.
— Теперь слышал. Мне понадобятся деньги и люди. Наша цель — организовать вокруг паба молодежь… Мы — сила, если один за всех и все за одного!
Сначала он и Полковник видели своими клиентами таксомоторные компании. «Сицилийская мафия» предполагала взять на себя защиту шоферов. За полгода в Иерусалиме было убито семь таксистов.
Ничего из этого не вышло.
Две иерусалимские компании — «Ха-Пальмах» и «Ис-раэль» — использовали систему «Хай-тек», применяемую для слежения за коммерческими самолетами. Сигнал через спутник связи попадал на компьютеризованную карту. Шоферу было достаточно нажать кнопку, и сигнал попадал в офис фирмы, высылавшей полицию и «скорую помощь».
Теперь было другое.
Со временем обязательно должны были найтись люди, которые оценят организованную силу.
В первую очередь политики, бывшие репатрианты.
Можно расставить пацанов в пикетах с транспарантами. Что требуется, то и будут демонстрировать.
«Мы приехали не для того, чтобы быть тут рабами!»
«Требуем чистые руки в новый горком п а р т и и!»
Можно и наоборот:
«Люди из Русской партии, проснитесь!»
Да мало ли где можно найти себе применение!..
— Приглашаю всех в «Сицилийский клуб» на исходе недели в субботу. Придете? Кто зовет, тот и угощает. Посидим, поболтаем.
— Обязательно…
— Жду. И девчонок приводите.
Макс был старше и видел дальше их.
С присоединением еще одной молодежной компании — Гии и Борьки — «Сицилийская мафия» могла выставить до сотни пацанов и девиц, прибывших из СНГ, которыми он располагал.
Пока он наметил новые существенные шаги.
Были даны четкие инструкции адвокату.
Тот должен был зарегистрировать его дело. Официальную крышу. Объявления об агентстве уже появились в «Нашем Иерусалиме», крупнейшей столичной русскоязычной газете, «Иерусалимском вестнике», в «Иерусалимском взгляде»…
«Мы поможем в сложной ситуации…»
«Специалисты по взысканию долгов с тех, кто взял кредит у частных фирм на так называемом „сером рынке“…»
Макс пробыл на дискотеке недолго. Кого-то ждал. То и дело оглядывался. И все же не заметил, как у входа остановился черный «джип-чероки». Никто не вышел из него.
Телохранитель подвинулся ближе, шепнул.
Макс наскоро простился, пошел к машине…
Я курил снаружи, рядом со стоянкой.
Тут одиноко высился замысловатый памятник, оставленный строителями, — кусок породы с дырками внутри, похожий на кусок голландского сыра.
Феерия огня. Мелькание света. Голые круглые коленки девиц. Полусогнутые ноги. Откляченные зады. Впечатление грубой мультипликации. Рев диск-жокея. Мельтешение огней.
Я рассмотрел всех.
Несколько групп молодежи — местных и репатриантов — прошли мимо. Я заметил, что они не смешиваются. Да и между компаниями моих бывших соотечественников существовали непростые отношения.
В одной я заметил уже знакомую мне молодую телку Мали, которую я увидел в квартире Ленкиной мамы. Ее держал за руку толстенький, с брюшком парень в форме охранника. С ними были еще несколько высоких худых парней и девчонок, чувствовавших себя необыкновенно крутыми…
— Ползи! — подтолкнул один из парней подругу по-русски.
Она огрызнулась:
— Пошел…
Несколько израильских пацанов прокричали заученное:
— Твой мама проститутка! Япанамат!..
Они явно не отдавали себе отчета в сказанном. Говорили, в Тель-Авиве даже существовало кафе с таким названием.
Молодежь все прибывала.
Почти все были «наши» — из Украины или России. Несколько парней были из Грузии.
Компания Гии и Бориса прошествовала мимо, готовая отразить любой натиск. Словно речь шла не о танцах, а о рейде по тылам врага.
Сбоку остановилось такси. Несколько парней прошли к дискотеке. Во главе шел приземистый, большеголовый, с короткими руками — лидер. Он по-мужски оглядывал девушек.
— Это Макс, о котором шла речь…
Я обернулся.
Мать Лены стояла сзади, подле меня.
За Максом одел личный телохранитель — в куртке с короткими рукавами, с пистолетом за поясом. Две девчонки сопровождения — в джинсиках, худенькие, патлатые, выглядели как обычные российские соски…
— Кроме паба «Сицилийская мафия» у него еще фирма по выбиванию долгов. В «Нашем Иерусалиме» у них большая реклама…
Я спешил запомнить наиболее колоритные фигуры.
— Кто вон там у входа? Только не оборачивайтесь сразу! Смотрит в нашу сторону…
— Отец Гии. Недавно приехал. Познакомить вас? Он интересуется тем же, что и вы…
— Пожалуй, в другой раз.
Для отца Гии у меня была другая версия. В качестве дяди Бориса я был бы быстро разоблачен.
— А тот, с собакой?
— Арье, он и Дан, рядом с ним, снимали на троих квартиру.
— А охранник? С Мали?
— Ее друг. Боаз. Так, ни с чем пирожок…
— Они не в одной компании…
— С Максом? Нет.
Несколько взрослых израильтян пришли из близлежащих домов. Я услышал: «Мафия русит…» Моя собеседница переводила:
— «Их пенсионеры палец о палец тут не стукнули, а им 400 долларов платят в месяц и еще 200 на квартиру…» — «Как это палец о палец не стукнули? А оружие арабам? А „катюши“, которые падают на Кирьят Шмону? Их работа!» — «Слышал, один тут недавно явился: „Я — заслуженный ракетчик СССР…“
Убийство Амрана Коэна, арест Бориса и Гии, как водится, являлись еще одним новым поводом для возникновения межобщинных споров.
— «Наша молодежь подъемных на покупку квартир не получает. А этим — пожалуйста!» — Она на этом закончила. — Ну вы знаете эти разговоры…
— Да.
Я думал, это тут закончилось.
— Партнер Макса приехал…
Между нами и дорогой тянулись высокие кусты с крупными, неизвестными мне цветами.
Двое шли от длинной сверкающей «Ауди-100», припарковавшейся у домов по другую сторону улицы. Высокий лысый израильтянин и н а ш — русый, худой, в кроссовках, в сорочке, выпущенной сверху на джинсы.
Израильтянин явно был ведущим: шагал широко, спортивного вида, в деловом прикиде — в джинсах, куртке-безрукавке со множеством карманов и карманчиков поверх джинсовой рубашки.
Моя собеседница кивнула на худощавого в кроссовках.
— Жора. Партнер Макса…
— Я оставляю вас.
Я побрел вдоль кустов вслед за прибывшими по направлению к «джипу-чероки», в который перед тем сел Макс.
Машина стояла, поблескивая мертвыми непроницаемыми стеклами. Был ли кто-нибудь внутри, о чем там разговаривали, можно было только гадать…
В джипе открыли дверцу.
Я подошел к кустам, отделявшим джип. От кустов шел густой сладкий аромат.
Израильтянин и его сопровождающий стояли ко мне спиной. В машине было темно. Изредка там вспыхивали светлячки сигарет. Было довольно хорошо все слышно.
Израильтянин заговорил на иврите в здешней рассудительной манере, все больше увлекаясь и добавляя эмоций, чтобы часть улицы и половина населения Катамонов могли оценить его риторику.
Я разобрал в его эскападе только два известных мне слова. Название города — Кейсария и второе — весьма тут распространенное. На этот раз оно было произнесено с отрицательной частицей «ло» — «не»:
— Ло ф р а е р !..
Он замолчал, и я услышал русский перевод. Партнер Макса перевел сидящим в джипе:
— Клиенты его серьезные мужики… Привыкли вести дела по правилам. Долги надо платить, и дальше все в таком роде. Они забивают нам стрелку в Кейсарии…
— Чего он там насчет фраеров? — спросили из джипа.
— Ну типа того, что среди них, мол, нет фраеров…
Израильтянин заговорил снова. С большим апломбом,
столь же убежденно. Теперь он напирал на слово «мотивация», которое произнес дважды…
— Приедут крутые мужики… Хотят знать, чем вы мотивируете свои действия…
— Скажи, чтобы сосал он…
— Он лично вопросы не решает. К нему обратились, чтобы он помог выбить долг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54