Кроме того, я обнаружил какое-то перо на земле за окном – скрученное и изломанное гусиное перо! А кресло, в котором сидел сэр Невил, стояло недалеко от письменного стола. Как вы, возможно, заметили, по столу были в беспорядке разбросаны бумаги и перья…
– Нет, я не обратил внимания.
– Тем не менее это так, друг мой, и, более того, серебряная чернильница была опрокинута, а чернила пролиты на пол, причем кто-то наступил в чернильную лужу… Сдается мне, Дэвид, я знаю, кто это сделал!
Дэвид вздрогнул, и маленькая катастрофа таки произошла: его кружка полетела на траву, а содержимое расплескалось. Мистер Шриг, не дожидаясь, когда та же участь постигнет и его кружку, залпом допил остатки эля.
– И… кто же это был? – с запинкой спросил молодой джентльмен.
Сыщик старательно вытер губы концом косынки.
– Ладно, раз уж начал, скажу.
Дэвид затаил дыхание.
– Ну?
– Утром, пока я опрашивал членов семьи и прислугу, мой помощник обыскивал верхний этаж, и там, в темном чулане, обнаружил пару туфель. На подметке одной из них оказалось чернильное пятно – свеженькое, отчетливое пятно! В настоящее время эти туфли приобщены мною к делу в качестве улики.
– Э… это, конечно, мужские туфли? – спросил Дэвид, нагибаясь за упавшей кружкой.
– Имен-но! Они принадлежат мистеру Молвереру.
Дэвид, дотянувшийся до кружки, на секунду замер, не подозревая о паре пристально следивших за ним проницательных глаз.
– И на основании этой улики его можно арестовать?
– Можно было бы, дружище, кабы не одна маленькая деталь.
– Какая, Джаспер?
– Я кое-что обнаружил на самом трупе – вещицу, которую, стоит вам только высказать пожелание, я, зная, что вы – это вы, непременно покажу.
– Благодарю за доверие, Джаспер, будьте так любезны.
Шриг начал рыться в одном из своих бездонных карманов. Наконец он вытащил оттуда пухлый бумажник и коротким толстым пальцем принялся ковырять его содержимое. Томимый смутным дурным предчувствием, Дэвид невидяще уставился на свою пустую кружку и ждал.
– Вот она, голубушка! – воскликнул мистер Шриг. Придвиньтесь поближе, дружок, еще немного, ага, смотрите!
Он вынул из бумажника сложенный клочок бумаги и с необыкновенной осторожностью развернул его. В грубых пальцах сыщика блеснуло что-то длинное и шелковистое. От дуновения теплого ветерка длинная рыжая прядка волос заиграла в лучах закатного солнца.
– Так-то, друг мой, – произнес мистер Шриг с безмятежным удовлетворением. – А нашел я сей золотистый локон на правом рукаве сэра Невила, где он запутался в серебряных пуговицах… Прядь женских волос, изволите видеть, и цвет не вызывает сомнений в их принадлежности. На рукаве сэра Невила!
– Если кто-нибудь когда-нибудь заслуживал безоговорочной смерти, – с неожиданной злобой прошипел Дэвид, – то это был именно он…
– Совершенно верно. Ему еще здорово повезло – он заслуживал совсем не такой смерти. Да, ему повезло, но, видите ли, поскольку он убит, а долг есть долг, я обязан поймать, разоблачить и посадить в тюрьму лицо или нескольких лиц, которые это сделали, дабы повесить их, как всякого убийцу, кем бы он ни был.
Внезапно Дэвид сделал резкий выпад рукой, и золотая прядка, выскользнув из пальцев Шрига, влекомая ветерком, растаяла в благоухающем вечернем воздухе… В тот же миг Дэвид вскочил на ноги.
– Черт бы вас побрал! – заорал он. – Хладнокровная бездушная скотина!
– Проклятье! – воскликнул мистер Шриг и тоже сделал попытку вскочить, но, встретив бешеный взгляд Дэвида, снова опустился на скамью. – Вот те на! – хрипло прошептал он. – Как же я упустил?.. Вы влюблены в нее, дружище? Провалиться мне на этом месте, влюблены!.. Ну и дела… В таком случае могу сказать одно: да поможет вам Господь, Дэвид. Господь и все его ангелы.
Молодой человек, не ответив, повернулся на каблуках и зашагал в гостиницу.
Глава XXVIII,
в которой ее светлость делает открытие
Еще на подходе Дэвид заметил необычное возбуждение, царившее в гостинице. Всегда такая тихая, сейчас она гудела, словно улей. Переступив порог, он попал в прихожую с лестницей наверх и боковой дверью в таверну, откуда доносились шарканье ног, звон стаканов и оловянной посуды и гомон возбужденных голосов. Дэвид, желавший в ту минуту только покоя и уединения в собственной комнате, начал было подниматься по лестнице, как вдруг замер, остановленный громким басом, который безапелляционно вещал:
– Вы можете подозревать одного или другого, гадать, что да как, но я буду думать то, что думаю!
Перегнувшись через перила, Дэвид заглянул в таверну через приоткрытую дверь. Говорил мордастый краснощекий здоровяк с округлым брюшком и двойным подбородком. Он сидел за отдельным столом и, торжественно подняв в пухлой руке пивную кружку, обращался к остальной компании:
– Я знаю то, что знаю, и никто не переубедит меня в противоположном. – Он высокомерно оглядел аудиторию. – На том стоял, стою и буду стоять, ныне и присно, аминь!
– Мы с удовольствием готовы выслушать ваши мысли, мистер Спрул. Всем известно, какая замечательная у вас голова, – скрипучим голосом сказал остроносый коротышка, сидевший за столом напротив. – Скорее поделитесь с нами своими мудрыми умозаключениями – они ведь касаются этого ужасного убийства, правильно?
– Правильно! – милостиво подтвердил мистер Спрул. – Хотя я называю его злодейским смертоубийством!
– Это то же самое, сэр, только другими словами, – заметил коротышка.
– Весьма вероятно, – согласился мистер Спрул, – но что поделать, я люблю добираться до самой сути, такова уж моя натура.
– И часто забираетесь так глубоко, что бывает невозможно вас понять! – ехидно проскрипел остроносый.
– Весьма вероятно, – с достоинством кивнул мистер Спрул. – А все потому, что кругом царит вопиющее невежество!
– Но вы не откажетесь посвятить нас в свои мысли по поводу этого преступления, сэр? – с надеждой спросил молодой крепыш, обладатель рыжих бакенбардов.
– Что ж, так и быть, – изрек мистер Спрул и многозначительно отхлебнул пива. – Я основательно поразмышлял над этим делом и пришел к выводу, что подлый удар, безвременно сразивший сквайра Лоринга, был направлен вовсе не той рукой, которой он, как некоторые думают, был направлен.
– Что за бессмыслица? – развеселился остроносый. – Все прекрасно знают, что сквайра Лоринга убили – или, по-вашему, смертоубили, – и в этом не может быть сомнений!
– Согласно моим умозаключениям, – подкрепляя свою речь плавным движением поднятого вверх указательного пальца, невозмутимо продолжал мистер Спрул, – рука, совершившая сие кровожадное злодеяние, принадлежит особе женского пола!
Хор изумленных восклицаний сменился градом нетерпеливых вопросов, на каковые мистер Спрул после нового глубокомысленного глотка дал нижеследующий ответ:
– Мои соображения зиждутся на предпосылке, что рука, которая предприняла сие варварское действо, должна быть аналогична и, более того, и-ден-тична той руке, которая содеяла насилие, или, что то же самое, нанесла оскорбление действием моей собственной персоне посредством хлыста…
– О Господи, мистер Спрул! – опешил остроносый. – Боже упаси… Вы что же, намекаете на мисс Клею?
– Мисс Клея! – фыркнул мистер Спрул. – Мисс Клея, надо же! А если и намекаю? Мисс Клея… вот уж действительно! Словно она знатная дама! А между тем она ничем не благороднее любого из присутствующих в сем заведении. Да что я толкую – благороднее… Нищенка, беспризорница, коей естественное местопребывание в приюте! В ней благородства ни на йоту, им и не пахнет!
– Но, черт побери, мистер Спрул, вы утверждаете, будто мисс Клея прикончила старика?
– Собственноручно! – веско изрек Спрул.
В ту же секунду дверь с треском распахнулась, и в таверну ворвался Дэвид.
– Ты лжешь, мерзавец!
Он схватил первое, что попалось под руку – как оказалось, старую касторовую шляпу, – и швырнул в лицо ошеломленного мистера Спрула, в результате чего тот от неожиданности опрокинул на себя эль.
– Негодяй! – прорычал Дэвид (он по характеру был человеком импульсивным, но быстро брал себя в руки). – Ну-ка, встань, пусть все полюбуются, как выглядят лжецы!
Спрул, чье преклонение перед происхождением, как видно, составляло суть его натуры, раболепно вжал голову в плечи и чуть было уже не встал, подчиняясь властному голосу. Однако благородство в его представлении было неотделимо от тонкого черного сукна с изысканной отделкой и тончайшего шелкового белья, а потому, узрев потрепанное платье Дэвида, он нахмурился и с вызывающим видом снова уселся на место.
– Мое пиво!.. Целая кварта доброго эля пропала зря! – изумленно констатировал он. – Меня окатили моим собственным элем! Я насквозь промок!.. Откуда взялся этот бандит с большой дороги? Стыд и позор, до чего мы докатились. Уильям, поскорее вышвырни этого бродягу вон!
Обладатель огненно-рыжих бакенбардов с веселой готовностью поднялся из-за стола и, воинственно расправив плечи, не спеша подошел к Дэвиду. Толстые щеки красавца в предвкушении забавы запылали не хуже бакенбардов. Вся компания одобрительно загудела.
– Ну что, приятель, – ласково обратился здоровяк к незнакомому грубияну, – слыхал, что сказал мистер Спрул? Сам уберешься, или…
И воинственный молодой человек, набычившись и выпятив нижнюю челюсть, опрометчиво сунул под нос Дэвиду красный кулачище. В то же мгновение кулак Дэвида молниеносно обрушился на челюсть незадачливого вышибалы. Удар был нанесен от души – на месте упитанных щек и огненных бакенбардов в воздухе на миг мелькнули мускулистые ноги в подкованных башмаках и, описав дугу, грохнулись вслед за своим хозяином на пол.
– Полежи пока, – хмуро посоветовал Дэвид здоровяку, – а впрочем, если тебе понравилось…
– Нет, нет, сэр. С меня хватит! – заверил его храбрец, осторожно поглаживая левую щеку. – Я ни за что не встану! Никто меня не заставит – никогда и нипочем!
– А что касается остальных… – И Дэвид свирепо повернулся к примолкшей компании, – Если я еще узнаю, что кто-нибудь из вас хотя бы шепотом повторяет бредни этого жирного болвана, – пеняйте на себя.
– Превосходно, юноша! Прекрасно сказано! Чрезвычайно метко и определенно! – раздалось у него за спиной.
Быстро оглянувшись, Дэвид увидел в открытом окне женский капор, величина которого, равно как и голос его обладательницы, кого-то ему напоминали. Из глубины капора на него смотрела пара ясных, очень молодых глаз. В ответ на удивленный взгляд Дэвида они одобрительно мигнули и вдруг тоже расширились от удивления. Дама за окном всплеснула миниатюрными руками в перчатках и, хлопнув в ладоши, воскликнула:
– Силы небесные! Либо я сплю, либо это призрак. Да нет, что я говорю, призраки, кажется, не дерутся… Наверное, я сплю!.. Тот же рост, та же линия носа и подбородка, тот же поворот головы… поразительно. Сэр, я должна вас расспросить! И пить к тому же хочется. Прошу вас, выгоните прочь этих сплетников и ротозеев… нет, стойте, я сама! – Капор в окне исчез, чтобы тут же снова возникнуть в дверях. Как оказалось, он принадлежал маленькой, но решительной особе, одетой в высшей степени элегантное платье и столь же изысканные крошечные сандалии. Мистер Спрул, мигом распознавший подлинное благородство, в ту же секунду очутился на ногах и, сорвав шляпу, застыл в подобострастном поклоне.
– Надо полагать, вы здешний церковный староста? – сухо осведомилась дама.
– Да, ваша милость. Простите, ваша светлость. Покорнейше прошу соизволения служить вашей светлости.
– Вот как? Тогда ступайте. И, сделайте одолжение, прихватите с собой ваших сотрапезников.
– Сию минуту, ваша светлость!
И мистер Спрул, самомнение которого нисколько не пострадало, широким жестом указал честно’й компании на дверь, еще раз угодливо поклонился и важно направился к выходу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Нет, я не обратил внимания.
– Тем не менее это так, друг мой, и, более того, серебряная чернильница была опрокинута, а чернила пролиты на пол, причем кто-то наступил в чернильную лужу… Сдается мне, Дэвид, я знаю, кто это сделал!
Дэвид вздрогнул, и маленькая катастрофа таки произошла: его кружка полетела на траву, а содержимое расплескалось. Мистер Шриг, не дожидаясь, когда та же участь постигнет и его кружку, залпом допил остатки эля.
– И… кто же это был? – с запинкой спросил молодой джентльмен.
Сыщик старательно вытер губы концом косынки.
– Ладно, раз уж начал, скажу.
Дэвид затаил дыхание.
– Ну?
– Утром, пока я опрашивал членов семьи и прислугу, мой помощник обыскивал верхний этаж, и там, в темном чулане, обнаружил пару туфель. На подметке одной из них оказалось чернильное пятно – свеженькое, отчетливое пятно! В настоящее время эти туфли приобщены мною к делу в качестве улики.
– Э… это, конечно, мужские туфли? – спросил Дэвид, нагибаясь за упавшей кружкой.
– Имен-но! Они принадлежат мистеру Молвереру.
Дэвид, дотянувшийся до кружки, на секунду замер, не подозревая о паре пристально следивших за ним проницательных глаз.
– И на основании этой улики его можно арестовать?
– Можно было бы, дружище, кабы не одна маленькая деталь.
– Какая, Джаспер?
– Я кое-что обнаружил на самом трупе – вещицу, которую, стоит вам только высказать пожелание, я, зная, что вы – это вы, непременно покажу.
– Благодарю за доверие, Джаспер, будьте так любезны.
Шриг начал рыться в одном из своих бездонных карманов. Наконец он вытащил оттуда пухлый бумажник и коротким толстым пальцем принялся ковырять его содержимое. Томимый смутным дурным предчувствием, Дэвид невидяще уставился на свою пустую кружку и ждал.
– Вот она, голубушка! – воскликнул мистер Шриг. Придвиньтесь поближе, дружок, еще немного, ага, смотрите!
Он вынул из бумажника сложенный клочок бумаги и с необыкновенной осторожностью развернул его. В грубых пальцах сыщика блеснуло что-то длинное и шелковистое. От дуновения теплого ветерка длинная рыжая прядка волос заиграла в лучах закатного солнца.
– Так-то, друг мой, – произнес мистер Шриг с безмятежным удовлетворением. – А нашел я сей золотистый локон на правом рукаве сэра Невила, где он запутался в серебряных пуговицах… Прядь женских волос, изволите видеть, и цвет не вызывает сомнений в их принадлежности. На рукаве сэра Невила!
– Если кто-нибудь когда-нибудь заслуживал безоговорочной смерти, – с неожиданной злобой прошипел Дэвид, – то это был именно он…
– Совершенно верно. Ему еще здорово повезло – он заслуживал совсем не такой смерти. Да, ему повезло, но, видите ли, поскольку он убит, а долг есть долг, я обязан поймать, разоблачить и посадить в тюрьму лицо или нескольких лиц, которые это сделали, дабы повесить их, как всякого убийцу, кем бы он ни был.
Внезапно Дэвид сделал резкий выпад рукой, и золотая прядка, выскользнув из пальцев Шрига, влекомая ветерком, растаяла в благоухающем вечернем воздухе… В тот же миг Дэвид вскочил на ноги.
– Черт бы вас побрал! – заорал он. – Хладнокровная бездушная скотина!
– Проклятье! – воскликнул мистер Шриг и тоже сделал попытку вскочить, но, встретив бешеный взгляд Дэвида, снова опустился на скамью. – Вот те на! – хрипло прошептал он. – Как же я упустил?.. Вы влюблены в нее, дружище? Провалиться мне на этом месте, влюблены!.. Ну и дела… В таком случае могу сказать одно: да поможет вам Господь, Дэвид. Господь и все его ангелы.
Молодой человек, не ответив, повернулся на каблуках и зашагал в гостиницу.
Глава XXVIII,
в которой ее светлость делает открытие
Еще на подходе Дэвид заметил необычное возбуждение, царившее в гостинице. Всегда такая тихая, сейчас она гудела, словно улей. Переступив порог, он попал в прихожую с лестницей наверх и боковой дверью в таверну, откуда доносились шарканье ног, звон стаканов и оловянной посуды и гомон возбужденных голосов. Дэвид, желавший в ту минуту только покоя и уединения в собственной комнате, начал было подниматься по лестнице, как вдруг замер, остановленный громким басом, который безапелляционно вещал:
– Вы можете подозревать одного или другого, гадать, что да как, но я буду думать то, что думаю!
Перегнувшись через перила, Дэвид заглянул в таверну через приоткрытую дверь. Говорил мордастый краснощекий здоровяк с округлым брюшком и двойным подбородком. Он сидел за отдельным столом и, торжественно подняв в пухлой руке пивную кружку, обращался к остальной компании:
– Я знаю то, что знаю, и никто не переубедит меня в противоположном. – Он высокомерно оглядел аудиторию. – На том стоял, стою и буду стоять, ныне и присно, аминь!
– Мы с удовольствием готовы выслушать ваши мысли, мистер Спрул. Всем известно, какая замечательная у вас голова, – скрипучим голосом сказал остроносый коротышка, сидевший за столом напротив. – Скорее поделитесь с нами своими мудрыми умозаключениями – они ведь касаются этого ужасного убийства, правильно?
– Правильно! – милостиво подтвердил мистер Спрул. – Хотя я называю его злодейским смертоубийством!
– Это то же самое, сэр, только другими словами, – заметил коротышка.
– Весьма вероятно, – согласился мистер Спрул, – но что поделать, я люблю добираться до самой сути, такова уж моя натура.
– И часто забираетесь так глубоко, что бывает невозможно вас понять! – ехидно проскрипел остроносый.
– Весьма вероятно, – с достоинством кивнул мистер Спрул. – А все потому, что кругом царит вопиющее невежество!
– Но вы не откажетесь посвятить нас в свои мысли по поводу этого преступления, сэр? – с надеждой спросил молодой крепыш, обладатель рыжих бакенбардов.
– Что ж, так и быть, – изрек мистер Спрул и многозначительно отхлебнул пива. – Я основательно поразмышлял над этим делом и пришел к выводу, что подлый удар, безвременно сразивший сквайра Лоринга, был направлен вовсе не той рукой, которой он, как некоторые думают, был направлен.
– Что за бессмыслица? – развеселился остроносый. – Все прекрасно знают, что сквайра Лоринга убили – или, по-вашему, смертоубили, – и в этом не может быть сомнений!
– Согласно моим умозаключениям, – подкрепляя свою речь плавным движением поднятого вверх указательного пальца, невозмутимо продолжал мистер Спрул, – рука, совершившая сие кровожадное злодеяние, принадлежит особе женского пола!
Хор изумленных восклицаний сменился градом нетерпеливых вопросов, на каковые мистер Спрул после нового глубокомысленного глотка дал нижеследующий ответ:
– Мои соображения зиждутся на предпосылке, что рука, которая предприняла сие варварское действо, должна быть аналогична и, более того, и-ден-тична той руке, которая содеяла насилие, или, что то же самое, нанесла оскорбление действием моей собственной персоне посредством хлыста…
– О Господи, мистер Спрул! – опешил остроносый. – Боже упаси… Вы что же, намекаете на мисс Клею?
– Мисс Клея! – фыркнул мистер Спрул. – Мисс Клея, надо же! А если и намекаю? Мисс Клея… вот уж действительно! Словно она знатная дама! А между тем она ничем не благороднее любого из присутствующих в сем заведении. Да что я толкую – благороднее… Нищенка, беспризорница, коей естественное местопребывание в приюте! В ней благородства ни на йоту, им и не пахнет!
– Но, черт побери, мистер Спрул, вы утверждаете, будто мисс Клея прикончила старика?
– Собственноручно! – веско изрек Спрул.
В ту же секунду дверь с треском распахнулась, и в таверну ворвался Дэвид.
– Ты лжешь, мерзавец!
Он схватил первое, что попалось под руку – как оказалось, старую касторовую шляпу, – и швырнул в лицо ошеломленного мистера Спрула, в результате чего тот от неожиданности опрокинул на себя эль.
– Негодяй! – прорычал Дэвид (он по характеру был человеком импульсивным, но быстро брал себя в руки). – Ну-ка, встань, пусть все полюбуются, как выглядят лжецы!
Спрул, чье преклонение перед происхождением, как видно, составляло суть его натуры, раболепно вжал голову в плечи и чуть было уже не встал, подчиняясь властному голосу. Однако благородство в его представлении было неотделимо от тонкого черного сукна с изысканной отделкой и тончайшего шелкового белья, а потому, узрев потрепанное платье Дэвида, он нахмурился и с вызывающим видом снова уселся на место.
– Мое пиво!.. Целая кварта доброго эля пропала зря! – изумленно констатировал он. – Меня окатили моим собственным элем! Я насквозь промок!.. Откуда взялся этот бандит с большой дороги? Стыд и позор, до чего мы докатились. Уильям, поскорее вышвырни этого бродягу вон!
Обладатель огненно-рыжих бакенбардов с веселой готовностью поднялся из-за стола и, воинственно расправив плечи, не спеша подошел к Дэвиду. Толстые щеки красавца в предвкушении забавы запылали не хуже бакенбардов. Вся компания одобрительно загудела.
– Ну что, приятель, – ласково обратился здоровяк к незнакомому грубияну, – слыхал, что сказал мистер Спрул? Сам уберешься, или…
И воинственный молодой человек, набычившись и выпятив нижнюю челюсть, опрометчиво сунул под нос Дэвиду красный кулачище. В то же мгновение кулак Дэвида молниеносно обрушился на челюсть незадачливого вышибалы. Удар был нанесен от души – на месте упитанных щек и огненных бакенбардов в воздухе на миг мелькнули мускулистые ноги в подкованных башмаках и, описав дугу, грохнулись вслед за своим хозяином на пол.
– Полежи пока, – хмуро посоветовал Дэвид здоровяку, – а впрочем, если тебе понравилось…
– Нет, нет, сэр. С меня хватит! – заверил его храбрец, осторожно поглаживая левую щеку. – Я ни за что не встану! Никто меня не заставит – никогда и нипочем!
– А что касается остальных… – И Дэвид свирепо повернулся к примолкшей компании, – Если я еще узнаю, что кто-нибудь из вас хотя бы шепотом повторяет бредни этого жирного болвана, – пеняйте на себя.
– Превосходно, юноша! Прекрасно сказано! Чрезвычайно метко и определенно! – раздалось у него за спиной.
Быстро оглянувшись, Дэвид увидел в открытом окне женский капор, величина которого, равно как и голос его обладательницы, кого-то ему напоминали. Из глубины капора на него смотрела пара ясных, очень молодых глаз. В ответ на удивленный взгляд Дэвида они одобрительно мигнули и вдруг тоже расширились от удивления. Дама за окном всплеснула миниатюрными руками в перчатках и, хлопнув в ладоши, воскликнула:
– Силы небесные! Либо я сплю, либо это призрак. Да нет, что я говорю, призраки, кажется, не дерутся… Наверное, я сплю!.. Тот же рост, та же линия носа и подбородка, тот же поворот головы… поразительно. Сэр, я должна вас расспросить! И пить к тому же хочется. Прошу вас, выгоните прочь этих сплетников и ротозеев… нет, стойте, я сама! – Капор в окне исчез, чтобы тут же снова возникнуть в дверях. Как оказалось, он принадлежал маленькой, но решительной особе, одетой в высшей степени элегантное платье и столь же изысканные крошечные сандалии. Мистер Спрул, мигом распознавший подлинное благородство, в ту же секунду очутился на ногах и, сорвав шляпу, застыл в подобострастном поклоне.
– Надо полагать, вы здешний церковный староста? – сухо осведомилась дама.
– Да, ваша милость. Простите, ваша светлость. Покорнейше прошу соизволения служить вашей светлости.
– Вот как? Тогда ступайте. И, сделайте одолжение, прихватите с собой ваших сотрапезников.
– Сию минуту, ваша светлость!
И мистер Спрул, самомнение которого нисколько не пострадало, широким жестом указал честно’й компании на дверь, еще раз угодливо поклонился и важно направился к выходу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48