Причем оставаясь в тени… Она тут же отправилась к доктору Берту и попросила на часик отпустить ее к зубному, так вдруг разболелся зуб, что она боится насажать ошибок в своих расчетах.
Разумеется, доктор ее пожалел и сказал, что она вообще может сегодня уже не возвращаться. Именно на это Далси и рассчитывала. Она чуть ли не бегом помчалась в солидную контору, предоставляющую услуги секретарей, и сказала, что ей нужно побеседовать с начальницей.
– Я бы хотела нанять стенографистку – на завтра, на полный рабочий день, – объяснила она, назвав себя мисс Эдуардз. – Понимаете, мне требуется не совсем обычная услуга. Я сейчас пишу детективный роман, и один мой персонаж – престарелый джентльмен из самых высших кругов общества, кончает жизнь самоубийством. Мне очень важно правильно описать процедуру дознания, я не юрист, и поэтому очень опасаюсь переврать какие-нибудь детали. В общем, я даже специально искала в газетах сообщение о подобном самоубийстве, сама хотела поехать на дознание. И вот я нашла то, что мне нужно, – она протянула начальнице «Дейли телеграф», – дознание состоится завтра. Но на завтра у меня назначена встреча, которую уже нельзя отменить, вот такое невезение. Вы не могли бы послать туда свою стенографистку?
Начальница сказала, что это вполне возможно.
– Но мне нужны не просто записи того, что там будут говорить, хотелось бы получить и описание того, что там будет происходить.
Немного подумав, начальница сказала, что с этим ее подчиненная тоже справится. Очень способная девушка, но за такую работу, требующую высочайшего уровня квалификации, и плата будет гораздо выше. Для Далси это теперь было не помехой, но она, разумеется, этого не сказала, и с озабоченным видом стала обсуждать каждый пункт договора, чтобы не привлекать ненужного внимания к своей персоне.
Придя домой, она обнаружила в ящике письмо от Фрэнка. Всего несколько строчек: она, безусловно, уже знает из газет о самоубийстве сэра Роланда, поэтому его самого, надо полагать, попросят уехать. Когда что-то прояснится, он ей снова напишет.
Далси подумала, что такое буднично-деловое письмо мог написать только человек, наверняка не причастный к трагедии, но тут же вспомнила, каким Фрэнк умеет быть вероломным, и решила, что наблюдения и записи стенографистки все же могут ей пригодиться. К тому же Фрэнк никогда не узнает, что она присылала па дознание своего «агента».
Назавтра Далси, чудесным образом исцеленная дантистом, пришла па работу, и ей казалось, что день этот никогда не кончится. Она с большим трудом заставляла себя сосредоточиться на делах, но часто ловила себя на том, что думает о вчерашнем дознании в Стейнзе: как же там все происходило? В вечерней газете «Ивнинг стандард» было написано, что присяжные подтвердили своим вердиктом версию самоубийства. Но это не развеяло сомнений Далси. Раз среди опрошенных свидетелей был Фрэнк, какой еще мог быть вынесен вердикт? Далси была готова пожертвовать годовой зарплатой ради того, чтобы немедленно узнать подробности. Ее так и подмывало помчаться в секретарскую контору и потребовать записи стенографистки, но подобное нетерпение выглядело бы слишком подозрительным.
Но когда она в субботу вернулась с работы, как раз к ленчу, ее ждал огромный толстый конверт на имя мисс Эдуардз. Он выглядел как бандероль с рукописью небольшой книги. Далси нарочно отложила его пока в сторону, с большим аппетитом не спеша поела, а уж потом, вместо того чтобы отправиться на обычную субботнюю прогулку, она уселась в самое удобное кресло и погрузилась в чтение.
Стенографистка постаралась на славу. Описала весь антураж, нарисовала план помещения и стол, за которым размещались главные действующие лица. И далее все по порядку: появление коронера, его вступительное слово, вызов присяжных, их клятвы на Библии, как он отправил их на опознание тела и так далее. Девушка упомянула и о том, что вызвала явное любопытство у некоторых свидетелей, поскольку несложно было догадаться, что она не журналистка. Девушка очень метко описала даже реакцию допрашиваемых на вопросы коронера. Далси подумала, что девушка с лихвой отработала высокий гонорар.
Однако чем больше она читала, тем яснее становилось, что все ее козни и расходы были ни к чему. Сэр Роланд вне всяких сомнений сам лишил себя жизни, и все ее подозрения в адрес Фрэнка абсолютно беспочвенны. На этот раз она была несправедлива к нему. Присяжные подтвердили первоначальную формулировку и вынесли соответствующий вердикт: самоубийство. Окажись Далси там, среди присяжных, она бы тоже проголосовала за этот вердикт.
Теперь она поражалась собственной уверенности в том, что Фрэнк виновен. Ну да, ей просто хотелось так думать, отчасти из-за горькой обиды, отчасти из-за желания заполучить власть над ним. А пока она сама от него зависела. Как бы то ни было, она ошиблась.
Но если он не причастен к гибели сэра Роланда, может, и романа с Джулиет Чаттертон тоже не было и нет? Мелькнула мысль: ну, подумаешь, встретились, чтобы что-то обсудить. И тут же ее сменила другая: нет, тут уж точно никаких ошибок быть не могло! Как они воровато озирались – оба! – когда шли в на ту полянку! А как страстно обнялись при встрече. Девица эта точно влюблена во Фрэнка по уши. Влюблен ли он сам в нее, или только в ее деньги, Далси не знала, но в любом случае он набивается в мужья. Ну конечно! Если бы они были уверены в том, что сэр Роланд даст им свое благословение, не встречались бы тайком. Значит, боялись огласки. Наверняка!
Придя к такому выводу, Далси невольно вернулась к прежним сомнениям – относительно невиновности Фрэнка. Если Фрэнк завел роман с Джулиет, прекрасно при этом понимая, что сэр Роланд никогда не согласится с ним породниться, что он может даже вычеркнуть дочь из завещания… так-так, не слишком ли это странное совпадение: отец богатой невесты Фрэнка вдруг покончил с собой?
Она снова проштудировала показания, более внимательно вчитываясь в заключительное выступление коронера, в котором тот подытожил все сказанное свидетелями. Выступление показалось ей замечательным: все изложено предельно четко, не упущено ни единой мелочи. Еще немного поразмышляв, Далси решила, что на самом деле во всей этой массе сведений существенны только два обстоятельства. Первое: то, что в момент выстрела в «ловушке для солнца» находился только сам сэр Роланд, второе: что после выстрела оттуда никто не смог бы выйти незамеченным.
Таким образом, как ни крути, Фрэнк наверняка невиновен. На этот раз эта мысль принесла ей не облегчение, а тяжкое разочарование: единственный шанс заручиться гарантией того, что Фрэнк ее не выдаст, лопнул, как мыльный пузырь. Далси продолжала изводить себя поисками каких-то зацепок или намеков, но ни единая фраза в этой пухлой кипе листочков не была обнадеживающей.
Ночью она долго ворочалась без сна, потом вдруг; мала: с какой стати она должна сдаваться врагу раньше времени? Ведь битва даже еще не началась! Ничего удивительного в том, что ни коронер, ни сама она не смогли найти улик против Фрэнка. Коронер считает, что это было самоубийство, поэтому и не рассматривал способы, которые мог использовать убийца. Сама она вполне допускала, что это убийство, но ничего не знала про известные криминалистам способы. Но предположим, какой-нибудь специалист по криминальным делам тоже заподозрил бы убийство? Неужели он не смог бы вывести преступника на чистую воду, разгадать план его действий?
Да, у нее была еще одна возможность побороться за собственный покой! Надо изложить свои подозрения специалисту, но сделать это похитрее, не упоминая имени Фрэнка. Конечно глупо было надеяться на удачу, но попробовать стоило.
А специалиста даже не нужно было искать. Далси была наслышана о подающем надежды барристере, о мистере Энтони Лидделе. В воскресенье она отослала ему письмо с просьбой принять ее – ей нужна его консультация относительно одного необычного дела.
Лидделы были когда-то пациентами ее отца, и хотя она никогда их не видела, об Энтони знала давно. Доктор Хит однажды с большим восторгом отзывался о его необыкновенных способностях. Отец Артура был стряпчим и, естественно, хотел, чтобы сын стал его преемником на юридическом поприще. Сам же Энтони мечтал стать врачом. Доктор Хит нашел мудрое решение этой дилеммы, которое было тут же с благодарностью принято. Пусть Энтони получит юридическое образование, станет барристером, а потом займется изучением судебной медицины; получив два диплома, он сможет в дальнейшем специализироваться на криминологии.
Он уже участвовал в разбирательствах, хотя пока только в качестве защитника, но уже прослыл многообещающим адвокатом. Далси решила, что никто лучше его ей не поможет.
С очередной почтой она получила ответ: он готов принять ее завтра вечером в своих апартаментах в «Линкольновском инне». Встреча была назначена на двадцать тридцать.
Далси никогда не была паникершей, но, остановившись у двери будущего барристера, она ощутила предательскую тревогу. Могло ведь получиться и так, что она выдаст себя. Если Лиддел действительно такой проницательный (потому она, собственно, к нему и явилась), он сразу догадается, что она хитрит. Виновен Фрэнк или нет, она решилась на слишком рискованный шаг. Но отступать было поздно. Напросившись на консультацию, она сожгла за собой мосты, теперь уже будь что будет.
Дверь открыл высокий и довольно привлекательный молодой человек и приветливо улыбнулся. Он был нисколько не похож на сухаря-законника, и Далси немного осмелела.
– Мисс Хит? – осведомился он, протягивая ей руку. – Пожалуйста, заходите. Буду рад вам помочь, как говорится, чем смогу, – он придвинул к отворенному окну второе кресло. – Располагайтесь. Сигарету?
В ответ на ее «спасибо» он протянул ей раскрытый серебряный портсигар, затем поднес зажигалку. Некоторое время они поговорили на отвлеченные темы. Когда она немного освоилась, он спросил, чем может быть полезен.
– Вообще-то я долго не решалась вам написать, – начала Далси. – Неловко, знаете ли, беспокоить такого занятого человека, как вы, всякими пустяками, я знаю, вы отнесетесь к этому именно так.
Он улыбнулся.
– Если вы намеревались меня заинтриговать, то выбрали верную тактику. Теперь я не успокоюсь, пока не узнаю, что это за пустяк.
– Ладно, лучше уж с ходу признаться, не мямлить, – Далси тоже ему улыбнулась. – Этот пустяк – книга.
– Книга? И какая именно?
– Понимаете, я решила написать детектив, но не знаю некоторых важных юридических тонкостей, а без них мне не обойтись. Вот я и подумала, что вы сможете мне дать конкретные советы, ну… относительно технологических моментов. Естественно, я уплачу вам столько же, если бы речь шла о настоящем преступлении.
– Да, забавная просьба. Я тоже люблю детективы и с удовольствием вам помогу. Так в чем проблема? Вас завели в тупик наши законы? Или что-то не ладится с действиями полицейских?
– Нет, – сказала она, – это бы ладно еще. Тут кое-что посерьезнее. Конечно, я как автор, не должна бы обращаться с подобными просьбами, но… у меня возникла легкая проблема с сюжетом.
– Так-так, с такими просьбами ко мне действительно еще не обращались. Но, как говорится, начнем с начала. Рассказывайте, что там у вас.
– Спасибо вам, – пробормотала Далси, – вы очень великодушны. В моем романе речь идет об убийстве пожилого джентльмена, но поначалу никому и в голову не приходит, что его убили. Однако потом возникают соответствующие подозрения, и постепенно правда выходит наружу. Боюсь, этот литературный прием не назовешь свежей находкой.
– Описанная ситуация вполне типична, разумеется, – прокомментировал он. – Поэтому, на мой взгляд, тут главное – найти удачные детали при подаче истории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Разумеется, доктор ее пожалел и сказал, что она вообще может сегодня уже не возвращаться. Именно на это Далси и рассчитывала. Она чуть ли не бегом помчалась в солидную контору, предоставляющую услуги секретарей, и сказала, что ей нужно побеседовать с начальницей.
– Я бы хотела нанять стенографистку – на завтра, на полный рабочий день, – объяснила она, назвав себя мисс Эдуардз. – Понимаете, мне требуется не совсем обычная услуга. Я сейчас пишу детективный роман, и один мой персонаж – престарелый джентльмен из самых высших кругов общества, кончает жизнь самоубийством. Мне очень важно правильно описать процедуру дознания, я не юрист, и поэтому очень опасаюсь переврать какие-нибудь детали. В общем, я даже специально искала в газетах сообщение о подобном самоубийстве, сама хотела поехать на дознание. И вот я нашла то, что мне нужно, – она протянула начальнице «Дейли телеграф», – дознание состоится завтра. Но на завтра у меня назначена встреча, которую уже нельзя отменить, вот такое невезение. Вы не могли бы послать туда свою стенографистку?
Начальница сказала, что это вполне возможно.
– Но мне нужны не просто записи того, что там будут говорить, хотелось бы получить и описание того, что там будет происходить.
Немного подумав, начальница сказала, что с этим ее подчиненная тоже справится. Очень способная девушка, но за такую работу, требующую высочайшего уровня квалификации, и плата будет гораздо выше. Для Далси это теперь было не помехой, но она, разумеется, этого не сказала, и с озабоченным видом стала обсуждать каждый пункт договора, чтобы не привлекать ненужного внимания к своей персоне.
Придя домой, она обнаружила в ящике письмо от Фрэнка. Всего несколько строчек: она, безусловно, уже знает из газет о самоубийстве сэра Роланда, поэтому его самого, надо полагать, попросят уехать. Когда что-то прояснится, он ей снова напишет.
Далси подумала, что такое буднично-деловое письмо мог написать только человек, наверняка не причастный к трагедии, но тут же вспомнила, каким Фрэнк умеет быть вероломным, и решила, что наблюдения и записи стенографистки все же могут ей пригодиться. К тому же Фрэнк никогда не узнает, что она присылала па дознание своего «агента».
Назавтра Далси, чудесным образом исцеленная дантистом, пришла па работу, и ей казалось, что день этот никогда не кончится. Она с большим трудом заставляла себя сосредоточиться на делах, но часто ловила себя на том, что думает о вчерашнем дознании в Стейнзе: как же там все происходило? В вечерней газете «Ивнинг стандард» было написано, что присяжные подтвердили своим вердиктом версию самоубийства. Но это не развеяло сомнений Далси. Раз среди опрошенных свидетелей был Фрэнк, какой еще мог быть вынесен вердикт? Далси была готова пожертвовать годовой зарплатой ради того, чтобы немедленно узнать подробности. Ее так и подмывало помчаться в секретарскую контору и потребовать записи стенографистки, но подобное нетерпение выглядело бы слишком подозрительным.
Но когда она в субботу вернулась с работы, как раз к ленчу, ее ждал огромный толстый конверт на имя мисс Эдуардз. Он выглядел как бандероль с рукописью небольшой книги. Далси нарочно отложила его пока в сторону, с большим аппетитом не спеша поела, а уж потом, вместо того чтобы отправиться на обычную субботнюю прогулку, она уселась в самое удобное кресло и погрузилась в чтение.
Стенографистка постаралась на славу. Описала весь антураж, нарисовала план помещения и стол, за которым размещались главные действующие лица. И далее все по порядку: появление коронера, его вступительное слово, вызов присяжных, их клятвы на Библии, как он отправил их на опознание тела и так далее. Девушка упомянула и о том, что вызвала явное любопытство у некоторых свидетелей, поскольку несложно было догадаться, что она не журналистка. Девушка очень метко описала даже реакцию допрашиваемых на вопросы коронера. Далси подумала, что девушка с лихвой отработала высокий гонорар.
Однако чем больше она читала, тем яснее становилось, что все ее козни и расходы были ни к чему. Сэр Роланд вне всяких сомнений сам лишил себя жизни, и все ее подозрения в адрес Фрэнка абсолютно беспочвенны. На этот раз она была несправедлива к нему. Присяжные подтвердили первоначальную формулировку и вынесли соответствующий вердикт: самоубийство. Окажись Далси там, среди присяжных, она бы тоже проголосовала за этот вердикт.
Теперь она поражалась собственной уверенности в том, что Фрэнк виновен. Ну да, ей просто хотелось так думать, отчасти из-за горькой обиды, отчасти из-за желания заполучить власть над ним. А пока она сама от него зависела. Как бы то ни было, она ошиблась.
Но если он не причастен к гибели сэра Роланда, может, и романа с Джулиет Чаттертон тоже не было и нет? Мелькнула мысль: ну, подумаешь, встретились, чтобы что-то обсудить. И тут же ее сменила другая: нет, тут уж точно никаких ошибок быть не могло! Как они воровато озирались – оба! – когда шли в на ту полянку! А как страстно обнялись при встрече. Девица эта точно влюблена во Фрэнка по уши. Влюблен ли он сам в нее, или только в ее деньги, Далси не знала, но в любом случае он набивается в мужья. Ну конечно! Если бы они были уверены в том, что сэр Роланд даст им свое благословение, не встречались бы тайком. Значит, боялись огласки. Наверняка!
Придя к такому выводу, Далси невольно вернулась к прежним сомнениям – относительно невиновности Фрэнка. Если Фрэнк завел роман с Джулиет, прекрасно при этом понимая, что сэр Роланд никогда не согласится с ним породниться, что он может даже вычеркнуть дочь из завещания… так-так, не слишком ли это странное совпадение: отец богатой невесты Фрэнка вдруг покончил с собой?
Она снова проштудировала показания, более внимательно вчитываясь в заключительное выступление коронера, в котором тот подытожил все сказанное свидетелями. Выступление показалось ей замечательным: все изложено предельно четко, не упущено ни единой мелочи. Еще немного поразмышляв, Далси решила, что на самом деле во всей этой массе сведений существенны только два обстоятельства. Первое: то, что в момент выстрела в «ловушке для солнца» находился только сам сэр Роланд, второе: что после выстрела оттуда никто не смог бы выйти незамеченным.
Таким образом, как ни крути, Фрэнк наверняка невиновен. На этот раз эта мысль принесла ей не облегчение, а тяжкое разочарование: единственный шанс заручиться гарантией того, что Фрэнк ее не выдаст, лопнул, как мыльный пузырь. Далси продолжала изводить себя поисками каких-то зацепок или намеков, но ни единая фраза в этой пухлой кипе листочков не была обнадеживающей.
Ночью она долго ворочалась без сна, потом вдруг; мала: с какой стати она должна сдаваться врагу раньше времени? Ведь битва даже еще не началась! Ничего удивительного в том, что ни коронер, ни сама она не смогли найти улик против Фрэнка. Коронер считает, что это было самоубийство, поэтому и не рассматривал способы, которые мог использовать убийца. Сама она вполне допускала, что это убийство, но ничего не знала про известные криминалистам способы. Но предположим, какой-нибудь специалист по криминальным делам тоже заподозрил бы убийство? Неужели он не смог бы вывести преступника на чистую воду, разгадать план его действий?
Да, у нее была еще одна возможность побороться за собственный покой! Надо изложить свои подозрения специалисту, но сделать это похитрее, не упоминая имени Фрэнка. Конечно глупо было надеяться на удачу, но попробовать стоило.
А специалиста даже не нужно было искать. Далси была наслышана о подающем надежды барристере, о мистере Энтони Лидделе. В воскресенье она отослала ему письмо с просьбой принять ее – ей нужна его консультация относительно одного необычного дела.
Лидделы были когда-то пациентами ее отца, и хотя она никогда их не видела, об Энтони знала давно. Доктор Хит однажды с большим восторгом отзывался о его необыкновенных способностях. Отец Артура был стряпчим и, естественно, хотел, чтобы сын стал его преемником на юридическом поприще. Сам же Энтони мечтал стать врачом. Доктор Хит нашел мудрое решение этой дилеммы, которое было тут же с благодарностью принято. Пусть Энтони получит юридическое образование, станет барристером, а потом займется изучением судебной медицины; получив два диплома, он сможет в дальнейшем специализироваться на криминологии.
Он уже участвовал в разбирательствах, хотя пока только в качестве защитника, но уже прослыл многообещающим адвокатом. Далси решила, что никто лучше его ей не поможет.
С очередной почтой она получила ответ: он готов принять ее завтра вечером в своих апартаментах в «Линкольновском инне». Встреча была назначена на двадцать тридцать.
Далси никогда не была паникершей, но, остановившись у двери будущего барристера, она ощутила предательскую тревогу. Могло ведь получиться и так, что она выдаст себя. Если Лиддел действительно такой проницательный (потому она, собственно, к нему и явилась), он сразу догадается, что она хитрит. Виновен Фрэнк или нет, она решилась на слишком рискованный шаг. Но отступать было поздно. Напросившись на консультацию, она сожгла за собой мосты, теперь уже будь что будет.
Дверь открыл высокий и довольно привлекательный молодой человек и приветливо улыбнулся. Он был нисколько не похож на сухаря-законника, и Далси немного осмелела.
– Мисс Хит? – осведомился он, протягивая ей руку. – Пожалуйста, заходите. Буду рад вам помочь, как говорится, чем смогу, – он придвинул к отворенному окну второе кресло. – Располагайтесь. Сигарету?
В ответ на ее «спасибо» он протянул ей раскрытый серебряный портсигар, затем поднес зажигалку. Некоторое время они поговорили на отвлеченные темы. Когда она немного освоилась, он спросил, чем может быть полезен.
– Вообще-то я долго не решалась вам написать, – начала Далси. – Неловко, знаете ли, беспокоить такого занятого человека, как вы, всякими пустяками, я знаю, вы отнесетесь к этому именно так.
Он улыбнулся.
– Если вы намеревались меня заинтриговать, то выбрали верную тактику. Теперь я не успокоюсь, пока не узнаю, что это за пустяк.
– Ладно, лучше уж с ходу признаться, не мямлить, – Далси тоже ему улыбнулась. – Этот пустяк – книга.
– Книга? И какая именно?
– Понимаете, я решила написать детектив, но не знаю некоторых важных юридических тонкостей, а без них мне не обойтись. Вот я и подумала, что вы сможете мне дать конкретные советы, ну… относительно технологических моментов. Естественно, я уплачу вам столько же, если бы речь шла о настоящем преступлении.
– Да, забавная просьба. Я тоже люблю детективы и с удовольствием вам помогу. Так в чем проблема? Вас завели в тупик наши законы? Или что-то не ладится с действиями полицейских?
– Нет, – сказала она, – это бы ладно еще. Тут кое-что посерьезнее. Конечно, я как автор, не должна бы обращаться с подобными просьбами, но… у меня возникла легкая проблема с сюжетом.
– Так-так, с такими просьбами ко мне действительно еще не обращались. Но, как говорится, начнем с начала. Рассказывайте, что там у вас.
– Спасибо вам, – пробормотала Далси, – вы очень великодушны. В моем романе речь идет об убийстве пожилого джентльмена, но поначалу никому и в голову не приходит, что его убили. Однако потом возникают соответствующие подозрения, и постепенно правда выходит наружу. Боюсь, этот литературный прием не назовешь свежей находкой.
– Описанная ситуация вполне типична, разумеется, – прокомментировал он. – Поэтому, на мой взгляд, тут главное – найти удачные детали при подаче истории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46