Вот и гонит будущий майор самую настоящую лажу!
Раскрыл папку и обомлел. Сейчас он не слышал продолжения пышного капитанского монолога — читал и снова перечитывал последнее донесение топтунов.
Два раза стажер посетила загородний коттедж, принадлежащий некоему Некуды. Первый раз в сопровождении Поронина, второй — сама, но ребята с"умели засечь сибиряка, который, после появления девушки, пробрался из древней баньки в дом. На первый вгляд, ничего предосудительного: девочка выполняла поручения Столкова. Но вот свидания в Измайловском парке никто ей не поручал. Решила самостоятельно поработать с подозрительным мужиком? Вполне возможно. И все же…
А это что? Славка прочитал один раз, второй, протер глаза. Снова прочитал. Горбоносый приехал на черном «мерседесе» в район, в котором проживают родители Баниной, она села в машину. Сотрудникам службы удалось проследить их до офиса депутата Пушкарева. Десятиминутная остановка и пять машин, в том числе, «мерседес» Поронина, двинулись к выезда на Симферопольской шоссе. По сведениям, полученным в ГАИ, машины принадлежат депутатам Госдумы. Кроме поронинской.
Если сибиряк наемный убийца, он за кем-то охотится… За кем? Уж не сидит ли предмет этой охоты в одной из машин депутатского кортежа? Если эта версия подтвердится, считать нужно не дни — минуты!
А Столков затвердил: бесперспективно, пустышка! Дымов взглянул на часы, схватил ветровку, проверил в наплечной кобуре «макаров» и выскочил из кабинета. Добежал до входа в кабинет начальника отдела, нерешительно остановился. Подумал и в изнеможении уселся на стоящий рядом стул.
В конце концов, девчонка имеет право на личную жизнь. Влюбилась? Ничего ужасного! Не говорит ли в нем ревность? Вполне возможно. Ксана обманула своего наставника и… друга, сослалась на женскую болезнь… Почему именно женскую — ясно без разглядывания: побоялась как бы Славка не стал приставать с советами и наставлениями… Вместо визита в консультацию отправилась на прогулку с любимым человеком… Конечно, придется докрасна надраить стажеру ушки, напомнить о долге, но подозревать в измене — глупо и недостойно!
С другой стороны, ситуация не такая уж простая. Выстрелы в горло, точно так были ликвидированы видные авторитеты, убийство Ганса — все говорит о том, что Поронин и прошлогодний киллер-сверхснайпер — одно и то же лицо.
Если это так, путешествие вместе с депутатами вполне может обернуться кровью. Не зря ведь имеются непроверенные сведения о причастности Пушкарева и Рассказова к преступным махинациям. Давно сидеть бы им в следственном изоляторе, если бы не депутатская неприкосновенность.
Вывод единственный: оба депутата, либо один из них, приговорены к смерти и исполнение этого приговора поручено Поронину. Версия — так себе, на тройку с двумя минусами, логическое обоснование сбито наспех. И все же медлить нельзя. Торопиться — тем более. Прославленный российский терминатор не тот человек, которого можно взять без солидной подготовки.
Дымов вошел в приемную начальника отдела. Промаршировал мимо секретарши подполковника, кокетливой Ларочки, которая при встрече с холостым сыщиком краснела и стыдливо опускала глазки. На этот раз ни пококетничать ни остановить старшего лейтенанта не решилась.
Дядюшка, стоя над раковиной, полоскал зубы. Страдальчески морщился, фыркал. Увидев вошедшего, раздраженно махнул рукой. Дескать, не видишь, занят, если что серьезное — посиди, нет — выметайся из кабинета.
Сыщик упрямо набычился, сел за приставной столик.
— Что там у тебя? — недовольно сросил подполковник, вытирая мокрый рот и ощупывая языком больной зуб. — Все же несчастная моя должность: ни полечиться, ни чайку попить не дают. Новую версию придумал, мститель?
— Старая. На девяносто девять процентов уверен: убийца четверых
мужиков — Поронин. Сейчас охотится за пятым.
— Ишь ты, какой быстрый! Столков — глупец, я — недоумок. Один Дымов — талантливый детектив… Факты на стол! — неожиданно крикнул Дядюшка, пристукнув кулаком по оргстеклу. Так громко, что в дверь испуганно заглянула Ларочка. Убедилась: холостяк живой, шеф в целости и исчезла. — Не тяни кота за хвост, сам видишь. зуб болит.
— Фактов маловато, — спокойно произнес старший лейтенант, — но они все же имеются.
Знает хитрец, утихомирить Дядяшку можно только спокойствием. Попробуешь ответить на крик криком — еще пуще вз"ярится. Вот и говорит сыщик полушепотом, старательно отделяя слово от слова, фразу от фразы. Повторил неоднократно сказанное о выстрелах в горло жертвам, упрямо сослался на шрам, который обязательно должен быть…
— Погоди, — так же тихо перебил его начальник отдела. — Столков доложил: рубца на правом предплечье не обнаружено… Или ты перепроверил?
— Капитан поручил проверку стажеру Баниной. Той самой, которая, как я подозреваю, находится с «сибиряком» в любовной связи… Разве можно доверять любящей женщине?
— Нельзя, — миролюбиво согласился подполковник. — А как нам быть с «пальчиками»?
— Которые доставила Столкову Банина? Липа. Лично я не верю… К тому же, на банке много отпечатков принадлежат другому человеку. Предположительно, женщине…
— Прекрати катить бочку на коллег! — не выдержал Дядюшка. — Васька Столков не первый год служит в уголовке, понял? На его счету не один десяток задержанных, усек?. — помолчал, потирая щеку, и неожиданно продолжил спокойным голосом. — Ладно, вернемся к нашим овечкам… Значит, уверен, что в Москве промышляет российский терминатор, наводчицей у которого — твоя подопечная?
— Не наводчица — прикрытие. Что же касается Ксаны, полюбила девочка, вот и старается. Сама себя не помнит.
— Любит, не любит, плюнет — поцелует, — прокрипел подполковник и снова прижал ладонь к щеке. — О, черт, боль какая! — достал из ящика стола бутылку коньяка, пополоскал рот. — Тебе не положено, я это — от боли. Помогает… Ладно, сыскарь, примем твои басни в качестве очередной версии. Что предлагаешь?
— Выбросить меня вертолетом в какой-нибудь городишко, через который проследуют депутатские машины…
— М-да, я считал тебя умней. Собираешься пристроиться к колонне?
Узнает тебя Банина — похороны по первому разряду… Ни тебе, ни Столкову играть не придется — засвечены.
— Я не собираюсь лезть к депутатам. Прослежу издали. Подстрахую
местных сыскарей… Они — меня.
— Ладно, иди к себе. Думай. Я тоже поразмышляю. Через час встречаемся. Выходя из кабинета Славка услышал позади фырканье — Дядюшка вернулся к
любимой процедуре: полосканию больных зубов…
Теплая осень неожиданно сменилась зимними холодами. Циклон схватился с антициклоном или — сквозняк с севера. Интересно, в каком месте намечена встреча с избирателями? Вряд ли на природе.
— Ты куда свернул?
— На Профсоюзную. Хозяйка сказала: ты едешь в Калугу… Или — в
Самару?
— Никаких самар-калуг! Сейчас прихватим одну телку, подрулим к офису дупутата Пушкарева и вместе с ним — на юг! Понял? Дорогу к офису покажу. И не вздумай откровеничать со своей вонючей хозяйкой — мигом на пику залетишь!
Коротышка усмехнулся, но возражать не стал. Ограничился понимающим кивком: на юг — так на юг, никаких проблем. Кажется, угроза расправы не очень его напугала. Ну, что ж, поглядим на выражение лица Феликса, когда ему сунут под нос ствол пистолета. Еали он, конечно, успеет отреагировать.
Ксана уже топталась возле под"езда. Небольшого роста, пухленькая, в обтягивающих джинсах, она была чудо как хороша.
— Доброе утро, Сереженька?
— Доброе утро, Ксаночка? Как спалось?
— Плохо. До полуночи отец воспитывал, утром — мать. Я по самую
макушку набита нравоучениями и советами… Так что, берегись!
Всю дорогу до депутатского офиса они весело болтали. Собков исподволь следил за Феликсом. Ни малейшей гримасы, ни отсвета злости либо насмешки. Водитель напоминал изваянную скульптором фигуру человека, занятого своим делом, ему до фени болтовня пассажиров.
У тротуара возле входа в офис припаркованы пять легковушек. Конечно — иномарки. В стороне о чем-то судачат журналисты и телеоператоры. В машинах скучающе позевывают помощники и секретари депутатов Возле под"езда перекуривают могучие телохранители. Из окна «вольвы» обстреливает киллера обещающими улыбочками накрашенная Алиса.
Наконец появляются главные действующие лица. Демонстрируя дружбу и единство, под руку выходят из под"езда два депутата. Собков уверен — нет никакой дружбы, тем более, начисто отсутствует единство. Оба политика постоянно принюхиваются к малейшим изменениям ситуации. Появится жирный кусок либо перспектива прыгнуть на следующую ступеньку, ведущую к вершине власти — мигом вцепятся в горло друг другу.
За ними — несколько толстяков. Опора власти, предприниматели. А им что делать в разыгрываемой постановке? Еще раз проверить надежность вложенных в политиков средств?
Увидев стоящих рядом со своей машиной «сибиряка» и его спутницу, Пушкарев перестал обнимать Рассказова и направился к ним.
— Доброе утро, дорогой соратник, — пожал он руку Поронина. Повернулся
к Баниной, плотоядно оглядел ее фигурку. — Доброе утро, госпожа Поронина.
Вы делаете честь изысканному вкусу нового моего друга. А поскольку жены моих друзей — мои…
— Жены? — звонко засмеялась Ксана. — Вы содержите гарем? Интересно,
как управляетесь с ним при вашем… болезненном состоянии? — прошлась она насмешливым взглядом по рыхлой фигуре депутата.
Собков не успел остановить подругу. Как бы издевательство не помешало расправе над ворюгой? Он хотел было вмешаться, но остановился. Любопытно, как отреагирует депутат?
Уязвленный откровенной насмешкой, Семен Григорьевич растерянно огляделся. Прекратить разговор, насупиться — означает поражение, а поражений он не терпел ни в личной жизни, ни в Думе. Притвориться глухим тоже не удастся — ехидное замечание слышали в соседних машинах.
Выкрутиться из неловкого положения Семену Григорьевичу помог изощренный опыт политического бойца.
— Мы с вами еще обсудим эти вопросы. Пора ехать. Избиратели с нетерпением ожидают своего избранника.
Пушкарев уселся на заднее сидение черной «ауди». Рядом с водителем — накачанный телохранитель.
— Ты вот что, Володя, будь на чеку. Особое внимание — новичку и его шлюшке. Подозрительные люди…
— Сделаем, — кивнул бочонкообразной башкой Володя. — Пригляжу.
С той поры, когда охваченный жаждой наживы кандидат в депутаты решился на рискованный шаг — кражу порученного его заботам криминального общага, покой покинул его. Кому поручено страшное наказание? Может быть, симпатичному сибиряк, с"умевшему втереться в доверие? Или — красивой супруге Рассказова. Или — не менее симпатичной спутнице Поронина?
Страх измучил Семена Григорьевича. Во всех окружающих он видел посланцев страшного эскадрона. Обзавелся солидной охраной, всегда держал под рукой оружие. Необ"яснимое доверие к незнакомому сибирскому предпринимателю, поименованное вслух некой «интуицией», заставило Пушкарева еще больше дрожать от страха. Но лучше держать подозрительных людей рядом с собой, контролировать их поведение и поступки, нежели рисковать получить пулю при выходе из дома либо из офиса.
Он не раз и не два намеревался возвратить украденные деньги, вымолить прощение. Сделать это мешала, во первых, гипертрофированная жадность, во вторых, отсутствие нужной суммы, добрую половину которой предприимчивый «казначей» успел израсходовать…
Машины двигались по центральной полосе, предназначенной для транспорта высокопоставленных особ. Гаишники, конечно, не козыряли — не президент же едет и не премьер! — но провожали предупредительными взглядами, сгоняли в сторону дерзкие легковушки, мешающие депутатскому кортежу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Раскрыл папку и обомлел. Сейчас он не слышал продолжения пышного капитанского монолога — читал и снова перечитывал последнее донесение топтунов.
Два раза стажер посетила загородний коттедж, принадлежащий некоему Некуды. Первый раз в сопровождении Поронина, второй — сама, но ребята с"умели засечь сибиряка, который, после появления девушки, пробрался из древней баньки в дом. На первый вгляд, ничего предосудительного: девочка выполняла поручения Столкова. Но вот свидания в Измайловском парке никто ей не поручал. Решила самостоятельно поработать с подозрительным мужиком? Вполне возможно. И все же…
А это что? Славка прочитал один раз, второй, протер глаза. Снова прочитал. Горбоносый приехал на черном «мерседесе» в район, в котором проживают родители Баниной, она села в машину. Сотрудникам службы удалось проследить их до офиса депутата Пушкарева. Десятиминутная остановка и пять машин, в том числе, «мерседес» Поронина, двинулись к выезда на Симферопольской шоссе. По сведениям, полученным в ГАИ, машины принадлежат депутатам Госдумы. Кроме поронинской.
Если сибиряк наемный убийца, он за кем-то охотится… За кем? Уж не сидит ли предмет этой охоты в одной из машин депутатского кортежа? Если эта версия подтвердится, считать нужно не дни — минуты!
А Столков затвердил: бесперспективно, пустышка! Дымов взглянул на часы, схватил ветровку, проверил в наплечной кобуре «макаров» и выскочил из кабинета. Добежал до входа в кабинет начальника отдела, нерешительно остановился. Подумал и в изнеможении уселся на стоящий рядом стул.
В конце концов, девчонка имеет право на личную жизнь. Влюбилась? Ничего ужасного! Не говорит ли в нем ревность? Вполне возможно. Ксана обманула своего наставника и… друга, сослалась на женскую болезнь… Почему именно женскую — ясно без разглядывания: побоялась как бы Славка не стал приставать с советами и наставлениями… Вместо визита в консультацию отправилась на прогулку с любимым человеком… Конечно, придется докрасна надраить стажеру ушки, напомнить о долге, но подозревать в измене — глупо и недостойно!
С другой стороны, ситуация не такая уж простая. Выстрелы в горло, точно так были ликвидированы видные авторитеты, убийство Ганса — все говорит о том, что Поронин и прошлогодний киллер-сверхснайпер — одно и то же лицо.
Если это так, путешествие вместе с депутатами вполне может обернуться кровью. Не зря ведь имеются непроверенные сведения о причастности Пушкарева и Рассказова к преступным махинациям. Давно сидеть бы им в следственном изоляторе, если бы не депутатская неприкосновенность.
Вывод единственный: оба депутата, либо один из них, приговорены к смерти и исполнение этого приговора поручено Поронину. Версия — так себе, на тройку с двумя минусами, логическое обоснование сбито наспех. И все же медлить нельзя. Торопиться — тем более. Прославленный российский терминатор не тот человек, которого можно взять без солидной подготовки.
Дымов вошел в приемную начальника отдела. Промаршировал мимо секретарши подполковника, кокетливой Ларочки, которая при встрече с холостым сыщиком краснела и стыдливо опускала глазки. На этот раз ни пококетничать ни остановить старшего лейтенанта не решилась.
Дядюшка, стоя над раковиной, полоскал зубы. Страдальчески морщился, фыркал. Увидев вошедшего, раздраженно махнул рукой. Дескать, не видишь, занят, если что серьезное — посиди, нет — выметайся из кабинета.
Сыщик упрямо набычился, сел за приставной столик.
— Что там у тебя? — недовольно сросил подполковник, вытирая мокрый рот и ощупывая языком больной зуб. — Все же несчастная моя должность: ни полечиться, ни чайку попить не дают. Новую версию придумал, мститель?
— Старая. На девяносто девять процентов уверен: убийца четверых
мужиков — Поронин. Сейчас охотится за пятым.
— Ишь ты, какой быстрый! Столков — глупец, я — недоумок. Один Дымов — талантливый детектив… Факты на стол! — неожиданно крикнул Дядюшка, пристукнув кулаком по оргстеклу. Так громко, что в дверь испуганно заглянула Ларочка. Убедилась: холостяк живой, шеф в целости и исчезла. — Не тяни кота за хвост, сам видишь. зуб болит.
— Фактов маловато, — спокойно произнес старший лейтенант, — но они все же имеются.
Знает хитрец, утихомирить Дядяшку можно только спокойствием. Попробуешь ответить на крик криком — еще пуще вз"ярится. Вот и говорит сыщик полушепотом, старательно отделяя слово от слова, фразу от фразы. Повторил неоднократно сказанное о выстрелах в горло жертвам, упрямо сослался на шрам, который обязательно должен быть…
— Погоди, — так же тихо перебил его начальник отдела. — Столков доложил: рубца на правом предплечье не обнаружено… Или ты перепроверил?
— Капитан поручил проверку стажеру Баниной. Той самой, которая, как я подозреваю, находится с «сибиряком» в любовной связи… Разве можно доверять любящей женщине?
— Нельзя, — миролюбиво согласился подполковник. — А как нам быть с «пальчиками»?
— Которые доставила Столкову Банина? Липа. Лично я не верю… К тому же, на банке много отпечатков принадлежат другому человеку. Предположительно, женщине…
— Прекрати катить бочку на коллег! — не выдержал Дядюшка. — Васька Столков не первый год служит в уголовке, понял? На его счету не один десяток задержанных, усек?. — помолчал, потирая щеку, и неожиданно продолжил спокойным голосом. — Ладно, вернемся к нашим овечкам… Значит, уверен, что в Москве промышляет российский терминатор, наводчицей у которого — твоя подопечная?
— Не наводчица — прикрытие. Что же касается Ксаны, полюбила девочка, вот и старается. Сама себя не помнит.
— Любит, не любит, плюнет — поцелует, — прокрипел подполковник и снова прижал ладонь к щеке. — О, черт, боль какая! — достал из ящика стола бутылку коньяка, пополоскал рот. — Тебе не положено, я это — от боли. Помогает… Ладно, сыскарь, примем твои басни в качестве очередной версии. Что предлагаешь?
— Выбросить меня вертолетом в какой-нибудь городишко, через который проследуют депутатские машины…
— М-да, я считал тебя умней. Собираешься пристроиться к колонне?
Узнает тебя Банина — похороны по первому разряду… Ни тебе, ни Столкову играть не придется — засвечены.
— Я не собираюсь лезть к депутатам. Прослежу издали. Подстрахую
местных сыскарей… Они — меня.
— Ладно, иди к себе. Думай. Я тоже поразмышляю. Через час встречаемся. Выходя из кабинета Славка услышал позади фырканье — Дядюшка вернулся к
любимой процедуре: полосканию больных зубов…
Теплая осень неожиданно сменилась зимними холодами. Циклон схватился с антициклоном или — сквозняк с севера. Интересно, в каком месте намечена встреча с избирателями? Вряд ли на природе.
— Ты куда свернул?
— На Профсоюзную. Хозяйка сказала: ты едешь в Калугу… Или — в
Самару?
— Никаких самар-калуг! Сейчас прихватим одну телку, подрулим к офису дупутата Пушкарева и вместе с ним — на юг! Понял? Дорогу к офису покажу. И не вздумай откровеничать со своей вонючей хозяйкой — мигом на пику залетишь!
Коротышка усмехнулся, но возражать не стал. Ограничился понимающим кивком: на юг — так на юг, никаких проблем. Кажется, угроза расправы не очень его напугала. Ну, что ж, поглядим на выражение лица Феликса, когда ему сунут под нос ствол пистолета. Еали он, конечно, успеет отреагировать.
Ксана уже топталась возле под"езда. Небольшого роста, пухленькая, в обтягивающих джинсах, она была чудо как хороша.
— Доброе утро, Сереженька?
— Доброе утро, Ксаночка? Как спалось?
— Плохо. До полуночи отец воспитывал, утром — мать. Я по самую
макушку набита нравоучениями и советами… Так что, берегись!
Всю дорогу до депутатского офиса они весело болтали. Собков исподволь следил за Феликсом. Ни малейшей гримасы, ни отсвета злости либо насмешки. Водитель напоминал изваянную скульптором фигуру человека, занятого своим делом, ему до фени болтовня пассажиров.
У тротуара возле входа в офис припаркованы пять легковушек. Конечно — иномарки. В стороне о чем-то судачат журналисты и телеоператоры. В машинах скучающе позевывают помощники и секретари депутатов Возле под"езда перекуривают могучие телохранители. Из окна «вольвы» обстреливает киллера обещающими улыбочками накрашенная Алиса.
Наконец появляются главные действующие лица. Демонстрируя дружбу и единство, под руку выходят из под"езда два депутата. Собков уверен — нет никакой дружбы, тем более, начисто отсутствует единство. Оба политика постоянно принюхиваются к малейшим изменениям ситуации. Появится жирный кусок либо перспектива прыгнуть на следующую ступеньку, ведущую к вершине власти — мигом вцепятся в горло друг другу.
За ними — несколько толстяков. Опора власти, предприниматели. А им что делать в разыгрываемой постановке? Еще раз проверить надежность вложенных в политиков средств?
Увидев стоящих рядом со своей машиной «сибиряка» и его спутницу, Пушкарев перестал обнимать Рассказова и направился к ним.
— Доброе утро, дорогой соратник, — пожал он руку Поронина. Повернулся
к Баниной, плотоядно оглядел ее фигурку. — Доброе утро, госпожа Поронина.
Вы делаете честь изысканному вкусу нового моего друга. А поскольку жены моих друзей — мои…
— Жены? — звонко засмеялась Ксана. — Вы содержите гарем? Интересно,
как управляетесь с ним при вашем… болезненном состоянии? — прошлась она насмешливым взглядом по рыхлой фигуре депутата.
Собков не успел остановить подругу. Как бы издевательство не помешало расправе над ворюгой? Он хотел было вмешаться, но остановился. Любопытно, как отреагирует депутат?
Уязвленный откровенной насмешкой, Семен Григорьевич растерянно огляделся. Прекратить разговор, насупиться — означает поражение, а поражений он не терпел ни в личной жизни, ни в Думе. Притвориться глухим тоже не удастся — ехидное замечание слышали в соседних машинах.
Выкрутиться из неловкого положения Семену Григорьевичу помог изощренный опыт политического бойца.
— Мы с вами еще обсудим эти вопросы. Пора ехать. Избиратели с нетерпением ожидают своего избранника.
Пушкарев уселся на заднее сидение черной «ауди». Рядом с водителем — накачанный телохранитель.
— Ты вот что, Володя, будь на чеку. Особое внимание — новичку и его шлюшке. Подозрительные люди…
— Сделаем, — кивнул бочонкообразной башкой Володя. — Пригляжу.
С той поры, когда охваченный жаждой наживы кандидат в депутаты решился на рискованный шаг — кражу порученного его заботам криминального общага, покой покинул его. Кому поручено страшное наказание? Может быть, симпатичному сибиряк, с"умевшему втереться в доверие? Или — красивой супруге Рассказова. Или — не менее симпатичной спутнице Поронина?
Страх измучил Семена Григорьевича. Во всех окружающих он видел посланцев страшного эскадрона. Обзавелся солидной охраной, всегда держал под рукой оружие. Необ"яснимое доверие к незнакомому сибирскому предпринимателю, поименованное вслух некой «интуицией», заставило Пушкарева еще больше дрожать от страха. Но лучше держать подозрительных людей рядом с собой, контролировать их поведение и поступки, нежели рисковать получить пулю при выходе из дома либо из офиса.
Он не раз и не два намеревался возвратить украденные деньги, вымолить прощение. Сделать это мешала, во первых, гипертрофированная жадность, во вторых, отсутствие нужной суммы, добрую половину которой предприимчивый «казначей» успел израсходовать…
Машины двигались по центральной полосе, предназначенной для транспорта высокопоставленных особ. Гаишники, конечно, не козыряли — не президент же едет и не премьер! — но провожали предупредительными взглядами, сгоняли в сторону дерзкие легковушки, мешающие депутатскому кортежу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86