— Или меня мало?
— Мало! — прохрипел любовник, наливая коньяк из хрустального графина
в такой же хрустальный фужер. — У черномазой фуфеля потолще, есть за что
подержаться. Да и скачет не так, как ты — того и гляди свалишься на пол.
— Сказал бы раньше, — обиженно поджала пухлые губешки школьница. -
Кому что нравится: одному — резвая кобылка, другому — полумертвая ишачиха.
Пожалуй, придется менять подстилку, лениво подумал Кузнец, равнодушно глядя на женские прелести подруги. Приелась, что ли? Кажется, приелась. Угасающее мужское желание требует разнообразия. Вместо свежеиспеченного белого хлеба — черствой черняшки. Разве попробовать Сусанну? Нет, не стоит. Вике — пятнадцать лет, Сусанне — тридцать восемь, обмен явно убыточный!
— Ладно, пошутил. Иди ко мне, подстилочка, прижмись, помпончик.
— У нас нынче — рынок, — отойдя на безопасное расстояние, девчонка продолжила игру с заранее известным завершением. — Вечернюю «дойку» ты оплатил, до утренней — далеко…
— Говорю, ложись, лярва! — раздраженно заорал бывший культорганизатор.
— Я расплатился за все «дойки» до конца столетия! Кому сказано, курва?
Испуганная Вика с разбега прыгнула в кровать. Так удачно — оказалась на любовнике. Привычно завертелась на нем, завизжала, зацарапалась…
Сова разбудил их в пятом часу утра. Вернее, разбудил одного Кузнеца — девица не пошевельнулась.
— Такое дело, хозяин… Нету Сусаннки…
— Как это нету? — не понял головастик. — На работе, что ли?
— В ее квартире живут другие. Дверь не открыли, трекнули: квартиру сдала, сама уехала. То ли — на Урал, то ли — в Сибирь…
— Где пехотинец?
— На лестничной площадке. Спит стоя.
— Машину без охраны оставили, падлы? Кишки на кулак намотаю!
Перепуганный Сова мигом исчез.
Вот это новость! Кузнец не верит ни в Бога, ни в Сатану, предсказания ясновидящих и цыганок вызывают пренебрежительную улыбку, переходящую в густой мат. Но сейчас непонятное исчезновение испытанной шестерки, которой, неизвестно по какой причине, он безоглядно доверял, что-то сдвинуло в его сознании. Сменяя в бешенном темпе друг друга, в голове замелькали страшные черно-белые картинки ареста, зоны, дощатых нар с тощими тюфяками, измазанными густой черной краской… Кровью?
Все эти страшные изображения будто высыпаются из-под подола, изо рта, из растопыренных рук черномазой красавицы.
А вдруг «пропажу» организовал Пуля? Тогда не будет ни нар, ни баланды — дырка в горле, из которой вытечет вместе с кровью жизнь…
Нет, к исчезновению бабы горбоносый непричастен, это не его стиль.
На ликвидация женщины наемный убийца не пойдет. Подумать только, киллер-интеллигент. Учитель изящной слолвесности. Моралист дерьмовый.
Скорей всего, Сусванна слиняла. Почуяла запах харенного.
Бегство не раз проверенной и перепроверенной бабы — сигнал тревоги. Панический набат. Женщины более проницательны и хитры, нежели мужики, они заранее распознают опасность.
Кузнец невольно разгадал истинную причину непонятного, на первый взгляд, исчезновения надежной шестерки…
Серафима Яковлевна, действительно, почуяла назревающую опасность. Прежние задания головастика — необременительны и примитивны: расколоть конкурента, выдавить из таинственного предпринимателя все его секреты, узнать у офицера-сыскаря планы уголовки.
Поначалу сближение с горбоносым красавцем происходило по знакомому, опробованному сценарию. Заинтересовать интеллигентной беседой, потом — прозрачно намекнуть на возможную близость, потом — заманить домой…
Правда, предполагаемое «сближение» в постели казалось кандидату наук мерзким. Потом она с"умела сама себя уговорить: ничего постыдного — нестандартное исполнение обязанностей. Конечно, не бесплатное, за «особый гонорар».
Симу насторожила непонятная паническая боязнь Кузнеца. При одном упоминании кликухи горбоносого он вздрагивал и оглядывался. Голова дрожала на тонкой шее. Такие же тонкие ножки подгибались.
Задание организовать покушение еще больше убедило женщину в грозящей ей опасности. Если даже горбоносого замочат. Сыскари раскопают убийство. Непременно раскопают. Тогда босс сдаст свою шестерку. Соответственно выгородит себя. И не поморщится.
Единственный выход — бежать, затеряться.
Она уволилась по собственному желанию. Ничего ужасного, все равно денег не платят, перспектив — никаких.
В принципе, можно пока не торопиться покидать поселок. Просто подготовиться. Собрать чемоданы, распродать ненужное. И выжидать. Главная причина этого выжидания — обещанный гонорар.
Утром всезнающая соседка поведала об найденном возле озера трупе.
Круг замкнулся. Схватив заранее упакованный чемодан и сумочку с пачками долларов, женщина первым же автобусом уехала в Москву. А вечером того же дня вылетела в Красноярск…
Всего этого головастик не знал. Сообщение Совы будто выбило почву из-под ног. Значит, слиняла брюнетка? Почему, что подтолкнуло ее? Даже обещанные баксы не получила.
Что же делать?
Кузнец раздраженно сбросил на пол прильнувшуй к нему любовницу. Та недовольно забормотала, поудобей устроилась на ковре и снова затихла, подсунув под голову тапки.
Головастик принялся торопливо одеваться. Проверил пистолет, оглядел полную обойму, нащупал в кармане брюк вторую, запасную. В машине, под задним сидением — автомат, второй, для телохраниителя, — под передним креслом. Лишь бы добраться до казино.
— Сова!
Минут через пять телохранитель снова сунулся в дверь. То бди машину, то стой в спальне. Окончательно сбрендил босс. Не пора ли переметнуться к другому?
— Тачка здесь?
— А куда ж ей, подлюге, деваться? — удивился дурацкому вопросу Сова.
— Стоит около под"езда и не дышит.
— Осмотрел?
— Как приказано. Ни в багажнике, ни под днищем ничего нет…
— Иди, еще раз проверь…
На самом деле, ленивый телохранитель ничего не проверял. Лазить под машиной, копаться в под капотом — нет дураков! Ходил вокруг «мерса», курил, дышал более или менее чистым воздухом. Чувствовал себя человеком, а не сторожевой овчаркой, которая в ожидании лакомой подачки вынуждена лизать пятки хозяину.
Часа в четыре ночи на темной лавочке, стоящей рядом с припарковаными легковушками появился еще один бедолага. Рядом с ним на аккуратно расстеленной газете — ополовиненная бутылка и кусок черняшки с надкусаным огурцом.
При других обстоятельствах Сова не стал бы цепляться к бомжу — мало ли их сейчас бродит по Москве? — но близость мужика к доверенному его заботам «мерсу» насторожила его.
Проверив готовность пистолета, он подошел к полуночнику.
— Что делаешь, сявка? Почему не спишь под боком у бабы?
— Дак рази баба поймет мужские запросы? — резонно возразил бомж, запивая философской изречение добрым глотком водки. — Выгнала, курва. Вот и приходится коротать ночку под открытым небом. Видит Бог, вкалываю по черному, все тащу ей под юбку, а она…
Почувствовав жалость к человеку, обиженному ничего не понимающей давалкой, телохранитель Кузнеца присел по другую сторону постеленной газетки. Сочувственно поохал. Журчащим ручейком потекла беседа, прерываемая чуть слышным чоканьем стаканов да смачными выдохами. Полуночник жаловался на несложившуюся семейную житуху, которая сделала его бомжем, телохранитель — на свою дерьмовую судьбину, жалкую и опасную.
Увлекшись общением с приятным собеседником, Сова не обратил внимания на нескладного, какого-то плоского, человечка, который возился под «мерседесом»…
Докладывая хозяину о «полном порядке», телохранитель невольно вспомнил ночного собеседника. Надо бы проверить тачку, вдруг там пристроена взрывчатка? Впрочем, кто ее мог пристроить, когда он следил за каждым движением «бомжа»?
Щедрый, талантливо сыгравший роль полупьяного бомжа, и Доска, так же талантливо заминировавший легковушку, тихо разговаривали, сидя в своей машине. Стоял «москвичек» в двухстах метрах от «об»екта", прижался боком к стене соседнего дома.
— Думаешь, не проверит? — усомнился Щедрый, доставая из-под сидения карабин с оптическим прицелом. — Честно говоря, не доверяю разным штучкам-дрючкам — могут подвести. А вот эта кормилица, — ласково провел он ладонью по ложу карабина, — сработает, как надо. И надежно, и без шума-грохота.
— Недолго и промазать из твоей «кормилицы», — посмеялся минер. — Мои «штучки» не подведут. Для верности одну пристроил возле выхлопа, вторую — под сидениями… Конечно, могут и две найти. Вот тогда — твой черед «играть»… Выходят!
Из под"езда первым вышел телохранитель. Отчаянно зевая, огляделся, обошел вокруг машины. Открыл дверь, заглянул в пахнущий духами салон. Потом проверил пространство под днищем. Так, на всякий случай. Ничего опасного не увидел и возвратился в под"езд.
Обычный ритуал. На подобии действий водителя перед выездом из гаража: колеса, зажигание, тормоза, свет.
На этот раз к легковушке подошли двое.
— Проверил? — вторично спросил авторитет, недоверчиво поглаживая
крышу спящей иномарки. — Гляди, ежели вознесемся к Господу, только вдвоем.
— Не вознесемся, — заверил Сова, глядя на пустую скамейку, на которой он пировал с мужиком, которого жена-мегера выгнала из собственной квартиры. — Гарантия! — горделиво добавил он, усаживаясь на водительское место. — Поехали?
Головастик обошел вокруг легковушки, заглянул под бампфер, потрогал выхлопную трубу. Кажется, действительно, все в порядке. Тревога вызвана исчезновением Сусанны. Сейчас он доберется до казино, закроется в кабинете и продумает дальнейшие ходы в смертельно опасной игре.
— Двигай, сявка!
«Мерседес» медленно отчалил от знакомого под"езда. Будто нащупывая опасные провалы изрядно побитой внутриквартальной дороги, двинулся к выезду на трассу…
— Ну, помогай Бог, — помолился Доска, нажимая на дистанционной коробочке пусковую кнопку.
Раздался взрыв, вспыхнуло пламя. Машина раскололась, во все стороны полетели горящие осколки…
Ранним утром в квартире Собкова зазвонил телефон. Проклиная про себя наглеца, вздумавшего пообщаться с хозяевами в такой поздний час, Александр взял трубку, вышел в прихожую и плотно прикрыл за собой дверь.
— Слушаю! — буркнул, будто выругался.
— Твой дружок приказал долго жить, — голосом Щедрого откликнулась трубка. — Попал в аварию и сгорел вместе с машиной… Заказывай поминки.
Частые гудки напоминали очередь из автомата.
Теперь можно не беспокоиться. Ликвидирован еще один человек, знающий в лицо российского терминатора. Остается рассчитаться с убийцей Татьяны Викторовны и окончательно решить вопрос с Баяновым. Отказаться от покушения на генерала-оппозиционера. Потом, в очередной раз, раствориться в воздухе. Вместе с Ксаной и Поленькой.
Александр на цыпочках вошел в гостиную, прикрыл одеялом крепко спящую девочку. Постоял рядом, глядя на раскрасневшееся личико. Правильно решили они с Ксаной — удочерить. Никого нет у девчонки: ни отца с матерью, ни бабки с дедом. Дядя Володя и тетя Ксаня — будто свет в окошке.
Хорошо-то хорошо, да не очень. Судьба приемных родителей после того, как он откажется убивать генерала-политика, непредсказуема. Вернее — предсказуема. Баянов не захочет портить себе карьеру, постарается вычеркнуть из памяти спасение сына. Тогда, выражаясь по фене: кранты. Как они совершатся эти самые «кранты» не имеет значения: могут удавить, пристрелить, зарезать, бросить на головы контейнер с кирпичами, утопить в реке, отравить хитроумным ядом.
И снова останется Поленька сиротой. Дважды сиротой.
Собков крепко потер ладонями лицо — будто содрал дурацкие мысли.
Шалишь, браток, зря надеешься фээсбэшник, с российским терминатором не так легко сладить. Не один уже пытался. Тот же командир «эскадрона смерти», ныне покойный Монах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Мало! — прохрипел любовник, наливая коньяк из хрустального графина
в такой же хрустальный фужер. — У черномазой фуфеля потолще, есть за что
подержаться. Да и скачет не так, как ты — того и гляди свалишься на пол.
— Сказал бы раньше, — обиженно поджала пухлые губешки школьница. -
Кому что нравится: одному — резвая кобылка, другому — полумертвая ишачиха.
Пожалуй, придется менять подстилку, лениво подумал Кузнец, равнодушно глядя на женские прелести подруги. Приелась, что ли? Кажется, приелась. Угасающее мужское желание требует разнообразия. Вместо свежеиспеченного белого хлеба — черствой черняшки. Разве попробовать Сусанну? Нет, не стоит. Вике — пятнадцать лет, Сусанне — тридцать восемь, обмен явно убыточный!
— Ладно, пошутил. Иди ко мне, подстилочка, прижмись, помпончик.
— У нас нынче — рынок, — отойдя на безопасное расстояние, девчонка продолжила игру с заранее известным завершением. — Вечернюю «дойку» ты оплатил, до утренней — далеко…
— Говорю, ложись, лярва! — раздраженно заорал бывший культорганизатор.
— Я расплатился за все «дойки» до конца столетия! Кому сказано, курва?
Испуганная Вика с разбега прыгнула в кровать. Так удачно — оказалась на любовнике. Привычно завертелась на нем, завизжала, зацарапалась…
Сова разбудил их в пятом часу утра. Вернее, разбудил одного Кузнеца — девица не пошевельнулась.
— Такое дело, хозяин… Нету Сусаннки…
— Как это нету? — не понял головастик. — На работе, что ли?
— В ее квартире живут другие. Дверь не открыли, трекнули: квартиру сдала, сама уехала. То ли — на Урал, то ли — в Сибирь…
— Где пехотинец?
— На лестничной площадке. Спит стоя.
— Машину без охраны оставили, падлы? Кишки на кулак намотаю!
Перепуганный Сова мигом исчез.
Вот это новость! Кузнец не верит ни в Бога, ни в Сатану, предсказания ясновидящих и цыганок вызывают пренебрежительную улыбку, переходящую в густой мат. Но сейчас непонятное исчезновение испытанной шестерки, которой, неизвестно по какой причине, он безоглядно доверял, что-то сдвинуло в его сознании. Сменяя в бешенном темпе друг друга, в голове замелькали страшные черно-белые картинки ареста, зоны, дощатых нар с тощими тюфяками, измазанными густой черной краской… Кровью?
Все эти страшные изображения будто высыпаются из-под подола, изо рта, из растопыренных рук черномазой красавицы.
А вдруг «пропажу» организовал Пуля? Тогда не будет ни нар, ни баланды — дырка в горле, из которой вытечет вместе с кровью жизнь…
Нет, к исчезновению бабы горбоносый непричастен, это не его стиль.
На ликвидация женщины наемный убийца не пойдет. Подумать только, киллер-интеллигент. Учитель изящной слолвесности. Моралист дерьмовый.
Скорей всего, Сусванна слиняла. Почуяла запах харенного.
Бегство не раз проверенной и перепроверенной бабы — сигнал тревоги. Панический набат. Женщины более проницательны и хитры, нежели мужики, они заранее распознают опасность.
Кузнец невольно разгадал истинную причину непонятного, на первый взгляд, исчезновения надежной шестерки…
Серафима Яковлевна, действительно, почуяла назревающую опасность. Прежние задания головастика — необременительны и примитивны: расколоть конкурента, выдавить из таинственного предпринимателя все его секреты, узнать у офицера-сыскаря планы уголовки.
Поначалу сближение с горбоносым красавцем происходило по знакомому, опробованному сценарию. Заинтересовать интеллигентной беседой, потом — прозрачно намекнуть на возможную близость, потом — заманить домой…
Правда, предполагаемое «сближение» в постели казалось кандидату наук мерзким. Потом она с"умела сама себя уговорить: ничего постыдного — нестандартное исполнение обязанностей. Конечно, не бесплатное, за «особый гонорар».
Симу насторожила непонятная паническая боязнь Кузнеца. При одном упоминании кликухи горбоносого он вздрагивал и оглядывался. Голова дрожала на тонкой шее. Такие же тонкие ножки подгибались.
Задание организовать покушение еще больше убедило женщину в грозящей ей опасности. Если даже горбоносого замочат. Сыскари раскопают убийство. Непременно раскопают. Тогда босс сдаст свою шестерку. Соответственно выгородит себя. И не поморщится.
Единственный выход — бежать, затеряться.
Она уволилась по собственному желанию. Ничего ужасного, все равно денег не платят, перспектив — никаких.
В принципе, можно пока не торопиться покидать поселок. Просто подготовиться. Собрать чемоданы, распродать ненужное. И выжидать. Главная причина этого выжидания — обещанный гонорар.
Утром всезнающая соседка поведала об найденном возле озера трупе.
Круг замкнулся. Схватив заранее упакованный чемодан и сумочку с пачками долларов, женщина первым же автобусом уехала в Москву. А вечером того же дня вылетела в Красноярск…
Всего этого головастик не знал. Сообщение Совы будто выбило почву из-под ног. Значит, слиняла брюнетка? Почему, что подтолкнуло ее? Даже обещанные баксы не получила.
Что же делать?
Кузнец раздраженно сбросил на пол прильнувшуй к нему любовницу. Та недовольно забормотала, поудобей устроилась на ковре и снова затихла, подсунув под голову тапки.
Головастик принялся торопливо одеваться. Проверил пистолет, оглядел полную обойму, нащупал в кармане брюк вторую, запасную. В машине, под задним сидением — автомат, второй, для телохраниителя, — под передним креслом. Лишь бы добраться до казино.
— Сова!
Минут через пять телохранитель снова сунулся в дверь. То бди машину, то стой в спальне. Окончательно сбрендил босс. Не пора ли переметнуться к другому?
— Тачка здесь?
— А куда ж ей, подлюге, деваться? — удивился дурацкому вопросу Сова.
— Стоит около под"езда и не дышит.
— Осмотрел?
— Как приказано. Ни в багажнике, ни под днищем ничего нет…
— Иди, еще раз проверь…
На самом деле, ленивый телохранитель ничего не проверял. Лазить под машиной, копаться в под капотом — нет дураков! Ходил вокруг «мерса», курил, дышал более или менее чистым воздухом. Чувствовал себя человеком, а не сторожевой овчаркой, которая в ожидании лакомой подачки вынуждена лизать пятки хозяину.
Часа в четыре ночи на темной лавочке, стоящей рядом с припарковаными легковушками появился еще один бедолага. Рядом с ним на аккуратно расстеленной газете — ополовиненная бутылка и кусок черняшки с надкусаным огурцом.
При других обстоятельствах Сова не стал бы цепляться к бомжу — мало ли их сейчас бродит по Москве? — но близость мужика к доверенному его заботам «мерсу» насторожила его.
Проверив готовность пистолета, он подошел к полуночнику.
— Что делаешь, сявка? Почему не спишь под боком у бабы?
— Дак рази баба поймет мужские запросы? — резонно возразил бомж, запивая философской изречение добрым глотком водки. — Выгнала, курва. Вот и приходится коротать ночку под открытым небом. Видит Бог, вкалываю по черному, все тащу ей под юбку, а она…
Почувствовав жалость к человеку, обиженному ничего не понимающей давалкой, телохранитель Кузнеца присел по другую сторону постеленной газетки. Сочувственно поохал. Журчащим ручейком потекла беседа, прерываемая чуть слышным чоканьем стаканов да смачными выдохами. Полуночник жаловался на несложившуюся семейную житуху, которая сделала его бомжем, телохранитель — на свою дерьмовую судьбину, жалкую и опасную.
Увлекшись общением с приятным собеседником, Сова не обратил внимания на нескладного, какого-то плоского, человечка, который возился под «мерседесом»…
Докладывая хозяину о «полном порядке», телохранитель невольно вспомнил ночного собеседника. Надо бы проверить тачку, вдруг там пристроена взрывчатка? Впрочем, кто ее мог пристроить, когда он следил за каждым движением «бомжа»?
Щедрый, талантливо сыгравший роль полупьяного бомжа, и Доска, так же талантливо заминировавший легковушку, тихо разговаривали, сидя в своей машине. Стоял «москвичек» в двухстах метрах от «об»екта", прижался боком к стене соседнего дома.
— Думаешь, не проверит? — усомнился Щедрый, доставая из-под сидения карабин с оптическим прицелом. — Честно говоря, не доверяю разным штучкам-дрючкам — могут подвести. А вот эта кормилица, — ласково провел он ладонью по ложу карабина, — сработает, как надо. И надежно, и без шума-грохота.
— Недолго и промазать из твоей «кормилицы», — посмеялся минер. — Мои «штучки» не подведут. Для верности одну пристроил возле выхлопа, вторую — под сидениями… Конечно, могут и две найти. Вот тогда — твой черед «играть»… Выходят!
Из под"езда первым вышел телохранитель. Отчаянно зевая, огляделся, обошел вокруг машины. Открыл дверь, заглянул в пахнущий духами салон. Потом проверил пространство под днищем. Так, на всякий случай. Ничего опасного не увидел и возвратился в под"езд.
Обычный ритуал. На подобии действий водителя перед выездом из гаража: колеса, зажигание, тормоза, свет.
На этот раз к легковушке подошли двое.
— Проверил? — вторично спросил авторитет, недоверчиво поглаживая
крышу спящей иномарки. — Гляди, ежели вознесемся к Господу, только вдвоем.
— Не вознесемся, — заверил Сова, глядя на пустую скамейку, на которой он пировал с мужиком, которого жена-мегера выгнала из собственной квартиры. — Гарантия! — горделиво добавил он, усаживаясь на водительское место. — Поехали?
Головастик обошел вокруг легковушки, заглянул под бампфер, потрогал выхлопную трубу. Кажется, действительно, все в порядке. Тревога вызвана исчезновением Сусанны. Сейчас он доберется до казино, закроется в кабинете и продумает дальнейшие ходы в смертельно опасной игре.
— Двигай, сявка!
«Мерседес» медленно отчалил от знакомого под"езда. Будто нащупывая опасные провалы изрядно побитой внутриквартальной дороги, двинулся к выезду на трассу…
— Ну, помогай Бог, — помолился Доска, нажимая на дистанционной коробочке пусковую кнопку.
Раздался взрыв, вспыхнуло пламя. Машина раскололась, во все стороны полетели горящие осколки…
Ранним утром в квартире Собкова зазвонил телефон. Проклиная про себя наглеца, вздумавшего пообщаться с хозяевами в такой поздний час, Александр взял трубку, вышел в прихожую и плотно прикрыл за собой дверь.
— Слушаю! — буркнул, будто выругался.
— Твой дружок приказал долго жить, — голосом Щедрого откликнулась трубка. — Попал в аварию и сгорел вместе с машиной… Заказывай поминки.
Частые гудки напоминали очередь из автомата.
Теперь можно не беспокоиться. Ликвидирован еще один человек, знающий в лицо российского терминатора. Остается рассчитаться с убийцей Татьяны Викторовны и окончательно решить вопрос с Баяновым. Отказаться от покушения на генерала-оппозиционера. Потом, в очередной раз, раствориться в воздухе. Вместе с Ксаной и Поленькой.
Александр на цыпочках вошел в гостиную, прикрыл одеялом крепко спящую девочку. Постоял рядом, глядя на раскрасневшееся личико. Правильно решили они с Ксаной — удочерить. Никого нет у девчонки: ни отца с матерью, ни бабки с дедом. Дядя Володя и тетя Ксаня — будто свет в окошке.
Хорошо-то хорошо, да не очень. Судьба приемных родителей после того, как он откажется убивать генерала-политика, непредсказуема. Вернее — предсказуема. Баянов не захочет портить себе карьеру, постарается вычеркнуть из памяти спасение сына. Тогда, выражаясь по фене: кранты. Как они совершатся эти самые «кранты» не имеет значения: могут удавить, пристрелить, зарезать, бросить на головы контейнер с кирпичами, утопить в реке, отравить хитроумным ядом.
И снова останется Поленька сиротой. Дважды сиротой.
Собков крепко потер ладонями лицо — будто содрал дурацкие мысли.
Шалишь, браток, зря надеешься фээсбэшник, с российским терминатором не так легко сладить. Не один уже пытался. Тот же командир «эскадрона смерти», ныне покойный Монах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86