Питт наблюдал за тем, как Мэри совершает заход на дорожку. Все прошло гладко, только один раз она попала в воздушную яму, а потом чиркнула по асфальту хвостовым колесом.
— Прекрасно, — похвалил он Мэри, — вы настоящий профессионал.
— Благодарю вас, сэр, — улыбнулась Мэри, не скрывая, что ей была приятна его похвала.
Когда трехмоторный самолет зарулил на стоянку, началась посадка детей. Большинство их помощники поднимали к дверям и передавали в руки Питту, а он переносил в салон и размещал на сиденьях, закрепляя поясными ремнями. Питт был глубоко тронут тем, как мужественно и с юмором дети с серьезными недугами воспринимали свое положение.
В салоне детей опекала Келли, она шутила и смеялась вместе с ними. После того как самолет поднялся в воздух, она показывала им виды Манхэттена, в то время как Питт направил машину вдоль реки Гудзон к городу.
Старый самолет как нельзя лучше подходил для проведения экскурсий. Невысокая скорость и большие квадратные иллюминаторы позволяли хорошо разглядеть панораму города. Дети, утопавшие в старых потертых креслах с подложенными подушками, взволнованно взвизгивали, наблюдая, как прямо перед ними поднимаются здания огромного города.
Питт совершил три полета и, пока самолет заправляли, отправился полюбоваться трехплоскостным «фоккером» времен Первой мировой войны, стоявшим рядом с его самолетом. Когда-то на нем летали такие асы, как Манфред фон Рихтгофен, Вернер Фосс и Герман Геринг, считавшиеся грозой авиации союзников. Позже Рихтгофен утверждал, что этот самолет ловок, как обезьяна, и стремителен, как дьявол.
Когда Питт рассматривал пулеметы, установленные над капотом двигателя, к нему подошел мужчина в старинной летной форме.
— Что скажете о моей милой пташке? — спросил он.
Повернув голову, Питт увидел темнокожего человека, похожего на афроамериканца, и перехватил изучающий взгляд его оливковых глаз. Высокий и стройный, с военной выправкой. В его фигуре было что-то царственное.
— На фото этот самолет выглядит таким маленьким, — заметил Питт, продолжая разглядывать пулеметы. — Они похожи на настоящие.
— Это подлинные пулеметы Шпандау калибра 7,62 миллиметра, — с гордостью ответил мужчина. — Когда-то они считались лучшими. — Сняв кожаную перчатку, он протянул руку. — Меня зовут Конджер Ренд, и я владелец этой пташки. — А вы летаете на «форде»?
Когда мужчина заговорил, у Питта появилось странное чувство, что тот его знает.
— Меня зовут Дирк Питт.
— Знаю, — ответил Ренд. — Вы работаете в НУМА.
— Мы встречались?
— Нет, но у нас есть общий знакомый.
Прежде чем Питт успел спросить Ренда, кто это, его позвала Келли:
— Мы готовы к посадке для последнего полета.
Питт повернулся, чтобы закончить разговор, но пилот «фоккера» уже исчез за своим самолетом.
Залив топливные баки, заправщик уехал, и самолет снова заполнили дети. Передав управление Мэри, Питт ушел в салон и стал показывать детям статую Свободы и остров Эллиса, пока они кружились над ними на высоте в тысячу футов. Вернувшись в кабину, он принял управление, направив самолет над Ист-Ривер в сторону Бруклинского моста.
Поскольку снаружи было достаточно тепло, Питт отодвинул в сторону боковое стекло. Поток свежего воздуха ворвался в кабину. Если бы у него не было детей на борту, возможно, он бы пролетел под почтенным старым мостом, но такое лихачество могло стоить ему лицензии. Не самое лучшее решение, подумал Питт. Тут он обратил внимание на тень, которая появилась сбоку и чуть выше самолета.
— У нас гость, — заметила Мэри.
Питт услышал, как дети в восторге визжат в пассажирском салоне. Подняв глаза, он увидел ярко-красный самолет, резко выделявшийся на ослепительно голубом небе. Примерно в пятидесяти ярдах от него пилот красного «фоккера» махал из своей кабины. На нем был кожаный летный шлем и очки с серебряной лентой вокруг головы.
Старый триплан летел так близко, что Питт заметил, как пилот ухмыльнулся, блеснув белыми зубами. Он собрался помахать в ответ, когда самолет неожиданно отвернул в сторону.
Питт увидел, как, выполнив петлю, красный триплан начал сближаться с трехмоторным «фордом», заходя под углом с правой стороны.
— Что делает этот сумасшедший? — спросила Мэри. — Над городом нельзя заниматься пилотажем.
Она получила ответ на свой вопрос, когда из ствола пулемета вырвалась вспышка огня. Вначале Мэри подумала, что это было частью запланированного воздушного шоу. Но тут перед ней разлетелось осколками ветровое стекло, откуда-то вырвалась струя масла, а из переднего двигателя повалил черный дым.
24
Питт почувствовал опасность еще до того, как на него обрушился град пуль. Бросив самолет в вираж, он наконец разглядел «фоккер». Находясь немного ниже и левее, тот готовился к новой атаке. Полностью открыв дроссели, Питт попытался сесть ему на хвост, но не смог. С тремя работающими моторами он бы легко обставил «фоккер» и его безумного пилота в скорости. Но теперь, после потери одного двигателя, его преимущество было сведено на нет высокой маневренностью истребителя.
Из выхлопной трубы центрального двигателя валил дым. Почувствовав, что мотор вот-вот загорится, Питт нагнулся и перекрыл топливный кран, а затем выключил зажигание. Мотор остановился, и винт замер в горизонтальном положении.
Покраснев от напряжения, Мэри следила за его действиями.
— Он стреляет в нас, — удивленно прошептала она.
— Только не спрашивайте меня почему, — попросил Питт.
В дверях кабины показалась Келли.
— Почему самолет так трясет? — обеспокоенно спросила она. — Вы пугаете детей...
Заметив дымящийся двигатель, пробитое пулями стекло и почувствовав врывающийся в кабину ветер, она спросила:
— Что происходит?
— Какой-то идиот напал на нас, — мрачно заметил Питт.
— Только он стреляет настоящими пулями, — уточнила Мэри, пытаясь уклониться от порывов ветра.
— У нас же на борту дети! — воскликнула Келли.
— Ему все равно. Вернись в салон и успокой детей. Пусть они считают, что мы играем. Заставь их петь. Надо отвлечь их, — добавил Питт.
Повернувшись к Мэри, он попытался подбодрить ее:
— Выйдите в эфир и дайте сигнал СОС. Расскажите о случившемся всем, кто ответит.
— Может ли кто-нибудь помочь нам? — спросила Келли.
— Пока нет.
— Что ты собираешься сделать?
Питт наблюдал за красным «фоккером», примеривавшимся для очередного захода:
— Постараюсь защитить вас.
Хладнокровие Питта и светившаяся в его глазах решительность успокоили женщин. Мэри начала передавать по радио СОС, а Келли вернулась к детям.
Питт осмотрелся, надеясь обнаружить спасительное облако, чтобы скрыться от триплана. Но облаков было мало, и все они находились на слишком большой высоте.
Старый транспортный самолет был так же беспомощен перед «фоккером», как ягненок перед волком. Зачем пилот, с которым он успел обменяться только парой слов, преследовал их? Питт ломал голову в поисках ответа, но так и не смог ничего придумать.
Возможно, Питту удалось бы посадить самолет на Ист-Ривер. Он мог спокойно опустить его на воду. Тот удержится на плаву достаточно долго, пока не прибудут спасатели. Но он сразу же отбросил эту мысль. Если даже ему удастся сохранить самолет и детей, нет никакой гарантии, что сумасшедший пилот хладнокровно не расстреляет их с бреющего полета. Если этот парень пытался уничтожить их в воздухе, он не колеблясь сделает это и на земле. Кроме того, было слишком опасно сажать на воду самолет с неубирающимся шасси.
Приняв решение, Питт направил самолет к Бруклинскому мосту.
Резко развернувшись, красный «фоккер» последовал за ними вдоль реки. Немного убавив обороты двух оставшихся двигателей, Питт подпустил нападавшего поближе. В отличие от современных истребителей, которые могут сбить самолет врага, даже не видя его, асы Первой мировой войны должны были приблизиться к противнику не меньше чем на сотню ярдов. Питт полагал, что пилот «фоккера» будет выжидать до последней минуты, прежде чем откроет огонь.
Питт вспомнил поговорку летчиков времен Второй мировой: «Держи ушки на макушке, а немца на солнце». Сейчас она оказалась как нельзя кстати. Пилот «фоккера» бросил свой самолет в штопор, затем резко наклонил нос и соскользнул в пологое пике, прикрываясь ярким солнцем.
Приблизившись на сотню ярдов, он открыл огонь, и Питт видел, как пули вспороли рифленые алюминиевые листы на правом крыле позади двигателя. Атака длилась не больше двух секунд, потому что Питт также свалил в крутое пике.
Самолет ринулся вниз к воде, «фоккер» не отставал, но прекратил стрельбу, потеряв цель из виду. Питт шел вниз до тех пор, пока не разглядел людей, прогуливающихся по обоим берегам реки, экскурсантов на верхней палубе небольшого парохода и пожарных на проплывавшем внизу катере. Казалось, самолет вот-вот рухнет в воду, но в последнюю секунду Питт взял штурвал на себя, выровнял машину и направил прямо к Бруклинскому мосту.
Опутанный множеством поддерживающих тросов знаменитый мост выглядел как паук в гигантской паутине. При виде двух самолетов, летевших к мосту, движение замерло, люди разглядывали их из своих автомобилей. Прохожие и велосипедисты также остановились и бросились к перилам. Не веря своим глазам, люди смотрели, как истребитель времен Первой мировой войны хладнокровно расстреливал тихоходный трехмоторный самолет.
— Боже мой! — пробормотала Мэри. — Ты что, собираешься пролететь под мостом?!
— Лучше помоги мне, — буркнул Питт.
Он направил самолет точно между опорными башнями, прикинув на глаз, что от моста до воды около ста пятидесяти футов. Оставляя дымный хвост от центрального двигателя, самолет промелькнул под мостом и вырвался на открытое пространство, едва не задев буксир, тянувший несколько барж.
Завороженные зрелищем проплывшего над ними моста, дети подумали, что это входит в программу поездки. Не подозревая о нависшей над ними опасности, они затянули песенку:
У маленькой Мэри Большая потеря:
Пропал ее правый башмак.
В это время диспетчеры аэропорта Кеннеди и ближайших к нему площадок для небольших самолетов наконец услышали СОС, который непрерывно посылала Мэри. Одновременно сообщения о странном сражении в воздухе поступили и в полицию. Диспетчер аэропорта Кеннеди немедленно связался с начальством:
— Я получил СОС от женщины со старого трехмоторного «форда», участвующего в сегодняшнем воздушном шоу. Она заявляет, что на нее напал истребитель времен Первой мировой войны.
Главный диспетчер рассмеялся:
— А еще марсиане высадились около статуи Свободы.
— Нет, шеф, в этом что-то есть. Мне только что сообщили из полиции, что красный триплан преследует старый трехмоторник под Бруклинским мостом. Он уже поджег один из его двигателей.
Смех тотчас оборвался:
— Не знаешь, внутри есть пассажиры?
— Полиция говорит, что на борту пятнадцать детей-инвалидов. — Помедлив, диспетчер добавил, его голос дрожал: — Я даже слышу, как они поют.
Сразу же став серьезным, главный диспетчер подошел к радарам, выстроившимся в ряд, и спросил оператора, вглядывающегося в монитор.
— Что у тебя над Манхэттеном?
— Два самолета над Ист-Ривер, но большой только что исчез с экрана.
— Разбился?
— Похоже на то.
Глаза главного диспетчера потемнели от боли.
— Бедные дети, — печально пробормотал он.
Пролетев в нескольких футах от тросов, «фоккер» круто взмыл вверх, чтобы набрать высоту, развернуться и снова атаковать. Питт бросил самолет в крутой вираж, пролетев где-то над одиннадцатым и тринадцатым причалами. Снизившись, он прошел в двухстах футах над Уолл-Стрит. Затем, выровняв самолет, пролетел над статуей Джорджа Вашингтона. Едва не задев крыльями небоскреб, в котором от выхлопа двигателей задрожали стекла, Питт наконец вырвался на свободное пространство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76