Более того, двенадцатью часами ранее он позвонил своим друзьям-кладовщикам и приказал им «найти» якобы потерявшийся контейнер и известить об этом грузополучателя.
Теперь Болан осторожно приближался к складу, чтобы получше оценить обстановку. Его охватило боевое возбуждение, он рывком вытащил из кобуры «отомаг» и, держа его наготове, устремился на пустынную полосу между причалом и складом.
Впереди, ярдах в пятидесяти от цели, из тумана вдруг возникла едва различимая фигура человека. Болан замер, потом звучно откашлялся и, не скрываясь, пошел прямо к нему.
— Кто там? — акцент говорившего выдавал в нем уроженца Бронкса.
— Я, — умиротворяюще ответил Болан, имитируя такой же акцент. — Как идут дела?
— А я почем знаю? Мне не докладывают...
Мак понял, что перед ним простой охранник, и он уже созрел настолько, что его можно брать голыми руками. Его раздраженный голос свидетельствовал о том, что он стоит здесь уже давно, голодный и продрогший.
Охранник осторожно приближался к Болану, стараясь разглядеть того получше.
— Пойди на склад и скажи, что я приказал поторопиться, — резко скомандовал Болан. — И не забудь выпить чашку кофе, а то ты уже засыпаешь.
— Так оно и есть, сэр. Спасибо. Я передам ваше распоряжение.
Парень повернулся и, шаркая ногами, пошел к складу, где вовсю кипела работа.
Болан отошел назад. Охранник подозрительно легко согласился покинуть свой пост, подчинившись его «властному голосу», из чего Мак сделал вывод, что где-то в темноте у склада располагалась вторая линия охраны. Командир группы с двойкой-тройкой мафиози вполне мог сидеть в припаркованном в укромном месте автомобиле. Болан не мог позволить им оставаться у себя в тылу.
Выйдя за ворота порта, он пошел вдоль ограды, стараясь не выходить из густой тени, и нашел их на улице, начинающейся от причала, где стоял «Пирейский Купец», — два человека сидели в большой машине, а третий, подняв воротник и нахохлившись как воробей, прохаживался метрах в двадцати от автомобиля.
Лимузин стоял там уже довольно долго, судя по равномерно покрывавшим его капелькам воды. Дворники не прекращали работать с тех пор, как машина остановилась, и видно было, что в салоне тоже плавают клочья тумана. Окна передних дверей были открыты дюйма на три, стекла изнутри запотели, а снаружи покрылись редкими крупными каплями, которые, сливаясь, вдруг резвыми змейками стекали вниз.
Оба пассажира курили. Подобравшись поближе, Болан услышал тихую музыку, льющуюся из колонок радиоприемника. Мафиози позволили себе расслабиться и, развалившись на сиденьях, скучали в ожидании. Мак неслышно подошел с тыла, рывком открыл заднюю дверь и проскользнул на сиденье позади их.
Сидевший за рулем резко обернулся назад и от неожиданности раскрыл рот и замер, выпучив глаза.
— Тс-с-с... — прошипел Болан, позволив ему как следует рассмотреть большой серебристый пистолет.
Второй мафиози сидел не шелохнувшись, словно превратился в каменное изваяние, только взгляд его, казалось, намертво прикипел к зеркалу заднего вида. Однако первым обрел голос именно он.
— Что все это значит? — с беспокойством спросил он.
— Только то, что для тебя, возможно, настал судный день, — сухо информировал его Болан и бросил вперед значок снайпера. Тот ударился о ветровое стекло и упал на панель над приборным щитком.
— Возьми его, — холодно приказал Палач.
Водитель медленно, стараясь не делать резких движений, протянул руку и выполнил приказ. Его дрожащие пальцы ощупали страшный предмет и судорожно сжали его в кулаке. Он не произнес ни слова. Зато у его соседа вырвалось:
— Что это такое?
— Снайперский значок, — ответил водитель сдавленным голосом.
— О Боже! — пробормотал второй гангстер мрачным, упавшим голосом. — Значит, ты — Мак Болан?!
— Ты не ошибся, он самый, — заверил его Палач. — В свою очередь и мне хотелось бы знать, с кем я имею честь?
От той иронии, с которой были сказаны последние слова, веяло могильным холодом, и мафиози, втянув голову в плечи, попытался ответить как можно дружелюбнее:
— Меня зовут Дэнни Тринити. Думаю, ты обо мне никогда не слыхал. Хотя я о тебе, парень, слышал много... Недоумок, что сидит слева, — Онтарио Чарли Флора, мой водила.
Но красноречия Дэнни Тринити хватило только на представления.
Однако Болана интересовало продолжение разговора.
— Ребята, у вас есть шанс пожить еще немного, если будете правильно себя вести.
Мафиози понимали, что это значит. Немногие из живых «братьев» могли похвастать, что им довелось поболтать с Палачом. Но поскольку он начал с разговора, а не со стрельбы, свои шансы остаться в живых они оценили как два к одному.
— Нам нечего с тобой делить, дружище, — ответил Дэнни Тринити, цепляясь за соломинку и прикрывая страх бравадой.
— Тогда продолжай в том же духе, — добродушно посоветовал Болан. — На кого вы работаете?
На миг оба гангстера призадумались.
Легонько ткнув Дэнни в затылок стволом «отомага», Болан почти ласково предупредил:
— Советую говорить правду. Вы разговариваете с человеком, который знает, когда ему вешают лапшу на уши.
Онтарио Чарли глотнул воздуха и с отчаянием обреченного выпалил:
— Наш босс — Оджи Маринелло.
Что ж, это было похоже на правду. Хотя Маринелло и получил тяжелое увечье в схватке с Боланом во время его налета на Джерси, он все же цепко держался за жизнь и никому не собирался уступать положение самого влиятельного капо в Нью-Йорке.
Болан холодно спросил:
— Как поживает Оджи?
— То, что от него осталось, поживает неплохо, — фыркнул Дэнни Тринити. — Хотя, приятель, ты оставил ему не слишком много.
— Тебе я могу оставить и того меньше, — напомнил гангстеру Болан. — Какое у тебя положение в Организации?
— Никакого, — ответил мафиози, сообразив, что выбрал неподходящее время для шуток. — Я работаю в команде Тони Вейла.
— А-а, шайка карателей!
— Значит, ты все знаешь. Слушай, хочешь, я тебе расскажу о своей жизни? Я родился в...
Теряя терпение, Болан рявкнул:
— Заткнись. Ты ведь далеко от своей территории, Дэнни.
Гангстер пожал плечами и бросил отчаянный взгляд на своего партнера.
— Мы в отпуске, — пробормотал он.
Болан снова ткнул его в затылок дулом «отомага».
— У меня в руке «магнум-44», — холодно сказал он. — Это ручная гаубица. Она выплевывает шестнадцатиграммовые разрывные пули с дульной энергией более тысячи футо-фунтов. Спусковой крючок срабатывает от усилия в полфунта. Все, что мне нужно сделать, — это чуть глубже вздохнуть, и твой череп развалится, как тухлое яйцо. И каждый раз, когда ты говоришь глупости, Дэнни, меня так и тянет вздохнуть.
— Хо-хорошо, хорошо, — заикаясь, торопливо произнес гангстер, признавая свое поражение. — Но мы, действительно, вроде как в отпуске. Нас одолжили. Мы здесь проторчали уже около трех недель, и это наша первая работа.
— Сколько с тобой стволов?
— Кроме меня, шесть человек. Включая Чарли.
— Что за работа?
— Эта? Так, не бей лежачего. Во всяком случае, так нам показалось. Местные парни сейчас забирают какой-то груз со склада. Мы должны сопровождать и охранять его, вот и все.
— Куда вы должны его отвезти?
— На другой склад.
— Где он?
— Возле Эверетта. Сразу за портом, вверх по побережью.
Болан знал, где это. Именно в том районе находился Лэнгли Айленд.
— Отдайте мне ваши пушки, — приказал он. — И чтобы я не видел больше двух пальцев одновременно. Начинай ты, Дэнни. Вытащи ее и передай назад.
Это требование не вызвало со стороны мафиози никаких возражений. Казалось, они были даже рады ему, как будто тем самым им гарантировалось спасение: у Болана не было репутации «хладнокровного убийцы». Они осторожно достали оружие и по одному передали пистолеты назад. Болан сунул их за пояс и приказал водителю:
— Ну, Чарли, трогай!
Тот запустил двигатель и спросил:
— Куда?
— На причал и к складу.
Мафиози переглянулись, затем Онтарио Чарли пожал плечами и повернул ключ в замке зажигания.
— Фары включать или нет? — спросил он.
— Не включать, пока я не скажу. И езжай медленно.
— Минутку, — подал голос Дэнни Тринити. — Ты знаешь, сколько человек поджидают тебя там? Только моих четверо плюс столько же местных. Ни одного из них я бы не назвал законопослушным гражданином. Они писают от удовольствия, услышав звуки «бах! ба-бах!», и плюют на формальности, когда появляется возможность пострелять. Не можешь же ты просто...
Болан прервал его тираду вопросом:
— Уж не заботишься ли ты о моей шкуре, Дэнни?
— Нет, будь я проклят! Я забочусь о своей, и не хочу попасть в перестрелку между тобой и этими головорезами.
— Тогда ты должен делать то, что я тебе скажу, — оборвал его Болан. — Едем к причалу, Чарли, медленно и осторожно. Трогай!
Машина тронулась. Они въехали на причал и начали медленно приближаться к тусклым огням в дальнем конце, где пришвартовался «Пирейский Купец». Дэнни Тринити сидел ссутулившись и обреченно всматривался в густую пелену тумана.
— Оказывается, кое у кого начисто отсутствует инстинкт самосохранения, — проворчал он дрожащим голосом, ожидая, что их вот-вот обнаружат. — Я был о тебе лучшего мнения, Болан.
Маку тоже совсем не улыбалась перспектива стать самоубийцей, но он равнодушно сказал своим пленникам:
— Каждому суждено когда-нибудь умереть, ребята. Я думаю, от вас будет зависеть, пришло ваше время или нет. Ведите себя смирно и, может быть, на этот раз пронесет. Но предупреждаю: одно неверное движение — и вам конец, как последним жалким идиотам.
— Я не жалкий идиот, — сказал, вздрогнув, водитель.
— Вот и докажи это, — с усмешкой предложил Болан. — Тебя это тоже касается, Дэнни. Покажи мне, каким умным ты можешь быть.
Но Болан не поставил бы на них и медный грош. Он ставил только на себя.
Глава 4
«Огомаг» был весьма впечатляющим оружием. Разработанный американскими оружейниками в конце шестидесятых годов, после нескольких лет бесконечных испытаний и доработок самозарядный автоматический пистолет «магнум» 44-го калибра стал подлинным триумфом оружейной технологии. Этот огромный серебристый пистолет имел в длину одиннадцать с половиной дюймов, весил три с половиной фунта без патронов и был сделан из нержавеющей стали. «Отомаг» являлся чисто мужским оружием и изначально предназначался для крупного, солидного стрелка. Чтобы уверенно обращаться с ним, требовалась достаточно большая рука и сильная хватка. В умелых руках «магнум-44» ничем не уступал ружью для охоты на крупную дичь, разве что слегка уступал ему в дальности стрельбы.
Утяжеленные разрывные пули «магнума-44» обладали большой ударной и убойной силой на дальности, превышающей сто ярдов, что составляет длину футбольного поля. Болан изготовил свои собственные боеприпасы, использовав срезанную гильзу калибра 0,308 дюйма, пороховой заряд весом 1,3 грамма и шестнадцатиграммовую пулю, развивавшую начальную скорость около 1400 футов в секунду. С такими патронами баллистика этого прекрасно сработанного оружия была поистине выдающейся, а стрельба исключительно кучной. При скоростной стрельбе по мишени на дальности в двадцать пять ярдов Болан из положения стоя попадал в «яблочко» диаметром в один дюйм. Когда пустела обойма, в мишени зияло только одно отверстие с рваными краями: все пули шли точно одна за другой. На дальности в сто ярдов, держа пистолет двумя руками и тщательно прицеливаясь, он мог кучно положить все пули из обоймы в пределах площади размером с человеческую голову.
Такая стрельба — это высочайший класс.
Болана заметили как выдающегося стрелка с первых же дней его армейской карьеры. Однако в первые годы службы он интересовался, главным образом, самим вооружением, его технической стороной. Он был прирожденным оружейным мастером и в считанные минуты, осмотрев тот или иной образец стрелкового оружия, мог определить, что нужно сделать, чтобы улучшить его характеристики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Теперь Болан осторожно приближался к складу, чтобы получше оценить обстановку. Его охватило боевое возбуждение, он рывком вытащил из кобуры «отомаг» и, держа его наготове, устремился на пустынную полосу между причалом и складом.
Впереди, ярдах в пятидесяти от цели, из тумана вдруг возникла едва различимая фигура человека. Болан замер, потом звучно откашлялся и, не скрываясь, пошел прямо к нему.
— Кто там? — акцент говорившего выдавал в нем уроженца Бронкса.
— Я, — умиротворяюще ответил Болан, имитируя такой же акцент. — Как идут дела?
— А я почем знаю? Мне не докладывают...
Мак понял, что перед ним простой охранник, и он уже созрел настолько, что его можно брать голыми руками. Его раздраженный голос свидетельствовал о том, что он стоит здесь уже давно, голодный и продрогший.
Охранник осторожно приближался к Болану, стараясь разглядеть того получше.
— Пойди на склад и скажи, что я приказал поторопиться, — резко скомандовал Болан. — И не забудь выпить чашку кофе, а то ты уже засыпаешь.
— Так оно и есть, сэр. Спасибо. Я передам ваше распоряжение.
Парень повернулся и, шаркая ногами, пошел к складу, где вовсю кипела работа.
Болан отошел назад. Охранник подозрительно легко согласился покинуть свой пост, подчинившись его «властному голосу», из чего Мак сделал вывод, что где-то в темноте у склада располагалась вторая линия охраны. Командир группы с двойкой-тройкой мафиози вполне мог сидеть в припаркованном в укромном месте автомобиле. Болан не мог позволить им оставаться у себя в тылу.
Выйдя за ворота порта, он пошел вдоль ограды, стараясь не выходить из густой тени, и нашел их на улице, начинающейся от причала, где стоял «Пирейский Купец», — два человека сидели в большой машине, а третий, подняв воротник и нахохлившись как воробей, прохаживался метрах в двадцати от автомобиля.
Лимузин стоял там уже довольно долго, судя по равномерно покрывавшим его капелькам воды. Дворники не прекращали работать с тех пор, как машина остановилась, и видно было, что в салоне тоже плавают клочья тумана. Окна передних дверей были открыты дюйма на три, стекла изнутри запотели, а снаружи покрылись редкими крупными каплями, которые, сливаясь, вдруг резвыми змейками стекали вниз.
Оба пассажира курили. Подобравшись поближе, Болан услышал тихую музыку, льющуюся из колонок радиоприемника. Мафиози позволили себе расслабиться и, развалившись на сиденьях, скучали в ожидании. Мак неслышно подошел с тыла, рывком открыл заднюю дверь и проскользнул на сиденье позади их.
Сидевший за рулем резко обернулся назад и от неожиданности раскрыл рот и замер, выпучив глаза.
— Тс-с-с... — прошипел Болан, позволив ему как следует рассмотреть большой серебристый пистолет.
Второй мафиози сидел не шелохнувшись, словно превратился в каменное изваяние, только взгляд его, казалось, намертво прикипел к зеркалу заднего вида. Однако первым обрел голос именно он.
— Что все это значит? — с беспокойством спросил он.
— Только то, что для тебя, возможно, настал судный день, — сухо информировал его Болан и бросил вперед значок снайпера. Тот ударился о ветровое стекло и упал на панель над приборным щитком.
— Возьми его, — холодно приказал Палач.
Водитель медленно, стараясь не делать резких движений, протянул руку и выполнил приказ. Его дрожащие пальцы ощупали страшный предмет и судорожно сжали его в кулаке. Он не произнес ни слова. Зато у его соседа вырвалось:
— Что это такое?
— Снайперский значок, — ответил водитель сдавленным голосом.
— О Боже! — пробормотал второй гангстер мрачным, упавшим голосом. — Значит, ты — Мак Болан?!
— Ты не ошибся, он самый, — заверил его Палач. — В свою очередь и мне хотелось бы знать, с кем я имею честь?
От той иронии, с которой были сказаны последние слова, веяло могильным холодом, и мафиози, втянув голову в плечи, попытался ответить как можно дружелюбнее:
— Меня зовут Дэнни Тринити. Думаю, ты обо мне никогда не слыхал. Хотя я о тебе, парень, слышал много... Недоумок, что сидит слева, — Онтарио Чарли Флора, мой водила.
Но красноречия Дэнни Тринити хватило только на представления.
Однако Болана интересовало продолжение разговора.
— Ребята, у вас есть шанс пожить еще немного, если будете правильно себя вести.
Мафиози понимали, что это значит. Немногие из живых «братьев» могли похвастать, что им довелось поболтать с Палачом. Но поскольку он начал с разговора, а не со стрельбы, свои шансы остаться в живых они оценили как два к одному.
— Нам нечего с тобой делить, дружище, — ответил Дэнни Тринити, цепляясь за соломинку и прикрывая страх бравадой.
— Тогда продолжай в том же духе, — добродушно посоветовал Болан. — На кого вы работаете?
На миг оба гангстера призадумались.
Легонько ткнув Дэнни в затылок стволом «отомага», Болан почти ласково предупредил:
— Советую говорить правду. Вы разговариваете с человеком, который знает, когда ему вешают лапшу на уши.
Онтарио Чарли глотнул воздуха и с отчаянием обреченного выпалил:
— Наш босс — Оджи Маринелло.
Что ж, это было похоже на правду. Хотя Маринелло и получил тяжелое увечье в схватке с Боланом во время его налета на Джерси, он все же цепко держался за жизнь и никому не собирался уступать положение самого влиятельного капо в Нью-Йорке.
Болан холодно спросил:
— Как поживает Оджи?
— То, что от него осталось, поживает неплохо, — фыркнул Дэнни Тринити. — Хотя, приятель, ты оставил ему не слишком много.
— Тебе я могу оставить и того меньше, — напомнил гангстеру Болан. — Какое у тебя положение в Организации?
— Никакого, — ответил мафиози, сообразив, что выбрал неподходящее время для шуток. — Я работаю в команде Тони Вейла.
— А-а, шайка карателей!
— Значит, ты все знаешь. Слушай, хочешь, я тебе расскажу о своей жизни? Я родился в...
Теряя терпение, Болан рявкнул:
— Заткнись. Ты ведь далеко от своей территории, Дэнни.
Гангстер пожал плечами и бросил отчаянный взгляд на своего партнера.
— Мы в отпуске, — пробормотал он.
Болан снова ткнул его в затылок дулом «отомага».
— У меня в руке «магнум-44», — холодно сказал он. — Это ручная гаубица. Она выплевывает шестнадцатиграммовые разрывные пули с дульной энергией более тысячи футо-фунтов. Спусковой крючок срабатывает от усилия в полфунта. Все, что мне нужно сделать, — это чуть глубже вздохнуть, и твой череп развалится, как тухлое яйцо. И каждый раз, когда ты говоришь глупости, Дэнни, меня так и тянет вздохнуть.
— Хо-хорошо, хорошо, — заикаясь, торопливо произнес гангстер, признавая свое поражение. — Но мы, действительно, вроде как в отпуске. Нас одолжили. Мы здесь проторчали уже около трех недель, и это наша первая работа.
— Сколько с тобой стволов?
— Кроме меня, шесть человек. Включая Чарли.
— Что за работа?
— Эта? Так, не бей лежачего. Во всяком случае, так нам показалось. Местные парни сейчас забирают какой-то груз со склада. Мы должны сопровождать и охранять его, вот и все.
— Куда вы должны его отвезти?
— На другой склад.
— Где он?
— Возле Эверетта. Сразу за портом, вверх по побережью.
Болан знал, где это. Именно в том районе находился Лэнгли Айленд.
— Отдайте мне ваши пушки, — приказал он. — И чтобы я не видел больше двух пальцев одновременно. Начинай ты, Дэнни. Вытащи ее и передай назад.
Это требование не вызвало со стороны мафиози никаких возражений. Казалось, они были даже рады ему, как будто тем самым им гарантировалось спасение: у Болана не было репутации «хладнокровного убийцы». Они осторожно достали оружие и по одному передали пистолеты назад. Болан сунул их за пояс и приказал водителю:
— Ну, Чарли, трогай!
Тот запустил двигатель и спросил:
— Куда?
— На причал и к складу.
Мафиози переглянулись, затем Онтарио Чарли пожал плечами и повернул ключ в замке зажигания.
— Фары включать или нет? — спросил он.
— Не включать, пока я не скажу. И езжай медленно.
— Минутку, — подал голос Дэнни Тринити. — Ты знаешь, сколько человек поджидают тебя там? Только моих четверо плюс столько же местных. Ни одного из них я бы не назвал законопослушным гражданином. Они писают от удовольствия, услышав звуки «бах! ба-бах!», и плюют на формальности, когда появляется возможность пострелять. Не можешь же ты просто...
Болан прервал его тираду вопросом:
— Уж не заботишься ли ты о моей шкуре, Дэнни?
— Нет, будь я проклят! Я забочусь о своей, и не хочу попасть в перестрелку между тобой и этими головорезами.
— Тогда ты должен делать то, что я тебе скажу, — оборвал его Болан. — Едем к причалу, Чарли, медленно и осторожно. Трогай!
Машина тронулась. Они въехали на причал и начали медленно приближаться к тусклым огням в дальнем конце, где пришвартовался «Пирейский Купец». Дэнни Тринити сидел ссутулившись и обреченно всматривался в густую пелену тумана.
— Оказывается, кое у кого начисто отсутствует инстинкт самосохранения, — проворчал он дрожащим голосом, ожидая, что их вот-вот обнаружат. — Я был о тебе лучшего мнения, Болан.
Маку тоже совсем не улыбалась перспектива стать самоубийцей, но он равнодушно сказал своим пленникам:
— Каждому суждено когда-нибудь умереть, ребята. Я думаю, от вас будет зависеть, пришло ваше время или нет. Ведите себя смирно и, может быть, на этот раз пронесет. Но предупреждаю: одно неверное движение — и вам конец, как последним жалким идиотам.
— Я не жалкий идиот, — сказал, вздрогнув, водитель.
— Вот и докажи это, — с усмешкой предложил Болан. — Тебя это тоже касается, Дэнни. Покажи мне, каким умным ты можешь быть.
Но Болан не поставил бы на них и медный грош. Он ставил только на себя.
Глава 4
«Огомаг» был весьма впечатляющим оружием. Разработанный американскими оружейниками в конце шестидесятых годов, после нескольких лет бесконечных испытаний и доработок самозарядный автоматический пистолет «магнум» 44-го калибра стал подлинным триумфом оружейной технологии. Этот огромный серебристый пистолет имел в длину одиннадцать с половиной дюймов, весил три с половиной фунта без патронов и был сделан из нержавеющей стали. «Отомаг» являлся чисто мужским оружием и изначально предназначался для крупного, солидного стрелка. Чтобы уверенно обращаться с ним, требовалась достаточно большая рука и сильная хватка. В умелых руках «магнум-44» ничем не уступал ружью для охоты на крупную дичь, разве что слегка уступал ему в дальности стрельбы.
Утяжеленные разрывные пули «магнума-44» обладали большой ударной и убойной силой на дальности, превышающей сто ярдов, что составляет длину футбольного поля. Болан изготовил свои собственные боеприпасы, использовав срезанную гильзу калибра 0,308 дюйма, пороховой заряд весом 1,3 грамма и шестнадцатиграммовую пулю, развивавшую начальную скорость около 1400 футов в секунду. С такими патронами баллистика этого прекрасно сработанного оружия была поистине выдающейся, а стрельба исключительно кучной. При скоростной стрельбе по мишени на дальности в двадцать пять ярдов Болан из положения стоя попадал в «яблочко» диаметром в один дюйм. Когда пустела обойма, в мишени зияло только одно отверстие с рваными краями: все пули шли точно одна за другой. На дальности в сто ярдов, держа пистолет двумя руками и тщательно прицеливаясь, он мог кучно положить все пули из обоймы в пределах площади размером с человеческую голову.
Такая стрельба — это высочайший класс.
Болана заметили как выдающегося стрелка с первых же дней его армейской карьеры. Однако в первые годы службы он интересовался, главным образом, самим вооружением, его технической стороной. Он был прирожденным оружейным мастером и в считанные минуты, осмотрев тот или иной образец стрелкового оружия, мог определить, что нужно сделать, чтобы улучшить его характеристики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24