Глава 7
Они должны были поднять якорь в 7.00, но стрелки часов уже перевалили за восемь, а команда к отплытию так и не поступила. И если выход в море не состоится, то, черт возьми, почему нельзя было предупредить об этом заранее?
«Черепаха» Джин Тарантини раздраженно ходил взад и вперед по безукоризненно чистой палубе мостика, проклиная в душе тот неожиданный оборот, который приняли последние события. Что за банда ублюдков!
Иногда ему опять хотелось вернуться на флот. В принципе, если подумать, разница была небольшая. Такие же засранцы отдают приказы и ждут, что ты вытянешься перед ними в струнку, если вдруг у них вырвется заблудившийся пук.
Пусть Тони «Опасность» сам правит своей чертовой посудиной!
Тарантини нагнулся к переговорной трубе, чтобы связаться с машинным отделением, и громко посвистел, привлекая внимание экипажа.
— Эй вы, моряки с разбитого корыта! Адмирал не соизволил пожаловать к нам, и я думаю, сегодня он не почтит нас своим присутствием. Остановите машины... Нет, подождите... Приказ отменяется. Адмирал появился на горизонте.
Какой-то человек в темных очках и с дипломатом в руке спускался по лестнице солярия морского клуба. Он словно сошел со страниц журнала мод. На нем были легкие туфли, белые морские брюки и тенниска. Желтый анорак и фуражка яхтсмена дополняли его наряд.
Тарантини снова заорал в переговорную трубу:
— Проснитесь! Вы же знаете, что он психует, когда вас нет на палубе, чтобы приветствовать его.
Затем он поднес к глазам бинокль.
— Черт возьми! Но это же не Тони.
Человек, приближавшийся к трапу, был слишком высок и крепок. Да и выглядел он весьма представительно.
Но, вне всяких сомнений, он направлялся прямо к «Безумству Тони». По выражению лица и манере держаться в нем безошибочно узнавался человек из Организации. Наручником с толстой серебристой цепочкой дипломат был прочно прикован к его запястью.
Тарантини опустил бинокль, вошел в рубку и, достав из ящика для карт револьвер тридцать восьмого калибра, провернул барабан, чтобы убедиться, что он заряжен. Затем опять положил оружие на место.
— Смотрите в оба, — предупредил он своих ребят, которые поднимались на палубу из машинного отделения. — Этот тип, по-моему, слишком подозрителен.
* * *
Болан приобрел свой маскарадный костюм в «Магазине моряка» на Мишн Бэй. Он полагал, что Тони «Опасность» тоже там одевается, и поэтому ему не составило труда вырядиться «под него», включая темные очки с маленькими якорьками на дужках.
На верхней палубе Болан заметил человека, который разглядывал его в бинокль. Что ж, значит, его ждали.
Яхта выглядела просто потрясающе. Корпус, сделанный из красного дерева, мягко блестел в лучах утреннего солнца. Судно казалось воплощением сдержанной мощи и неслыханной роскоши.
«Плавучее состояние», — подумал Болан.
Подойдя к трапу, он увидел у релингов застывших по стойке «смирно» еще двух человек в футболках, белых джинсах и белых пилотках ВМС США, надвинутых на самый лоб.
Болан ступил на палубу и нетерпеливо бросил:
— Мы уже опаздываем! Отдать концы, убрать трап!
Сверху донесся яростный крик:
— На этом судне командую я, адмирал!
Болан поднял глаза и внимательно посмотрел на коротышку-крикуна, стоявшего на капитанском мостике.
— Пошевеливайся, Длинный Джон Сильвер, не то ты у меня сожрешь свою деревянную ногу! Ну-ка, заводи эту посудину!
Коротышка довольно улыбнулся.
— А где Тони?
Болан не ответил на его улыбку, но тон его голоса несколько смягчился.
— Произошли кое-какие изменения. Возможны всякие неприятности. На этот раз Тони с боссом держатся в стороне.
Он показал на свой дипломат.
— Так мы отчаливаем или нет?
Человек на мостике поднес к губам свисток. Раздалась резкая, пронзительная трель.
Болан не смог сдержать улыбку, глядя, как экипаж пулей помчался отдавать швартовы. Через минуту яхта уже рассекала спокойные воды порта, держа курс в открытое море.
Болан поднялся на мостик, подошел к человеку у штурвала, молча понаблюдал за его действиями, потом представился:
— Меня зовут Фрэнки Ламбретта. А тебя?
Капитан яхты одарил его широчайшей белозубой улыбкой.
— Джин Тарантини. Когда-то Тони обозвал меня «Черепахой», и теперь все только так меня и зовут. Так что, валяйте. Я не возражаю.
— О'кей.
Болан быстро провел руками по телу Тарантини.
— Ну вот, — проворчал он, — я ведь тебе говорил, что могут быть неприятности. Где твоя пушка?
Тарантини кивнул головой на ящик для карт.
— Там.
— Забери ее, — приказал Болан.
— Слушаюсь, сэр.
— У твоих парней есть оружие?
— Да, сэр. Они держат его у себя в кубрике.
— Я встану к штурвалу, а ты пойди и скажи им, чтобы вооружились.
Тарантини снова улыбнулся, без возражений передал ему штурвал и спустился вниз. Через некоторое время он вернулся, забрал из ящика для карт свой револьвер и заткнул его за пояс.
— Вы наемный убийца? — робко спросил он.
Болан уступил ему место у штурвала и процедил сквозь зубы:
— Угадал.
— Я понял это сразу, как только вас увидел. После Манхэттена я больше не встречал вашего брата. Вы ведь не работаете на Тони, правда?
Болан презрительно фыркнул.
— Я так и думал. А вы шикарно смотритесь, мистер Ламбретта... Шикарно.
— Спасибо, — ответил Болан.
Через некоторое время он обратился к маленькому мафиози, который все еще находился под впечатлением от манер своего гостя.
— Слушай-ка, Черепаха, мы можем оказаться в затруднительном положении. Понял?
— Да, сэр. Я сразу все понял.
— Так вот, я хотел бы рассчитывать на тебя и твой экипаж, если обстановка ухудшится.
— Можете рассчитывать, сэр.
— Хорошо. У тебя неплохой экипаж. Пусть таким и останется.
— Ничего не изменится, мистер Ламбретта.
Болан дружески похлопал его по плечу, потом спустился на палубу. Прямо по курсу яхты возвышался мост Вентура Бульвар. Скоро они выйдут в открытое море. Но куда потом?
Болан сознавал, что поступает неразумно. Зачем так рисковать? А затем, что вся жизнь его состояла из риска.
Он прошел на корму, сунул руку под мышку и включил миниатюрную рацию, а потом, отвернувшись от мостика и поднеся руку ко рту, заговорил в микрофон.
— Гаджет?
— На связи.
— Есть новости?
— Еще бы! Ты можешь говорить?
— Пока да. Что ты узнал?
— Наша малышка обзвонила кучу народа и говорила странные вещи. Но больше всего тебя заинтересует ее звонок некоему Максу. Тебе это имя что-нибудь говорит?
— Да, это наша «особо важная персона». Я смотрю, долго ждать не пришлось.
— Да, раскрутка началась даже быстрее, чем ты думал. Ты должен сам прослушать весь материал. Там слишком много, чтобы сделать краткий отчет. Ты где?
— На борту «Безумства Тони», и мы выходим в океан.
— Черт возьми! Но зачем?
— Я хочу провести операцию вместо Тони.
— Ты очень рискуешь! Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Знаю, Гаджет. Меня не вызывай, я сам свяжусь с тобой, как только вернусь на берег. Конец связи.
— Я остаюсь на частоте.
— Конец связи, — повторил Болан и выключил рацию.
Он закурил и неторопливо пошел на нос судна.
У леерного ограждения левого борта Мак увидел двух моряков, на лицах которых застыло выражение напряженного ожидания. Рукоятки револьверов торчали у них из-за пояса. Парни рассматривали Мака, как редкую экзотическую птицу.
Стоя на самом носу яхты и облокотившись на ограждение, Болан пристально вглядывался в катящиеся в бесконечную даль океанские волны.
Да, он надеялся, что не допустил ошибок, хотя на самом деле не имел ни малейшего представления о том, куда они направлялись и что он будет делать, прибыв на место встречи.
«Безумство Тони» — в этом названии что-то есть!
Правда, теперь речь шла скорее не о безумстве Тони, а о безумстве Болана.
Глава 8
Они плыли уже больше часа, держа курс строго за запад. Болан больше ни с кем не разговаривал. Он решил осмотреть судно, чтобы в случае необходимости мог легко сориентироваться в его отсеках.
Каюта владельца яхты была отделана с вызывающей роскошью. Не слишком большая по размерам, зато очень удобная, она вполне подходила для того, чтобы устраивать приемы в море. Болан обнаружил, что диваны и кресла легко превращались в кушетки, на которых хватило бы места по крайней мере для восьми человек.
В машинном отделении Болана поразила мощная силовая установка. Такой Мак раньше нигде не видел. Неудивительно, что яхта, словно дельфин, легко мчалась по океанским волнам.
Помещения для экипажа находились позади машинного отделения: небольшой кубрик на четыре койки, маленькая кухня и еще одна каюта для отдыха. Все содержалось в образцовом порядке.
Закончив осмотр, Болан устроился на юте в раскладном кресле и задумчиво устремил взгляд на пенистый кильватерный след, остающийся за кормой яхты...
Когда Болан увидел судно, идущее встречным курсом, позади осталось более двадцати миль. Это тоже была океанская яхта, оборудованная для спортивной рыбалки. Океанский ветер задорно трепал небольшие флажки, поднятые на ее мачте.
Болан встал с кресла и поднялся на мостик. Тарантини наблюдал в бинокль за действиями другого судна. Увидев Болана, он протянул ему бинокль.
— Это он, — объявил Тарантини. — И готов пойти на сделку.
Расстояние между судами не превышало полумили.
— Откуда ты знаешь? — буркнул Болан.
— Флажки. Это значит, что все идет хорошо. Если бы поблизости находился корабль пограничной охраны или возникла еще какая-нибудь помеха, они подняли бы сигнал тревоги.
Болан кивнул головой.
— Хорошо, следуй за ними.
Тарантини положил яхту на новый курс и пристроился в кильватер «рыболовам-спортсменам».
— Все в порядке, — сказал он. — Но мы никогда сразу не сближаемся. Можете пока расслабиться, я не вижу ничего подозрительного.
— Погоди-ка, — с угрозой произнес Болан. — Скажи своим парням, чтобы они были настороже. Ты будешь выполнять мои указания. Ясно?
Черепаха улыбнулся.
— Вы думаете, они попытаются вас надуть?
— Очень может быть, — ответил Палач и поднес бинокль к глазам, чтобы получше разглядеть свою цель.
Через пять минут обе яхты почти сошлись бортами и шли параллельными курсами. Второе судно называлось «Пепе» и было приписано к порту Энсенада. На мачте трепетал, хлопая на ветру, мексиканский флаг. Болан мельком взглянул на часы, прикинул скорость хода «Безумства Тони» и понял, что встреча произошла в международных водах.
Болану пришлось признать, что Тарантини был неплохим моряком — ему удалось выровнять и успокоить яхту, несмотря на сильное волнение. Оба судна шли со скоростью около десяти узлов, держась на расстоянии шести метров друг от друга.
Мак вычислил, что мексиканский экипаж состоял из четырех человек, включая и того, кто стоял у штурвала. Рядом с капитаном мексиканского судна он увидел коренастого лысеющего человека с красным лицом, одетого в спортивные брюки и пеструю рубашку с короткими рукавами. Американец или европеец?
Матросы обоих судов перебросили друг другу тросы и укрепили на них систему блоков.
Тарантини, стоя у штурвала, мастерски маневрировал яхтой. Не глядя на Болана, он сказал:
— Готово. Можете приступать к обмену.
Болан заметил, что человек в яркой рубашке, стоявший на мостике «Пепе», направился к трапу, ведущему на палубу, и остановился около моряков, крепивших тросы. Один из них протянул ему мегафон.
— Смотрите в оба, — тихо сказал Болан парням Тарантини.
Один из матросов кивнул головой и отошел.
Человек на борту «Пепе» поднял мегафон.
— Где мистер Тони «Опасность»? — крикнул он с заметным французским акцентом.
— Он не смог прибыть! — ответил Болан. — Товар у вас?
— Я должен был встретиться с мистером Тони.
— Ищите его сами, если вам так приспичило, — ответил Болан, высоко подняв дипломат, — но то, что вам нужно, находится внутри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20