Игорь ушел от Ирины только утром, в восемь часов. Прав был Леммик, когда предположил такой исход. Молодец этот Леммик, знает жизнь. Правда, в основном знает только одну сторону жизни, но зато досконально…
Андрее был еще дома, когда Игорь вернулся. Он хитро посмотрел на товарища и поинтересовался:
— Ну что я тебе говорил? Кажется, ты совсем поправился.
— Ты посмотри, что она сделала с моим лицом, — похвастался Игорь.
— Да, — согласился Леммик. — Теперь тебе опять придется доказывать мне, что ты — это действительно ты, потому что твое лицо стало совсем иным.
— Ты отвезешь меня завтра на автовокзал? — спросил Игорь.
— А ты что, уже собираешься в Питер? — удивился Леммик.
— Пора… Я и так загостился на гостеприимной земле Эстонии.

* * *
Лейтенант Эвальд Пярт пришел на службу пораньше. У него было много работы.
Это раньше казалось, что, стоит установить границу с Россией, преступность в стране пойдет на убыль.
Позже выяснилось, что это совсем не так, и у полиции дел хватало. Пярт приходил пораньше почти каждый день, чтобы успеть разобраться с новыми делами и закончить старые до прихода начальства.
Он открыл дверь кабинета, и в эту же секунду зазвонил телефон.
«Тьфу! — подумал лейтенант. — Никто ведь не может знать, что я уже на службе, сейчас еще рано».
Но телефон упорно звонил, и Пярт, вздохнув, взял трубку. Он тоскливо посмотрел в окно, на заснеженные шпили таллинских башен, и подумал, что поработать ему все равно не дадут.
Пярт узнал голос Ирины Эдуардовны:
— Это агент Ланцет. Вы просили позвонить сразу же, как только он уйдет.
— Он только что ушел?
Лейтенант взглянул на часы — было половина Девятого. Он хотел спросить, что же они там делали вдвоем всю ночь, но вовремя остановил себя. Не его дело, как агент добывает сведения, лишь бы информация была оперативной и достоверной.
— Он только что ушел… — металлическим голосом повторила Ирина Эдуардовна. — И совершенно не опасен. Завтра уезжает в Россию, в Петербург, если вам интересно.
Говорила она отстраненно, холодно, и этот разговор, казалось, тяготил ее.
— А вам удалось узнать, кто он такой? — быстро спросил Пярт, пододвигая к себе блокнот и разворачивая его на странице, где было написано: «Ланцет: человек без лица. Выяснить».
— Нет, не удалось. Да, собственно, вам-то теперь что за дело? Он сказал, что завтра уезжает. Оставаться тут не намерен, хотя я провоцировала его.
— Вы предлагали ему остаться? — заинтересовался лейтенант. — И он отказался?
— А что вы так удивляетесь? — с явной неприязнью в голосе спросила Ирина Эдуардовна. — Не следует думать, что богатые люди из Петербурга так уж горят желанием жить в нашем городе.
— Но вы-то хотите! — Голос Пярта напрягся. — Очень даже хотите, не правда ли? Так что выбирайте выражения, агент Ланцет.
— Короче, я провожу его на автобус и прослежу, чтобы он выехал отсюда. — Ирина повесила трубку.
А Пярт закурил первую с утра сигарету и подумал, что Ланцет — хороший агент. Он сам ее завербовал, узнав, что она делает частным образом пластические операции. Полиция не должна выпускать из-под контроля таких людей. Они могут очень много знать.
«К тому же она красивая женщина, — отметил Пярт. — Хотя меня это не касается».
Он со стыдом вспомнил, как пару раз после вербовки попытался переспать с красивой докторшей-агентом, но был отвергнут.
«Если вы сумели завербовать меня и заставили стать вашим осведомителем, — презрительно сказала она, — это не значит, что я дотронусь до вас хотя бы пальцем. Кстати, мои пальцы очень дорого стоят. Вам понятно?»
Так что об интимных, отношениях с агентом Ланцет Пярт мог только мечтать.
Но все же он был доволен ее работой. Он вообще считал, что они оба неплохо устроились, со взаимной выгодой. Полиция закрывала глаза на то, что Ирина Эдуардовна ведет нелегальную частную практику, а она сообщала о своих подозрительных пациентах.
Правда, непонятного русского это не касалось. Пярт решил, что не стоит раздувать дело. Этот иностранец завтра уезжает. Судя по всему, это именно тот парень, которого выбросило на берег под Нарвой и который потом сбежал из больницы.
О побеге странного больного стало известно Пярту через час после происшествия, и он ожидал появления этого типа здесь. Так что, когда месяц назад агент Ланцет позвонила ему и сообщила, что через третьих лиц к ней обратился человек — русский, явно нездешний и с изуродованным лицом, Пярт сразу сообразил, кто это такой.
Этот тип преступление совершил не здесь, а за границей и собирается возвращаться в Петербург. Ну и пусть едет!
«Это не наш клиент», — успокоенно подумал Пярт и написал в блокноте на том же листке: «Уезжает в Петербург. Ланцет проконтролирует». Дорога в Россию была для Игоря открыта.

* * *
Таллинский автовокзал — суетное место. Жалко, что пришлось прощаться с Леммиком именно здесь. Игорь не сумел в вокзальной толчее сказать ему всех хороших слов, которые приготовил.
Леммик, видимо, понял это и потому вдруг сказал:
— Не навсегда же мы прощаемся! Скоро, надеюсь, приедешь, будем опять вместе грузы гнать.
Игорь беспокоился о том, как ему удастся пересечь границу России, — ведь у него нет документов, но Леммик сказал, что в Россию впускают каждого, кто говорит по-русски без акцента. Там, похоже, считают полноправными гражданами всех, кто этого пожелает.
— Ты только не обижайся, — добавил Леммик, — если ваше государство не уважает само себя, ты же в этом не виноват…

* * *
Обратный путь занял целый день. Сначала дорога до границы, потом сама граница.
Леммик оказался прав. Стоило Игорю на хорошем русском языке заявить о том, что потерял документы, и попросить пропустить его, как его тут же впустили на территорию России, не задавая больше вопросов.
Дорога на автобусе до Питера была мучительной. Игорь смотрел из окна на придорожные деревни, читал их названия и вспоминал, как проезжая здесь, только в обратном направлении, три месяца назад. Да, немало воды утекло с тех пор.
В Питере Игорь первым делом направился к Алексею Эдуардовичу. Ему нужны были деньги, хотя от продажи ценных бумаг в Таллине еще оставалась немалая сумма. Игорь планировал действовать не спеша, потому что не знал, как долго ему еще придется оставаться человеком без прошлого. Жить в Петербурге без документов можно, но для этого, конечно, требуются большие деньги.
Алексей Эдуардович, как и следовало ожидать, не узнал Игоря. Собственно, Игорь на это и не рассчитывал. Дело не только в том, что он изменился внешне.
Алексей Эдуардович ведь лично присутствовал на его похоронах. Правда, гроб был закрытым, но ведь ни у кого, естественно, не возникло и тени сомнений.
Услышав, что молодой человек, стоящий перед ним, назвал себя Игорем, Алексей Эдуардович помолчал, потом потер висок и спокойно заметил:
— Я, конечно, видел жуликов на своем веку, но чтоб таких… Нет, таких нахальных не видел, даже интересно посмотреть.
— И тем не менее Игорь — это я, — настаивал собеседник.
Алексей Эдуардович поднялся со стула.
— У меня много дел, — мягко сказал он, — и мне некогда слушать небылицы. Я прекрасно знал Игоря и смог бы его узнать, что бы ни случилось. Так что уходите, а то у вас будут неприятности.
— А мухи тебя больше не мучают? — вдруг поинтересовался Игорь, не поднимая головы и продолжая сидеть за столиком на кухне.
— Какие мухи? — не понял Алексей.
— Которые тебе все время снились, — напомнил Игорь. И пояснил:
— Тебе каждую ночь снились мухи, много мух. Они во сне заползали к тебе в рот, в уши, и вообще это был сплошной кошмар. Вот я и спрашиваю: не прошли ли у тебя эти видения?
Алексей снисходительно усмехнулся:
— Про мух знают только моя жена и доктор-психиатр, к которому я пару раз обращался. Поскольку утечка информации от моей жены исключается, значит, доктор Самуил Аронович постарался. Вот я ему устрою скандал, да еще пожалуюсь, куда следует, на разглашение врачебной тайны. Но к вам-то все это отношения не имеет. С доктором я разберусь. А вы убирайтесь отсюда. Уж не знаю, каким образом вам удалось добыть информацию про мои сны, но это не помогло.
— Ты же сам мне об этом рассказал, — возразил Игорь. — Когда мы с тобой пили в этой квартире коньяк, принесенный тобой. Вот здесь, на кухне. Тебя еще вырвало, а потом ты мне рассказал про мух. Сам понимаешь, твой доктор наверняка не знает об этом эпизоде. И, скорее всего, никто, кроме нас, не может знать. Мы ведь тогда были вдвоем.
Алексей замолчал и некоторое время сосредоточенно размышлял.
— Хорошо, будто бы согласился он. -А почему меня тогда вырвало? Почему?
— Потому что муха попала к тебе в рюмку…
На этот раз Игорь попал в самую точку. Алексей, видимо, действительно никому не рассказывал об этом эпизоде и сейчас уже не знал, как отнестись к незнакомцу.
— А что случилось с твоим лицом? — наконец спросил он, переходя на «ты»: видимо, недоверие к странному посетителю уменьшилось.
— Мое лицо было сильно изуродовано, — ответил Игорь. — А после этого мне сделали пластическую операцию. Я тебе потом все расскажу подробно, если захочешь. А сейчас я хотел бы вернуться к деньгам. Где мои тридцать тысяч долларов? Надеюсь, ты не отдал их моей бывшей жене?
— Нет, — усмехнулся Алексей. — У меня было смутное ощущение, что с тобой что-то неладное произошло. И этот гроб закрытый…
— Ну вот, — удовлетворенно произнес Игорь, — деньги мне теперь понадобятся. Я только что вернулся из Таллина.
Игорь решил довериться Алексею, хотя бы отчасти. Он знал, что тот никоим образом не связан с Наташей или Мишей, поэтому вряд ли побежит им докладывать.
А в его положении нужен хоть один такой человек.
— Из Таллина? — вдруг переспросил Алексей, почему-то озабоченно нахмурившись. — Уж не там ли тебе сделали пластическую операцию?
— Там… — подтвердил Игорь. — А в чем дело? Почему ты спрашиваешь об этом?
— Кто тебе ее делал? — заинтересовался вдруг Алексей Эдуардович. Игорь уловил напряжение в его взгляде.
— Ты все равно ее не знаешь, — отмахнулся Игорь, не понимая, отчего Алексей так взволновался.
— Доктор — женщина? — удивился Алексей, — Да… Ты ее знаешь?
— Знаю. Это моя сестра, — радостно улыбнулся Алексей Эдуардович. — Старшая сестра. Ирина Уехала в Таллин сразу после распределения, потому что вышла замуж. Потом они развелись с мужем, но она так и осталась жить там. Я почему тебя об этом спросил: мне точно известно — она единственный доктор в Эстонии, который нелегально делает подобные операции. Никто, конечно, об этом не знает, но я ведь родной брат.
— Ну тогда ты можешь спросить обо мне у нее, — обрадовался Игорь. — Мы с ней только позавчера расстались.
— Спрошу, — согласился Алексей. — Ты же сам понимаешь, что сильно изменился. Я позвоню Ирине, поговорю с ней, а ты приходи завтра. Если все будет в порядке, я отдам деньги. Только у меня опять десятидолларовые банкноты.
Возьмешь?
— Ничего, — усмехнулся Игорь, — в последнее время я стал менее разборчив в таких вещах…
Он хотел еще добавить, что успел близко познакомиться с Ириной, что она великолепная женщина, но воздержался. Все-таки Алексей был ее младшим братом, он мог неадекватно на это среагировать.
— Приходи завтра, — предложил Алексей Игорю. — Надеюсь, все будет нормально. Я очень рад, что ты вернулся. Что ты вообще жив…
Игорь ушел от Алексея, покинул квартиру, где когда-то жила, а потом была убита его сестра. Он шел по улице и думал, что единственный человек, который действительно обрадуется его возвращению, — Людмила. Во всяком случае, ему очень хотелось верить в это.

* * *
Через несколько дней Семен переехал к Людмиле. Она сама предложила ему, он не настаивал. Несколько дней Людмила жила затворницей у себя в квартире — приходила в себя после всего, что пережила, работая в вагоне-ресторане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40