Никак не ожидавшие обстрела парни, подобно крысам, бегущим с тонущего корабля, кинулись врассыпную: кто в дом, кто за его угол.
Тем временем Граф попытался попробовать на вкус ногу толстяка, вытрясающего дух из Макса, но тот так ловко отбросил собаку в сторону, что от полученного удара она даже взвыла. Эта жалоба любимца стала последней каплей, переполнившей чашу терпения Величко, и он, не задумываясь, перевел автомат на держащего Андрея верзилу:
– Макс, ноги! – и нажал на курок.
Максимов едва успел поджать свои и без того болтающиеся выше земли ноги вверх, и это спасло его от неминуемых повреждений. Зато толстяк, поймав пулю в колено, пронзительно взвыл и повалился на спину, так и не отпуская жертву из своих рук.
– Ашот, Макс, – закричал Александр, – ко мне! Там вторые ворота! Граф! Граф! – повторил он несколько раз, заметив, что собака с трудом поднимается с земли. Видимо, удар был настолько силен, что… Александр не успел додумать, что к чему, как позади него что-то хрустнуло, и он, почувствовав какую-то щемящую боль в затылке, стал оседать на землю.
* * *
…Александр открыл глаза и увидел нечто нежно-голубое с белыми разводами. Не сразу сообразив, что это, Величко несколько раз поморгал, и когда его взгляд сконцентрировался, понял, что над ним голубое небо и лес. Но тут все это как-то резко исчезло, и прямо над его лицом нависло нечто темное и устрашающе волосатое. Этот монстр разинул пасть и, вывалив из нее ярко-красный шершавый язык, со смаком провел им по носу Александра. Величко поморщился, но сразу же рассмеялся, узнав в страшилище своего пса.
Граф же, обрадованный пробуждением хозяина, продолжал лизать ему лицо. Величко попытался произнести что-то, но во рту у него пересохло, он так и не смог этого сделать и просто повернул голову: чуть в стороне от него на поваленном дереве, о чем-то беседуя, сидели мрачный Ашот и взъерошенный Максимов. Только сейчас заметив, что Александр очнулся, они шикнули на Графа, чтобы не приставал, и Максимов радостно произнес:
– Очнулся наконец, спаситель душ человеческих.
– А… что со мной произошло? – кое-как выговорил Александр.
– Что, что, – завздыхал Мачколян, – вырубили тебя, прикладом по темечку.
– Это я помню, – попытавшись привстать, со скрипом выдал Величко. – А что было потом?
– А потом… – Ашот особенно глубоко вздохнул, – баранки из нас делали. Эти типы такую перестрелку устроили, что аж народ собираться у ворот стал. Я после твоей помощи за угол спрятаться успел, а вот Максу досталось: он еще минут пять, наверное, по траве с тем подстреленным боровом катался. Все никак сбросить его с себя не мог.
– Да, нехиленький враг мне достался, – потирая все еще красную шею, прохрипел Максимов. – Думал уж – все, отдам богу душу, и звездец всем моим болтикам-винтикам. Спасибо Графу – если б не он, точно бы я спекся.
– А что с ним сделал Граф? – полюбопытствовал Александр.
– Ну а что он с ним мог сделать, пообкусывал морду красную немного – и все дела, – радостно выложил Ашот и ехидно улыбнулся. – Ничего, другой раз подумает, как к нашему брату лезть.
– А как вы оттуда… – спросил Величко, когда ему все же удалось сесть, хотя при этом он почувствовал, как от неудобного положения что-то захрустело в его спине. – Ну, выбрались-то?
– Ну как… Когда я за угол дома нырнул, то сидеть там не стал, а обежал его быстренько и тому оболтусу, что тебя того… – Ашот махнул сцепленными руками, – малость зубы-то повыбивал. Затем забросил тебя на плечо и вынес через вторую калитку. А Макс с Графом позже подвалили, когда я уж их вызволять собрался идти.
Александр перевел взгляд на Максимова, задавая тому молчаливый вопрос, который не требовал оглашения и был понятен даже по глазам. Макс вздохнул и продолжил рассказ:
– Я когда того парня с себя сбросил, в сторону откатился и за кирпичи, что в куче лежали, заполз. Эти там как раз шум подняли, ворота закрывать стали, чтобы посторонние не забрели. Этого времени нам с Графом как раз хватило, чтобы удрать. Я, как и планировал, через забор махнул. А Граф отвлекал тем временем: это по нему они артобстрел устраивали. Не знаю, как уж он цел остался, только прибежал по следам сюда, почти сразу за мной.
– Да, Граф у нас умничка, – похвалил собаку Ашот. – Кабы не он, требуху нашу сейчас бы по ветру метали.
Мачколян вздохнул. Максимов слегка склонился вперед, прижимая левой рукой правую свою руку, на которой были заметны следы крови.
– Ты ранен? – нахмурившись, спросил Александр.
– Да нет, зацепило немного, когда деру давал. Но пуля навылет прошла, даже ничего не задела. Только жжет, все равно как паяльником. – Макс вновь сцепил зубы и на минуту закрыл глаза.
Александр удостоверился, что, кроме затылка, ничего у него не болит, подогнул ноги под себя и, прислонившись спиной к соседнему дереву, спросил:
– У кого-нибудь есть предположения, что такое это вообще было и почему?
– Ну есть… так, мыслишки кое-какие, – первым подал голос Мачколян. – Я так думаю, это те же самые ребята, что ко мне в офис приходили. Макс со мной, кстати, тоже согласен.
– Псевдофээсбэшники? – уточнил Величко.
– Ну да, они самые. Я только потом вспомнил, что, пока мы по городу метались, тот самый «уазик» мне несколько раз на глаза попадался. Так я на него тогда никакого внимания не обратил. А они, гады, видно, следили за мной с самого начала.
– Допустим, что так, – принялся размышлять Александр, – но зачем им было врываться на дачу Пожарова?
– Ради денег, – не задумываясь, ответил Ашот. – Им же с самого начала именно они нужны были.
– Но откуда эти ребята узнали, для чего мы-то сюда приехали? – все еще не мог понять Величко.
– А черт их знает, только вот узнали, – пожал плечами Мачколян. – А нас, видимо, задержать решили, а потом сдать, как особо опасных рецидивистов и преступников. Этот-то у них, который главный, видимо, своих людей в ФСБ имеет, через них и орудует. И всем выгодно.
– Да, влипли мы, товарищи, в историю, – вздохнул Максимов.
– Что ни день, то все интереснее. Я, конечно, грешным делом мечтал иногда о разнообразии в жизни, но не о таком, это уж точно. Мне еще пожить, покутить охота, а тут… того и гляди решето из тебя сделают, ни за что ни про что. И все из-за денег.
Мужчины почти дружно вздохнули, понимая, что действительно ситуация у них паршивая и необходимо придумать что-то, что спасет их всех от неминуемой гибели. Как назло, ничего толкового просто не шло в голову, хотелось только покоя и отдыха, как всегда бывает, когда очень уж многое валится как снег на голову, да еще разом. Несколько минут все молчали, а затем Мачколян спросил:
– Ну и что будем делать дальше? Понимаю, что просить вас не бросать меня и дальше эгоистично с моей стороны, тем более что из-за моей глупости можете пострадать и вы, но…
– Да хватит тебе уже! – махнул на него рукой Максимов. – По-моему, давно уже было решено разобраться со всем до конца. К тому же одному тебе с этим не справиться. Лучше давай подумаем о будущем.
– Если ты прав и этим парням нужны были только деньги, – заговорил внезапно Величко, – то тогда дача и сейф в настоящий момент пусты. А на нас плевать они хотели.
– Только не говори, что предлагаешь вернуться и все там осмотреть, – напугался Ашот.
– А есть другие идеи? – пристально посмотрел на него Величко. – К тому же, если ты еще не забыл, твоя машина тоже там, у этой дачи. Не пешком же нам теперь до города чапать?
– Ох и не нравится мне вся эта затея, – замотал головой Ашот, но все же встал и принялся поправлять на себе задравшуюся вверх одежду.
Максимов и Величко поступили так же, и уже через несколько минут вся троица вместе с собакой медленно двинулась в сторону дачного поселка. До нужного места они добрались быстро и практически ни о чем не разговаривая. У дачи немного притормозили и на некоторое время прислушались к доносящимся из-за ее ворот звукам. Не услышав ничего подозрительного, они решили разделиться: Ашота послали к машине проверить, в каком она состоянии, а Величко и Макс направились через вторую калитку во двор.
Осторожно войдя во двор, мужчины еще раз осмотрелись и, поняв, что здесь уже нет никого, кроме них, немного расслабились и сразу поспешили в дом. Граф послушно побежал следом, тоже почуяв, что опасность миновала.
Войдя в здание через выломанную дверь, Александр и Андрей на минуту замерли на месте. В самой даче творилось нечто невообразимое: если прежде был просто легкий беспорядок, то теперь это был форменный разгром. Не осталось ни одной целой и не испорченной вещи. Раскурочили все, что только было можно, а сейф и вовсе едва ли не выкорчевали из стены. Затем, видимо, посчитали, что таскать его с собой нет резона, и просто выварили по самому центру небольшое круглое отверстие. Сейчас через него отлично было видно, что внутри пусто.
– Вот козлы! – не сдержался Максимов. – Обязательно надо было все разломать!
– Ломать – не строить, – невозмутимо ответил Величко и зашагал к двери. Больше здесь делать было совершенно нечего.
Выйдя на улицу, они зашагали туда, где должна была находиться машина Ашота. Та оказалась на прежнем месте и совершенно не тронута, что весьма порадовало всех, особенно Мачколяна. Он уже успел обшарить весь салон и пребывал в хорошем расположении духа, довольный тем, что хотя бы новых забот ему не прибавилось. Завидев товарищей, Ашот спросил:
– Ну что? Денег, конечно же, нет?
– Естественно, нет, эти гады все подчистую выгребли и даже сейф раскурочить умудрились, – ответил ему Максимов. – Теперь успокоятся.
Мачколян нервно ударил рукой по рулю и, когда остальные удивленно посмотрели на него, пояснил причину такой своей реакции:
– Ну и где теперь, по-вашему, я должен брать деньги, чтобы выплатить «крыше»? Времени-то у меня в обрез.
– Да радуйся, что хотя бы от одних кретинов отделались, с другими теперь как-нибудь уж разберемся, – выдал неунывающий Максимов. – Один враг – не два, осилим.
– Легко тебе говорить, на тебя не покушались, – буркнул себе под нос Ашот и стал заводить машину. – Куда теперь?
– В ресторан. Наверняка Валек нас там уже давно ждет, – пояснил Величко.
– Угу, – поддержал его идею Максимов. – Жрать-то тоже когда-то надо. И потом, на сытый желудок думается лучше.
– С этим я даже спорить не стану, – вспомнив о еде, вздохнул Мачколян. – Я и сам давно не прочь перекусить.
* * *
Сразу после того, как его друзья отбыли, Валентин взялся за Пожарова. Перевязал рану и попытался поставить его на ноги. Из этой затеи ничего не вышло, так как потерявший много крови Пожаров сильно ослаб. У него начался сильный жар, несколько минут он бубнил себе под нос что-то невнятное, то открывая, то закрывая глаза.
Чувствуя ответственность за жизнь этого человека, Валентин взвалил Пожарова на плечо и поплелся вместе с ним на остановку. Там тормознул первую попавшуюся машину и, вкратце объяснив водителю ситуацию, попросил доставить их до больницы.
Через несколько минут они были в приемной палате, где Пожарова осмотрел врач и сразу же распорядился срочно готовить операционную. Двое рослых медбратьев переложили Эдуарда Георгиевича с кушетки на носилки и исчезли за белыми дверями. Грачева туда не пустили, объяснив, что та часть больницы – только для медперсонала, а он может подождать результатов и в коридоре.
Оставшись один, Валентин присел на подоконник и стал размышлять, как ему быть дальше: по идее, он выполнил все, что от него требовалось: доставил Пожарова в больницу, оказал ему первую медицинскую помощь, а значит, теперь может быть совершенно свободен. Но если вдруг он покинет территорию больницы, а Пожаров очень быстро придет в себя, то наверняка постарается отсюда смыться. Ему нет никакого резона подвергать себя двойной опасности и выжидать, что же с ним сделает разъяренный Мачколян, а исчезнув, он снова станет для всех недосягаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Тем временем Граф попытался попробовать на вкус ногу толстяка, вытрясающего дух из Макса, но тот так ловко отбросил собаку в сторону, что от полученного удара она даже взвыла. Эта жалоба любимца стала последней каплей, переполнившей чашу терпения Величко, и он, не задумываясь, перевел автомат на держащего Андрея верзилу:
– Макс, ноги! – и нажал на курок.
Максимов едва успел поджать свои и без того болтающиеся выше земли ноги вверх, и это спасло его от неминуемых повреждений. Зато толстяк, поймав пулю в колено, пронзительно взвыл и повалился на спину, так и не отпуская жертву из своих рук.
– Ашот, Макс, – закричал Александр, – ко мне! Там вторые ворота! Граф! Граф! – повторил он несколько раз, заметив, что собака с трудом поднимается с земли. Видимо, удар был настолько силен, что… Александр не успел додумать, что к чему, как позади него что-то хрустнуло, и он, почувствовав какую-то щемящую боль в затылке, стал оседать на землю.
* * *
…Александр открыл глаза и увидел нечто нежно-голубое с белыми разводами. Не сразу сообразив, что это, Величко несколько раз поморгал, и когда его взгляд сконцентрировался, понял, что над ним голубое небо и лес. Но тут все это как-то резко исчезло, и прямо над его лицом нависло нечто темное и устрашающе волосатое. Этот монстр разинул пасть и, вывалив из нее ярко-красный шершавый язык, со смаком провел им по носу Александра. Величко поморщился, но сразу же рассмеялся, узнав в страшилище своего пса.
Граф же, обрадованный пробуждением хозяина, продолжал лизать ему лицо. Величко попытался произнести что-то, но во рту у него пересохло, он так и не смог этого сделать и просто повернул голову: чуть в стороне от него на поваленном дереве, о чем-то беседуя, сидели мрачный Ашот и взъерошенный Максимов. Только сейчас заметив, что Александр очнулся, они шикнули на Графа, чтобы не приставал, и Максимов радостно произнес:
– Очнулся наконец, спаситель душ человеческих.
– А… что со мной произошло? – кое-как выговорил Александр.
– Что, что, – завздыхал Мачколян, – вырубили тебя, прикладом по темечку.
– Это я помню, – попытавшись привстать, со скрипом выдал Величко. – А что было потом?
– А потом… – Ашот особенно глубоко вздохнул, – баранки из нас делали. Эти типы такую перестрелку устроили, что аж народ собираться у ворот стал. Я после твоей помощи за угол спрятаться успел, а вот Максу досталось: он еще минут пять, наверное, по траве с тем подстреленным боровом катался. Все никак сбросить его с себя не мог.
– Да, нехиленький враг мне достался, – потирая все еще красную шею, прохрипел Максимов. – Думал уж – все, отдам богу душу, и звездец всем моим болтикам-винтикам. Спасибо Графу – если б не он, точно бы я спекся.
– А что с ним сделал Граф? – полюбопытствовал Александр.
– Ну а что он с ним мог сделать, пообкусывал морду красную немного – и все дела, – радостно выложил Ашот и ехидно улыбнулся. – Ничего, другой раз подумает, как к нашему брату лезть.
– А как вы оттуда… – спросил Величко, когда ему все же удалось сесть, хотя при этом он почувствовал, как от неудобного положения что-то захрустело в его спине. – Ну, выбрались-то?
– Ну как… Когда я за угол дома нырнул, то сидеть там не стал, а обежал его быстренько и тому оболтусу, что тебя того… – Ашот махнул сцепленными руками, – малость зубы-то повыбивал. Затем забросил тебя на плечо и вынес через вторую калитку. А Макс с Графом позже подвалили, когда я уж их вызволять собрался идти.
Александр перевел взгляд на Максимова, задавая тому молчаливый вопрос, который не требовал оглашения и был понятен даже по глазам. Макс вздохнул и продолжил рассказ:
– Я когда того парня с себя сбросил, в сторону откатился и за кирпичи, что в куче лежали, заполз. Эти там как раз шум подняли, ворота закрывать стали, чтобы посторонние не забрели. Этого времени нам с Графом как раз хватило, чтобы удрать. Я, как и планировал, через забор махнул. А Граф отвлекал тем временем: это по нему они артобстрел устраивали. Не знаю, как уж он цел остался, только прибежал по следам сюда, почти сразу за мной.
– Да, Граф у нас умничка, – похвалил собаку Ашот. – Кабы не он, требуху нашу сейчас бы по ветру метали.
Мачколян вздохнул. Максимов слегка склонился вперед, прижимая левой рукой правую свою руку, на которой были заметны следы крови.
– Ты ранен? – нахмурившись, спросил Александр.
– Да нет, зацепило немного, когда деру давал. Но пуля навылет прошла, даже ничего не задела. Только жжет, все равно как паяльником. – Макс вновь сцепил зубы и на минуту закрыл глаза.
Александр удостоверился, что, кроме затылка, ничего у него не болит, подогнул ноги под себя и, прислонившись спиной к соседнему дереву, спросил:
– У кого-нибудь есть предположения, что такое это вообще было и почему?
– Ну есть… так, мыслишки кое-какие, – первым подал голос Мачколян. – Я так думаю, это те же самые ребята, что ко мне в офис приходили. Макс со мной, кстати, тоже согласен.
– Псевдофээсбэшники? – уточнил Величко.
– Ну да, они самые. Я только потом вспомнил, что, пока мы по городу метались, тот самый «уазик» мне несколько раз на глаза попадался. Так я на него тогда никакого внимания не обратил. А они, гады, видно, следили за мной с самого начала.
– Допустим, что так, – принялся размышлять Александр, – но зачем им было врываться на дачу Пожарова?
– Ради денег, – не задумываясь, ответил Ашот. – Им же с самого начала именно они нужны были.
– Но откуда эти ребята узнали, для чего мы-то сюда приехали? – все еще не мог понять Величко.
– А черт их знает, только вот узнали, – пожал плечами Мачколян. – А нас, видимо, задержать решили, а потом сдать, как особо опасных рецидивистов и преступников. Этот-то у них, который главный, видимо, своих людей в ФСБ имеет, через них и орудует. И всем выгодно.
– Да, влипли мы, товарищи, в историю, – вздохнул Максимов.
– Что ни день, то все интереснее. Я, конечно, грешным делом мечтал иногда о разнообразии в жизни, но не о таком, это уж точно. Мне еще пожить, покутить охота, а тут… того и гляди решето из тебя сделают, ни за что ни про что. И все из-за денег.
Мужчины почти дружно вздохнули, понимая, что действительно ситуация у них паршивая и необходимо придумать что-то, что спасет их всех от неминуемой гибели. Как назло, ничего толкового просто не шло в голову, хотелось только покоя и отдыха, как всегда бывает, когда очень уж многое валится как снег на голову, да еще разом. Несколько минут все молчали, а затем Мачколян спросил:
– Ну и что будем делать дальше? Понимаю, что просить вас не бросать меня и дальше эгоистично с моей стороны, тем более что из-за моей глупости можете пострадать и вы, но…
– Да хватит тебе уже! – махнул на него рукой Максимов. – По-моему, давно уже было решено разобраться со всем до конца. К тому же одному тебе с этим не справиться. Лучше давай подумаем о будущем.
– Если ты прав и этим парням нужны были только деньги, – заговорил внезапно Величко, – то тогда дача и сейф в настоящий момент пусты. А на нас плевать они хотели.
– Только не говори, что предлагаешь вернуться и все там осмотреть, – напугался Ашот.
– А есть другие идеи? – пристально посмотрел на него Величко. – К тому же, если ты еще не забыл, твоя машина тоже там, у этой дачи. Не пешком же нам теперь до города чапать?
– Ох и не нравится мне вся эта затея, – замотал головой Ашот, но все же встал и принялся поправлять на себе задравшуюся вверх одежду.
Максимов и Величко поступили так же, и уже через несколько минут вся троица вместе с собакой медленно двинулась в сторону дачного поселка. До нужного места они добрались быстро и практически ни о чем не разговаривая. У дачи немного притормозили и на некоторое время прислушались к доносящимся из-за ее ворот звукам. Не услышав ничего подозрительного, они решили разделиться: Ашота послали к машине проверить, в каком она состоянии, а Величко и Макс направились через вторую калитку во двор.
Осторожно войдя во двор, мужчины еще раз осмотрелись и, поняв, что здесь уже нет никого, кроме них, немного расслабились и сразу поспешили в дом. Граф послушно побежал следом, тоже почуяв, что опасность миновала.
Войдя в здание через выломанную дверь, Александр и Андрей на минуту замерли на месте. В самой даче творилось нечто невообразимое: если прежде был просто легкий беспорядок, то теперь это был форменный разгром. Не осталось ни одной целой и не испорченной вещи. Раскурочили все, что только было можно, а сейф и вовсе едва ли не выкорчевали из стены. Затем, видимо, посчитали, что таскать его с собой нет резона, и просто выварили по самому центру небольшое круглое отверстие. Сейчас через него отлично было видно, что внутри пусто.
– Вот козлы! – не сдержался Максимов. – Обязательно надо было все разломать!
– Ломать – не строить, – невозмутимо ответил Величко и зашагал к двери. Больше здесь делать было совершенно нечего.
Выйдя на улицу, они зашагали туда, где должна была находиться машина Ашота. Та оказалась на прежнем месте и совершенно не тронута, что весьма порадовало всех, особенно Мачколяна. Он уже успел обшарить весь салон и пребывал в хорошем расположении духа, довольный тем, что хотя бы новых забот ему не прибавилось. Завидев товарищей, Ашот спросил:
– Ну что? Денег, конечно же, нет?
– Естественно, нет, эти гады все подчистую выгребли и даже сейф раскурочить умудрились, – ответил ему Максимов. – Теперь успокоятся.
Мачколян нервно ударил рукой по рулю и, когда остальные удивленно посмотрели на него, пояснил причину такой своей реакции:
– Ну и где теперь, по-вашему, я должен брать деньги, чтобы выплатить «крыше»? Времени-то у меня в обрез.
– Да радуйся, что хотя бы от одних кретинов отделались, с другими теперь как-нибудь уж разберемся, – выдал неунывающий Максимов. – Один враг – не два, осилим.
– Легко тебе говорить, на тебя не покушались, – буркнул себе под нос Ашот и стал заводить машину. – Куда теперь?
– В ресторан. Наверняка Валек нас там уже давно ждет, – пояснил Величко.
– Угу, – поддержал его идею Максимов. – Жрать-то тоже когда-то надо. И потом, на сытый желудок думается лучше.
– С этим я даже спорить не стану, – вспомнив о еде, вздохнул Мачколян. – Я и сам давно не прочь перекусить.
* * *
Сразу после того, как его друзья отбыли, Валентин взялся за Пожарова. Перевязал рану и попытался поставить его на ноги. Из этой затеи ничего не вышло, так как потерявший много крови Пожаров сильно ослаб. У него начался сильный жар, несколько минут он бубнил себе под нос что-то невнятное, то открывая, то закрывая глаза.
Чувствуя ответственность за жизнь этого человека, Валентин взвалил Пожарова на плечо и поплелся вместе с ним на остановку. Там тормознул первую попавшуюся машину и, вкратце объяснив водителю ситуацию, попросил доставить их до больницы.
Через несколько минут они были в приемной палате, где Пожарова осмотрел врач и сразу же распорядился срочно готовить операционную. Двое рослых медбратьев переложили Эдуарда Георгиевича с кушетки на носилки и исчезли за белыми дверями. Грачева туда не пустили, объяснив, что та часть больницы – только для медперсонала, а он может подождать результатов и в коридоре.
Оставшись один, Валентин присел на подоконник и стал размышлять, как ему быть дальше: по идее, он выполнил все, что от него требовалось: доставил Пожарова в больницу, оказал ему первую медицинскую помощь, а значит, теперь может быть совершенно свободен. Но если вдруг он покинет территорию больницы, а Пожаров очень быстро придет в себя, то наверняка постарается отсюда смыться. Ему нет никакого резона подвергать себя двойной опасности и выжидать, что же с ним сделает разъяренный Мачколян, а исчезнув, он снова станет для всех недосягаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38