Многочисленные разрушения и пожары унесли жизни по крайней мере четырех тысяч жителей города. Спасательные работы ведутся силами армии и полиции. В Стамбул отправлен самолет МЧС России со спасателями и гуманитарной помощью (Рейтер).
* * *
Такой встречи они не ожидали. Прямо к трапу самолета подогнали автобус с бронированными стеклами, из него вышел человек в строгом костюме, сказал:
— Тягунок. С приездом. Наш транспорт, — широким жестом пригласил команду в автобус.
Старший пропустил бойцов вперед, а сам задержался у встречавшего.
— Наше оборудование, — сказал он.
— Багаж? Багаж отправят за вами следом.
— Я должен проследить.
— Хорошо-хорошо, — кивнул Тягунок.
В тот же момент к багажному отделению Яка подкатила поднимающаяся платформа, открылась дверь, и грузчики начали вытаскивать из самолета вооружение, рации, взрывчатку — одним словом, все снаряжение военной команды.
— Стоп, — сказа! Старший. — Сначала большой ящик.
— Да-да, конечно.
Грузчики бросили рюкзаки и сумки с экипировкой команды и вытащили ящик с дырочками, в котором спал, не ведая, где оказался и как, Дашев.
— Ящик в автобус, — приказал Старший.
К сожалению, это было невыполнимо: ящик не пролезал в дверь. А прямо здесь, на глазах грузчиков, пилотов и обслуживающего персонала аэропорта, вынимать из ящика человека было бы, мягко говоря, странно.
— Ладно, — кивнул старший. — Только осторожнее с ним.
Ящик с Дашевым осторожно погрузили на платформу.
— Можем ехать? — спросил Тягунок.
Старший пересчитал сумки и рюкзаки. Все было на месте. Общаться с гражданскими он не любил. Они вечно совали нос не в свое дело, хорошо еще, что народу у самолета было мало, а под его взглядом грузчики не посмели заглядывать в багаж. Кажется, он все сделал правильно.
Или не все?
— Мы можем ехать? — еще раз спросил Тягунок, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
Нет, он волнуется зря. Все сделано по правилам. Их встречает сам губернатор Тягунок, "Т" — в шифровке. Его фотографию Старший видел еще в Москве. Они прилетели в Йошкар-Олу — Старший видел неоновые буквы на главном здании аэропорта. Весь багаж на месте. Все идет по плану. Просто он ожидал чего-то другого. А получилось...
А что получилось? Да все нормально. Быстро, без лишнего шума, а то, что Тягунок волнуется, тоже понятно. Наверняка он хоть намеком предупрежден, что люди, которых он будет встречать, не просто командированные инженеры, даже не правительственные чиновники, что дело секретное, государственной важности, что прибывает боевая команда.
Нет, Старший зря сомневается. Да и откуда эти сомнения?
— Мы едем на базу? — спросил он Тягунка.
— Да, разумеется.
Старший кивнул, пропуская хозяина в автобус.
— Нет, я поеду на своей машине, а вы за мной.
Старший вспрыгнул на ступеньку автобуса и увидел лица бойцов. Они были какие-то напряженные, встревоженные.
Одно из главных правил бойцов спецподразделений гласило: если есть сомнения, сомнений нет. Но сейчас это правило показалось Старшему бессмысленной заумью.
— Поехали, — сказал он усатому водителю, который ждал команды.
Водитель просигналил, черная «Волга» тронулась, машины за ней.
— Останови! — крикнул вдруг Старший водителю. Тот просигналил и нажал на тормоз. Машины встали.
— Открой дверь. Дверь распахнулась.
Старший вышел. Машины еще не выехали из аэропорта.
— Что случилось? — выглянул из «Волги» Тягунок.
— Я поеду с вами. Тягунок пожал плечами:
— Да-да, конечно, пожалуйста. Старший обернулся к команде.
— Ты за старшего, — сказал он одному из бойцов.
— Есть.
В губернаторской машине были кожаные сиденья.
— Что-то не так? — спросил Тягунок, когда колонна снова тронулась.
— Нет. Все в порядке.
— Сейчас доедем до места, отдохнете, умоетесь с дороги, вы просто устали.
Мы просто устали, мысленно согласился с губернатором Старший. Никаких сомнений нет.
Он откинулся на кожаную спинку сиденья и чуть прикрыл глаза. Говорить с губернатором больше было не о чем. У того была простая и короткая задача — обеспечить бойцов укрытием, транспортом, когда понадобится, снова предоставить им самолет, в крайнем случае — отвести от них не в меру любопытных служак из милиции. И все.
Остальное уже было делом команды.
— Я все подготовил, как и договорились, — сказал Тягунок. — Вы будете жить...
— Одни? — перебил Старший.
— Разумеется. Транспорт — четыре «Нивы». Старший открыл глаза и выразительно посмотрел на водителя.
— Все нормально, — успокоил Тягунок. — Смета по геологоразведочным работам уже готова.
Ага, местная самодеятельность. Они тут проходят для всех как геологоразведчики. Да хоть как артисты — это проблемы губернатора.
— Уже скоро, — вглядывался в дорогу Тягунок. — Европейских удобств не обещаю, но горячая вода, кухня, чистое белье, телевизор, бар...
Зазвонил телефон.
— Извините.
Тягунок снял трубку спутникового телефона, лежащую на подлокотнике.
— Тягунок... Да... А раньше вы не могли?.. Нет, сейчас не могу... Я сказал — не могу... Тьфу на вас, идиоты!.. Зачем было звонить Кисалину?! Вы что, не знаете?! Ну ладно, минутку... — Он прикрыл трубку рукой. — Военные заняли электроподстанцию, представляете? Там чуть не бой завязался! Электричество им отключили... А эти идиоты президента вызвали. Вы не против, если мы заедем, это тут рядом?
— Против, — сказал Старший.
— Ну хоть на пять минут.
— Нет.
— Я должен там быть.
Старшин посмотрел в испуганные глаза губернатора:
— Мы поедем на базу. Водитель автобуса дорогу знает?
— Разумеется. — И снова заговорил в трубку: — Сейчас приеду. Вызывайте ОМОН. С Кисалиным я сам буду разговаривать.
Он положил трубку, утер со лба пот.
— Вы уж извините.
— Ничего.
— Вить, останови. Товарищ выйдет. А вы там располагайтесь. Я загляну к вам, как только разберусь с этими идиотами.
Старший вернулся в автобус, а «Волга» развернулась, укатила.
— Поехали, — скомандовал водителю Старший.
Он успокоился. Да нет, все в порядке. Что с ними может случиться? И главное, кому это нужно? Это просто уставшие нервы.
— Там есть бар, — сказал Старший. И сам почувствовал, как напряжение спало. Бойцы чуть улыбнулись.
— Спать охота, — сказал один.
— И чистое белье, — успокоил Старший.
Они проехали город и теперь катили по пустынному шоссе к темному одноэтажному строению, похожему почему-то на мавзолей Ленина, но массивнее, больше.
— Вон ваша гостиница! — крикнул усатый водитель. — «Степная» называется!
Автобус замедлил ход, въехал в распахнутые железные ворота. Вблизи «мавзолей» оказался еще больше. Над огромной железной дверью в центре фасада горела желтая лампочка.
Автобус въехал в черный зев гаража и остановился. Свет фар уперся в стену.
— Приехали! — сказал водитель.
Погасли фары, заглох мотор, стало совсем темно. Потом что-то загудело сзади, — Старший обернулся, — хлопнула водительская дверь, простучали по бетонному полу быстрые шаги...
— Стой! — закричал, вскакивая, Старший.
По памяти в темноте он ломанулся в дверь автобуса, выпрыгнул на бетонный пол. Чиркнул зажигалкой.
В стене была еще одна железная дверь, но и она, конечно, была заперта.
Старший чуть не завыл от досады.
Если есть сомнения, сомнений нет!
Вот теперь никаких сомнений и не было. Они оказались в тюрьме...
Глава тридцать восьмая
Ночь выдалась спокойная. Док знал, что его подопечный утомлен выпитым. Носорог с Сергеем постарались. Впрочем, опасаться надо было не возможного исчезновения Игоря, а «бойцов» тех, что они засекли в аэропорту на запасной полосе.
Поэтому Док не позволил себе даже покемарить.
Под утро явился Муха. По дороге он прихватил в магазине пару бутылок пива и палку ливерной колбасы. Пусть соседи думают, что два алкаша или командировочных зашли в подъезд, долой с глаз общественности.
Уж на что Муха был шустрым, но и для него стало неожиданностью появление Дока. Двор он осмотрел. Там его не было точно. Оставался подъезд. И тут Док снегом на голову. И не скажешь, что бессонная ночь. Даже щетины вроде нет.
— Ты где засел-то?
— Места надо знать...
И Муха успокоился этим оправданием собственной невнимательности.
Подоконник был достаточно широк, чтобы разложить закуску и примоститься рядом.
— Сходил бы, послушал... — предложил Док на правах старшего.
Ему было тридцать шесть, и в группе он самый старший, потому Муха нисколько не обиделся.
— Хорошо, Ваня, сделаем. На крайняк попрошу стаканчик.
Муха спустился на этаж и подошел к нужной двери. Прислушался. Ничего подозрительного. Разговаривают, но в глубине. Ничего не слышно. Хотя нет, вот что-то зажужжало. Или пылесос, или еще что...
Муха вернулся к напарнику.
— Ничего не слышно. Стены на совесть, — уважительно сказал он.
— Это внешние, несущие. Внутри перегородки — труха. В сортир пойдешь — вся квартира в курсе.
— У него пылесос включился, — добавил Муха.
— Пылесос? — удивился Док. — Хозяйственный геофизик... Кофемолка — другое дело. А может, женщину ждет? Тогда и я бы пропылесосил.
— Вань, а чего ты не женишься?
— С такими, как я, долго женщины не живут.
— Это почему же? Мужик ты основательный. Не Артист.
— А что Артист? Это он при нас хорохорится. Нет, Олежка, я больше одиночество люблю. Кто не любит одиночества, не может оценить свободы. Когда ты свободен, поневоле больше думаешь о вечном, а в суете, в толпе приходится о конкретном, то бишь о людях. Но маловато их, тех, о ком думать надо.
— Ты у нас философ...
— Когда все это закончится и не надо будет думать о конкретном, об этом Филине например, закачусь куда-нибудь и залягу как медведь в берлогу. Надоело мне все. Идеи нет.
— Как же нет?! — даже захлебнулся Муха. — Какие-то засранцы взрывают бомбы, люди гибнут ни за что...
— Это не ИДЕЯ. Это долг. Долг я выполняю. Опять же из корыстных побуждений. Чтобы мою берлогу не разрушили, чтобы было куда уйти.
Муха хотел продолжить оказавшуюся интересной беседу, но ниже этажом открылась дверь и кто-то вышел на лестницу.
Док спрыгнул с подоконника и сделал знак напарнику оставаться на месте...
Глава тридцать девятая
Утром Пастухов побрился, причесался, надел свежую рубашку и двинул к губернатору.
Он не имел четкого плана действий. Не примет САМ, примет ЗАМ. Надо было как-то решать вопрос с Аней, но главное — установить, кто из местных замешан в этом деле. То, что посланцы из Баку прилетели на самолете администрации, говорило само за себя.
По дороге Сергей заглянул в ресторан с броским названием «У БОРИ». Не столица, но довольно красиво. Да и то сказать, были в деньги, а европейский интерьер тебе создадут в два счета.
— Скажи, любезный, а хорошо ли тут кормят? — спросил он у швейцара.
— Че? — в свою очередь спросил швейцар.
Господи, провинция есть провинция. Ты тут хоть европейский интерьер сделай, хоть инопланетный — привычек не вышибить.
— Проходите, пожалуйста. У нас сегодня раки... — заговорил, даже не успев еще подойти, метрдотель и кивком головы отогнал швейцара на положенное место.
— Ну и сотрудник у вас. Отвечает вопросом на вопрос. Скверная привычка, — посетовал Сергей.
— Не обращайте внимания. Держим исключительно в целях безопасности. Боксер. Вы надолго к нам?
— Как сложатся дела... Может быть, открою у вас филиал...
— Кушать будете?
— Вечерком. Я у друга остановился, не в гостинице. Вот и зашел поинтересоваться, можно ли будет здесь достойно организовать встречу, отметить переговоры.
— Конечно, конечно, какой разговор... Число, время, сколько персон?
— Еще не знаю. У меня сегодня переговоры с губернатором. Там и решим. А почему у ресторана название такое?
Метрдотель хитро прищурился:
— Неужто не догадались?.. А ведь вы к Борису Евгеньевичу на прием собрались.
— Вон оно что... Молодец, люблю хозяйственных. И казино тоже?
Сергей и метрдотель одобряюще переглянулись, прекрасно поняв друг друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
* * *
Такой встречи они не ожидали. Прямо к трапу самолета подогнали автобус с бронированными стеклами, из него вышел человек в строгом костюме, сказал:
— Тягунок. С приездом. Наш транспорт, — широким жестом пригласил команду в автобус.
Старший пропустил бойцов вперед, а сам задержался у встречавшего.
— Наше оборудование, — сказал он.
— Багаж? Багаж отправят за вами следом.
— Я должен проследить.
— Хорошо-хорошо, — кивнул Тягунок.
В тот же момент к багажному отделению Яка подкатила поднимающаяся платформа, открылась дверь, и грузчики начали вытаскивать из самолета вооружение, рации, взрывчатку — одним словом, все снаряжение военной команды.
— Стоп, — сказа! Старший. — Сначала большой ящик.
— Да-да, конечно.
Грузчики бросили рюкзаки и сумки с экипировкой команды и вытащили ящик с дырочками, в котором спал, не ведая, где оказался и как, Дашев.
— Ящик в автобус, — приказал Старший.
К сожалению, это было невыполнимо: ящик не пролезал в дверь. А прямо здесь, на глазах грузчиков, пилотов и обслуживающего персонала аэропорта, вынимать из ящика человека было бы, мягко говоря, странно.
— Ладно, — кивнул старший. — Только осторожнее с ним.
Ящик с Дашевым осторожно погрузили на платформу.
— Можем ехать? — спросил Тягунок.
Старший пересчитал сумки и рюкзаки. Все было на месте. Общаться с гражданскими он не любил. Они вечно совали нос не в свое дело, хорошо еще, что народу у самолета было мало, а под его взглядом грузчики не посмели заглядывать в багаж. Кажется, он все сделал правильно.
Или не все?
— Мы можем ехать? — еще раз спросил Тягунок, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
Нет, он волнуется зря. Все сделано по правилам. Их встречает сам губернатор Тягунок, "Т" — в шифровке. Его фотографию Старший видел еще в Москве. Они прилетели в Йошкар-Олу — Старший видел неоновые буквы на главном здании аэропорта. Весь багаж на месте. Все идет по плану. Просто он ожидал чего-то другого. А получилось...
А что получилось? Да все нормально. Быстро, без лишнего шума, а то, что Тягунок волнуется, тоже понятно. Наверняка он хоть намеком предупрежден, что люди, которых он будет встречать, не просто командированные инженеры, даже не правительственные чиновники, что дело секретное, государственной важности, что прибывает боевая команда.
Нет, Старший зря сомневается. Да и откуда эти сомнения?
— Мы едем на базу? — спросил он Тягунка.
— Да, разумеется.
Старший кивнул, пропуская хозяина в автобус.
— Нет, я поеду на своей машине, а вы за мной.
Старший вспрыгнул на ступеньку автобуса и увидел лица бойцов. Они были какие-то напряженные, встревоженные.
Одно из главных правил бойцов спецподразделений гласило: если есть сомнения, сомнений нет. Но сейчас это правило показалось Старшему бессмысленной заумью.
— Поехали, — сказал он усатому водителю, который ждал команды.
Водитель просигналил, черная «Волга» тронулась, машины за ней.
— Останови! — крикнул вдруг Старший водителю. Тот просигналил и нажал на тормоз. Машины встали.
— Открой дверь. Дверь распахнулась.
Старший вышел. Машины еще не выехали из аэропорта.
— Что случилось? — выглянул из «Волги» Тягунок.
— Я поеду с вами. Тягунок пожал плечами:
— Да-да, конечно, пожалуйста. Старший обернулся к команде.
— Ты за старшего, — сказал он одному из бойцов.
— Есть.
В губернаторской машине были кожаные сиденья.
— Что-то не так? — спросил Тягунок, когда колонна снова тронулась.
— Нет. Все в порядке.
— Сейчас доедем до места, отдохнете, умоетесь с дороги, вы просто устали.
Мы просто устали, мысленно согласился с губернатором Старший. Никаких сомнений нет.
Он откинулся на кожаную спинку сиденья и чуть прикрыл глаза. Говорить с губернатором больше было не о чем. У того была простая и короткая задача — обеспечить бойцов укрытием, транспортом, когда понадобится, снова предоставить им самолет, в крайнем случае — отвести от них не в меру любопытных служак из милиции. И все.
Остальное уже было делом команды.
— Я все подготовил, как и договорились, — сказал Тягунок. — Вы будете жить...
— Одни? — перебил Старший.
— Разумеется. Транспорт — четыре «Нивы». Старший открыл глаза и выразительно посмотрел на водителя.
— Все нормально, — успокоил Тягунок. — Смета по геологоразведочным работам уже готова.
Ага, местная самодеятельность. Они тут проходят для всех как геологоразведчики. Да хоть как артисты — это проблемы губернатора.
— Уже скоро, — вглядывался в дорогу Тягунок. — Европейских удобств не обещаю, но горячая вода, кухня, чистое белье, телевизор, бар...
Зазвонил телефон.
— Извините.
Тягунок снял трубку спутникового телефона, лежащую на подлокотнике.
— Тягунок... Да... А раньше вы не могли?.. Нет, сейчас не могу... Я сказал — не могу... Тьфу на вас, идиоты!.. Зачем было звонить Кисалину?! Вы что, не знаете?! Ну ладно, минутку... — Он прикрыл трубку рукой. — Военные заняли электроподстанцию, представляете? Там чуть не бой завязался! Электричество им отключили... А эти идиоты президента вызвали. Вы не против, если мы заедем, это тут рядом?
— Против, — сказал Старший.
— Ну хоть на пять минут.
— Нет.
— Я должен там быть.
Старшин посмотрел в испуганные глаза губернатора:
— Мы поедем на базу. Водитель автобуса дорогу знает?
— Разумеется. — И снова заговорил в трубку: — Сейчас приеду. Вызывайте ОМОН. С Кисалиным я сам буду разговаривать.
Он положил трубку, утер со лба пот.
— Вы уж извините.
— Ничего.
— Вить, останови. Товарищ выйдет. А вы там располагайтесь. Я загляну к вам, как только разберусь с этими идиотами.
Старший вернулся в автобус, а «Волга» развернулась, укатила.
— Поехали, — скомандовал водителю Старший.
Он успокоился. Да нет, все в порядке. Что с ними может случиться? И главное, кому это нужно? Это просто уставшие нервы.
— Там есть бар, — сказал Старший. И сам почувствовал, как напряжение спало. Бойцы чуть улыбнулись.
— Спать охота, — сказал один.
— И чистое белье, — успокоил Старший.
Они проехали город и теперь катили по пустынному шоссе к темному одноэтажному строению, похожему почему-то на мавзолей Ленина, но массивнее, больше.
— Вон ваша гостиница! — крикнул усатый водитель. — «Степная» называется!
Автобус замедлил ход, въехал в распахнутые железные ворота. Вблизи «мавзолей» оказался еще больше. Над огромной железной дверью в центре фасада горела желтая лампочка.
Автобус въехал в черный зев гаража и остановился. Свет фар уперся в стену.
— Приехали! — сказал водитель.
Погасли фары, заглох мотор, стало совсем темно. Потом что-то загудело сзади, — Старший обернулся, — хлопнула водительская дверь, простучали по бетонному полу быстрые шаги...
— Стой! — закричал, вскакивая, Старший.
По памяти в темноте он ломанулся в дверь автобуса, выпрыгнул на бетонный пол. Чиркнул зажигалкой.
В стене была еще одна железная дверь, но и она, конечно, была заперта.
Старший чуть не завыл от досады.
Если есть сомнения, сомнений нет!
Вот теперь никаких сомнений и не было. Они оказались в тюрьме...
Глава тридцать восьмая
Ночь выдалась спокойная. Док знал, что его подопечный утомлен выпитым. Носорог с Сергеем постарались. Впрочем, опасаться надо было не возможного исчезновения Игоря, а «бойцов» тех, что они засекли в аэропорту на запасной полосе.
Поэтому Док не позволил себе даже покемарить.
Под утро явился Муха. По дороге он прихватил в магазине пару бутылок пива и палку ливерной колбасы. Пусть соседи думают, что два алкаша или командировочных зашли в подъезд, долой с глаз общественности.
Уж на что Муха был шустрым, но и для него стало неожиданностью появление Дока. Двор он осмотрел. Там его не было точно. Оставался подъезд. И тут Док снегом на голову. И не скажешь, что бессонная ночь. Даже щетины вроде нет.
— Ты где засел-то?
— Места надо знать...
И Муха успокоился этим оправданием собственной невнимательности.
Подоконник был достаточно широк, чтобы разложить закуску и примоститься рядом.
— Сходил бы, послушал... — предложил Док на правах старшего.
Ему было тридцать шесть, и в группе он самый старший, потому Муха нисколько не обиделся.
— Хорошо, Ваня, сделаем. На крайняк попрошу стаканчик.
Муха спустился на этаж и подошел к нужной двери. Прислушался. Ничего подозрительного. Разговаривают, но в глубине. Ничего не слышно. Хотя нет, вот что-то зажужжало. Или пылесос, или еще что...
Муха вернулся к напарнику.
— Ничего не слышно. Стены на совесть, — уважительно сказал он.
— Это внешние, несущие. Внутри перегородки — труха. В сортир пойдешь — вся квартира в курсе.
— У него пылесос включился, — добавил Муха.
— Пылесос? — удивился Док. — Хозяйственный геофизик... Кофемолка — другое дело. А может, женщину ждет? Тогда и я бы пропылесосил.
— Вань, а чего ты не женишься?
— С такими, как я, долго женщины не живут.
— Это почему же? Мужик ты основательный. Не Артист.
— А что Артист? Это он при нас хорохорится. Нет, Олежка, я больше одиночество люблю. Кто не любит одиночества, не может оценить свободы. Когда ты свободен, поневоле больше думаешь о вечном, а в суете, в толпе приходится о конкретном, то бишь о людях. Но маловато их, тех, о ком думать надо.
— Ты у нас философ...
— Когда все это закончится и не надо будет думать о конкретном, об этом Филине например, закачусь куда-нибудь и залягу как медведь в берлогу. Надоело мне все. Идеи нет.
— Как же нет?! — даже захлебнулся Муха. — Какие-то засранцы взрывают бомбы, люди гибнут ни за что...
— Это не ИДЕЯ. Это долг. Долг я выполняю. Опять же из корыстных побуждений. Чтобы мою берлогу не разрушили, чтобы было куда уйти.
Муха хотел продолжить оказавшуюся интересной беседу, но ниже этажом открылась дверь и кто-то вышел на лестницу.
Док спрыгнул с подоконника и сделал знак напарнику оставаться на месте...
Глава тридцать девятая
Утром Пастухов побрился, причесался, надел свежую рубашку и двинул к губернатору.
Он не имел четкого плана действий. Не примет САМ, примет ЗАМ. Надо было как-то решать вопрос с Аней, но главное — установить, кто из местных замешан в этом деле. То, что посланцы из Баку прилетели на самолете администрации, говорило само за себя.
По дороге Сергей заглянул в ресторан с броским названием «У БОРИ». Не столица, но довольно красиво. Да и то сказать, были в деньги, а европейский интерьер тебе создадут в два счета.
— Скажи, любезный, а хорошо ли тут кормят? — спросил он у швейцара.
— Че? — в свою очередь спросил швейцар.
Господи, провинция есть провинция. Ты тут хоть европейский интерьер сделай, хоть инопланетный — привычек не вышибить.
— Проходите, пожалуйста. У нас сегодня раки... — заговорил, даже не успев еще подойти, метрдотель и кивком головы отогнал швейцара на положенное место.
— Ну и сотрудник у вас. Отвечает вопросом на вопрос. Скверная привычка, — посетовал Сергей.
— Не обращайте внимания. Держим исключительно в целях безопасности. Боксер. Вы надолго к нам?
— Как сложатся дела... Может быть, открою у вас филиал...
— Кушать будете?
— Вечерком. Я у друга остановился, не в гостинице. Вот и зашел поинтересоваться, можно ли будет здесь достойно организовать встречу, отметить переговоры.
— Конечно, конечно, какой разговор... Число, время, сколько персон?
— Еще не знаю. У меня сегодня переговоры с губернатором. Там и решим. А почему у ресторана название такое?
Метрдотель хитро прищурился:
— Неужто не догадались?.. А ведь вы к Борису Евгеньевичу на прием собрались.
— Вон оно что... Молодец, люблю хозяйственных. И казино тоже?
Сергей и метрдотель одобряюще переглянулись, прекрасно поняв друг друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47