— Со времени последней встречи твои оружейные вкусы заметно улучшились, — поддразнил Фрост.
Друзья покинули кабинет, прошагали по коридору, вступили в кабину лифта.
Выходя из огромного здания, оба уже знали, что важного приключилось в жизни каждого за истекший год. Когда они забирались в машину Фроста, равнодушно и терпеливо дожидавшуюся временного владельца на заросшей травами стоянке, наемник едва не спросил Вильсона, что думает профессиональный блюститель закона по поводу испытания, учиненного Фарборном. Однако тотчас же осекся: капитан был кем угодно, только не дураком. Дружба дружбой, а служба службой. Признаваться Лью Вильсону в убийстве — пускай непреднамеренном и вынужденном, — трех человек навряд ли стоило. Фрост прикусил язык и повернул ключ в замке зажигания.
Промчавшись по низкому, непропорционально длинному мосту, ведшему к Майами-Бич, Фрост вывернул руль и остановился подле мотеля, где всегда и неизменно кормили на славу.
Пожилая официантка подыскала приятелям удобное место поблизости от высокой стойки. Ресторан был еврейским. Дожидаясь, пока подадут заказанное, Фрост меланхолически жевал кошерный пикуль, полагавшийся любому посетителю в качестве бесплатной закуски.
— Эй! — послышался голос Лью. — Расскажи, наконец, кой черт привел тебя работать на Фарборна?
— М-м-м… Dinero требуются. Я справлялся в Службе Diablo — той, на которую работаю обычно, если ничего лучшего не подворачивается… Они, голубчики, и рекомендовали. Сказали, Фарборн трое суток обрывал провод, не мог меня докликаться. Выяснилось, что парень отлично знаком с моим послужным списком и считает капитана Фроста единственно подходящей кандидатурой… Вильсон легонько прищурился и произнес:
— А знаешь, Хэнк, ты на себя не похож. У Фарборна в руках оказалась какая-нибудь уличающая пакость?
Фрост улыбнулся, прикурил, кивком поблагодарил официантку за поставленный на стол кофе.
— Слушай, хоть разок в жизни перестань чувствовать себя фараоном! Забудь о полиции. Сейчас предстоит работать научным консультантом.
— Затыкаюсь, — в том же тоне ответствовал Вильсон. — И внемлю.
Сам он заказал овсянку с ветчиной. Фрост помирился на сладком салате и сдобных булочках. Покуда каждый уписывал свое, капитан осведомился прямо с набитым ртом:
— Что-нибудь вразумительное можешь рассказать о Золотом Треугольнике?
— Премерзкое местечко. Почти столь же убийственное, сколь и его Бермудский собрат. Но куда более понятное и жестокое. Там, видишь ли, не просто пропадают без вести. В Золотом Треугольнике явно и несомненно погибают — пренеприятнейшей смертью, осмелюсь доложить! Если догадки мои верны, ты намерен учинить некую карательную экспедицию, правильно? А платит за нее Фарборн. Угодил я в десятку?
— Угодил. Сам знаешь, — пробурчал Фрост, поглощая новый, не менее вкусный пикуль.
— Подробностей, конечно же, не сообщишь. Но уверяешь, будто Государственный Департамент одобрит всю затею… Не будь ослом, дружище! Дожидаешься, пока тебе вонзят жала в задницу все, кому не лень?
— Не вонзят, если честно поделишься опытом и знаниями. Ведь сам сказал: за добрым блудом… прошу прощения: блюдом — и говорить способнее.
Лью засмеялся и едва не умер, подавившись ломтем непрожеванной грудинки. Откашлявшись и восстановив дыхание, он сказал:
— Хорошо… Вильсоновская Энциклопедия. Том, по букве судя, сорок четвертый, страница неведомо какая… Примерно тридцать лет назад, девяносто третья дивизия Китайской Националистической Армии крепко получила по шее от красных и смылась в места, именуемые с тех пор Золотым Треугольником. Теперь это означает земли, заключенные в пределах Бирмы, Таиланда и Лаоса. Можешь прибавить часть Китая. Понимаешь, целая армия Гоминдана!.. Двое генералов, привыкших к неограниченной власти и беспрекословному повиновению! А в придачу — несчетные горные племена, привыкшие выращивать хорошенькие цветочки, да получать за них еще более красивые доллары… По сути, возник настоящий, неподдельный, законченный преступный синдикат. Не здесь, — в Бирме. Оба генерала, вероятно, еще живы, но властвует по-настоящему лишь один из них — Линь… Или как его там? Карась? Налим? Сазан?..
— Чен Туан-Линь, — хладнокровно уточнил Фрост.
— Ага. Но… Стало быть… На него и начинают охоту? Или рыбалку?
— Ага, — поддержал Фрост.
— Умалишенный. Ты, а не генерал, разумеется. Половина противозаконной торговли наркотиками сосредоточена в его руках. И процветает. И расширяется со дня на день. Всех соперников попросту сживают со свету. В бирманских джунглях идет настоящая война, можешь поверить слову! Второй субъект — кажется, его зовут полковником Цзинем, — ждет не дождется возможности запустить лапу в денежный ящик. Орет во всеуслышание о своей непричастности к торговле опиумом. Все наркотики, захваченные во время стычек с войсками генерала, передает правительству. Получает в знак благодарности оружие и деньги. Заодно делает себе репутацию героя. Такой же бандит, между прочим, как и генерал Сазан… Если не краше…
— Именно об этом я и размышляю, — ухмыльнулся Фрост. — И послушай, до чего легко теперь запомнить, кто хороший, а кто плохой! Генерал Линь и полковник Дзынь! Рыбка хвостиком вильнула, стеклышко разбила…
— Н-да, — только и ответил Вильсон, следя за девушкой, определявшей на стол полдюжины сандвичей. — С эдаким отношением к делу ты в Бирме и полчаса не проживешь… Горцы сеют опиум и собирают урожай. Затем продают его местному царьку. За гроши. Несколько лет назад сырец обходился в двадцать пять долларов за килограмм — и сейчас ненамного дороже стоит, будь уверен. Ребята царька забирают опиум оптом, наскоро очищают, чтобы ненужная шелуха не прибавляла веса, потом контрабандой перевозят через бирманскую границу. Обычно в Таиланд. Как правило, караванами старых добрых мулов.
— Ну, это уж настоящий Дикий Запад. Учатся, подлецы!
— Бирманские караваны весьма отличаются от наших, будь покоен. Груз относительно мал, а ценность огромна. До двух миллиардов. Собранных, разумеется, уже здесь, на американских улицах. У трущобных наркоманов.
Лью Вильсон скривился.
— Стало быть, — с нахальным равнодушием уточнил Фрост, — ребята полковника Дзыня попросту грабят проходящие караваны? Тянут, что могут?
— И когда могут. Это оперативное понятие: когда могут. Караваны охраняются не на шутку. Всякий опиумный царек обладает огромным количеством всевозможных врагов. И каждый хочет либо вывести соперника из строя, либо полностью прибрать его дело к собственным рукам. И у каждого есть оружие, деньги, припасы — возможно, даже городок-другой отыщется в глубине гор, где-то среди живописных альпийских лугов… Только не думаю, что кто-нибудь умудрился повидать подобный городок и уцелеть. Потому и рассказов достоверных не водится.
— Впечатляющее зрелище, должно быть, — заметил Фрост и отхлебнул изрядный глоток черного кофе. Потом откусил добрую половину изысканного сандвича.
— А ну-ка, сознавайся, что у тебя на уме? Хотя, стоп! Молчать!.. Но, пожалуйста, держи ухо востро с Фарборном. Ты, разумеется, велик, могуч и непобедим, однако у парня достаточно денег, чтобы нанять еще более великих…
— Более великих свет не видывал, расхохотался Фрост.
— Цитируешь старые кинобоевики, или просто дурачишься?
Капитан осклабился в ответ.
— Послушай, — уже совершенно серьезно произнес Вильсон. — Положись на собственное разумение и опыт. Как далеко, по-твоему, сможет продвинуться дюжина самых закаленных наемников, затерявшаяся в бирманских джунглях, противостоящая опытному старому лису, носившему генеральские погоны? А?
Фрост свел брови у переносицы.
— Не ломай мозгов, — продолжил Вильсон. Отвечаю. До ближайшего поля, которое они смогут удобрить своими бренными телами… Хорошо звучит, а?
— Скверно звучит, — помедлив, ответил Фрост. Но, по всей вероятности, соответствует правде…
Не сообщая никаких компрометирующих подробностей, Фрост растолковал Вильсону суть своей задачи. Они еще долго проболтали о старых временах, съели по изрядному сандвичу, выпили по объемистой чашке черного кофе.
Расплатились, покинули ресторан, подошли к терпеливо дожидавшемуся автомобилю.
— И что же теперь? — полюбопытствовал Вильсон.
— Теперь нужно повидаться с Гарсиа. Не то обидятся насмерть. И он, и она, — ответил Фрост. — Когда отдам должное старой дружбе, прямиком убуду в северный Нью-Йорк.
— Послушай, ведь все услышанное можно было получить и по телефону… Зачем ты приехал?
— Выиграл время для раздумий, — сказал Фрост. Зажег сигарету и двинулся вдоль улицы, прочь от машины.
— Понимаю… Все расходы оплачивает наниматель… Только почему ты ни слова не сказал мне об этом? — Лью, опомнись! Ты же полицейский!
— Но кроме этого, я еще и старый друг, верно? Фрост остановился на углу и повернулся к Вильсону, горбясь под нещадными порывами северо-западного ветра.
— Знаешь, говоря по чести, Фарборн втянул меня в это дело силком. Я выполню обещанное, а потом возьму за глотку самого Фарборна. Чтобы никого больше не смог приневолить… Понимаешь? Никого. Никогда.
— Подпадает графе уголовного кодекса, Хэнк. Преднамеренный человекоубийственный умысел. Или же вынашивание такового…
— Ни то, ни другое… Просто молочу языком. Это ведь не карается, правда? Идем, отвезу назад, в управление.
Фрост щелчком отбросил в сторону окурок сигареты, двинулся к автомобилю. Вильсон пошел вослед, ежась и подымая воротник против пронизывающего дуновения.
Засовывая ключ в замочную скважину, Фрост ощутил на своей руке прикосновение Вильсона. Повернулся, уставился в глаза приятеля, однако не поймал взгляда. Лью следил за небольшим фургоном, отъезжавшим от бровки тротуара напротив.
— Ч-черт! Лучше бы ты не брал напрокат машину! За руль, быстро!
— А в чем, собственно, дело? — спросил Фрост, запуская мотор.
— Не задавай вопросов! Делай, что велят, и все! — рявкнул полицейский, пританцовывая рядом и ожидая, пока приятель освободит защелку правой задней двери. Ухнув на сиденье, Лью заметно приободрился и скомандовал: — Преследуй! Мы ищем этот фургон добрых полгода! Ворюги, наверное, решили, что срок давности был, да вышел! Сейчас поглядим! Делай обратный поворот!
— Неужто столь срочно? — спросил Фрост, выполняя приказ в полнейшей и великолепной точности. — Это все-таки не патрульная машина… Преследовать прикажете?
— Да знаю, понимаю, — раздраженно откликнулся Вильсон. — Преследовать не прикажу. Остановить прикажу! Поймать! Задержать любой ценой! На этом несчастном фургоне уже целые тонны марихуаны перевезли и с рук долой сбыли. Кстати, имей в виду; машина, как пить дать, набита автоматчиками. Во всяком случае, вооруженными головорезами… И они знают, как обращаться с оружием!
— Спасибо, утешил! — огрызнулся Фрост. Он вывернул машину прямиком на магистральную улицу и утопил педаль акселератора, торопливо минуя желтый свет на перекрестке, мчась вдогонку темному фургону.
— Слушай, а ты уверен, полгода-то спустя, что гонишься за нужными людьми?
— Ну, перекрасили его, сам понимаешь! Номера сменили! Да только дыру, пулей моей проделанную в левой дверце, залатали небрежно! Пулька разрывной была! Дыру оставила — будь покоен! Из тысячи отличу! Что? Убедил?
Фрост пожал плечами и буркнул:
— Кажется, убедил…
Двигатель ревел вовсю, выхлопные трубы вибрировали, машина летела вперед, вихляла, боролась против нежданных выбоин и непредвиденных поворотов. Хэнк Фрост вертел баранкой словно бешеный.
— Пистолет при себе? — прохрипел Вильсон.
— Издеваться изволишь? Да разве стану я носить незарегистрированный писто…
— Перестань дурачиться! Ты профессиональный охранник! Это не оружие, это орудие ремесла!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21