Самолет, как он и предполагал, уже выруливал для разбега.
Фрост перезарядил на бегу М—16 и, отстреливаясь, во весь дух мчался наперерез самолету. Когда до него осталось всего несколько шагов, капитан неожиданно остановился, вспомнив об обещании, которое он дал Миранде. Он развернулся, вскинул винтовку, тщательно прицелился и сделал всего лишь один выстрел. Девушка вскрикнула, схватилась за левое плечо и упала рядом с “джипом”.
Он выполнил свое обещание и легко ранил Миранду, чтобы оставить ее вне подозрений, как они и договаривались.
Капитан отбросил винтовку в сторону, развернулся и бросился за набирающим скорость самолетом, который как раз поравнялся с ним. Руки и ноги болели, боль толчками отдавалась даже в груди, но он не сдавался, постепенно догоняя самолет, который едва не сбивал его с ног мощной струёй воздуха, бьющей от винта.
Еще секунда — и Хэнк прыгнул вперед. Он уцепился за стойку шасси, и в этот момент самолет оторвался от взлетно-посадочной полосы, но вновь опустился и запрыгал на ней. Видимо, ему было трудно взлететь из-за неожиданно добавившегося веса тела Фроста.
Впереди угрожающе быстро приближались конец ровного плато и зияющий за ним обрыв глубиной метров сто. Летчику ничего не останется, кроме как во что бы то ни стало попытаться взлететь. Капитан подтянулся, стараясь забраться на основание крыла, и в эту секунду самолет оторвался от земли и стал медленно набирать высоту.
Хэнк перебросил тело на крыло и почувствовал, как под его весом самолет заходил ходуном. Внизу промелькнули край плато, крутой обрыв, и самолет заскользил вниз, набирая скорость. Фрост поднял голову и заглянул в кабину: летчик двумя руками судорожно уцепился за штурвал, пытаясь выровнять машину. Да, капитан ему не завидовал.
Он потянулся к ручке дверцы, но она вдруг сама распахнулась и изнутри выглянул американец, сжимая в кулаке пистолет. Он вытянул руку и выстрелил, но Хэнк успел прижаться к фюзеляжу и пуля просвистела мимо. Он прыгнул к кабине и ухватился за пистолет. Американец продолжал нажимать на крючок, затворная рама в своем движении больно захватила ладонь Фроста и сорвала кусок кожи.
Капитан выругался, оттолкнулся спиной от фюзеляжа, схватил американца за плечо второй рукой и вытащил его из кабины, несмотря на то, что тот упирался изо всех сил. Еще один рывок — и тот перевалился через край крыла, пытаясь судорожно уцепится за него, и полетел вниз, раскинув руки. Его крик ужаса утонул в треске двигателя и шуме ветра.
Хэнк почувствовал, что и он соскальзывает с крыла. Он схватился окровавленными пальцами за дверцу, подтянулся вперед, к кабине, и увидел, как летчик одной рукой управляет самолетом, а второй безуспешно пытается извлечь из пистолета заевший патрон.
Фрост отпустил другой рукой передний край крыла и оттолкнулся ногами от плоскости, стараясь запрыгнуть в кабину, но в этот момент почувствовал, что ноги его оказались в воздухе. Летчик сделал крутой вираж, и самолет резко накренился, разворачиваясь в обратном направлении. Внизу снова поплыло знакомое плато, с которого доносилось слабое эхо выстрелов. По полю вслед бреющему самолету мчались три “джипа”, а вдоль взлетной полосы стояли группки террористов и вовсю палили в небо.
Летчик заходил на посадку. Капитан раскинул ноги, уперся ими в крыло и поднялся на колени, не отпуская дверцу. Он собрался, вдохнул побольше воздуха, изо всех сил оттолкнулся и бросился вперед, в открытую кабину.
Хэнк наполовину ввалился в нее и уцепился за привязной ремень, раскачивающийся на сиденье пассажира. Только он стал подтягиваться на нем подальше от опасного края, как летчик развернулся и ударил его по пальцам рукояткой пистолета. Фрост покрепче схватился за ремень левой рукой, а правую завел назад и выхватил нож из ножен, прикрепленных к брючному ремню со стороны спины.
Летчик продолжал колотить его по пальцам, но капитан сжал зубы и не отпускал ремень, что значило для него верную гибель. Он выждал еще несколько мгновений, чтобы попасть наверняка, и ткнул лезвием того в тыльную сторону ладони, которая сжимала пистолет.
Летчик завыл не своим голосом, отдернул руку и выронил пистолет. Секундного замешательства хватило Хэнку, чтобы подтянуться обеими руками и упасть на сиденье пассажира. Он тут же поднял пистолет, выбросил его из кабины и захлопнул дверцу.
С руки пилота капала кровь, но рана была легкой, как и предполагал Фрост. Он выхватил из кобуры браунинг и навел его на летчика, одновременно протягивая другой рукой носовой платок.
— Возьми, перевяжи рану, а то еще кровью истечешь, бедняга.
— Я сажусь! — крикнул тот.
— Только попробуй, я сделаю дырку в твоей глупой голове, как только самолет коснется земли! — рявкнул на него капитан, пошарил глазами по кабине и увидел в углу автомат “узи”. — Сделай лучше круг над ВПП!
— Что?
— Сделай круг над полем!
— А если я не испугаюсь твоего пистолета и все-таки попробую приземлиться?
— Не успеешь! С такого расстояния я разнесу тебе череп на мелкие кусочки!
И Хэнк сделал браунингом выразительное движение.
— Ты что, умеешь управлять самолетом? — спросил перепуганный пилот.
— Нет, зато я хорошо стреляю, особенно в упор.
— Тогда ты и сам разобьешься.
— Ты думай о себе, а не обо мне. Доставь меня во Флориду, а я тебя спасу от тюряги.
Летчик встрепенулся, но потом вздохнул и проговорил:
— Нет, я должен возвращаться на Кубу.
— Я скорее прострелю тебе башку и сам загнусь, чем предпочту встретиться с кубинскими властями. Ну, что ты выбираешь?
Пилот взглянул на него, нехотя повернул штурвал, и Фрост почувствовал, как самолет выравнивается.
— Ладно, летим во Флориду, будь она проклята.
— Вот и хорошо. Так не забудь же сделать прощальный круг над своими товарищами! — похлопал капитан его по плечу и потянулся за автоматом. В “узи” торчал полный магазин на тридцать два патрона, но запасных нигде не было видно. Ладно, хватит и этого. Хэнк передернул затвор окровавленной правой рукой, стараясь не сводить браунинг в левой с пилота.
— По нас стреляют с земли! — крикнул тот, взглянув в окно.
— Ничего страшного. Давай быстро пройдем над ними и помашем крылышками на прощанье.
Капитан немного сдвинул дверцу, предварительно пристегнувшись ремнем к сиденью, и высунул в щель ствол автомата. Он уже определил, куда стрелять. По маленьким фигуркам людей попасть не просто, а вот по “джипам” можно попробовать… В них ведь остались канистры с топливом для самолета.
— Давай, заходи! — крикнул Хэнк летчику.
— Захожу, захожу…
— И не забывай, что другой рукой я не свожу с тебя пистолет!
— Как же, забудешь тут, — проворчал тот.
Фрост улыбнулся — парень начинал ему нравиться. Самолет заложил вираж и стал снижаться, пикируя на стоящих на плато террористов. Среди них капитан заметил Миранду и стоящую рядом с ней еще одну женщину. Люди внизу заметили, что самолет снова приближается, суетливо забегали по полю, некоторые из них запрыгнули в “джипы”, и те помчались навстречу самолету. Видимо, они хотели расстрелять его с ходу.
Хэнк прицелился, насколько это было возможно в раскачивающейся из стороны в сторону маленькой машине, и выпустил первую очередь. В кабину посыпались горячие гильзы, вниз полыхнула огненная струя и попала в передний “джип”. Тот мгновенно исчез в огромном клубе дыма и пламени, и из черно-оранжевого шара посыпались горящие тела террористов. Фрост перевел огонь на вторую машину, которая резко затормозила, уходя из-под очередей пронесшегося над ней самолета, но было поздно. И второй “джип” взорвался. Капитан попытался достать и третью машину, но “узи” выплюнул несколько пуль и замолчал — кончились патроны.
Он взглянул на летчика, усмехнулся и задвинул дверцу.
— Ладно, и так неплохо, — довольно проговорил он и бросил автомат за сиденье.
Глава девятнадцатая
Хэнку хоть и с трудом, но удалось установить радиосвязь с катером береговой охраны ВМС США, когда самолет подлетал к побережью Флориды. Он вкратце сообщил пограничникам о себе, о грузе, находящемся на борту, и попросил их связать его с полицией штата, а именно с Лью Вильсоном. Летчик стал нервничать, особенно после того, как за ними пристроился перехватчик, поднявшийся с военно-морской базы.
Наконец в динамике рации раздался знакомый голос:
— Управление полиции Флориды вызывает “Сессну” джи-эйч-экс восемь один девять. Как слышите нас? Прием.
— Говорит “Сессна”, слышу вас хорошо…
— Хэнк?
— Лью, даю голову на отсечение, что ты уже не ожидал услышать меня и увидеть живым!
— Фрост, черт тебя побери, неужели ты заговоренный? Что ты там делаешь, в самолете, набитом взрывчаткой и наркотой? Прием.
— Хочу сразу тебе сказать, что меня любезно согласился привезти к тебе в гости летчик-кубинец. Документов у него никаких нет, вместо паспорта — автомат, но он здорово выручил меня, мне его даже не пришлось долго упрашивать…
— Ничего не пойму, какой летчик, какой автомат? Что там у тебя происходит в воздухе?
— Лью, сейчас я продиктую тебе координаты, куда мы собираемся приземлиться со всем этим добром. Выезжай туда со своими ребятами и будь готов к встрече с вооруженной до зубов бандой, которая будет ожидать груз.
Летчик дал ему координаты, и капитан повторил их в микрофон.
— Не опаздывай, дружище, иначе мне не удастся пригласить тебя в ресторан. Мы приземлимся примерно через пятьдесят минут. Прием.
— Понял, пятьдесят минут…
— Да, ты даже успеешь немного вздремнуть. Прием.
— Да иди ты… Вздремнешь тут с такими, как ты. Будь на связи. Прием.
— Понял, конец связи, — Фрост нажал на тангенту рации в последний раз и отложил микрофон.
— Ты не против, если я закурю, — обратился он к летчику, — или это салон для некурящих?
Тот ничего не ответил, только мрачно посмотрел. Ему явно было не до шуток.
Глава двадцатая
До встречи с ожидающими их на земле террористами оставалось десять минут. Фросту никогда еще не приходилось приземляться в маленьком самолете с грузом взрывчатки и наркотиков на импровизированной посадочной полосе, но со скрытыми высадками десанта он был знаком. Он знал, что перед посадкой летчик должен обменяться со встречающей на земле бандой условленным паролем или кодом, который даст понять, что и на борту, и на полосе все в порядке. Если пилот предупредит своих сообщников — а сделать это очень легко, капитан ведь не знал нужного пароля, — о том, что самолет захвачен, то Вильсону не светит захватить террористов на месте преступления, во время выгрузки взрывчатки.
Хэнк повернулся к пилоту-кубинцу.
— А теперь послушай меня. Выбирай: или я скажу моим друзьям, что ты здорово помог мне и спас мою шкуру в Колумбии…
— Шкуру? Какую шкуру?
— Да жизнь, Господи! Ну, и все такое прочее. Или я расскажу им о том, как ты хотел сбросить меня с самолета, пытался вытолкнуть из кабины, как бил по рукам и так далее. Выбирай.
Кубинец задумался.
— Ты говоришь правду?
— Правду, правду, — кивнул Фрост. — Я тебе помогу, только ты должен обменяться со своими дружками правильным паролем и приземлиться, как положено. А когда самолет остановится — тогда уж прячься от пуль сам. Только не вздумай играть со мной, иначе живо получишь пулю в лоб. Договорились?
Летчик пристально посмотрел капитану в глаза и тихо ответил:
— Договорились.
— Вот и чудненько. Значит, выйдешь на связь и доложишь, что у тебя все в порядке. И не забывай, — помахал Хэнк у него под носом браунингом, — я понимаю по-испански достаточно хорошо, чтобы отличить радиообмен от какого-нибудь словесного поноса. Ты меня понял?
— Да.
Пилот взял микрофон, затем потянулся к рации, включил ее и повертел ручку настройки. Он поднес микрофон ко рту и раздельно, так, чтобы Фрост понял каждое слово, произнес по-испански:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Фрост перезарядил на бегу М—16 и, отстреливаясь, во весь дух мчался наперерез самолету. Когда до него осталось всего несколько шагов, капитан неожиданно остановился, вспомнив об обещании, которое он дал Миранде. Он развернулся, вскинул винтовку, тщательно прицелился и сделал всего лишь один выстрел. Девушка вскрикнула, схватилась за левое плечо и упала рядом с “джипом”.
Он выполнил свое обещание и легко ранил Миранду, чтобы оставить ее вне подозрений, как они и договаривались.
Капитан отбросил винтовку в сторону, развернулся и бросился за набирающим скорость самолетом, который как раз поравнялся с ним. Руки и ноги болели, боль толчками отдавалась даже в груди, но он не сдавался, постепенно догоняя самолет, который едва не сбивал его с ног мощной струёй воздуха, бьющей от винта.
Еще секунда — и Хэнк прыгнул вперед. Он уцепился за стойку шасси, и в этот момент самолет оторвался от взлетно-посадочной полосы, но вновь опустился и запрыгал на ней. Видимо, ему было трудно взлететь из-за неожиданно добавившегося веса тела Фроста.
Впереди угрожающе быстро приближались конец ровного плато и зияющий за ним обрыв глубиной метров сто. Летчику ничего не останется, кроме как во что бы то ни стало попытаться взлететь. Капитан подтянулся, стараясь забраться на основание крыла, и в эту секунду самолет оторвался от земли и стал медленно набирать высоту.
Хэнк перебросил тело на крыло и почувствовал, как под его весом самолет заходил ходуном. Внизу промелькнули край плато, крутой обрыв, и самолет заскользил вниз, набирая скорость. Фрост поднял голову и заглянул в кабину: летчик двумя руками судорожно уцепился за штурвал, пытаясь выровнять машину. Да, капитан ему не завидовал.
Он потянулся к ручке дверцы, но она вдруг сама распахнулась и изнутри выглянул американец, сжимая в кулаке пистолет. Он вытянул руку и выстрелил, но Хэнк успел прижаться к фюзеляжу и пуля просвистела мимо. Он прыгнул к кабине и ухватился за пистолет. Американец продолжал нажимать на крючок, затворная рама в своем движении больно захватила ладонь Фроста и сорвала кусок кожи.
Капитан выругался, оттолкнулся спиной от фюзеляжа, схватил американца за плечо второй рукой и вытащил его из кабины, несмотря на то, что тот упирался изо всех сил. Еще один рывок — и тот перевалился через край крыла, пытаясь судорожно уцепится за него, и полетел вниз, раскинув руки. Его крик ужаса утонул в треске двигателя и шуме ветра.
Хэнк почувствовал, что и он соскальзывает с крыла. Он схватился окровавленными пальцами за дверцу, подтянулся вперед, к кабине, и увидел, как летчик одной рукой управляет самолетом, а второй безуспешно пытается извлечь из пистолета заевший патрон.
Фрост отпустил другой рукой передний край крыла и оттолкнулся ногами от плоскости, стараясь запрыгнуть в кабину, но в этот момент почувствовал, что ноги его оказались в воздухе. Летчик сделал крутой вираж, и самолет резко накренился, разворачиваясь в обратном направлении. Внизу снова поплыло знакомое плато, с которого доносилось слабое эхо выстрелов. По полю вслед бреющему самолету мчались три “джипа”, а вдоль взлетной полосы стояли группки террористов и вовсю палили в небо.
Летчик заходил на посадку. Капитан раскинул ноги, уперся ими в крыло и поднялся на колени, не отпуская дверцу. Он собрался, вдохнул побольше воздуха, изо всех сил оттолкнулся и бросился вперед, в открытую кабину.
Хэнк наполовину ввалился в нее и уцепился за привязной ремень, раскачивающийся на сиденье пассажира. Только он стал подтягиваться на нем подальше от опасного края, как летчик развернулся и ударил его по пальцам рукояткой пистолета. Фрост покрепче схватился за ремень левой рукой, а правую завел назад и выхватил нож из ножен, прикрепленных к брючному ремню со стороны спины.
Летчик продолжал колотить его по пальцам, но капитан сжал зубы и не отпускал ремень, что значило для него верную гибель. Он выждал еще несколько мгновений, чтобы попасть наверняка, и ткнул лезвием того в тыльную сторону ладони, которая сжимала пистолет.
Летчик завыл не своим голосом, отдернул руку и выронил пистолет. Секундного замешательства хватило Хэнку, чтобы подтянуться обеими руками и упасть на сиденье пассажира. Он тут же поднял пистолет, выбросил его из кабины и захлопнул дверцу.
С руки пилота капала кровь, но рана была легкой, как и предполагал Фрост. Он выхватил из кобуры браунинг и навел его на летчика, одновременно протягивая другой рукой носовой платок.
— Возьми, перевяжи рану, а то еще кровью истечешь, бедняга.
— Я сажусь! — крикнул тот.
— Только попробуй, я сделаю дырку в твоей глупой голове, как только самолет коснется земли! — рявкнул на него капитан, пошарил глазами по кабине и увидел в углу автомат “узи”. — Сделай лучше круг над ВПП!
— Что?
— Сделай круг над полем!
— А если я не испугаюсь твоего пистолета и все-таки попробую приземлиться?
— Не успеешь! С такого расстояния я разнесу тебе череп на мелкие кусочки!
И Хэнк сделал браунингом выразительное движение.
— Ты что, умеешь управлять самолетом? — спросил перепуганный пилот.
— Нет, зато я хорошо стреляю, особенно в упор.
— Тогда ты и сам разобьешься.
— Ты думай о себе, а не обо мне. Доставь меня во Флориду, а я тебя спасу от тюряги.
Летчик встрепенулся, но потом вздохнул и проговорил:
— Нет, я должен возвращаться на Кубу.
— Я скорее прострелю тебе башку и сам загнусь, чем предпочту встретиться с кубинскими властями. Ну, что ты выбираешь?
Пилот взглянул на него, нехотя повернул штурвал, и Фрост почувствовал, как самолет выравнивается.
— Ладно, летим во Флориду, будь она проклята.
— Вот и хорошо. Так не забудь же сделать прощальный круг над своими товарищами! — похлопал капитан его по плечу и потянулся за автоматом. В “узи” торчал полный магазин на тридцать два патрона, но запасных нигде не было видно. Ладно, хватит и этого. Хэнк передернул затвор окровавленной правой рукой, стараясь не сводить браунинг в левой с пилота.
— По нас стреляют с земли! — крикнул тот, взглянув в окно.
— Ничего страшного. Давай быстро пройдем над ними и помашем крылышками на прощанье.
Капитан немного сдвинул дверцу, предварительно пристегнувшись ремнем к сиденью, и высунул в щель ствол автомата. Он уже определил, куда стрелять. По маленьким фигуркам людей попасть не просто, а вот по “джипам” можно попробовать… В них ведь остались канистры с топливом для самолета.
— Давай, заходи! — крикнул Хэнк летчику.
— Захожу, захожу…
— И не забывай, что другой рукой я не свожу с тебя пистолет!
— Как же, забудешь тут, — проворчал тот.
Фрост улыбнулся — парень начинал ему нравиться. Самолет заложил вираж и стал снижаться, пикируя на стоящих на плато террористов. Среди них капитан заметил Миранду и стоящую рядом с ней еще одну женщину. Люди внизу заметили, что самолет снова приближается, суетливо забегали по полю, некоторые из них запрыгнули в “джипы”, и те помчались навстречу самолету. Видимо, они хотели расстрелять его с ходу.
Хэнк прицелился, насколько это было возможно в раскачивающейся из стороны в сторону маленькой машине, и выпустил первую очередь. В кабину посыпались горячие гильзы, вниз полыхнула огненная струя и попала в передний “джип”. Тот мгновенно исчез в огромном клубе дыма и пламени, и из черно-оранжевого шара посыпались горящие тела террористов. Фрост перевел огонь на вторую машину, которая резко затормозила, уходя из-под очередей пронесшегося над ней самолета, но было поздно. И второй “джип” взорвался. Капитан попытался достать и третью машину, но “узи” выплюнул несколько пуль и замолчал — кончились патроны.
Он взглянул на летчика, усмехнулся и задвинул дверцу.
— Ладно, и так неплохо, — довольно проговорил он и бросил автомат за сиденье.
Глава девятнадцатая
Хэнку хоть и с трудом, но удалось установить радиосвязь с катером береговой охраны ВМС США, когда самолет подлетал к побережью Флориды. Он вкратце сообщил пограничникам о себе, о грузе, находящемся на борту, и попросил их связать его с полицией штата, а именно с Лью Вильсоном. Летчик стал нервничать, особенно после того, как за ними пристроился перехватчик, поднявшийся с военно-морской базы.
Наконец в динамике рации раздался знакомый голос:
— Управление полиции Флориды вызывает “Сессну” джи-эйч-экс восемь один девять. Как слышите нас? Прием.
— Говорит “Сессна”, слышу вас хорошо…
— Хэнк?
— Лью, даю голову на отсечение, что ты уже не ожидал услышать меня и увидеть живым!
— Фрост, черт тебя побери, неужели ты заговоренный? Что ты там делаешь, в самолете, набитом взрывчаткой и наркотой? Прием.
— Хочу сразу тебе сказать, что меня любезно согласился привезти к тебе в гости летчик-кубинец. Документов у него никаких нет, вместо паспорта — автомат, но он здорово выручил меня, мне его даже не пришлось долго упрашивать…
— Ничего не пойму, какой летчик, какой автомат? Что там у тебя происходит в воздухе?
— Лью, сейчас я продиктую тебе координаты, куда мы собираемся приземлиться со всем этим добром. Выезжай туда со своими ребятами и будь готов к встрече с вооруженной до зубов бандой, которая будет ожидать груз.
Летчик дал ему координаты, и капитан повторил их в микрофон.
— Не опаздывай, дружище, иначе мне не удастся пригласить тебя в ресторан. Мы приземлимся примерно через пятьдесят минут. Прием.
— Понял, пятьдесят минут…
— Да, ты даже успеешь немного вздремнуть. Прием.
— Да иди ты… Вздремнешь тут с такими, как ты. Будь на связи. Прием.
— Понял, конец связи, — Фрост нажал на тангенту рации в последний раз и отложил микрофон.
— Ты не против, если я закурю, — обратился он к летчику, — или это салон для некурящих?
Тот ничего не ответил, только мрачно посмотрел. Ему явно было не до шуток.
Глава двадцатая
До встречи с ожидающими их на земле террористами оставалось десять минут. Фросту никогда еще не приходилось приземляться в маленьком самолете с грузом взрывчатки и наркотиков на импровизированной посадочной полосе, но со скрытыми высадками десанта он был знаком. Он знал, что перед посадкой летчик должен обменяться со встречающей на земле бандой условленным паролем или кодом, который даст понять, что и на борту, и на полосе все в порядке. Если пилот предупредит своих сообщников — а сделать это очень легко, капитан ведь не знал нужного пароля, — о том, что самолет захвачен, то Вильсону не светит захватить террористов на месте преступления, во время выгрузки взрывчатки.
Хэнк повернулся к пилоту-кубинцу.
— А теперь послушай меня. Выбирай: или я скажу моим друзьям, что ты здорово помог мне и спас мою шкуру в Колумбии…
— Шкуру? Какую шкуру?
— Да жизнь, Господи! Ну, и все такое прочее. Или я расскажу им о том, как ты хотел сбросить меня с самолета, пытался вытолкнуть из кабины, как бил по рукам и так далее. Выбирай.
Кубинец задумался.
— Ты говоришь правду?
— Правду, правду, — кивнул Фрост. — Я тебе помогу, только ты должен обменяться со своими дружками правильным паролем и приземлиться, как положено. А когда самолет остановится — тогда уж прячься от пуль сам. Только не вздумай играть со мной, иначе живо получишь пулю в лоб. Договорились?
Летчик пристально посмотрел капитану в глаза и тихо ответил:
— Договорились.
— Вот и чудненько. Значит, выйдешь на связь и доложишь, что у тебя все в порядке. И не забывай, — помахал Хэнк у него под носом браунингом, — я понимаю по-испански достаточно хорошо, чтобы отличить радиообмен от какого-нибудь словесного поноса. Ты меня понял?
— Да.
Пилот взял микрофон, затем потянулся к рации, включил ее и повертел ручку настройки. Он поднес микрофон ко рту и раздельно, так, чтобы Фрост понял каждое слово, произнес по-испански:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21