Фрост медленно шел по набережной, тянущейся вдоль песчаного пляжа, затем заметил неподалеку скамейку, смахнул с нее пыль — он перепортил достаточно одежды за последнее время — сел и задумался.
Что имела в виду Ориана Васкес, когда с горечью говорила о каком-то аде, в котором она живет? Непонятно. Конечно, у любого человека жизнь может быть сплошным адом — капитан это прекрасно знал. Но какой такой ад может заставить женщину устроить убийство собственного отца, заставить ее предать дело, которому он посвятил всю свою жизнь?
Хэнк сам нечасто виделся со своим собственным отцом, а когда они и встречались, то встречи иногда переходили в ссоры. Но никогда ему в голову не приходила дикая мысль об убийстве своего отца. Ведь существует определенная черта, которую не переступают даже самые отпетые негодяи. Он вспомнил, как читал о том, что в фашистской Германии дети предавали своих родителей во имя интересов партии. Такое трудно вообразить.
Фрост закурил и смотрел, как свежий морской бриз подхватывает дым и он исчезает в ночной темноте.
Что же заставляет так действовать Ориану? Должна же быть причина. Она красива, богата, получила хорошее образование, ходила в лучшие…
— Школы, — прошептал капитан. — О Боже, неужели? Только не это…
Он вскочил, отбросил сигарету и побежал назад в гостиницу. Он нашел телефон-автомат в вестибюле и торопливо набрал номер Вильсона. Телефон на другом конце настойчиво звонил, но трубку не поднимали очень долго.
— Да, — наконец послышался раздраженный сонный голос.
— Лью, это Хэнк. Нам нужно немедленно встретиться. Вычисли также прямо сейчас какого-нибудь хорошего журналиста, свяжись с ним, дай ему номер телефона моей гостиницы и скажи, пусть срочно перезвонит мне. Неотложное дело, я должен получить кое-какую информацию. Есть у тебя знакомый журналист со связями в среде бывших кубинцев или репортер, который пишет на общественные темы?
— Хэнк, ты что, с ума сошел? Посмотри на часы!
— Все, все, не хнычь. Я жду тебя в гостинице, внизу, — поспешил закончить разговор капитан и повесил трубку.
Он почувствовал, как от волнения вспотели ладони.
Он мерял шагами вестибюль, посматривая то на свой “Ролекс”, то на часы, висящие на стене.
Прошло десять минут.
— Извините, вы мистер Фрост? — обратился к нему из-за стойки дежурный администратор. — Вас просят к телефону.
Капитан кинулся к нему и схватил трубку.
— Алло?
— С кем я говорю? — раздался женский голос.
— Я — Хэнк Фрост.
— А я — журналистка. Мне только что позвонил Лью Вильсон и попросил… А вы знаете, который сейчас час?
Капитан посмотрел на часы.
— Час ночи. Извините, но это очень важно… и для Лью, и для меня… Я должен срочно кое-что разузнать.
— Что именно? — спросил сонный голос.
— Мне когда-то говорил об этом ее отец, сеньор Васкес, но я должен знать — точно и как можно быстрее — какой университет и когда заканчивала Ориана Васкес.
— Вы что, хотите, чтобы я занималась этим прямо сейчас, посреди ночи?
— Ну да. Мы будем ждать вместе с Лью здесь же, в баре. Пожалуйста, сразу перезвоните нам. Как вы думаете, сколько времени это может занять?
— Ну, не меньше часа…
— Хорошо. Спасибо, — и он повесил трубку. Если он окажется прав в своих подозрениях, то ответы на все вопросы уже готовы!
Глава двадцать четвертая
Журналистка позвонила минут за десять до того, как в баре появился Лью Вильсон, который выглядел так, будто не сомкнул глаз ни на секунду всю ночь. Впрочем, так оно и было на самом деле.
— Что случилось, черт побери? — сразу начал он, присаживаясь за столик к Фросту.
— Теперь я все знаю, — лаконично ответил тот.
— Что знаешь? Извини, я плохо соображаю, не спал восемнадцать часов, работы по горло… Ну да ладно, у тебя своих забот полно. Так что ты там знаешь?
— У меня нет доказательств, но я точно знаю!
— Да можешь ты объяснить, в чем дело? Или ты пьян?
— Я взял себе всего лишь одну порцию виски, — показал капитан на стаканчик, — и едва притронулся к ней. Ориана еще, правда, пыталась меня угостить пару часов назад.
— Ни черта не помогла твоя с ней встреча. Только что мне сообщили, что нашли продырявленные тела еще двоих ее людей. Она сама не понимает, что творит!
— Вот это я и хотел тебе сказать: Ориана отлично понимает, что делает, и поступает она так специально. Мне нужно, чтобы ты связался с Джо.
— С Джо?
— Да. Ты должен будешь задать ему прямой вопрос и получить на него такой же прямой ответ. Если ответ будет именно таким, о каком я догадываюсь, то считай, что мы распутали эту загадку.
— О чем ты говоришь?
— Я оказался пешкой в чужой игре. Меня подставили. Все, за исключением тебя.
— Как тебя подставили?
— Лью, послушай, что мне удалось узнать. Оказывается, Ориана закончила Фоллуортский женский колледж.
— Ну и что? Он потому так и называется, что в нем учатся только девушки, — засмеялся Вильсон. — Что в этом особенного?
— Да нет, дело не в этом. Одновременно с ней в этом же колледже занималась и Миранда Кебальос. Учебное заведение небольшое, они обе испаноговорящие латиноамериканки… Я не сомневаюсь, что они знали друг друга во время учебы в Фоллуорте!
— Может быть, обычное совпадение.
— Ответь мне тогда вот на какой вопрос, — продолжал рассуждать Фрост. — Была ли Ориана когда-нибудь помолвлена? Или замужем?
— По-моему, нет. А какое это имеет отношение к тому, что ты расследуешь?
— Я хочу, чтобы ты задал Джо два вопроса. Возможно, они будут иметь один и тот же ответ. Только прошу тебя, добейся от него правды. Во что бы то ни стало. Договорились?
— Договорились, давай свои вопросы.
— Первый: какова была настоящая причина того, что он послал меня в Колумбию, чтобы я убрал Барранчу?
— Но ведь это ясно…
— И второй, — не дал договорить Вильсону капитан, сделав глоток из стаканчика. — Спроси у Джо, что он знал о Миранде Кебальос до того, как я побывал в Колумбии, что он думает о ней сейчас, и пусть он тебе расскажет все, что знает о смерти ее отца.
— Что-то я ничего не пойму, Хэнк.
— Лью, поверь мне, если ты сделаешь то, о чем я прошу, то сразу переедешь в больший кабинет.
— Мне и мой пока не тесен.
— Фрост вспомнил, о чем он еще разговаривал с Джо на берегу моря.
— И скажи Джо, чтобы он передал тобой мою деревянную медаль.
Капитан осушил стакан и взглянул на часы. Времени расслабляться нет, холодный душ — и за работу. Конца ей пока не видно.
Глава двадцать пятая
Фрост подготовился к ночной вылазке основательно. На нем были черные джинсы, темная куртка, застегнутая под горло, на ногах — армейские ботинки. На голове — широкий черный платок, завязанный сзади узлом на пиратский манер. Лицо и руки капитан покрыл специальной серой камуфляжной краской, от которой у него всегда зудела кожа, но делать нечего — надо было предпринять все необходимые меры предосторожности, чтобы его не обнаружила охрана.
Из оружия при нем был неизменный браунинг в кобуре под мышкой и боевой нож в ножнах на поясе. Не забыл он захватить и фонарик.
Хэнк бесшумно взобрался на дерево и притаился среди густой листвы, посматривая на подобную крепостной каменную стену, огораживающую особняк Орианы. До нее было футов шесть.
Хозяйка, видимо, где-то гостила — на стоянке не было ни ее спортивного автомобиля, ни одной из машин телохранителей. Ну и хорошо, сейчас она ему ни к чему.
В доме могла оказаться прислуга — горничная или кухарка, — но Фрост решил, что это не будет серьезной преградой для осуществления задуманного им плана.
За стеной сошлись два охранника, один подкурил у второго и они вновь зашагали в разные стороны по внутреннему периметру стены. Капитан подождал, пока они скроются в темноте, и прыгнул на широкую стену. Ее верх был усеян большими и острыми осколками стекла, но он устоял на ногах, опасаясь упасть и пораниться о них.
Через секунду он спрыгнул со стены вниз, на землю, до которой было целых десять футов. Фрост упал, перекатился на спину и притаился. Тишина, нарушаемая лишь мирной песней сверчка. Он пощупал в темноте подошвы армейских ботинок — не порезал ли он их о стекло. Нет, все в порядке.
Капитан вскочил и прижался к стене. Хорошо, что сеньор Васкес не успел воспользоваться его советом и не установил электронную охранную сигнализацию, иначе Хэнку пришлось бы теперь худо.
Он оттолкнулся от стены и устремился вглубь двора. Добежав до пальмы, он притаился за ее стволом, осматриваясь по сторонам и стараясь сориентироваться и вспомнить его внутреннее расположение.
Шагах в двадцати пяти перед ним возвышалась задняя часть дома, сбоку виднелась площадка для парковки машин гостей. Все двери дома, конечно, заперты, но в этом есть и свое преимущество: охране тоже будет не так-то легко прибежать на помощь, если кто-нибудь из его обитателей обнаружит Фроста и станет звать на помощь.
Он сделал несколько шагов к дому, как вдруг услышал хруст гравия, упал на землю и распластался на ней. Его рука уже потянулась к ножу, но замерла в нерешительности на полпути — капитан не хотел убивать ни в чем не виноватых охранников, почти своих коллег, которые просто выполняли свой долг, точно так же, как он — свой.
Он бесшумно переполз под темную тень декоративных кустов и замер, прислушиваясь. Звуки шагов становились громче, громче, а потом стали затихать. Охранник прошел вдоль стены дома и исчез за его углом.
Капитан вскочил, добежал до дома, метнулся за угол и с разбега бросился на спину охранника. Он зажал ему сзади одной рукой рот, потащил его в сторону и ударил головой о стену дома. Тело не успевшего ничего сообразить и подать сигнал тревоги охранника обмякло и сползло на землю.
Хэнк пощупал его голову и шею: череп цел, крови нет, пульс в порядке. Ничего серьезного, пусть полежит немного, отдохнет. Он затащил его в кусты, подобрал винтовку, разрядил ее и отбросил подальше.
Он подобрался к задней стене дома и заглянул в окно рядом со служебным входом. В кухне горел неяркий свет, и из нее доносились негромкие звуки. За кухонным столом сидела молодая служанка, только на ней была не обычная форменная юбка и блузка, а длинный халат. Что она делала — Фросту не было видно.
Он поднял рукав и посмотрел на часы. Четыре тридцать. Ранняя пташка эта девчонка.
В этот момент до него снова донеслись шаги. Капитан шагнул к дому и притаился в его тени.
Недалеко от двери стена заканчивалась, и вот из-за этого угла кто-то приближался, вероятно, второй охранник. Хэнк подобрался ближе к углу и притаился.
Едва из-за него вынырнул часовой, как он прыгнул на него сбоку, схватил обеими руками за шею и ударил коленом под ребра. Тот скрючился, а Фрост отпустил правую руку и саданул его кулаком в висок. Часового отбросило к стене, и он без сознания рухнул на гравий.
Капитан наклонился над ним, пошарил под курткой, нашел пистолет и отбросил его подальше в кусты.
Хэнк снова подошел к окну, чтобы убедиться, что приглушенный шум схватки не спугнул служанку, заглянул в него и улыбнулся. Девушка украдкой ела большой кусок шоколадного торта, запивая его молоком. Надо быть большой сладкоежкой, чтобы украдкой заниматься этим в половине пятого утра… Ну что ж, дай Бог, чтобы кроме нее больше никто не бодрствовал в доме в такой ранний час.
Фрост приблизился к двери, достал из кобуры пистолет и ударил его рукояткой по витражному стеклу. Оно зазвенело, рассыпаясь на осколки, а капитан просунул в дыру руку и повернул изнутри ручку замка.
Служанка уронила от страха на пол стакан и вскочила из-за стола. Хэнк шагнул в кухню и навел на нее пистолет.
— Тихо, тихо, — прошептал он. — Не надо шуметь, Кончита. Ты ведь помнишь меня?
— Помню, вы — сеньор…
— Да, да, не бойся меня, я не сделаю тебе ничего плохого. Снимай халат.
— Но…
— Делай, что я тебе говорю! — нетерпеливо приказал Фрост.
Он опасался, что звук разбитого стекла мог разбудить кого-то из отдыхающей смены охранников, которые спали в доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21