Именно на то, что машина была напичкана сложной электроникой, и рассчитывал капитан. Диктатор чересчур полагался на всякие штучки, забыв об обыкновенной физической силе.
Информацию о том, где находится Кубинда, Фрост довольно легко получил от офицера ЦРУ, который сам планировал обезвредить его несколько месяцев назад. Этот же человек предоставил Хэнку необходимое оборудование. А когда тот рассказал ему о смерти Пита Кертиса, согласился непосредственно участвовать в операции.
— Черт с ним, — решился цэрэушник, — может, в Вашингтоне и не узнают, кто привел приговор в исполнение…
Фрост оторвался от окуляра скрытой камеры, при помощи которой он вел наблюдение за “кадиллаком”. Закурив, он выглянул из окна на улицу. Когда-то Киншаса называлась Леопольдвиллем, это было еще до объявления независимости Конго. Фроста всегда удивлял какой-то европейский вид этого города, что теперь, что раньше.
— Не хочешь подняться на крышу, приятель? — спросил его напарник.
Капитан кивнул и проследовал за рыжим техасцем в ковбойских сапожках по темному коридору и служебной лестнице на крышу. Там сидел еще один помощник. Было девять часов утра, но солнце палило немилосердно, и крыша раскалилась, как сковородка. Щурясь от бликов, которые отбрасывал его белый костюм, капитан подошел к краю и заглянул в установленную там стереотрубу. “Кадиллак” Кубинды находился в нескольких кварталах и ехал по улице, приближаясь прямо к ним, как будто водитель был их союзником.
Диктатор удрал из Нугумбве через три дня после того, как Фрост и Кертис раскрыли его и Чапмана грязный секрет. В Киншасе он тоже находился три дня и в аэропорту стоял частный реактивный самолет, готовый доставить Кубинду, в соответствии с планом полета — в Испанию, а в соответствии с разведданными ЦРУ — в Цюрих. Личные телохранители работали с ним три года, с самого его прихода к власти. У диктатора было два совершенно одинаковых лимузина, один из которых остался в Буванди, а второй постоянно находился в Киншасе, так как диктатор очень часто приезжал в столицу этого соседнего государства.
Фрост просмотрел фотографии Кубинды, снятые скрытой камерой, но не смог найти ничего примечательного в чертах его лица. Жил он праздно — об этом свидетельствовали толстые щеки, двойной подбородок, полузакрытые веки, но каким-то образом жестокость и садизм, присущие ему, все же проглядывали в глазах. “Ничего, скоро отмучаемся — и ты, и я”, — подумал Фрост, еще раз заглянул в окуляр и повернулся к своим помощникам.
— Ну все, пора. Запускаем.
Те открыли три черных чемоданчика, приготовленных заранее, и вынули из них три одинаковых радиоуправляемых авиамодели. Капитан быстро их проверил, микродетонаторы были на месте, управление работало. Он снова прильнул к стереотрубе. Лимузин находился уже в квартале от них. Они втроем одновременно запустили самолеты и маленькие летательные аппараты, зажужжав, взмыли в воздух.
Необходимость в оптических приборах отпала — “кадиллак” уже можно было хорошо рассмотреть невооруженным глазом. Техасец передвинул рычажок и его самолет спикировал на машину с диктатором. Черный автомобиль шарахнулся в сторону, едва не сбив фонарный столб. В этот момент сама модель завиляла и чуть не свалилась на землю.
— Ставят радиопомехи! — крикнул цэрэушник. Два оставшихся самолетика кружили вверху и капитан представил, как оператор рядом с водителем лихорадочно включает глушилку, чтобы сбить радиоуправляемую модель с цели.
— Все, я побежал. Держи, — Хэнк передал техасцу, чьим хобби было авиамоделирование, свое дистанционное управление и поспешил вниз по лестнице к лифту. Спустившись на первый этаж, он выбежал через служебный ход на улицу и подскочил к синему седану, принадлежащему еще одному члену их группы, сотруднику Компании. Тот уже ожидал его у машины и, быстро открыв багажник, извлек противотанковую базуку и перебросил ее капитану. После этого он бросился за руль и автомобиль, визжа колесами и оставляя резину на асфальте, рванулся с места.
Фрост отбежал в заранее присмотренное укромное место в конце парка, выходящего на улицу, и вскинул на плечо реактивный гранатомет калибра три с половиной дюйма. Рассерженное шмелиное жужжание самолетов приближалось с каждой секундой. Эти модели служили лишь средством отвлечения, чтобы направить “кадиллак” Кубинды именно сюда, где его и ждали. Осторожно выглянув, Хэнк увидел, что лимузин летит прямо на него, как и было задумано. Он сделал из укрытия два шага вперед, тщательно прицелился и нажал на кнопку электрического спуска. Раздался оглушительный хлопок, правое плечо отбросило назад, ракета молнией вылетела из трубы и ударила прямо в радиатор. Фрост отбросил гранатомет, и подбежавший помощник передал ему винтовку. Они стали подкрадываться к горящему автомобилю, только передняя часть которого была уничтожена.
— Да, крепкие машины выпускает наша промышленность, — сострил Хэнк.
Двери заклинило, а через тонированное стекло не было видно, что творится внутри. Помощник достал небольшой брикет пластической взрывчатки и прикрепил ее к двери. Они отбежали в сторону и при помощи маленького детонатора привели устройство в действие. Взрывом дверь оторвало напрочь. Когда рассеялся дым, они приблизились и стали вдвоем поливать огнем салон лимузина. Фрост вогнал очередь в грудь Кубинды, и того отбросило на противоположную дверь. Он продолжал стрелять, пока тело диктатора не превратилось в кучу кровавого мяса, прикрытого кусками одежды. Потом Хэнк и его помощник устремились к поджидающей их машине. Заскочив внутрь, Фрост оглянулся — три самолета одновременно спикировали на разбитый “кадиллак” и разом врезались в него. Три взрыва слились в один, и лимузин превратился в огненный шар.
Машина с визгом обогнула дом и притормозила на углу. Передняя дверка распахнулась и на сиденье упал техасец. Автомобиль устремился дальше. Американец широко улыбнулся и достал сигарету. Прикурив от протянутой Хэнком зажигалки, он захохотал и крикнул с противным южным акцентом:
— Одно дело сделано! Вот какие мы молодцы!
Фрост усмехнулся в ответ.
— Это уж точно. Работу надо или доводить до ума, или вообще за нее не браться.
Глава восемнадцатая
Фрост увидел, идя по залу аэропорта, ожидающую его Бесс и поправил галстук. Чувствовал он себя полным идиотом и знал, что выглядит подозрительно в своем белоснежном тропическом костюме здесь, в Цюрихе. В Швейцарии стояла зима, и Хэнк понимал, что замерзнет до смерти, как только выйдет наружу. Он с трудом пробирался к девушке сквозь толпу прилетевших и убывающих пассажиров, в шуме объявлений о посадке самолетов на французском, немецком и английском языках.
— Я слышала, что твое посещение доктора было успешным, — произнесла Бесс, когда он обнял ее и поцеловал.
Фрост сделал шаг назад и внимательно посмотрел на нее.
— Ты очень хорошо выглядишь, девочка моя, — улыбнулся он.
На ней было замшевое пальто с меховым воротником и сапоги на высоких каблуках.
— Расстегни пальто на секунду, — попросил он. Бесс недоуменно посмотрела на него, но расстегнула пальто и повернулась кругом, не замечая окружающих, как будто демонстрируя одежду в салоне мод. Под пальто было темно-коричневое облегающее платье.
— Нравится? — спросила она с сияющим лицом.
— Да, — Хэнк привлек ее к себе и добавил, — но мне больше нравится то, что под одеждой…
Девушка вела “мерседес” медленно, выбираясь из перегруженного транспортом аэропорта, а Фрост рассказывал ей об операции по устранению диктатора Кубинды, опустив некоторые натуралистические подробности.
— Ты знаешь, — Бесс ударила по тормозам, чтобы не врезаться в грузовик, резко остановившийся перед ними, — похоже, что теперь я буду не обычным репортером, а журналистом, имеющим тесные контакты с ЦРУ и выполняющим его задания. Наверное, Компания тебя уже информировала, где находится полковник Чапман. С ним случится то же самое, что и с Кубиндой?
Фрост откинулся на спинку сиденья.
— Да, только это будет моим более личным делом.
— А что потом? После того, как ты вылечишь спину?
— Если хочешь, можем поехать куда-нибудь вместе. Бесс взглянула на него и ничего не ответила. Теперь у нее была короткая стрижка и, с умелым макияжем и красивыми сережками, она словно сошла с журнала мод.
— Хэнк, чем все это закончится?
— Мне больше нечего предложить, — отвернулся он к окну. — Зачем тебе связывать судьбу с одноглазым, который умеет только убивать? Я не хочу делать тебя вдовой. Знаешь, кто чаще всего погибает среди наемников? Те ребята, у которых дома остались жена и дети. Они думают только о том, чтобы выжить, а получается все наоборот.
— Не надо мне рассказывать все эти сказки, я читала их в учебниках по психологии.
Фрост посмотрел на Бесс, и их глаза встретились.
— Я не могу тебе ничего обещать. Пусть все идет своим чередом, а там посмотрим.
— Какие мы крутые и неприступные! Ты же знаешь, что я пойду за тобой куда угодно или буду ждать тебя там, где ты этого хочешь. Я все-таки верю, что тебе когда-нибудь надоест эта игра в солдатики, в которой убивают по-настоящему, и захочется обыкновенной жизни.
— Я уже пробовал это. Что значит — обыкновенная жизнь? Это когда люди перед смертью понимают, что они и не жили? Когда за страшные преступления просто грозят пальчиком? Когда вечером нельзя выйти на улицу без страха потерять те несчастные несколько долларов, которые остались после выплаты налогов? Нет, дорогая моя. Если ты называешь это обыкновенной жизнью, то лучше буду продолжать играть в солдатиков.
Когда они расстались немного позже, Фрост не был уверен, будет ли она ждать его после выполнения задания в гостинице, как они предварительно договорились. Он надеялся на это, но шансы от надежды не увеличивались.
ЦРУ стало оказывать ему помощь по розыску Чапмана сразу же, как только он занялся устранением Кубинды, за что Хэнку было обещано двадцать тысяч долларов.
Капитан взял такси и приехал по указанному ему адресу в старую часть города. Там его ждали трое. Он перебросился с ними паролем, и все принялись за работу. Двое были агентами Компании, а третий — техническим специалистом, специально прилетевшим из Лэнгли.
Операция по обезвреживанию полковника была назначена на четыре часа, два его телохранителя тоже были приговорены. А к трем часам Фрост превратился в блондина — светлую краску, как объяснил ему специалист, можно будет впоследствии смыть обыкновенным шампунем. На его лицо был профессионально наложен театральный грим. Усы пришлось сбрить, а на их место приклеили другие — пушистые и светлые, под цвет волос. Подкладки под одеждой и специально скроенный костюм визуально уменьшали его рост на пару дюймов и обманчиво прибавляли фунтов тридцать веса. Вместо браунинга пришлось взять автоматический пистолет со встроенным глушителем.
Этот пистолет вместе с двумя запасными обоймами капитан вставил в особую матерчатую кобуру, которую после операции можно будет просто выбросить и сжечь. Из холодного оружия у него теперь был тяжелый длинный нож с лезвием длиной в добрых восемь дюймов. Он крепился при помощи липкой ленты к внутренней стороне правого предплечья. Сверху одевался плащ со специальной прорезью на рукаве, чтобы быстро добраться до оружия. Последним штрихом в перевоплощении капитана были солнечные очки.
Фрост сел в “фольксваген”, машина тронулась с места, и он в последний раз проверил пистолет. На конце каждой пули в патроне была нанесена яркая метка, указывающая, что внутри находится порошкообразный аммонит. Хэнк опустил пистолет в кобуру и закурил последнюю сигарету перед операцией, мысленно проигрывая ее во всех деталях.
Последние пять дней ровно в четыре часа Чапман выходил из здания финансового треста в Цюрихе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28