— Несомненно, он человек состоятельный, — говорил Марк. — Дом отдыха, консультационная фирма, иномарка, наконец. А материальная выгода, которую он может получить от брака с Варварой, — величина чисто мнимая. Значит, корысть отпадает. Но что-то же им движет. Что?
— Может быть, Борис хочет вытянуть из Варьки сведения о тех, с кем она сотрудничает? — предположил Генрих. — Она ведь работает сразу на три издательства и на крупную программистскую фирму — немало для одного человека.
— Генрих, я просто выполняю заказы и не имею ни малейшего представления об экономическом положении заказчиков. Да и вряд ли издательские дома вызывают у потенциальных инвесторов столь острый интерес, что они готовы раскошелиться на дорогостоящую консультацию. Сейчас на книгах большой прибыли не сделаешь. Кроме того, если бы Бориса интересовала информация, было бы естественнее предложить мне деньги, а не руку и сердце.
— Я знаю, в чем дело! — провозгласил Прошка. — У него патология на сексуальной почве; его возбуждают женщины, испытывающие к нему физическое отвращение. А такие привереды, наверное, не часто попадаются. Как было верно подмечено, Борис не урод, к тому же богат и неплохо воспитан. Представляете, как долго ему пришлось искать девушку, которую от него в буквальном смысле слова тошнит? Ясное дело, он не желает с ней расставаться ни за какие блага в мире.
Я молча покрутила пальцем у виска.
— А что, — оживился Марк. — Мысль не такая бредовая, как может показаться на первый взгляд. Во всяком случае, дает хоть какое-то объяснение. Какие у тебя возражения, Варвара?
— Многочисленные. Если бы Борис ловил кайф от моего отвращения, он бы постоянно навязывал мне свои ласки, но ничего подобного не происходит. После нескольких неудачных попыток у него начисто отбило охоту лезть ко мне с нежностями.
— Глупая, да он просто боится тебя спугнуть! — воскликнул Прошка. — Вот выйдешь за него, уж тогда-то он даст себе волю!
Я, наверное, позеленела.
— Хватит говорить гадости, Прошка, — вмешался сердобольный Генрих. — Все это чепуха. Как Борис может рассчитывать, что Варька за него выйдет, если знает о ее физическом отвращении? Одно из двух: либо Борис о Варькиных чувствах не догадывается и тогда ее отвращение не играет в его планах никакой роли; либо догадывается и тогда жениться не думает. Причем скорее второе, потому что невеста своего отношения к жениху не скрывает.
— Тогда зачем ему весь этот спектакль? — поинтересовался Прошка. — Ты можешь предложить другую правдоподобную гипотезу?
— Сдается мне, интерес Бориса к Варьке имеет отношение к дружкам-приятелям, — высказался Леша. — Правда, непонятно какое.
Звонок в дверь положил конец нашей дискуссии.
— Разберемся на месте, — небрежно бросил Прошка, когда я направилась в прихожую.
— Там до недавнего времени стояла военная часть и был секретный полигон. — Борис уверенно гнал «сааб» по Ленинградскому шоссе и рассказывал о доме отдыха, где нам предстояло провести ближайшие несколько дней. — Вокруг — ни одного населенного пункта. Первозданная природа. Зайцы и глухари из-под ног выскакивают. Сначала мы хотели строить там, где стояли казармы и другие объекты вояк, — туда ведет хорошее шоссе, да и строительство обошлось бы дешевле, — но потом нашли это лесное озеро и передумали. Там такая красота — словами не передашь. Сами увидите. И, хотя в итоге пришлось перерасходовать смету, я ни о чем не жалею.
Мы втроем — я, Леша и Генрих — устроились на заднем сиденье. Если Борис надеялся, что я сяду с ним рядом, его постигло очередное разочарование (далеко не последнее, как я предполагала). Прошка и Марк ехали в одной машине с Натальей и павлином Вальдемаром. Замухрышка Георгий предпочел уединиться с собственным шофером и телохранителем. Уголовника Леву везла красавица жена.
Думаю, со стороны наша колонна смотрелась неплохо. Темно-зеленый «сааб», белоснежный «феррари», вишневый «рено». Только вот желто-коричневая «Нива» Натальи, должно быть, несколько портила впечатление. «Любящий брат давно уже купил бы сестренке импортную игрушку», — подумала я неприязненно.
— И когда вы планируете открыть свой отель для широкой публики? — вежливо поддержал разговор Генрих.
— Ну, это во многом зависит от нашей поездки, — признался Борис. — Мы с Георгием исчерпали свободные деньги, да и кредиты тоже. А там еще нужно кое-что довести до ума: отделать комнаты для обслуги, завезти остаток мебели, кое-какое оборудование. Но это так, мелочи. Главное — дорога. От шоссе до озера — десять километров. Военные проложили туда грунтовую дорогу, но она идет через болота, и пользоваться ею можно только летом и зимой. Я и сейчас-то не уверен, что мы проедем, хотя погода последние две недели стояла сухая и теплая. Короче говоря, нужно дотянуть шоссе до отеля. Хорошая дорога через болото — удовольствие дорогое. Нужно класть бетонную подушку, делать специальное покрытие. Я надеюсь уговорить Леву вложить в строительство деньги. Он человек богатый, но осторожный. Если удастся его заинтересовать, дорогу можно будет закончить через месяц, а через полтора — открывать отель.
— А сейчас там что-нибудь делают? — спросила я безразлично, но Борис все равно просиял.
— Нет, дорогая, — сказал он, решительно отворачиваясь от руля, чем вызвал всеобщее неудовольствие. — Мы будем совершенно одни, если не считать Павла Сергеевича — нашего сторожа и истопника.
— Впереди грузовик, — заметил как бы между прочим Леша.
Борис вернулся в нормальное положение, но не замолчал.
— Павел Сергеевич — отец нашего с Георгием институтского приятеля. Когда сын женился, Павел Сергеевич разменял квартиру на две однокомнатные. Одну отдал молодым, а другую передал фирме, которая якобы строила в Подмосковье удобные коттеджи и меняла их на городские квартиры москвичей. Павел Сергеевич не любит город и давно мечтал, доживя до пенсии, переехать в деревню. Но фирма продала его квартиру и исчезла. Старик едва не наложил на себя руки. Когда я предложил ему маленький домик при нашем отеле и должность сторожа, он даже расплакался от благодарности. А благодарить-то надо было мне. Он — мастер на все руки и никогда не сидит без дела. Вышло так, что я в одном лице получил и сторожа, и истопника, и электрика, и ремонтника, и уборщика.
— Как же он живет там, когда дорога становится непроезжей? — спросил Генрих. — Ему же нужны продукты, лекарства?
— Кроме отеля мы строим небольшой кемпинг — на бывшей территории военной части. Там постоянно живут рабочие, у них есть трактор. Когда Павлу Сергеевичу что-то нужно, он звонит им.
— В отеле есть телефон? — удивился Леша.
— Сотовый. В Валдае недавно поставили антенну. А у рабочих кемпинга — стационарный, еще военные протянули. Я заранее предупредил своих людей о нашем приезде. Они еще вчера должны были завезти в отель продукты и подготовить комнаты. А нам останется только наслаждаться отдыхом.
— Звучит заманчиво, — сказала я недовольно и заерзала на сиденье, разминая затекшие ноги.
— Устала? — заботливо спросил Борис. — Ну ничего, через двадцать километров поворот, а там уже недалеко.
Через полчаса мы подъехали к строительной площадке, которой оканчивалось бывшее военное шоссе. По правую руку от него начиналось небольшое грунтовое ответвление, перегороженное шлагбаумом. Из домика у шлагбаума выскочили два дюжих парня и со всех ног бросились к машине.
— Здравствуйте, Борис Михайлович, мы вас с утра ждем! — объявил старший и кивнул напарнику, разрешая поднять шлагбаум. Сзади зашелестели шины, и «Нива» Натальи остановилась в нескольких метрах от нас. Из-за поворота показались «феррари» и «рено». — Боюсь, на этих вы не проедете, — продолжал охранник. — Ребята, которые отвозили продукты, говорят — грязи много. «Нива» еще, может, и пройдет, а остальным, наверное, придется трястись на грузовике.
Я не стала дожидаться, пока они решат вопрос с нашей транспортировкой, вылезла из машины и стремглав понеслась к ближайшим кустам. На обратном пути меня перехватил Прошка.
— Ну, Варвара, это обойдется тебе в лишних пятьсот долларов, — прошипел он, демонстративно держась за уши.
— А что случилось? Ты всю дорогу приставал к Наталье, Вальдемару это надоело, и он откусил тебе ухо? — полюбопытствовала я.
— Приставал! Да мне всю дорогу рта не давали открыть. Ты запихнула нас в эпицентр семейной склоки. Наталья с Вальдемаром грызлись, не жалея ни себя, ни нас.
— Да, представляю, каково тебе пришлось. Присутствовать при чужом скандале и не иметь возможности вставить словечко! Как ты только это пережил, бедняжка? Погоди, ты сказал, Наталья с ним грызлась? Признаться, мне трудно это себе представить. Я считала, что ее невозможно вывести из себя.
— Ее муженек и святого доведет до смертоубийства. Поначалу она держалась, но потом ее прорвало. Мы с Марком от начала до конца просидели, забившись по углам. Правда, благодаря семейному скандалу, нам удалось кое-что выяснить. Оказывается, у твоих будущих родственников крупные неприятности. Если я правильно понял, Вальдемарчик возомнил себя великим бизнесменом, назанимал денег и все профукал. Теперь на семейство наезжают заимодавцы. Наталья продала свои драгоценности, иномарку и дачу, но этого хватило только на выплату процентов. Недавно они отправили сына к бабушке, сами переехали к Борису и с нетерпением ждут продолжения триллера.
— Занимательная история. Ты полагаешь, она имеет какое-то отношение к сватовству Бориса?
— Ха! По-твоему, Борис решил занять у тебя пару миллионов, чтобы помочь любимой сестричке? У тебя мания величия, Варвара. Да на тебя без слез не взглянешь. Редкий человек удержится, чтобы не подать тебе копеечку.
— Те, кому известно, что ты регулярно столуешься у меня, вполне могут счесть меня миллионершей. Не всякий нувориш способен прокормить такую прорву.
— Что за намеки?! Я всегда приношу еду с собой!
— Варвара! Прошка! Сколько можно ждать? — послышался гневный голос Марка. — Опять балаган устраиваете?
Прошка резво потрусил к кустам, а я вернулась на дорогу. Пока меня не было, джентльмены решили, что дамы, Вальдемар и Лева поедут в отель на Натальиной «Ниве», а остальных довезут на грузовике строителей. Я покорно влезла на заднее сиденье и обнаружила, что сижу плечом к плечу с Левой.
До сих пор нам как-то не доводилось находиться в непосредственной близости; мне вполне хватало наблюдения за ним с почтительного расстояния. Не знаю, что тому виной — несоответствие между хищным ликом и утиным носом, тяжелый взгляд или неприкрытый страх, который испытывала перед мужем рыжеволосая Лариса, — но от одного вида Левы у меня по спине начинали бегать мурашки. Соседство с ним вызвало еще более острые ощущения. Мне немедленно захотелось уступить свое место Борису или Замухрышке и прокатиться на грузовике. Лишь моя железная воля позволила одолеть трусливый порыв. Я захлопнула дверцу и откинулась на спинку кресла.
Некоторое время мы ехали в полном молчании. Дорога была ужасной и требовала от Натальи полной сосредоточенности. Сидевший рядом с ней Вальдемар с надутым видом глядел в боковое окно. Лариса напряженно смотрела прямо перед собой, ее лицо, как обычно, напоминало прекрасную, но безжизненную маску. Зато Лева чувствовал себя вполне непринужденно. Он развалился на сиденье и небрежно поигрывал брелоком.
— Я все забываю спросить, — заговорил он неожиданно и устремил на меня цепкий взгляд. — Когда же нам ожидать счастливого события? Вы с Борисом уже назначили дату?
Я повернула к нему голову и краем глаза заметила, как дрогнули веки у Ларисы. Нарисованный на ее скулах румянец казался особенно неестественным на побелевшем лице. «Неужели она так боится своего благоверного, что всякий раз, когда он открывает рот, готова упасть в обморок?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41