.. Осторожно, ботинок падает.
Усопший Перуж позволял вытворять с собой все, что угодно, его тело было мягким и покладистым. Одев его полностью, они избавились от его портмоне и документов. Нож Филипп положил в карман, решив закопать его вместе с трупом. Было уже полпервого ночи. Осталось только перенести ношу в машину Филиппа.
- Выгляни в коридор, все ли там спокойно. Филипп высунулся из двери и огляделся:
- Давай.
Они наклонились над телом, с трудом подняли его, один - за руки, другой - за ноги, и двинулись к выходу.
- У меня болит колено, - заныл Филипп, припадая на одну ногу.
- Был бы повнимательнее...
Молчаливая погребальная процессия уже двигалась по коридору, как вдруг замерла: одна из дверей стала медленно приоткрываться.
- Нет, только не это, - жалобно застонал Гастон.
Попятившись, они ввалились обратно в спальню Гастона как раз тогда, когда из своей комнаты вышла Эвелин с распущенными волосами и в розовой пижаме. Она ничуть не удивилась, увидев своего дядю, и ослепительно улыбнулась ему:
- Добрый вечер, дядюшка Филипп, как поживаешь?
Филипп отпустил ноги покойника, чтобы расцеловаться с племянницей. От резкого перепада нагрузки Гастон потерял равновесие, отступил на три шага назад и повалился на кровать, натянув поверх себя усопшего. Пружины от такой тяжести натужно заскрипели. Эвелин, которой с её места не было видно, что происходило в спальне отца, принялась объяснять Филиппу:
- Что-то не спится. Решила сходить на кухню, выпить сахарной воды.
Гастон, тихо проклиная судьбу, кое-как отделался от трупа и снова принял вертикальное положение. Он поспешил прикрыть дверь, в то время как в коридоре Эвелин продолжала расспрашивать дядю:
- А как дела у тетушки Лили?
- Все хорошо. Послушай, здесь так холодно, а ты стоишь на сквозняке. Ложись-ка поскорее спать.
- О! Ну что ты, дядя Филипп. Стоит такая чудесная погода. Сна ни в одном глазу. Вот, думаю, не прогуляться ли мне по саду. Ведь ночью розы пахнут сильнее...
Гастон ждал, что его непременно хватит удар. Он поискал глазами, чем бы разрядиться, увидел сигару, яростно откусил солидный кусок и закурил. Только бы Филипп поскорее отделался от малышки! Ну скорее же! Однако Филипп поддался очарованию разговора с племянницей.
- Так ты, значит, сдаешь экзамен по философии в июле?
- Да. Во всяком случае, попытаюсь... О! Все будет в порядке. Я сейчас в очень хорошей форме. Поздновато, однако, ты пришел к папе.
- Да, целый день болтался туда-сюда.
Гастон смотрел на вытянувшийся на кровати труп и вдруг почувствовал себя безвольной игрушкой в каком-то зловещем фарсе: пальцы трупа внезапно зашевелились, а сам он сдавленно застонал.
Труп не умер.
Полный непосредственности разговор дяди с племянницей наконец завершился. Эвелин, сходив на кухню, вернулась к себе. Гастон и Филипп переглядывались, стоя перед кроватью, на которой постанывал труп.
- А ты разве не послушал, бьется ли у него сердце? - спросил Филипп.
- До того ли мне было. Да и выглядел он совсем бездыханным...
- Ладно. Нельзя больше терять ни минуты. Его надо прикончить и вывезти отсюда.
- Ты с ума сошел! Сначала уберем его из дома, а завтра уж пришлепнем. В саду, на вилле в Сюси.
- Ну как знаешь.
И опять Филипп пошел на рекогносцировку в коридор, но тут же ворвался обратно в спальню и не переводя дыхания выпалил:
Франсуаза!
Та постучала и, не дожидаясь ответа, вошла. Мужчины едва успели броситься к кровати и загородить своими телами жертву. Франсуаза пришла с подносом и поставила его на ночной столик.
- А я успела приготовить вам кофе. Вдруг заговоритесь... Принесла и коньяк. А теперь ухожу.
И с чувством исполненного хозяйкой дома долга она спокойно вышла. Напротив, отягощенные убийством души Филиппа и Гастона в который уже раз восстали против такого невезения, когда каждые две минуты что-то мешало им завершить дело.
Но раз уж принесли кофе, они выпили по чашечке, сопроводив его для лучшего усвоения одной-двумя рюмками коньяку. Затем Филипп обобщил их настроение:
- Мы по уши в дерьме.
Измученный Гастон даже не отреагировал на столь грубые слова Филиппа. Ему казалось, что он так и не сумеет удалить из своей комнаты этот неумерший труп, и это обескураживало его. Он тяжело вздохнул и сказал:
- И все же до утра его надо вынести из дома. Сделаем так. Я иду в коридор, открываю тот самый бретонский сундук и делаю тебе знак. Ты же на полной скорости, с трупом на спине, выскакиваешь из спальни и сбрасываешь его в сундук. Это будет первый этап операции. А там уж, у лестницы, все будет проще. Готов?
- Вполне. Только помоги мне взвалить его на спину.
Труп слабо сопротивлялся, непрерывно хрипя. Филипп получше пристроил его на загривке, как это делают угольщики со своими мешками, и подошел к двери. Гастон вышел, открыл сундук и прошипел:
- Пес!..
Один, два, три, шесть шагов - и труп шлепнулся в сундук, крышка которого тут же захлопнулась. Оба с облегчением переглянулись. Открылась дверь Фредди, и молодой человек возмущенно запротестовал:
- Ну что за дикость! Надо же так грохнуть! Не дают спокойно поработать. Да это никак дядя Фил! Привет, как поживаешь?
- Фредди, сейчас же вернись в свою комнату, - приказал Гастон, но, поскольку произнесено это было шепотом, угрожающего оттенка его слова не обрели. Фредди тем не менее, пожав плечами, закрыл за собой дверь.
Извлеченное из временного саркофага тело положили поперек перил лестницы, и оно благополучно скатилось вниз. Холл преодолели медленно, но уверенно. Труп, получив порцию свежего воздуха, опять зашевелился, издав какое-то нечленораздельное мычание.
- Где пистолет? - спросил Филипп.
- В столовой, на столе.
Филипп вернулся очень быстро и тут же направил оружие на пребывавшую в коме жертву.
- Не здесь! - забеспокоился Гастон. - Переполошится вся округа.
- Ну, знаешь, после того тарарама, что тут происходил в последний час, едва ли кого разбудишь. Впрочем...
Филипп спрятал пистолет в карман, и двое мужчин дотащили третьего до приоткрытой железной калитки. Филипп побежал за машиной и остановил её с потушенными огнями прямо напротив входа. В мгновение ока тело забросили внутрь. Хлопнули дверцы. Филипп зажег верхний свет и достал пистолет.
- Куда стрелять: в голову или в сердце?
- Лучше в сердце, не будет крови.
Раздался выстрел, машину заполняли запахи пороха и кордита. Кашляя и вытирая слезившиеся глаза, оба вышли на свежий воздух. Филипп вернул пистолет Гастону, который положил его в карман домашнего халата. В эту минуту из темноты вынырнули двое полицейских на велосипедах, совершавших объезд своего участка. Они остановились возле "симки" Филиппа, и тот, что был повыше ростом, спросил:
- Так это вы стреляли?
И он направил на них луч электрического фонарика.
- Мы? Нет. А разве был выстрел? Ты слышал, чтобы кто-то стрелял?
- Нет, какой ещё выстрел?
- Ах! - воскликнул Гастон, стукнув себя по лбу. - Я, кажется, понял, в чем дело! Это же был выхлоп твоей машины!
- И правда, совсем перестал соображать!
- Правильно! Это все глушитель!
Молчавший до сих пор второй полицейский заметил:
- Это мог быть как выстрел, так и выхлоп.
Раздраженный тем, что у него перехватывали лидерство, первый, более рослый полицейский снова вступил в разговор:
- И все же, когда мы услышали этот звук, мой приятель сказал: слушай, а ведь это похоже на выстрел.
Гастон, который уже начал привыкать к тому, что все идет наперекосяк, сердито обратился к своему шурину:
- Я когда ещё тебе говорил, чтобы ты починил выхлопную трубу своей машины, так почему же ты до сих пор этого не сделал?
- О! - вспылил Филипп. - Прошу тебя, не вмешивайся, это касается только меня! Не лучше ли тебе заняться своими делами!
- Нет, вы только послушайте его, - заявил Гастон, повышая голос, - Я говорил тебе об этом ради твоего же блага, и, если тебя оштрафуют за нарушение тишины ночью, я буду бессилен чем-либо тебе помочь! И вообще, как ты мне надоел! Не знаю, что меня удерживает от того, чтобы не влепить тебе пару оплеух, бестолочь ты такая!
Они схватились за грудки, и полицейские принялись их разнимать, дружески поругивая. Ну что в том хорошего - сцепиться вот так, глубокой ночью! Полицейские кончили тем, что решили не придираться, но заявили, что не уедут, пока драчуны не помирятся. Они тотчас же успокоились. Гастон выразил сожаление, что у него сгоряча вырвались несколько резковатых слов, а Филипп пообещал впредь прислушиваться к его советам. Они пожали друг другу руки, и полицейские укатили, поскрипывая велосипедами.
Оба родственника вытерли вспотевшие лбы, и Филипп произнес:
- Ну, теперь-то я, кажется, могу заняться захоронением. Да, не без труда нам все это досталось.
- Осторожнее веди машину. Не гони.
Гастон, вздыхая, закрыл решетку ограды. Машина его шурина, силой обстоятельств превратившаяся в катафалк, направилась к усыпальнице Черепа, на сей раз уж окончательно отошедшего в мир иной.
Фредди слышал, как они спускались по лестнице с чем-то грузным и громоздким. Он подошел к окну и, услышав хруст гравия под их ногами, понял, что в его распоряжении всего минут пять. Он беззвучно проскользнул в комнату отца.
Его внимание сразу же привлек пиджак Гастона, висевший на спинке стула. Из внутреннего кармана он выудил записную книжку и стал нервно её перелистывать. В уголке одной из страниц он нашел то, что искал. Мелким бисером было записано: ФРЕДД.
Улыбнувшись, он понял, что это и есть комбинация шифра сейфа в магазине. Начало его имени - ФРЕДД. Он положил записную книжку на место и на цыпочках вернулся к себе. Как только старик заснет, он отправится на встречу с Бремезом, имея на руках шифр. То-то будет удивлен этот Бремез.
ГЛАВА"
CAMBRIOLE - комнатушка Во - ровская шайка
Словарь Ларусс
Взломщики вышли из "бьюика", который Бремез-млад-ший припарковал у сквера Лувуа, и крадучись направились к месту предстоящих подвигов.
Фредерик Бремез шел медленно и на каждом углу пронзительным взглядом оценивал обстановку. Фредди чувствовал некоторую неуверенность в походке сообщника. Чтобы приободрить его, он бросил:
- Нам сопутствует хорошая примета: шифр сейфа до смешного прост ФРЕДД.
- Ну, я-то в приметы не верю. Наверняка, как и в прошлый раз, влипнем в какую-нибудь историю.
- Исключено, - категорически заявил Фредди. - Я все тщательным образом изучил, предусмотрел все. Абсолютно никакого риска. Будет похоже на загородную прогулку.
- Я не люблю деревню!.. - проворчал Бремез. Они добрались до улицы Пети-Шам. При скупом освещении уличных фонарей она выглядела совершенно безжизненной. Оба грабителя, заметно побледнев, углубились в нее, засунув руки в карманы. Фредди с беззаботным видом начал что-то насвистывать, чем заслужил разъяренный взгляд компаньона.
Вот и улица Мулен, которую они вновь пристально осмотрели. Ни души. Впрочем, после принятия закона Марты Ришар полуночники предпочитали теперь собираться в районе Страсбур-Сен-Дени и на площади Мадлен. Так что путь был свободен, и оба взломщика услышали перестук собственных коленок. Слишком все складывалось удачно и долго так продолжаться не могло. Бремез пробормотал:
- Разделаемся побыстрее, а то у Мольнара вечеринка, и я бы хотел успеть туда до того, как они выдуют все виски.
- Ну конечно, старина, через полчаса мы там будем.
Фредди сжимал в кармане бесполезный пистолет-портсигар. Одно дело наводить страх на невинных ночных бабочек или даже грабить весьма несимпатичных владельцев бакалейных лавок, и совсем другое - идти по всем правилам на такое дело, как кража со взломом. Это уже серьезно. Даже в том случае, когда риск снижается тем, что магазин принадлежит твоему отцу. Не так ли?
Таким образом, ничто не препятствовало планам двух крутых парней, и вскоре они оказались перед магазином ^ остановились перед витринами, в которых красовались искусно расположенные на высоких штырях из самшита шляпы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Усопший Перуж позволял вытворять с собой все, что угодно, его тело было мягким и покладистым. Одев его полностью, они избавились от его портмоне и документов. Нож Филипп положил в карман, решив закопать его вместе с трупом. Было уже полпервого ночи. Осталось только перенести ношу в машину Филиппа.
- Выгляни в коридор, все ли там спокойно. Филипп высунулся из двери и огляделся:
- Давай.
Они наклонились над телом, с трудом подняли его, один - за руки, другой - за ноги, и двинулись к выходу.
- У меня болит колено, - заныл Филипп, припадая на одну ногу.
- Был бы повнимательнее...
Молчаливая погребальная процессия уже двигалась по коридору, как вдруг замерла: одна из дверей стала медленно приоткрываться.
- Нет, только не это, - жалобно застонал Гастон.
Попятившись, они ввалились обратно в спальню Гастона как раз тогда, когда из своей комнаты вышла Эвелин с распущенными волосами и в розовой пижаме. Она ничуть не удивилась, увидев своего дядю, и ослепительно улыбнулась ему:
- Добрый вечер, дядюшка Филипп, как поживаешь?
Филипп отпустил ноги покойника, чтобы расцеловаться с племянницей. От резкого перепада нагрузки Гастон потерял равновесие, отступил на три шага назад и повалился на кровать, натянув поверх себя усопшего. Пружины от такой тяжести натужно заскрипели. Эвелин, которой с её места не было видно, что происходило в спальне отца, принялась объяснять Филиппу:
- Что-то не спится. Решила сходить на кухню, выпить сахарной воды.
Гастон, тихо проклиная судьбу, кое-как отделался от трупа и снова принял вертикальное положение. Он поспешил прикрыть дверь, в то время как в коридоре Эвелин продолжала расспрашивать дядю:
- А как дела у тетушки Лили?
- Все хорошо. Послушай, здесь так холодно, а ты стоишь на сквозняке. Ложись-ка поскорее спать.
- О! Ну что ты, дядя Филипп. Стоит такая чудесная погода. Сна ни в одном глазу. Вот, думаю, не прогуляться ли мне по саду. Ведь ночью розы пахнут сильнее...
Гастон ждал, что его непременно хватит удар. Он поискал глазами, чем бы разрядиться, увидел сигару, яростно откусил солидный кусок и закурил. Только бы Филипп поскорее отделался от малышки! Ну скорее же! Однако Филипп поддался очарованию разговора с племянницей.
- Так ты, значит, сдаешь экзамен по философии в июле?
- Да. Во всяком случае, попытаюсь... О! Все будет в порядке. Я сейчас в очень хорошей форме. Поздновато, однако, ты пришел к папе.
- Да, целый день болтался туда-сюда.
Гастон смотрел на вытянувшийся на кровати труп и вдруг почувствовал себя безвольной игрушкой в каком-то зловещем фарсе: пальцы трупа внезапно зашевелились, а сам он сдавленно застонал.
Труп не умер.
Полный непосредственности разговор дяди с племянницей наконец завершился. Эвелин, сходив на кухню, вернулась к себе. Гастон и Филипп переглядывались, стоя перед кроватью, на которой постанывал труп.
- А ты разве не послушал, бьется ли у него сердце? - спросил Филипп.
- До того ли мне было. Да и выглядел он совсем бездыханным...
- Ладно. Нельзя больше терять ни минуты. Его надо прикончить и вывезти отсюда.
- Ты с ума сошел! Сначала уберем его из дома, а завтра уж пришлепнем. В саду, на вилле в Сюси.
- Ну как знаешь.
И опять Филипп пошел на рекогносцировку в коридор, но тут же ворвался обратно в спальню и не переводя дыхания выпалил:
Франсуаза!
Та постучала и, не дожидаясь ответа, вошла. Мужчины едва успели броситься к кровати и загородить своими телами жертву. Франсуаза пришла с подносом и поставила его на ночной столик.
- А я успела приготовить вам кофе. Вдруг заговоритесь... Принесла и коньяк. А теперь ухожу.
И с чувством исполненного хозяйкой дома долга она спокойно вышла. Напротив, отягощенные убийством души Филиппа и Гастона в который уже раз восстали против такого невезения, когда каждые две минуты что-то мешало им завершить дело.
Но раз уж принесли кофе, они выпили по чашечке, сопроводив его для лучшего усвоения одной-двумя рюмками коньяку. Затем Филипп обобщил их настроение:
- Мы по уши в дерьме.
Измученный Гастон даже не отреагировал на столь грубые слова Филиппа. Ему казалось, что он так и не сумеет удалить из своей комнаты этот неумерший труп, и это обескураживало его. Он тяжело вздохнул и сказал:
- И все же до утра его надо вынести из дома. Сделаем так. Я иду в коридор, открываю тот самый бретонский сундук и делаю тебе знак. Ты же на полной скорости, с трупом на спине, выскакиваешь из спальни и сбрасываешь его в сундук. Это будет первый этап операции. А там уж, у лестницы, все будет проще. Готов?
- Вполне. Только помоги мне взвалить его на спину.
Труп слабо сопротивлялся, непрерывно хрипя. Филипп получше пристроил его на загривке, как это делают угольщики со своими мешками, и подошел к двери. Гастон вышел, открыл сундук и прошипел:
- Пес!..
Один, два, три, шесть шагов - и труп шлепнулся в сундук, крышка которого тут же захлопнулась. Оба с облегчением переглянулись. Открылась дверь Фредди, и молодой человек возмущенно запротестовал:
- Ну что за дикость! Надо же так грохнуть! Не дают спокойно поработать. Да это никак дядя Фил! Привет, как поживаешь?
- Фредди, сейчас же вернись в свою комнату, - приказал Гастон, но, поскольку произнесено это было шепотом, угрожающего оттенка его слова не обрели. Фредди тем не менее, пожав плечами, закрыл за собой дверь.
Извлеченное из временного саркофага тело положили поперек перил лестницы, и оно благополучно скатилось вниз. Холл преодолели медленно, но уверенно. Труп, получив порцию свежего воздуха, опять зашевелился, издав какое-то нечленораздельное мычание.
- Где пистолет? - спросил Филипп.
- В столовой, на столе.
Филипп вернулся очень быстро и тут же направил оружие на пребывавшую в коме жертву.
- Не здесь! - забеспокоился Гастон. - Переполошится вся округа.
- Ну, знаешь, после того тарарама, что тут происходил в последний час, едва ли кого разбудишь. Впрочем...
Филипп спрятал пистолет в карман, и двое мужчин дотащили третьего до приоткрытой железной калитки. Филипп побежал за машиной и остановил её с потушенными огнями прямо напротив входа. В мгновение ока тело забросили внутрь. Хлопнули дверцы. Филипп зажег верхний свет и достал пистолет.
- Куда стрелять: в голову или в сердце?
- Лучше в сердце, не будет крови.
Раздался выстрел, машину заполняли запахи пороха и кордита. Кашляя и вытирая слезившиеся глаза, оба вышли на свежий воздух. Филипп вернул пистолет Гастону, который положил его в карман домашнего халата. В эту минуту из темноты вынырнули двое полицейских на велосипедах, совершавших объезд своего участка. Они остановились возле "симки" Филиппа, и тот, что был повыше ростом, спросил:
- Так это вы стреляли?
И он направил на них луч электрического фонарика.
- Мы? Нет. А разве был выстрел? Ты слышал, чтобы кто-то стрелял?
- Нет, какой ещё выстрел?
- Ах! - воскликнул Гастон, стукнув себя по лбу. - Я, кажется, понял, в чем дело! Это же был выхлоп твоей машины!
- И правда, совсем перестал соображать!
- Правильно! Это все глушитель!
Молчавший до сих пор второй полицейский заметил:
- Это мог быть как выстрел, так и выхлоп.
Раздраженный тем, что у него перехватывали лидерство, первый, более рослый полицейский снова вступил в разговор:
- И все же, когда мы услышали этот звук, мой приятель сказал: слушай, а ведь это похоже на выстрел.
Гастон, который уже начал привыкать к тому, что все идет наперекосяк, сердито обратился к своему шурину:
- Я когда ещё тебе говорил, чтобы ты починил выхлопную трубу своей машины, так почему же ты до сих пор этого не сделал?
- О! - вспылил Филипп. - Прошу тебя, не вмешивайся, это касается только меня! Не лучше ли тебе заняться своими делами!
- Нет, вы только послушайте его, - заявил Гастон, повышая голос, - Я говорил тебе об этом ради твоего же блага, и, если тебя оштрафуют за нарушение тишины ночью, я буду бессилен чем-либо тебе помочь! И вообще, как ты мне надоел! Не знаю, что меня удерживает от того, чтобы не влепить тебе пару оплеух, бестолочь ты такая!
Они схватились за грудки, и полицейские принялись их разнимать, дружески поругивая. Ну что в том хорошего - сцепиться вот так, глубокой ночью! Полицейские кончили тем, что решили не придираться, но заявили, что не уедут, пока драчуны не помирятся. Они тотчас же успокоились. Гастон выразил сожаление, что у него сгоряча вырвались несколько резковатых слов, а Филипп пообещал впредь прислушиваться к его советам. Они пожали друг другу руки, и полицейские укатили, поскрипывая велосипедами.
Оба родственника вытерли вспотевшие лбы, и Филипп произнес:
- Ну, теперь-то я, кажется, могу заняться захоронением. Да, не без труда нам все это досталось.
- Осторожнее веди машину. Не гони.
Гастон, вздыхая, закрыл решетку ограды. Машина его шурина, силой обстоятельств превратившаяся в катафалк, направилась к усыпальнице Черепа, на сей раз уж окончательно отошедшего в мир иной.
Фредди слышал, как они спускались по лестнице с чем-то грузным и громоздким. Он подошел к окну и, услышав хруст гравия под их ногами, понял, что в его распоряжении всего минут пять. Он беззвучно проскользнул в комнату отца.
Его внимание сразу же привлек пиджак Гастона, висевший на спинке стула. Из внутреннего кармана он выудил записную книжку и стал нервно её перелистывать. В уголке одной из страниц он нашел то, что искал. Мелким бисером было записано: ФРЕДД.
Улыбнувшись, он понял, что это и есть комбинация шифра сейфа в магазине. Начало его имени - ФРЕДД. Он положил записную книжку на место и на цыпочках вернулся к себе. Как только старик заснет, он отправится на встречу с Бремезом, имея на руках шифр. То-то будет удивлен этот Бремез.
ГЛАВА"
CAMBRIOLE - комнатушка Во - ровская шайка
Словарь Ларусс
Взломщики вышли из "бьюика", который Бремез-млад-ший припарковал у сквера Лувуа, и крадучись направились к месту предстоящих подвигов.
Фредерик Бремез шел медленно и на каждом углу пронзительным взглядом оценивал обстановку. Фредди чувствовал некоторую неуверенность в походке сообщника. Чтобы приободрить его, он бросил:
- Нам сопутствует хорошая примета: шифр сейфа до смешного прост ФРЕДД.
- Ну, я-то в приметы не верю. Наверняка, как и в прошлый раз, влипнем в какую-нибудь историю.
- Исключено, - категорически заявил Фредди. - Я все тщательным образом изучил, предусмотрел все. Абсолютно никакого риска. Будет похоже на загородную прогулку.
- Я не люблю деревню!.. - проворчал Бремез. Они добрались до улицы Пети-Шам. При скупом освещении уличных фонарей она выглядела совершенно безжизненной. Оба грабителя, заметно побледнев, углубились в нее, засунув руки в карманы. Фредди с беззаботным видом начал что-то насвистывать, чем заслужил разъяренный взгляд компаньона.
Вот и улица Мулен, которую они вновь пристально осмотрели. Ни души. Впрочем, после принятия закона Марты Ришар полуночники предпочитали теперь собираться в районе Страсбур-Сен-Дени и на площади Мадлен. Так что путь был свободен, и оба взломщика услышали перестук собственных коленок. Слишком все складывалось удачно и долго так продолжаться не могло. Бремез пробормотал:
- Разделаемся побыстрее, а то у Мольнара вечеринка, и я бы хотел успеть туда до того, как они выдуют все виски.
- Ну конечно, старина, через полчаса мы там будем.
Фредди сжимал в кармане бесполезный пистолет-портсигар. Одно дело наводить страх на невинных ночных бабочек или даже грабить весьма несимпатичных владельцев бакалейных лавок, и совсем другое - идти по всем правилам на такое дело, как кража со взломом. Это уже серьезно. Даже в том случае, когда риск снижается тем, что магазин принадлежит твоему отцу. Не так ли?
Таким образом, ничто не препятствовало планам двух крутых парней, и вскоре они оказались перед магазином ^ остановились перед витринами, в которых красовались искусно расположенные на высоких штырях из самшита шляпы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20