— Ты куда? В чем дело? Я могу помочь?
Жаклин остановилась:
— Время. Сколько времени? — И бросила взгляд на часы, после чего они хором объявили:
— Пять двадцать пять.
— Библиотека, наверное, уже закрыта, — продолжала Жаклин. — Молись, чтобы хоть какие-нибудь книжные магазины работали! — И пулей вылетела из номера, оставив Сьюзен с открытым ртом.
9
Через сорок пять минут она вернулась преображенная: на губах играла довольная улыбка, глаза сияли.
— Все в порядке? — осторожно справилась Сью, Жаклин удивленно вскинула брови:
— Конечно. Почему спрашиваешь? — Бросив сумку на кровать, она с наслаждением потянулась, — Начну-ка я лучше собираться! Скоро на бал! Трам-там-там-там-там, пам-пам, пам-пам!.. — Под звуки «Венского вальса» она уплыла в ванную и закрыла за собой дверь.
* * *
Ровно в семь тридцать явилась Бетси с платьем от Фортуни, небрежно засунутым под мышку, и с бумажным пакетом в руках. Вид у нее был как у пышущей здоровьем нищенки после удачного набега на мусорный бачок.
Отобрав платье, Жаклин аккуратно повесила его на плечики, а Бетси тем временем извлекла из пакета свежие находки — пару чудесных атласных туфелек в тон платью, длинные белые перчатки (потрескавшиеся и пожелтевшие) и веер из страусовых перьев, по большей части облезших до остова. Веер и перчатки Жаклин откинула в сторону, невзирая на яростные возражения Бетси. После чего взяла в руки одну из туфелек.
. — Ты ведь не собираешься их надеть?
— Я подумала, может, отрезать мыски? — Из рюкзака Бетси выудила пару кусачек.
— Дотронешься до туфель — и я тебя зарежу, — на полном серьезе пообещала Жаклин. — Неужели тебе больше нечего обуть?
Бетси вытянула ногу в кроссовке. Жаклин застонала.
— Сью!
Из ванной высунулась Сью. Маску она уже смыла, один глаз был полностью готов: увлажняющий тон, тени, подводка, накладные ресницы.
— Привет, — несмело поздоровалась она.
— Салют! — жизнерадостно откликнулась Бетси. — Ты знаешь, что у тебя только один глаз накрашен?
— Какой у тебя размер обуви? — спросила Жаклин.
Гиблое дело — ножки Сью были такими же миниатюрными, как она сама, а у Бетси — широкие, как лопаты, должно быть от частых маршей по бескрайним американским дорогам.
— Пойдешь и купишь, — велела Жаклин.
— Магазины уже закрылись. — Бетси неуклюже плюхнулась на кровать. — А-а, наплевать, пойду в кроссовках.
От образного ответа Жаклин революционерку вмиг сдуло с кровати.
— У меня где-то были белые босоножки, — робко протянула Бетси. — Если найду...
— Иди и найди. — Жаклин подтолкнула ее к двери.
Бетси ретировалась.
— И что я так переживаю, не пойму! — патетически воскликнула Жаклин.
— Просто ты очень добрая и милая, — неуверенно ответила Сьюзен.
Жаклин так на нее зыркнула, что девушка тотчас снова скрылась в ванной. А когда появилась, второй глаз тоже был при накладных ресницах. Жаклин между тем трудилась над своим бальным платьем. Бантики и искусственные цветы только успевали отлетать в разные стороны. Когда она закончила, от платья осталась самая суть — простой лиф с узкими бретельками и пышная юбка; белый шелк, комбинированный с атласом, — очень стильно.
— Красиво, — похвалила Сью. — Но без всех этих штучек, которые ты отрезала, в нем не осталось ничего забавного.
— Мне не до забав, — буркнула Жаклин.
10
Изящная и восхитительная, в платье а-ля пастушка кисти Ватто, с посохом в руке и плюшевым ягненком под мышкой, Сьюзен упорхнула на встречу с Джо. Жаклин тем временем тщетно пыталась облагородить облик Бетси, которая напоминала трансвестита, ограбившего музей. Макияж только усугубил дело, что же до белых пластиковых босоножек — кроссовки не многим им уступали. Жаклин решила проблему — подтянула подол ровно настолько, чтобы Бетси об него не спотыкалась, прикрыв таким образом пляжную обувку, а излишки юбки собрала на талии. В итоге образовался бугор, который худо-бедно маскировала блуза. После чего без восторга оглядела творение своих рук.
— Но волосы, волосы! — проворчала она. — Кто тебя стриг, местный брадобрей садовыми ножницами?
— Но есть же парик. Помнишь, тот, что я надевала на коктейль?
— Какая пошлость! Минутку. Кажется, у Сью найдется то, что нам требуется.
К щипцам для завивки Бетси отнеслась с неожиданной покорностью, даром что Жаклин дважды прижгла ей шею. Выдернув из облезлого веера парочку перьев, Жаклин приколола их к черной бархатной ленте (также позаимствованной у Сью), которой и перевязала короткие кудряшки подруги.
— Не так уж плохо, — оценила она, заметно повеселев.
Похвалу она адресовала себе, любимой, но Бетси этого не ведала и с восхищением уставилась в зеркало:
— Здорово я выгляжу, правда?
— Отойди вон туда, в угол, и помолчи, — приказала Жаклин. — У меня на сборы осталось десять минут. О'Брайен наверняка явится тютелька в тютельку.
— О'Брайен? Ты идешь вместе с ним? С этим подлым шпиком? Да ты что! А почему он не сказал?
— Мы обе идем с ним. — Жаклин натянула платье через голову.
— Интересно, как он нарядится?
— Неужто не догадываешься?
Жаклин проворно уложила волосы в пучок на затылке. Томные локоны и кокетливые завитки обрамляли ее лицо в духе моды былых времен, правда, каких именно, Бетси затруднилась с ходу вспомнить. Прикрепив к лифу платья широкую голубую ленту, идущую наискось, от плеча к бедру, Жаклин довершила ансамбль, увенчав голову диадемой, инкрустированной горным хрусталем, которую утром приобрела в лавке старьевщика, после чего воскликнула:
— Voila!
— Императрица Евгения! — восхищенно прошептала Бетси. — Нет, погоди... кажется, знаю... Александра! Супруга Эдварда Седьмого.
— Отлично.
— В конце концов, по образованию я историк. Главное — волосы. У Александры тоже были рыжие волосы.
— Каштановые, — строго поправила Жаклин. — Ничего лучшего я наспех соорудить не могла. Ага, — встрепенулась она, когда раздался стук в дверь. — Однако же, вовремя. Это наверняка О'Брайен.
Она поспешила к двери, следом, путаясь в платье, засеменила Бетси, хихикая и строя догадки:
— Карл Второй? Лицо у него в самый раз — смуглое, насмешливое... Или Джордж Вашингтон? Вот бы поглядеть на него в белом парике!
— Ты на ложном пути, — бросила через плечо Жаклин и распахнула дверь.
О'Брайен вынул изо рта трубку, снял шляпу и церемонно поклонился. Шляпа была войлочная, настоящая охотничья, а тяжелое пальто с капюшоном доходило ему до середины икр.
— Могло ли быть иначе? — риторически вопросила Жаклин и протянула руку жестом, царственность которого ничуть не умаляли сползшие на кончик носа очки в роговой оправе. — Добрый вечер, мистер Холмс.

Глава 9
1
Никаких возражений по поводу компании Бетси лейтенант О'Брайен не высказал, даже когда она повторила свою идиотскую остроту насчет трех мушкетеров. Впрочем, на случай его возражений Жаклин припасла объяснение — дескать, у них не романтическое свидание, и оба это отлично знают — и очень досадовала, что не выпало случая его представить.
В холле они поймали на себе несколько веселых взглядов, но, едва переступив порог соседнего отеля, органично вписались в столь же экстравагантную толпу. Прошел слух, что ожидается появление важных персон, в числе которых и поклонники жанра, вынужденные скрывать свое прискорбное увлечение. До Жаклин донеслись обрывки рассуждений на эту тему, перемежающиеся уже привычным профессиональным жаргоном.
— А я думала, ты сидишь в наших днях, — заметила одна молодая дама другой, чей древнеегипетский наряд вполне оправдывал сомнения спутницы.
— Сменила профиль, — был ответ. — За современность меньше платят.
— О... первая леди? — воскликнула дородная матрона в платье, расшитом искусственными бриллиантами, которые весело искрились при каждом вдохе и выдохе ее монументальной груди.
— И большая поклонница Виктора! — восторженно ответила ее подруга.
Гости с энтузиазмом играли в угадайку. А вы, простите, не герой того сериала, который показывают по, ночам? А вы, часом, не член королевской семьи? А может, Кеннеди? Или Рокфеллер?
Убранство танцевального зала являло собой апогей дурного вкуса. Начать с того, что все вокруг было выкрашено в розовый цвет, даже огромный рояль. Смокинги музыкантов были расшиты розовыми блестками. Вдоль стен красовались беседки, увитые пластиковой зеленью и искусственными розочками. В люстрах горели розовые лампочки, выгодно оттенявшие лица дам, но когда под одной из люстр остановился О'Брайен, Жаклин показалось, что его вот-вот хватит апоплексический удар.
Сам он, однако, пребывал в счастливом неведении:
— Ну что ж, миссис Кирби, вот мы и здесь. Не соблаговолите посвятить меня в свои планы?
— Прежде всего, вам лучше звать меня Жаклин. Мы ведь пытаемся играть влюбленную парочку.
— Да ну? А вам не кажется, что наша спутница несколько портит впечатление? — Он покосился на Бетси, которая вцепилась в его руку.
— Пожалуй, — согласилась Жаклин. — Бетси, будь добра, сгинь ненадолго.
— Куда?
— Куда хочешь. Пойди посиди в беседке, притворись розочкой. Поброди. Вот там стоит симпатичный господин, вроде бы незанятый, — вон, видишь, в костюме Юлия Цезаря.
— Но он же лысый!
— Юлий Цезарь тоже был лысым. Иди.
Бетси неохотно удалилась.
— Она сегодня как-то иначе выглядит, — заметил слегка озадаченный О'Брайен.
— Надеюсь, — отозвалась Жаклин, живо припомнив свои титанические старания. — Итак. Какие новости со времени нашего последнего разговора?
— Еще одно изнасилование, два убийства, пять краж со взломом...
— Вы знаете, что я не об этом.
— Задавайте вопросы, миссис... Жаклин.
— Что показало вскрытие тела Лори?
— У нас очень смышленый коронер. Он сразу сообразил, что ей размозжили череп.
— Полагаю, он не удосужился провести тест на наркотики, — продолжала Жаклин, с трудом сохраняя самообладание.
— Как ни странно, удосужился. Результат отрицательный. Ни марихуаны, ни героина, ни кокаина, ни...
— Отлично.
— Отлично?
— Вы нашли ее сумку?
— В этой истории чересчур много места занимают сумки, — пожаловался О'Брайен. — Кстати, чемодан, который вы волочите на себе, не сочетается с вашим туалетом.
— Так надо. Ну?..
— Нашли. В мусорной урне ярдах в семистах.
— Что в ней было?
— Ни денег, ни наркотиков.
— А лекарства?
— Пузырек с аспирином и упаковка антацидов. А еще два шоколадных батончика и пакетик орешков.
— Негусто.
— Ладно, я свое отыграл. Теперь ваша очередь.
— В смысле?
— Что вы задумали?
— Ах, это. Собираюсь уличить убийцу Дюбретты и Лори. А вы проведете арест.
— Здорово! Знаете, кто это?
— Да.
— И можете доказать?
— Я знаю, как это было проделано. И частично могу доказать. Но чтобы уличить убийцу, придется пойти на маленькую хитрость.
— Бога ради! — взмолился О'Брайен. — Только не говорите, что рассчитываете на чистосердечное признание преступника! Усадите подозреваемых рядком, кратко изложите суть дела, а затем неожиданно обернетесь и ткнете пальцем: «Это были вы, коварный злодей! Сознавайтесь!»
— Все будет не так.
— Еще бы! Зачем, по-вашему, я сюда пришел, Жаклин?
— Потому что считаете, что Дюбретту убили.
— Да просто у меня мелькнуло подозрение, что вы задумали какую-то глупость. И хоть я в жизни не встречал более несносной женщины, тем не менее не хочу, чтоб вы стали третьим трупом.
— Ага! — обрадовалась Жаклин. — Все-таки считаете, что Дюбретту...
— Что я считаю, не имеет значения. Есть такой пустяк, как улики. Только в романах убийца признает вину и любезно глотает яд, избавляя полицию от забот по сбору доказательств, которые убедили бы присяжных, что налицо преступление, Кстати, это отнюдь не гарантирует обвинительного приговора. Строя свои блестящие умозаключения, вы случайно не обошли вниманием столь ничтожный пункт, а? А если вы задумали подстрекнуть убийцу, выбрав себя в качестве потенциальной жертвы, чтобы я тем временем его или ее изловил, — и не мечтайте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43